27

— Хаято, ты стреляешь как? — Сносно, 8/10. — Отлично, ловите, — Тсуна кидает пистолеты парням и спешит сесть в машину к Алауди, чмокнув его в щеку. — Я тоже скучал по тебе и по тебе, Кея, кстати тоже. Не хочешь со мной поздороваться? — Ты видишь, что все в норме, что мне еще сказать? — парировал Хибари. — Как всегда, — закатил глаза Хранитель Облака. — Вы уверены, что потом не будете мучиться от кошмаров? — Справлюсь как-нибудь. Ох, в подчиненных Семьях большинство без пламени, да? — Это внутрисемейные разборки, на которые эти законы не действуют. Главенствующая Семья сама решает, как ей наказать провинившихся. — Что за закон? — решил уточнить Гокудера. — Нельзя использовать пламя или оружие против того, у кого этого нет. Это основное правило, но если с оружием и бывают исключения, то никакого пламени в отношении «беспламенных», потому что за этим следят Виндиче. Дядя Ал, мне страшно. — Милая, у тебя два защитника, элитный отряд убийц, две Семьи из Альянса и мы, Хранители твоего отца. Ты не одна понесешь этот грех, грех Вонголы. Блядь! — Алауди на секунду теряет связь с управлением автомобиля, но Тсуна успевает вовремя накрыть их аурой пламени Неба. Она наспех собрала хвост и надела кожаные перчатки, крепко сжав пистолет в руках. — Ну вот и все, конец мирным переговорам. Занзас, спускай своих, — бросила Вторая в телефон. Оттуда послышалось недовольное ворчание, а потом на улице раздались взрывы и стрельба. Дальше она направила два отряда под руководством Кнакла и Спейда. Семья Коваллоне тоже уже начала зачистку. — Выходим из машины, аккуратно, оглядываемся. Пистолет держите крепко, пламя используйте по желанию. — Мы всегда рядом, — еще раз напомнил Хранитель Облака. Тсунаеши улыбнулась широко, но быстро приняла обычный холодный вид. Она же наследница именитого клана мафиози, умная и рассудительная, серьезная и сильная, ей нельзя поступать необдуманно и показывать ненужные эмоции.       Их уже давно ждали, вооружившись до зубов. Еши сразу уклонилась от пары ударов, отправив смелых на тот свет пулей в лоб. Проблема в количестве, не в качестве, самые важные единицы сейчас с Риккардо, а этих он использует в качестве расходного материала. Даже жалко людей, но Вонгола не прощает предателей, а Вонгола Примо уже подписал приказ о ликвидации и поставил печать, так что ничего не поделаешь. — Тараканы какие-то, — ухмыльнулся Хибари. — Ты прав, — повторила жест Еши. Когда этот парень рядом, становится спокойно — странное и приятное чувство. — Хаято, не сдерживайся. Ни трупов, ни костей, ни пепла. — Не зевай, Тсунаеши, — Кея отбил удар, который должен был вырубить девушку. — Спасибо, — заканчивать битву быстро не хотелось, поэтому пока что Еши просто стреляла, чтобы убить время. Но патроны тоже не вечны, а с таким количеством людей кончаются уж слишком быстро. Выкинув оружие куда-то далеко, Тсуна переходит в гипер-режим. Нужно разогреться, так что она использует около 5% от всей силы пламени Неба, сжигая заживо примерно десять людей. Обугленные трупы падают на землю, а запах горелой плоти проникает в нос. Синьорина всеми силами сдерживается, чтобы не закашлять или не блевануть.       Правая рука, которой Хибари защищается, уже в ссадинах, а края рубашки подпалены. Краем глаза он наблюдает за силуэтом Тсуны, мелькающем совсем рядом. Она снова поменяла оружие и теперь использовала кинжал, перерезая врагам горло или раня довольно глубоко, а потом добивая пламенем. Безумно красивое зрелище, особенно когда капли крови попадают на светлую кожу лица, пачкая его, когда белая блузка становится красной, а нога быстро и точно ломает челюсть очередному парню, решившему попытать удачу.       