Троица

      «Я хочу домой».       Эта фраза была первой, что сказал Зелёный, лёжа на кровати в медпункте. Когда часы давно пробили двенадцать, весь экипаж видел десятые сны, а за стенами расстилался бесконечный космос, одиночество прокрадывалось вглубь души, словно змея. Даже если вокруг есть кто-то ещё. Даже если у тебя и нет души. Даже если ты предатель.       Зелёный не мог понять, почему тех, чей дом находится вдалеке от корабля, так не любили остальные члены экипажа. Неужели тяга к самому родному, что у тебя есть — это настолько плохо? — Я тоже, дорогуша, я тоже, — Оранжевый сидел на соседней постели, одной рукой поглаживая маленького миньона. Тот довольно жмурился и прижимался к своему хозяину. — И мы с тобой обязательно туда вернёмся. Нужно только захватить управление, а дорогу сами найдём. У меня даже есть кое-какая идея, как это сделать. Ты бы мог помочь мне, если, конечно, не будешь вести себя, как неженка.       Оранжевый косо улыбнулся, пусть через стекло скафандра этого и не было видно. Зелёный повернул голову в его сторону и непонимающе наклонил её. Маленький компаньон радостно пискнул. Этого малыша Рыжий взял себе, когда попал на корабль, — кажется, у остальных членов экипажа это называется «усыновить». Что ж, этот невысокий симпатяга и правда вёл себя, как ребёнок: чуть что, прятался за спину своего отца, всегда ходил рядом и боялся спать отдельно. Да даже Оранжевый бы солгал, если бы сказал, что не привязался к своему новоиспечённому сыну. Зелёный предатель же был для Рыжего настоящей родственной душой. Коричневый и Синий часто шутили про то, как сильно эти двое вместе были похожи на старую супружескую пару: и ссорились они, как пожилые давно привыкшие друг к другу люди, и мирились так же — с горем пополам, но зато надолго. — Думаю, остальная команда будет не очень рада, если мы поведём корабль в противоположном от нужного им направлении. Понимаешь, к чему я клоню?       Зелёный помотал головой и сел на кровати. В комнате застыла немая тишина, и только работающий вдалеке реактор издавал звуки. — Нам нужно избавиться от экипажа — вот я о чём. Знаешь, раз-два, и у одного нет головы, у другого дыра в животе, а третий набит пулями, — Оранжевый приставил сложенные пистолетом пальцы к виску. Кажется, он говорил о подобных вещах совершенно спокойно, даже с интересом, словно собирался открыть рождественский подарок. — Нас всего десять, будет несложно. Главное — вести себя естественно, и корабль наш. Что скажешь?       Маленький миньон подскочил на ноги и одобрительно закивал головой, а Зелёный заметно помрачнел и сложил руки на коленях. Разве нельзя просто договориться? Команда экипажа состоит из хороших и справедливых людей, они наверняка выслушают и всё поймут. Только Зелёный открыл рот, чтобы рассказать о своих сомнениях Рыжему, как за стенкой раздался грохот — похоже, кто-то врезался в ящики на складу. И кому вообще пришло в голову гулять по ночам? — Смотри, это наш шанс! Пошли! — Оранжевый вскочил с кровати, и его маленький сынишка кинулся за ним, взяв папу за руку. — Сейчас поздно, нас никто не заметит!       Даже не дожидаясь согласия Зелёного, предатель схватил того за шиворот и потащил к люку в полу. С виду казалось, что пролезть в него мог разве что только ребёнок, чего тогда собрался делать этот легкомысленный самозванец? — Да, с габаритами тут проблемка. Но на то мы и чужие среди своих, а? Давай, идём.       Вдруг тело Оранжевого как-то неестественно растянулось вверх, сплющилось, будто оно было резиновой игрушкой, и замерло, став настолько маленьким, что теперь его можно было отличить от стоявшего рядом миньона только по цвету. Предатель усмехнулся и спрыгнул вниз, вглубь вентиляционной шахты; вслед за ним спустился и малыш. Раздался гулкий стук. — Ау, больно! Не очень-то тут мягкие покрытия. Мы с вами явно заслуживаем лучшего, парни.       