Я буду танцевать для тебя

— Всем привет! — опираясь на один костыль, Серёжа появился в танцевальном зале. Впервые за две недели после аварии. Команда встретила его аплодисментами и радостными криками. Начальник вернулся. Я аккуратно шла за ним. Уголки моего рта были немного приподняты, точно так же, как и настроение. Настроение у меня всю неделю было не плохим, что меня радует и удивляет одновременно. — Как вы тут, оболтусы? — наверное, команда соскучилась за этим словом. Серёжа всегда их так называет, разумеется, только любя. Ребята рады его возвращению, это видно по их широким улыбкам и сияющим глазам. Да и Серёжа безмерно счастлив вернуться в родной зал к своей команде. — Бездельничаете, как обычно, — подмечает он. Это не вопрос, а утверждение. Слишком хорошо Лазарев знает свою команду. Ребята талантливые, но порой очень ленивые. Безусловно, им есть, о чём поговорить, что обсудить и задать какие-то вопросы, которые появились в отсутствие Серёжи. Но они ещё не знают главной новости. Я сомневаюсь, что после неё их глаза будут также сиять. Неделей ранее… Я аккуратно через весь коридор пронесла тарелку с горячим, только что сваренным супом и коленом толкнула дверь, так как обе руки у меня заняты. — Ну ты что? — улыбнулся Серёжа, отложив телефон в сторону, — Я же не лежачий больной, мог бы и сам спуститься к обеду. — Тебе прописан постельный режим, вот и постельничай, — я поставила тарелку на стол. Нет бы взять поднос и принести всё разом. Это же я, привыкшая бегать туда-сюда по десять раз. Отец позволил мне остаться с Серёжей. Он считает меня достаточно самостоятельной и мудрой, поэтому решения я принимаю сама. И я приняла решение переехать на время к Серёже, чтобы быть рядом и помогать ему, пока он не восстановиться. Хоть он и возмущается по-поводу моей чрезмерной заботы, но я вижу, что ему нужна помощь и что-то сам он ещё делать не может. А мне совсем не в напряг, я только рада быть с ним. — Ты сама приготовила? — он так удивился, как будто я только что получила Нобелевскую премию. Но для меня этот процесс совершенно нормальный. Я частенько готовлю сама. — Ну… да, а что? — донеся ещё «второе» и крепкий сладкий чай, я улыбнулась, составляя всё на стол, где сейчас Серёже предстоит обедать. — Нет, ничего. Я давно не ел домашнего, — ища, на что бы опереться, он аккуратно поднялся с кровати. Я сразу не заметила этого. — Аккуратно, пожалуйста, — сделав несколько шагов навстречу, успела подхватить его под руку, хоть он и сам стоит на ногах. — Всё в порядке, — оперевшись на меня, Серёжа улыбнулся, но сложно выдавливать из себя улыбку, когда у тебя что-то болит или тебе некомфортно. Я это понимаю и сочувствую, но из-за всех сил стараюсь сделать лучше для него. — Я в курсе, что твоя жизнь построена на фастфудах и еды из ресторанов, но сейчас тебе нужно хорошее, правильное питание. Так что, даже не думай о Макдональдсе или ещё какой-нибудь пакости. — Нет, я не об этом. Я всегда с удовольствием ем что-то домашнее, только что приготовленное. Мама иногда меня балует, — он улыбнулся и тут же поморщился, с моей помощью добираясь до стула возле стола. — Ты мог бы научиться готовить. Тогда домашняя еда будет всегда. Но зачем, если можно заплатить и привезут всё готовенькое, правда? — Ты ведь артистка. Неужели не знаешь, что в нашей профессии практически нет свободного времени? — Это желания у тебя нет. А время можно найти всегда. Ты просто не хочешь, для тебя чем проще, тем лучше. — Не злись, — наверное, Серёжа почувствовал то напряжение, которое возникло у меня внутри. Пусть я не девочка-ромашка в большинстве случаев, но сколько себя помню, всегда была против вредных привычек и за здоровое питание. Я считаю, что здоровый образ жизни - это правильно. Для любого. Не только для артиста. Артисты в первую очередь такие же люди. — Неважно, артист ты или грузчик на складе, здоровье должно быть на первом месте, — я продолжала свою лекцию, пока Серёжа усаживался на стул и готовился поесть. Ему мои отчёты уже надоели, плюс он голоден, а по всей комнате стоит запах горячего, только что сваренного супа и свежего хлеба. Думаю, в такой обстановке мои нравоучения пройдут мимо его ушей. — Давно ты стала такой ворчуньей? — он усмехается и берёт ложку в правую руку, а в левую кусочек хлеба, — Когда мы ели роллы в торговом центре, ты была не особо против. — Можно позволить себе это раз в месяц, но не каждый день. Чувствуешь разницу? — Но так живёт большая часть населения, это нормально. — Не спорь со мной, — я улыбнулась. Может показаться, что у меня просто кончились аргументы, но это не так. Просто я не вижу смысла в этом споре. Каждый всё равно останется при своём мнении, так уж мы устроены. Что бы не говорил Лазарев, обед он съел с удовольствием. Если