Кея довольно давно понял, что без этой девушки как-то не так. Не так весело, не так спокойно, не так… Все не так. Её эмоции, от радости до гнева, прекрасны, ему хочется увидеть всю палитру на её лице. Нет никаких бабочек, но пульс подскакивает при виде Тсунаеши, появляется желание узнать ее получше, понять, почему она именно такая, а не другая. Глупая гордость мешает, нужно переступить через нее, спросить, узнать… Но он может лишь выводить ее из себя, довольствуясь редкими моментами, когда все ее чувства направлены только на него. — Да где им конец, — проныл в стороне Гокудера. — Если хочешь быть Правой рукой Тсуны, то будь готов к таким вот заданиям, — бросила Еши, в очередной раз делая точный разрез. Успела отскочить назад, прямо в руки Хибари, но чужое лезвие задело предплечье. — Ты как? — одна рука держит девушку, а вторая стреляет в сердце тому, кто ранил Тсуну. Сама синьорина прикрывает спину парня барьером. — Волнуешься? Просто царапина. Итак, пора закругляться, — глубокий вдох, выдох, еще разок и еще один, контрольный. Огромная волна пламени Неба просто уничтожает почти все вокруг: какие-то заброшенные здания, деревья и кусты, но особенно людей. Запах гари и крови застревает в легких, заставляя пытаться вдохнуть побольше свежего воздуха. Около трех сотен человек все же осталось не только в живых, но и на ногах. Ну, это не сотни тысяч — уже хорошо.       Тсунаеши на секунду оборачивается, спасая Хаято от пули потоком пламени. Кея уже не держит ее плечо, но держится как можно ближе. Вокруг лежат трупы своих, такие же обугленные, как и остальные. Становится трудно дышать. Тсуна жертвует кардиганом, накидывая его на врага, чтобы ослепить, а затем задушить. Сейчас Еши до безумия жарко, кровь внутри нее кипит, а на лице появляется оскал. Вид того, как уходит из человека жизнь, подливает масла в огонь, но полностью уйти в состояние безумия ей не дают два голоса, матерящихся друг на друга.       Неосторожный, невнимательный, что там еще? Хибари пропустил удар в живот, но успел подставить плечо, чтобы пуля не попала куда-нибудь в другое место. Засмотрелся… Безумно больно, дядя что-то орет на него, он вроде огрызается в ответ, но момент, когда его накрывает оранжевое пламя, пропускает. Слышит тихие всхрипы, недовольное бурчание Варии, предсмертные угрозы, а затем чувствует холодные пальцы на щеке. — Ты-то чего ревешь? Я вроде не умираю, — усмехнулся Хибари, но тут же поморщился и застонал от боли. — Ты… Придурок, ты в курсе? Кея… И вообще, как ты так умудрился?! — Цыц, не ори на меня. Ибо нечего стриптиз устраивать посреди боя, — заворчал парень. — Какой еще стриптиз?! Ты идиот? Или прекрасно им притворяешься, — прошептала девушка и снова заплакала, только еще сильнее. — А теперь-то чего ревешь? — Так ты же… Из-за меня… Видимо… — Дурочка ты, я давно это говорю. Подумаешь, засмотрелся на твои руки и тот прекрасный захват. А потом ты ладонью по шее своей провела, сильнее открывая вид на метку, там взгляд скользнул ниже… И вот. — Придурок! — запищала наследница, еле сдержавшись, чтобы не ударить его. Но она вдруг улыбнулась, и от ее руки стало исходить тепло. Оно не пекло, а согревало, заставляя погрузиться в сон. — Где дядя Кнакл? — Прилично далеко. Появиться сможет минут через двадцать, — ответил Алауди. — Окажи первую помощь, а я пока разберусь с остальными. — С кем, Тсуна? Ты всех сейчас уложила, когда Кею увидела. — С кем надо. Они укрылись от пламени Неба, — за пару секунд наследница Вонголы оказалась за спиной у капитана Скуало, ударив кулаком куда-то в бок. Послышался хрип и кашель, а