Пока Оранжевый возмущался и потирал ушибленное колено, а Зелёный смотрел на него сверху вниз, где-то вблизи снова послышался шум. Кто-то выбрасывает мусор? Рыжий тут же засуетился, а его маленький друг сильнее прижался к своему папе.       Ладно, бунтовать так бунтовать. Зелёный глубоко вдохнул и, сжавшись чуть ли не до размера обычного стула, тоже скрылся во тьме вентиляции. Крышка люка со звоном закрылась. — Х-е-е-й, Розовая! Как неожиданно тебя здесь увидеть! Чего не спим? — Оранжевый выскочил из-за груды железных ящиков и положил свою руку на плечо со-пилотке, чем немного-немало её напугал. — Ай! Не подкрадывайся так! — она вздрогнула и повернулась, держа в руках канистру с бензином. — Я сегодня дежурная по кораблю. Ну, знаешь, провода починить, листья выбросить, реактор оживить. Этот металлолом работает на одной вере в чудо, не иначе.       Девушка недовольно вздохнула. Увидев, что рядом с Оранжевым неожиданно появился и Зелёный, она помахала парню. Четверо бодрствующих поздно ночью стояли посреди склада и молчали. Где-то вдалеке открылась дверь. Бирюзовый миньон крепко держал руку отца и рассматривал комнату. — Какой хорошенький, — Розовая улыбнулась и погладила его, — Он же твой, да?       Оранжевый одобрительно кивнул. Уж на какие вопросы он всегда отвечал с гордостью и нежностью, так это на вопросы о своём любимце. Наверное, тот тоже должен был стать предателем, но его мутации оказалось недостаточно. Однако же быть маленьким и милым — судьба, может, даже лучше, чем у всех остальных членов экипажа. Зелёный толкнул Рыжего в бок. Тот опомнился. — Кстати, красавица, может, тебе помочь? Канистра наверняка тяжёлая. Давай мы донесём её до реактора? — Ну, вообще-то нет, не такая уж она и… А знаешь, да, несите. Красному надо было хорошенько подумать, прежде чем ставить работать по одному человеку на всю ночь. У меня уже руки отваливаются.       Розовая передала канистру парням и потянулась. Ростом она была чуть ниже, но размер защитного костюма ей выдали тот же, что и всем остальным, а потому на девушке он смотрелся, как мешок. Очень яркий мешок. — Представляете, — леди шла рядом, когда её со-пилоты несли ношу к реактору, — Жёлтый и Салатовая думают, что у нас на корабле завёлся самозванец. Он притворяется обычным членом экипажа, чтобы потом нас всех здесь поубивать. Видимо, этим двоим надо отдохнуть и привести свои головы в порядок. Скоро они заявят, что предатель — это кто-то из нас с вами, и вот тогда уже будет не до шуток.       Троица подошла к реактору, и Зелёный передал Розовой канистру — как он уже выяснил, сами работу на корабле притворщики выполнять не могут. Девушка поблагодарила самозванца и отвернулась, чтобы налить бензин в бак. Незаметно для неё, двери, ведущие в эту часть корабля, закрылись. — А вы сами что думаете на этот счёт? — спросила она, принимаясь за работу.       Реактор затарахтел громче. Вдали, кажется, раздались шаги. — Ну, — Оранжевый недобро улыбнулся, стоя прямо за спиной подруги, — может, в чём-то они и правы. Среди нас и правда есть предатель.       Хруст. Этот звук был слышен всего секунду, прежде чем бездыханное тело Розовой, чья шея была неестественно вывернута, упало на металлический пол. Канистра вылетела у неё из рук, и остатки масла вытекли, попав под яркий костюм. Оранжевый опёрся о стену. Ноги его едва держали. — Фу-ух, не думал, что это отнимет столько сил. Мне нужно минутку отдохнуть, ладно? Тело и так найдут утром.       Что это такое? Какого чёрта? Зелёный в страхе смотрел на тело мёртвой девушки. Она же несколько секунд назад была жива, а сейчас уже валяется на полу, не дыша. Разве это правильно? Разве они не собирались просто договориться? Маленький миньон смотрел на Зелёного с явным вопросом. Кажется, ему, как и его отцу, произошедшее казалось совершенно нормальным. — Ну вот, только не говори, что тебе её жалко, — Оранжевый отдышался и выпрямился. — Дорогуша, мы — предатели. Слышал, что эта крошка сказала? От нас это и ожидается. Мы самозванцы, мы злые и бессердечные, у-у-у! — он поднял руки над головой, изображая монстра. — Именно поэтому надо вести себя, как все. Если спросят, мы с тобой всю ночь были вместе и спали в медпункте. Чёрта с два они что-то вычислят, да, малой?       