Листья лозы на ветру кружат...

      Старый, грузный мужчина взбирался на гору. Соломенная шляпа скрывала широкое лицо от вечернего солнца. Шею и часть кафтана прикрывала седая клиновидная борода. Где-то в дали виднелась величественная стена. За спиной он нёс плетёную корзинку. Лёгкая ноша не нагружала крепкую спину. Он целенаправленно шёл к дереву посреди горы, по нему нельзя было заметить усталости, но глаза выдавали глубокую тоску. Тоску потери, которую ничем не заменить.       Он сел под деревом и стал раскладывать вещи. Он действовал без спешки, будто каждое движение было отточено до автоматизма. Но по глазам было видно, что ему не до подобных размышлений. Руки поставили камень для устойчивости, постелили платок, несколько фруктов, мешочек благовоний и подставку для лучины. Только после этого старый генерал достал портрет и позволил посмотреть немного. Секунду. Вспомнить лицо своего сына. Пытаясь скрыть собственную боль, он прикрыл глаза и зажёг лучины. Поминальный алтарь был готов.       — С днём рождения, Сынок. — От боли Айро прикрыл глаза. — Прости, что не помог тебе.       Слёзы потекли сами собой, тут уж ничего нельзя было поделать. Бывший генерал скрывал боль целый год, не давая себе расслабиться. Если опять окунуться в омут боли и горя, то он так же выпадет из жизни страны, семьи и своей жизни на долгие месяца, а то и годы. Хватит одного дня. Хватит одной песни.       — Ли-и-истья лозы на ветру кружат… — Айро отводит свой взгляд в сторону, там, где когда-то кипели бои.       Дракон Запада, один из величайших воинов народа огня был по ту сторону Ба Синг Се. Он и подумать тогда не мог, что войдёт в город, как беженец, а не победитель. Тогда его армада осадила великий город. Железной поступью прогресса они прорубили себе путь сквозь несколько армий Народа Земли. И была гордость вести эту могущественную армию, чтобы раз и навсегда закончить с континентальной войной. После этого захват полюсов был делом времени. И народ огня поднимет свои флаги по всему миру!       Генерал путешествовал со своей армией на протяжение нескольких лет. Любые потери среди его войска он воспринимал, как неприятные, но неизбежные вещи. Это война, тут умирают люди. Кто-то был слаб, кто-то был глуп или излишне храбр. На каждого мага земли было десять магов огня. С потерями считались редко, только военная почтовая служба обрабатывала десятки или сотни похоронных писем в день. Но Лу Тен… Сильный маг огня, сильнее своих сверстников, он был равным среди офицеров. В нём Дракон Запада никогда не сомневался. Они радостно мечтали, как встретятся на подножие первого кольца Ба Синг Се и вместе зайдут во дворе. И как Генерал принесёт знамя Народа Земли своему отцу. Но годы путешествия шли, и война забирала свои кровавые плоды. Любая победа требовала свою цену. Но… но кто знал, что она будет так высока?       — О-осень пришла в наш тихий сад. — Айро всхлипнул.       Тогда он и не думал считаться с мёртвыми новобранцами. Их всегда ставили в прорыв, а выживших отправляли либо в госпиталь, либо дальше к тылу. Самые опытные ветераны стояли около осадных орудий защищая их и высший военный состав. Но с новобранцами никто не считался. Некоторые особенно добрые сходили с ума и дезертировали в леса этой огромной страны. Некоторые выживали, некоторые безвестно погибали. Ему было жаль матерей и отцов, но сам ни разу не говорил этих слов жалости. Только иногда, за чайниками чая он становился угрюмый. Тысячи лиц, которые они закопали после десятков боёв. В среднем на одного мага земли разменивались два-три мага огня. Ужасающая статистика. Статистика войны.       Но голову вскружил успех, когда на горизонте появились величественные стены Города. А когда пала первая стена, решительность спорила с тактическим гением. Близость следующей стены манила, но он понимал, что может просто подождать и сжечь поля, ожидая голодной смерти города. Всё-таки он был Генералом, главным стратегом. Его все слушались…       И в один из дней:       — Генерал Айро. — Парень, не мальчишка, но и не мужчина, зашёл в шатёр.       «Если его пропустили сюда, значит это важное донесение штаба. Неужто они будут командовать наступление? Идиоты, пусть увидят поле боя после магов земли…» — Самодовольно подумал Дракон Запада. Они замыкали окружение и по пути выжигали все близлежащие поля или же грабили склады. Победа должна была наступить довольно скоро.       — Срочное послание? — Он повернулся к доставщику и… не понял его горестного выражения лица. Но это только немного смутило.       «Вдруг же его знакомый из обучающего лагеря умер?» — Как-то для спокойствия подумал он.       — Да. Вам личное письмо. — Он передал обычный конверт почтовой службы. Без печатей, надписей или ещё одного защитного слоя. Белый, с обычной бумагой внутри.       Айро смутился: «Это не обычный штабистский конверт с посланием. Или же личная переписка? Но даже на личных письмах, которые получали некоторые офицеры, был обратный адрес» — Увлечённый мыслями о своём близком триумфе он не задумывался о мелочи, как конверт.       — Благодарю за доставку. Можете идти. — Быстрым движением руки Генерал разорвал конверт. Внутри был типовой лист…       Ужас коснулся его разума. Он не сразу смог прочитать, тем более осознать. Через несколько часов Генерал сам пришёл в мелкую почтовую палату, где с ястребами отсылали письма обратно. Там он добивался отчёта и пояснения. Ведь кто будет верить, что его сын мёртв? Что за больной человек, какой ужасный отец будет рад этой новости?       Тогда один из бывалых служащих обронил такую фразу:       — Генерал. Вы бы постыдились. А то смотрю на вас и не отличаю великого Дракона Запада, который провёл великую армию через весь материк, от обычного сельского старика, который получил похоронку. — С укором он говорил.       И тут до Айро дошёл весь ужас его действий. Что каждая атака, что каждый убитый по Его вине парень — чей-то сын. Это было последней каплей. Там он и разрыдался, уходя в глубокое пике, из которого его вытащили только на следующие сутки. Как в тумане от сказал, что армия сворачивается и возвращается. Все были ошарашены новостью, но Айро теперь было всё равно. Генерал внутри него сдулся. Ушли желания побед и завоеваний. Теперь он встал на ряду с теми, кто пашет землю, собирает хлопок или плавит металл. Айро понял всю бесполезность войны, всю боль и страдания и всю никчёмность такой борьбы. Но это понимание далось ему слишком дорогой ценой.       — Ю-у-у-уный солдат идёт… домой. — Он всхлипнул ещё несколько раз.       Дома ему было одиноко и слишком трудно. Ничего его тогда не заботило. Военные дела страны отошли другим людям. Отец, видя такое состояние первенца, решил передать наследование Озаю. Но даже то, что происходило с ним самим не волновало Айро. Старик, обезумевший от горя, так говорили некоторые сочувствующие. Они отводили глаза и уходили скорее от толпы, которая порицала Айро.       Дом напоминал ему о Лу Тене. Как он успокаивал маленького мальчика этой простой песенкой. Тогда они нашли мандолину на рынке, и решили этим же вечером научиться играть. И каждый раз, когда маленький воин плакал, отец пел ему эту песню: «Листья лозы на ветру кружат. Осень пришла в наш тихий сад. Юный солдат идёт домой, Храбрый солдат идёт домой».       И Айро учил маленького воина, как стать большим, сильным и умным. Учил его честности и принятию своих ошибок. Но всегда говорил, что выжить всё равно лучше, даже трусом, чем честно умереть. А потом учился драться, чтобы никогда ему не приходилось убегать. И правилам честной рукопашной драки. И проводили они вечера за чашкой чая, когда он делился мудростью. Айро всегда верил в своего сына. Но как и свой сын, он отказывался от помощи.       Тогда к нему стала ходить Урса. Жена Озая помогала Айро справиться с горем и печалью. Тогда он понял, что не всё может решить сам. И в ответ решил помочь ей с сыном. Маленький Зуко рос в тени отца и сестры. И ему был нужен хороший учитель. Это понимал и Айро, и Урса. Тогда же Зуко стал учеником бывшего генерала.       — Храбрый солдат идёт домой.       Айро позволял горевать себе по потерянному сыну всего один вечер. Все остальные дни он заботился о новом воине и помогал ему в этом нелёгком пути.       Через несколько часов он собрался и пошёл обратно.

«В мирное время сыновья хоронят отцов, в военное — отцы сыновей». © Фрэнсис Бэкон