после иллюзия рассеялась. Перчатка снова оказалась на руке; ей Еши схватила чужое горло, надавливая сильно, но так, чтобы раньше времени не отключился. — Попался. — Угх… — Молчать. Отвечать будешь только на мои вопросы. И может быть, в том случае, если ответы мне понравятся, я продлю твою жизнь еще на пару часов. Но ты умрешь в любом из случаев, так что выбирай сам. — ВРОЙ, ты и так умеешь? — искренне удивился Скуало. Они действительно считали, что синьорина и мухи не обидит, а все то, что она им показала — фарс. — А ты думал, я только в куклы играю? Наивный. Ну так, ответишь мне на вопросы? — мужчина что-то прохрипел, так что она ослабила хватку. — Отлично. Вопрос первый: пули отравленные? Вопрос второй: Риккардо снова попытается убить моего отца? — Д-да… — Как прекрасно, что я догадалась. Делай с ним, что хочешь, но пока не убивай, — бросила девушка, опустив руку. Мужчина упал на землю, а Тсуна побежала к Хибари. — Кнакл вот-вот прибудет, он нашел что-то типа транспорта. Что ты делала? — Времени слишком мало, если дяди Кнакла не будет через две минуты, я сама этим займусь. — Ты? Ты же Небо. — В будущем обнаружилось, что я и Хаято можем использовать несколько видов пламени. Где он, кстати? — Пытается… Переварить то, что здесь случилось. Ушел подальше, чтобы его не видели. — Понимаю… Мне тоже дурно, держусь из последних сил, потому что есть те, кому нужна помощь. Ты медиков Вонголы вызвал? — Да. Принцесса, может объяснишь значение его слов? И… Вот, — Алауди накидывает свой пиджак, потому что, хоть и тепло, но не настолько, чтобы ходить в блузке без рукавов. — Спасибо. Не думаю, что сейчас самое время спрашивать, когда твой племянник серьезно ранен. — Пуля в плече — не такая большая проблема. Умрет максимум от потери крови. — В его теле сейчас яд, причем довольно сильный. Видишь? Он весь бледный и дыхание тяжелое. — Яд? — послышался голос Кнакла. — Да, один из людей Риккардо в этом признался. Что делать будешь? — Для начала, нужно вытащить пулю из его плеча. Прямо здесь и сейчас. Принцесса, ты как? — Царапины, синяки. Серьезных ранений нет. — Еши-тян, я… Вернулся, — Хаято выглядел тоже довольно бледным и держался за живот одной рукой, а второй за рот. — Сейчас медики приедут. Ты же не ранен? — Вроде нет. — А рука-то опухла. Вывих? — Думаю, да, — ответил Хранитель Солнца, быстро осмотрев Хаято. — Тсуна, тебе лучше не смотреть, идите в машину. — Нет никакой машины, она тоже сгорела. Прости, дядя Ал. — Все нормально. Тогда идите к Варии, успокойте этот крик, — бросил Облако. Но Тсунаеши не согласна с этим. — Я им не мама, чтобы успокаивать. Останусь здесь, рядом с ним. Я тут личный анестезиолог и руководитель, по вине которого он пострадал. — Тогда, главный личный анестезиолог, смотри не теряй сознание — зрелище-то не для слабонервных, — усмехнулся Кнакл. — Я тебя умоляю, злящийся дядя Алауди и моя мама в гневе — зрелище не для слабонервных, а это просто кровь. Тем более, тебе же надо, чтобы он не просыпался. — Он у вас в качестве врача? — осторожно поинтересовался Гокудера. — Что-то такое, да. Солнце лечит раны и придает сил, помогает костям и тканям срастаться, восстанавливаться быстрее, но общий недуг не его профиль. А еще оно отражает и усиливает. — Поэтому ты вчера не использовала пламя Солнца, чтобы сбить температуру? — А вот с этого места поподробнее. Какую температуру? — одновременно сказали Кнакл и Алауди. — Неважно. Как успехи? — Более чем хорошо. Пулю я вытащил, дальше работа с ядом. Убавь ему чувствительность во время сна, — Еши прикоснулась к плечу Хибари, выпустив немного пламени. — Делай, пока я держу. — Хорошо.