бы осталось место, он даже попросил бы добавки, но и того, что я принесла оказалось много. — Выпей сразу, — отнеся пустые тарелки на кухню, я положила перед ним несколько таблеток и стакан воды. Это витамины, они нужны для скорейшего восстановления. Пропускать нельзя, поэтому я взяла контроль на себя. В этом деле я ответственна, да и в остальном тоже. — Спасибо. Забрось посуду в посудомойку, я потом поставлю, — он закинул в рот сразу все таблетки и запил водой. — Ставить машину ради двух тарелок и чашки? Я сама вымою, не беспокойся. — Малышка, посудомойка именно для этого и нужна, чтобы мыть даже две тарелки, — улыбнулся. Постепенно, сталкиваясь с такими мелочами, я начинаю осознавать, насколько мы разные. Я росла в среднестатистической семье. У меня нет богатых родителей и сама я никогда не ворочала миллионами. У нас в квартире не было посудомоечной машины или робота-пылесоса. Я сама делала уборку в доме, сама ходила в магазин и сама готовила поесть. Мне не хочется показаться глупой, но, видимо, сейчас происходит именно так. Мы из разных слоёв общества и это не скроешь. Где-нибудь да всплывёт. — Тебе нужно отдыхать. Ложись, а я займусь посудой, — я улыбнулась. Мне стыдно ему признаться, что я не знаю, как включается посудомоечная машина. Я смогу справиться с двумя тарелками и в ручную. — Тебе две тарелки никак покоя не дают, — Серёжа усмехается и самостоятельно перебирается от стола до кровати, — Побудь со мной. С посудой потом разберёмся. — Болит? — я вижу, как он кривит лицо, когда пытается опуститься на кровать и тут же подлетаю, чтобы подхватить под руку. — Повернулся неудачно, ничего страшного, — Лазарев пытается быть оптимистом. Но только пытается и получается у него, честно говоря, не очень. — Я помогу, — подбирая волосы за уши, я крепче беру его за руку, чтобы помочь улечься. — Чувствую себя обузой, — морщится. — Перестань. Ты болеешь, — меня всегда возмущают подобные высказывания. Мне нравится заботиться и приятно, что он мне доверяет. — Хорошо-хорошо, перестал. Ложись ко мне, отдохнём, — удобно устроившись на кровати, Серёжа вытянул руку, чтобы я легла под неё. — Ты устал, пока обедал? — съехидничала я, снимая домашние тапочки и забираясь на кровать. — Конечно. После плотного обеда полагается поспать, — я рассмеялась, с какой интонацией он произнёс эту фразу. Шутит, это хорошо. Значит, скоро поправится, — Нам нужно поговорить… — О чём? — я подняла голову, но уже догадалась, в чём дело. Я понимаю, он переживает за свою команду и бизнес. Но дело в том, что я ещё ничего не решила для себя. Мои мысли метаются из стороны в сторону. С одной стороны мне хочется согласиться, ведь такой шанс выпадает не каждому, а с другой - мне страшно. Это огромная ответственность и я рискую с ней не справиться. — О команде. Прости, что я давлю на тебя. Но что ты решила? — Ещё ничего, — пожимаю плечами. — Я буду помогать тебе. Буду постоянно рядом. Твоей задачей будет хореография. Постановка номеров и репетиции с ребятами, — Серёжа выдерживает паузу, прежде чем я слышу фразу, которая очень завышает мою самооценку, — Каролин, они вместе взятые не танцуют так, как ты. Я понимаю, они те ещё оболтусы и вряд ли обрадуются новому руководителю, но ты поднимешь команду. Одна ты станешь её главным украшением. Наше время… — Опять она здесь, — я краем уха слышу, как шепчутся девочки. На расстоянии чувствуется их недовольство, даже от моего присутствия здесь. Страшно представить, как они отреагируют на новость, которую мы хотим преподнести им с Серёжей. У меня выступает пот и начинается лёгкий мандраж, но я держу себя в руках. — Серёж, мы так рады тебя видеть, — улыбается Лера. Она подходит к нам, но меня демонстративно обходит и даже толкает плечом так, что я немного пошатываюсь, — Когда ты планируешь вернуться в строй? — она обнимает его. Каждое её действие словно против меня. Возможно, я себя просто накручиваю. — Ну, ещё не очень готов, — выпрямляясь от объятий, Серёжа улыбается в ответ и кивает на перебинтованную ногу и костыль под мышкой, — У меня для вас новость. Он слегка повышает голос, чтобы привлечь внимание всей команды и ждёт, пока они соберутся. А мне становится ещё волнительнее. Это серьёзный шаг и, зная их отношение ко мне, уверенность начинает колебаться. — И так, все мы знаем, что на данный момент я не пригоден для танцев, но застоев быть не должно, это может серьёзно сказаться на будущем нашей команды. Поэтому… с сегодняшнего дня у вас новый руководитель. Она будет заменять меня, пока я полностью не встану на ноги и смогу танцевать с вами. В зале повисла полная тишина. Ребята замерли, я замерла. Только сердце колотится так, что слышно даже на улице. Они ещё не знают, что это я. Пару секунд и жизнь полностью изменится.