Маленький без пяти минут самозванец радостно захлопал в ладоши. Папа потрепал его по плечу и снова перевёл взгляд на Зелёного. Тот склонился над бездыханным телом и молчал. — Ну-ка, малыш, что мы делаем с теми, кто против того, чем мы с тобой занимаемся?       С лица Оранжевого вдруг пропала улыбка, его глаза блеснули нехорошим огоньком. Двери так и не открывались. — Эй, ты же никому ничего не расскажешь, да? — Рыжий сделал шаг вперёд и встал прямо перед другом, загнав его в угол. Зелёный вжался в стену. — Мы с тобой на одной стороне, помнишь? Нужно держать рот на замке. А если ты и с этим не справишься… — он опёрся рукой о стену, прижимая к ней самозванца, — то я защекочу тебя до смерти!       Вдруг отец и сын накинулись на предателя, щекоча его. Тот, уже приготовившийся к худшему, совсем этого не ожидал и с трудом сдержал внезапный хохот. Как бы Зелёный ни пытался выговорить: «Услышат же!», он не мог произнести даже первую букву. Сквозь свои смешки добрый предатель услышал, как смеются и Оранжевый с малышом — все трое хихикали, словно маленькие дети, поменявшие местами соль с сахаром на кухне и ждавшие, когда гости начнут пить чай. Со стороны они выглядели, как счастливая семья — картину портил, разве что, труп, лежащий рядом. Или притаившийся за закрытой дверью член экипажа, в страхе державшийся за встроенный в скафандр диктофон. Разве все сейчас не должны были спать? — Ладно, парни, пошли. Нужно хорошенько выспаться, прежде чем всех позовут на собрание, — Оранжевый щелчком пальцев открыл двери. — Будем вести себя, как обычно, и с нас все взятки гладки, а там уже и новая жертва появится. Предлагаю кандидатуру фиолетового — вчера он съел мою порцию хлопьев! Это нечестно, думаю, вы согласитесь.       Уже спустя минуту все трое снова были в медпункте и лежали на кроватях, будто бы и не вставали. Маленький миньон лежал на груди своего папы и мирно спал, уткнувшись носом вниз. Медицинский аппарат в углу тихо пищал. — Знаешь, наверное, я могу понять, почему остальные члены экипажа так стремятся вернуться в свои семьи. В этом и правда что-то есть. Ты когда-нибудь думал: «Если с ним что-то случится, я прикончу всех в этом проклятом месте, в том числе и себя самого»? Это, ну, чертовски странно. — Куда более странно слышать это от тебя, особенно после того, как ты убил человека, Оранжевый, — Зелёный скрестил руки на груди. — Я всё понимаю, но у неё могло быть будущее, или например, дети, и дом, и… — Ну-ка цыц, — Рыжий приложил палец к стеклу скафандра, — у нас тоже всё это могло бы быть. И сейчас в этой гонке счёт идёт в пользу предателей: у нас-то, в отличие от Розовой, уже есть семья, а?       Оранжевый привстал, стараясь не разбудить сына, и подошёл к Зелёному. Тот не всегда понимал, как именно захочет поступить его со-предатель — никто не знает, чего там у него в голове. Даже несмотря на то, что произошло пару минут назад, Зелёный впервые за долгое время почувствовал себя защищённым. Этот безбашенный парень в ярком костюме, без раздумий способный на спор сделать сальто с огромной высоты, казался доброму самозванцу горой, которая закроет его собой, что бы ни случилось. Не смешно ли? Оранжевый вздохнул и, грустно улыбнувшись, заключил Зелёного в крепкие объятия. Странный ком застыл у предателя в горле. — Слушай, — тихо вдруг заговорил Рыжий, — хочется, конечно, верить в лучшее, но… Если вдруг что случится, присмотри за мелким, ладно?       Зелёный положил ладонь на стекло чужого скафандра. — Присмотрю конечно, — Зелёный снисходительно улыбнулся, — но разве не ты говорил, что всё пройдёт без проблем? Нас же никто не видел. И что же плохого тогда может произойти?