***

— П-пап?! — Джотто появляется не в самом лучшем состоянии. Если быть точнее, в самом худшем состоянии, в котором его только видела дочь. Джи попытался ободряюще улыбнуться, но ему было слишком больно. — Все… В норме, милая. — Да где тут в норме?! — Примо держится за бок, на руке импровизированный жгут из рубашки, от которой остались жалкие клочки. Все тело в синяках, правый глаз закрыт, потому что кровь стекла с раны на голове. Ураган выглядит не многим лучше: рука опухла, левое бедро кровоточит, ссадины на лице, подпаленные брюки и синяки на костяшках. — Тебе сказали, что в порядке, значит в порядке. Не лезь, Тсуна. Этого в подвал, потом разберемся, — зарычал Правая рука. Риккардо с вывернутыми за спину руками увели вниз. — Меня сейчас подлечат, не волнуйся. Ты как? — Да почему, когда вы все в таком состоянии, вас беспокоит, нормально ли я! Отлично! Ни одного серьезного ранения. Зато Кея сейчас в отключке, половина рядовых, которых ты мне доверил, мертва. — Мафия жестока, детка. Чем старше ты, тем больше ты будешь с этим сталкиваться, понимаешь? Нужно жертвовать людьми, чтобы избежать другие, более масштабные, жертвы, — Джотто кладет руку на волосы Тсунаеши и застывает. — Что… С твоими глазами? Это линзы? — Не… Нет, не линзы. Я не контролирую это, но они меняют свой цвет сами. — Вы, я смотрю, тоже только вернулись. На тебе пиджак Ала, где твой кардиган? — Пошел в расход, а из-за этого расхода Кея и пострадал. Пап, тебе надо в медкорпус. Вам обоим. — Я знаю, милая, зн-… — Примо не просто теряет равновесие, он теряет сознание. Джи не успевает подхватить Босса ввиду своего состояния. — Папа! Пап? Папочка? — слезы катятся по щекам, успокаивает наличие пульса, но и тот слабый. — Джотто, твою мать! — Алауди, спускавшийся с медкорпуса, тут же подбежал к Примо и поднял его. — Тсуна, с тебя сохранность Джи, иди за мной. — Поняла. Дядя Джи, облокотись на меня, — мужчина, как бы не хотел, оперся о Тсуну. Убедившись, что обоим окажется помощь, она ушла к Кее. Села на стул и взяла его руку в свои, прислонившись к ней лбом.       «Гости» из параллельного мира Еши трогать не стали, они даже из комнат не выходили, за что девушка была им благодарна. Наследница Вонголы так и уснула, крепко сжимая руку парня и положив голову возле его бока. Черт, весь день по пизде… — Ты же… Тебе нельзя со мной связываться, потому что ты уедешь в Японию, забыв про мафию, будто она была лишь страшным сном. Найдешь себе девушку получше, красивее, ту, которая не должна стать главой мафиозной Семьи, — шептала она во сне. — Не найду, — пробурчал уже пришедший в себя Кея. — Ты самая лучшая, самая красивая, самая прекрасная… И как бы ты не хотела, я уже связан с твоей Семьей. Но если то, что я увидел тебя здесь, возле себя — сон, то я не хочу просыпаться. — М? Кея? О, ты очнулся. Как себя чувствуешь? — Еши нахмурилась и проснулась. Естественно, своих слов не помнит, а его не слышала. — Дерьмово. Что ты сделала? — Просто усыпила тебя, чтобы облегчить работу Солнцу. Вытащили пулю, почти вывели яд, а по прибытию сюда сделали переливание, но пока тебе лучше полежать и ничего не делать. — Просто лежать? Я же сдохну от скуки. — Только попробуй умереть раньше старости. — Не хочешь, чтобы я умирал? — ухмыльнулся Кея. — Иначе бы я сидела сейчас с папой, а не с тобой. — Я могу это счесть за ответное признание? — Нет. — Почему? — Кея… Ты… Мы не должны быть вместе, понимаешь? — Не понимаю. Единственная причина, которую я приму — у тебя нет ко мне чувств, но они есть, так что все остальное мне по барабану. — Тебе скоро 19, ты уедешь домой и забудешь меня, мафию и все это. Найдешь себе девушку, нормальную, из нормальной семьи, с нормальными привычками, хозяйственную и все такое. — Забуду? Кого? Тебя? Твои глаза, твой голос, твое лицо, запах твоего шампуня? Твою любимую книгу? Твой любимый цвет? И твои мафиозные привычки? Не получится. Мне не нужна тихая, спокойная и «нормальная», мне нужна ты — взрывная, живая и крайне опасная. С тобой химия, искры, безумие, без тебя скука, одиночество и грусть. — Хн? И чем пахнет мой шампунь? — Ванилью. Иногда лесом, — ответил парень, даже не задумываясь. — Давай так: если у меня вообще нет шансов, то встанешь и уйдешь, но если есть хоть маленький шанс на взаимность, ты останешься? — У тебя все еще есть возможность жить спокойной жизнью… — Она мне не сдалась, если в ней не будет тебя. — Ты видел меня сегодня… — И понял, что влюбился еще сильнее. Ни одна «нормальная», — он сделал кавычки в воздухе, — не умеет так стрелять, не умеет ногой ломать челюсть, не умеет ножом перерезать горло. И уж тем более, не умеет выглядеть сногсшибательно, когда вся ее одежда пропитана кровью убитых ею людей. Ты, кстати, все еще здесь. — Потому что я, наверное, не хочу уходить. С тобой спокойно и безопасно, будто я с папой… Я так испугалась, когда увидела, что ты ранен… Просто на секунду представила, что тебя может не стать, и слезы покатились сами по себе. Я не знаю, любовь ли это, но с тобой спокойнее, чем с кем-либо, надежнее, но при этом на тебя я реагирую острее, чем на шутки Мукуро. Ты, конечно, остаешься немного придурком, но только твое лицо я готова видеть с утра, терпеть твои подколы и попытки смутить. Тебя я вижу в качестве своего Хранителя Облака и… Я волнуюсь о тебе, так что не надо говорить, что это ради Вонголы, потому что это ради тебя, — голос у Тсунаеши дрожит, она ручки в кулаки сжимает и разжимает, повторяя каждые пару секунд, смотрит куда угодно, но только не на Хибари. — И когда ты перестанешь звать меня придурком? — Когда ты перестанешь меня подкалывать. — В общем, никогда, — вздохнул Хибари. — Ну-ка, что тут у нас? — в помещение зашел врач. Он спрятал свой взгляд в пол, чтобы не смотреть на Тсунаеши. — Общая слабость, сонливость, боль в плече, — ответила синьорина. — Как ты…? Я тебе не говорил об этом. — Я вижу. Хаято и Ямамото-кун тоже ничего не говорили, но у первого были сломаны ребра, а у второго рука, когда мы стояли перед входом в комнату с белым устройством. Ты то и дело поглядывал на свое плечо, морщась, вид не заспанный, а сонный, ну а слабость — логичное следствие после ранения. — Ты меня поражаешь, — усмехнулся Кея. Врач посмотрел на приборы вокруг парня, что-то себе записал и подошел ближе. — Рану надо перевязать, — Тсуна послушно встала со стула, подошла к стене и оперлась на нее. — Я к папе схожу и дяде Джи, — предупредила она. Джотто в палате не было. — Куда он