***

— Виновен! Это всё он сделал, клянусь! — Жёлтый в ярости и страхе указал пальцем на Оранжевого. — Час назад возле реактора. Ты скрутил Розовой шею, да? Ещё и хватило смелости вслух рассуждать, выродок!       Астронавт ударил ладонями по столу, за которым собрался весь экипаж. Кресло с розовой пометкой пустовало. — Подожди-подожди, для начала остынь, — Оранжевый сидел прямо напротив своего обвинителя, держа малыша на коленях. С виду предатель был спокоен, однако под шлемом по его лицу уже несколько раз скатывались капли пота. — Просто тыкать пальцем в небо и я могу. У тебя есть какие-то доказательства?       На последнем слове голос самозванца дрогнул. Жёлтый стиснул зубы и выдохнул, выпрямляя спину. — О да, доказательства у меня есть. Даже не поверишь, какие.       Нажав кнопку на своём скафандре, астронавт выкрутил звук на максимум. По всей столовой раздалось: «Дорогуша, мы — предатели. Слышал, что эта крошка сказала? От нас это и ожидается. Мы самозванцы, мы злые и бессердечные, у-у-у!» На записи отчётливо был слышен голос Оранжевого.       Проигрывать тоже надо уметь. Зелёный крепко сомкнул зубы, чтобы не издать ни звука: внутри его притворное сердце искренне хотело закричать, заплакать, сделать хоть что-нибудь, но не молчать. Однако Зелёный молчал, опустив глаза вниз. Скажи он слово, и его тут же заподозрят. Оранжевый похлопал своего сына по макушке и встал из-за стола. — Ну что ж, раз уж отпираться не получится, зайду с другого конца.       Вдруг живот костюма Рыжего стал рваться. Вскоре показались острые, как лезвия, зубы, а за ними и длинный язык, которым предатель обвил шею Зелёного. Члены экипажа, как один, тут же отодвинулись подальше от монстра. Каждый из них сейчас был не просто напуган — всем было страшно до дрожи. — Забавный факт: прямо сейчас я не могу убить всех вас — у меня просто не хватит сил. Однако я могу забрать с собой невинную душонку этого астронавта. Раз уж на этом корабле самозванец только я, мне бы хотелось оставить здесь след побольше, чем просто один труп, — длинный тонкий язык сильнее сжал горло Зелёного. — Вот только я один из самых справедливых предателей из существующих. Я отпущу этого несчастного, если взамен вы сохраните жизнь моему… малышу. Он так мал, что едва ли залезает на стул, жаль бросать его на произвол судьбы.       Зелёный опешил. Какого чёрта даже в последние минуты перед смертью Оранжевый пытается спасти чужие жизни, а не свою? Почему бы ему не убежать и не спрятаться? Однако пойманный притворщик продолжал разыгрывать спектакль, и длинный язык отпустил чужую шею только тогда, когда его хозяин получил нужное ему обещание. Малыша не тронут, Зелёного не тронут, а дальше они и сами справятся. Рыжий в последний раз бросил отсутствующий взгляд на свою семью и грустно улыбнулся. Пора покончить с этой драмой.       Когда двери корабля с грохотом закрылись, весь экипаж вздохнул с облегчением. Самозванец пойман и наказан, команда спасена, а сам убийца признался, что больше таких, как он, рядом нет. Разве не замечательно? Астронавты, как и подобает настоящей сплочённой команде, пожали друг другу руки и направились кто куда — выполнять задания. Один Зелёный стоял возле массивного окна, уперевшись в стекло головой. Рядом на полу сидел, обняв его за ногу, маленький мальчик в скафандре. Оба молчали. Наверное, прошёл час или около того, прежде чем Зелёный, тяжело вздохнув, присел на корточки и положил руку на шлем малыша. Тот уткнулся в неё головой и обхватил чужую конечность своими ладошками. Зелёный выдохнул. — Эй, приятель, — голос самозванца звучал тихо и мягко, — хочешь вернуться домой?       Малыш кивнул. Слова о доме немного взбодрили его. — Мы обязательно туда доберёмся. Помнишь? Нам нужно только взять под контроль управление. Я смогу это сделать, обещаю.       Как?       Ну, никто ведь не знает, что на корабле остался ещё один предатель.