делся? Ему минимум день надо лежать, — причитала Еши. Интуиция говорила проверить подвал, но идти туда явно не хотелось, потому что… Наказание Риккардо ее касаться не должно, если отец промолчал об этом. — Куда это мы, принцесса? — Кнакл нервно улыбнулся. Они все еще считают ее ребенком. — Да не пойду я в подвал. Пытки — не мое, понятно? Просто скажи, что он в норме. — Относительно. Медиков к себе не подпустил, пришлось с твоим другом залечивать его раны. Ты же знаешь, что затягиваться-то они затягиваются, но никто не отменял боль из-за того, что все слишком быстро. — Знаю. Сенпай ничего не спрашивал? — Никто из них ничего не спросил. Лучше сходи к Алауди, а то он сейчас разнесет комнату Босса. — Я ему помогу, — устало проговорила Еши. — Спасибо, что не лезешь туда. — Если я после таких вот миссий спать не могу, то после увиденного в комнате для пыток даже просто закрыть глаза не смогу. Папа, дядя Джи и дядя Спейд? — Да. Угетсу в тренировочной комнате медитирует, Лампо снимает стресс с помощью игр. — Понятно, — поднимаясь в комнату Примо, Тсунаеши слышала четкие шаги. Алауди шагал по помещению туда-сюда. — Намерил ширину комнаты в шагах? — Именно. Где его мозги, скажи мне? — У папы или у Кеи? — У них обоих! — Вонгола — место для людей без мозгов? — предположила девушка, мягко и аккуратно поглаживая плечи Алауди, нажала на них, посадив на кровать. — Успокойся, с ними все отлично. Кея проснулся, сейчас с ним врач, а папа, как сказал дядя Кнакл, тоже в норме. Когда он разберется со своими делами, ты обязательно выскажешь все об его умственных способностях. — Дважды. Джотто, держись, мать твою. — А то, что ты ходишь и не можешь никак присесть, тебе не поможет. Тем более, лучше бы к племяннику сходил, а не дурью маялся. — И почему меня отчитывает дочь моего Босса и парня по совместительству? — вздохнул Хранитель. — Должен же быть в этой семье хоть один здравомыслящий человек. — Где? Что-то я его не вижу. — Синьора Елена. — А, ну тут ты права, Елена действительно здесь самая нормальная. — Все, иди к Кее, ему уже должны были перевязать плечо. — А ты? — Я после тебя, — улыбнулась Тсуна. — Ладно, — Хранитель Облака потрепал девушку по волосам. — Иди объянсяться своим друзьям. — Как ты узнал? — Не нужно иметь гипер-интуицию, чтобы понять это. — Все, не кисни, — Еши чмокнула мужчину в щеку и вышла из комнаты. Перед своей она задержалась, стараясь утихомирить сердце. Но тут дверь открылась, и из нее вывалился Тсунаеши, споткнувшийся о свою ногу. — Ой-ей… А? Еши-тян? П-прости! — Ничего страшного. Ты не ушибся? — парень лежал на полу и потирал свой лоб. — Немного. — Тогда пойдем, — Тсуна встал, все еще немного скуля от боли. — Где ты была? Мы переживали. И зачем тебе был нужен Гокудера-кун? — На задании. Это… Наши Семейные проблемы, которые надо было срочно решать, пока они не переросли во что-то более глобальное. — А… А что с Хибари-саном? — Его ранили в левое плечо. Хаято я взяла с собой, чтобы у него был опыт и чтобы… Мне было спокойнее. Вести людей за собой эмоционально очень сложно, но когда рядом с тобой люди, которым ты доверяешь, становится легче. — Еши-тян, мы экстремально подлатали твоего отца. — Я уже знаю, спасибо, сенпай, что помогли. И простите, что заставила поволноваться своим отсутствием. Я правда… — раздался взрыв снизу. — Черт! — девушка рванула на первый этаж, где Джотто держал нож у горла Риккардо. — Ты не уйдешь. Знай своё место, отродье, — процедил Примо сквозь зубы и взглядом зацепился за взволнованную дочь. — Вот посмотри, что ты наделал. Ты мне ребенка испугал. Милая, ничего страшного не случилось. Просто мусор взбунтовался. — Ему не понравились твои методы воспитания? Ну же, синьор Риккардо, ты же говорил, что папа слишком мягкий, а теперь? Сожрешь свои слова, или тебе было мало? — Джотто, ты двуличная мразь, — выплюнул мужчина, испачкав ковер. — На ковер, на мой любимый, английский ковер 17 века! Нам его подарили пару лет назад, а ты, сволочь, испортил его своей слюной, — театрально опечалилась Тсуна. — Еще и расстроил. Вот тебе не стыдно? Спейд, мать твою за ногу, где тебя черти носят?! Я один должен с этой хуйней разбираться?! Он мне сейчас дом разнесет к ебеням. — Да тут я, Босс, тут, не кричи, — Деймон взмахнул косой, заключая Риккардо в сильнейшую свою иллюзию, отчего он застывает на месте. — Не кричи? Не кричи?! У меня разрушен подвал, половина мебели на первом этаже сломана, а это был антиквариат, трое сотрудников лаборатории мертвы, а ты говоришь мне не кричать?! Я тебе твою косу так глубоко засуну, что ни один проктолог не вытащит, а на могильной плите так и напишут: «умер от косы в жопе», — Хранитель покраснел, позеленел, и в итоге стал цвета стены позади себя — такой же бледный, а может быть серый, как кусок бетона под ногами. — Б-босс… Должен ли я угадать, насколько глубоко она будет? — Она будет торчать у тебя изо рта. Тсуна, солнце мое, ты сильно испугалась? — Я просто услышала звуки с первого этажа и побежала… Как твои раны? — Более-менее нормально. Больно, но уже не так. — Слава Богу, — выдохнула наследница Вонголы. — Не переживай, я не умру. — Дядя Ал чуть не разнес твою комнату. Сейчас он у Кеи и вряд ли слышал взрывы. Пойдешь к ним? — А ты? — Я еще с ребятами не договорила. — Как скажешь, принцесса, — иллюзионист уже увел пленного, а Джотто, подняв дочь на руки, понес ее в комнату, затем направившись в медицинское крыло. — Что случилось? — спросил Ямамото. — Технические шоколадки, — нервно улыбнулась Еши. — Так, хорошо, про наш план…

***

— Я вернулась, прости за долгое отсутствие, — Тсуна зашла к Хибари, вокруг которого будто грозовая туча собралась. Она прыснула в кулак и села на стул возле кровати. — Они тебя замучили? — Дядя невыносим! — Ну все-все, бука, все позади. — Зато было весело наблюдать, как он отчитывает твоего отца за беспечность. — О да, я обожаю это в них. В их отношениях папа такой… Обычный. Не крутой и строгий Босс самой большой Семьи в Италии, имеющей власть по всему миру, а просто человек, о котором надо заботиться. — Так, о чем вы договорились там, с ними? Я про то, как будем искать пустышки. — Значит слушай… — около часа она рассказывала суть плана, который они с Тсуной и ребятам придумали. Все предельно просто: отправиться по карте, объяснить аркобалено всю ситуацию, по возможности доказать, что оно им надо. — А потом попросим папу и его Хранителей оставить нам частичку их пламени. — Понял. Завтра? — Завтра.