Безмолвие

      У ледяной королевы из живого только голос. Кай слушает его и складывает белыми пальцами льдинки, пытаясь понять, где же она, вечность. Он пытается это сделать, пока снаружи бушуют метели, сменяясь снегопадом, и воет ветер, зовя его. Он не слушает, ведь зачем ветру отвечать? Королева говорит, что он лишь сплетни пустые носит туда-сюда по свету, а ни на что полезное и не способен. Кай кивает, вечно верный и вечно послушный, последний кусочек жизни в этих льдах.       Иногда Королева удаляется куда-то и тогда он представляет перед собой только что выпавший снег, идеально ровный. И не будут по нему бегать глупые, шумные дети, он будет лежать такой ту самую вечность, лишь ветер с его свистом пронесётся сверху, сняв пару миллиметров слоя, но тут же новый нанесёт и будет всё такое ровное, спокойное и белое, каким и должно быть. Королева, услышав это, улыбается уголками губ, а глаза всё такие же белые, спокойные, цвета того самого снега.       Каю не холодно никогда, она лично позаботилась об этом. Она гладит его по волосам, тёмным и идеально прилизанным к голове, и говорит. Голос — звон стекла, покрытого инеем:       — Старайся, мальчик, старайся. Когда ты сложишь слово «вечность», то и сам станешь вечным и сможешь править зимой вместе со мной, мой снежный король, — она показывает на бесконечные коридоры дворца, все изо льда и везде Кай видит своё отражение. Пока ещё человек, обычный мальчик, но уже бледный, совсем скоро станет таким же белым, как и всё тут, как и должно быть. Он улыбается, — совсем как она, почти незаметно, как первые заморозки, — и кивает, пока с трудом сгибающиеся пальцы всё колдуют с льдинками, никак не желающими подчиняться.       Иногда он думает, сколько так можно просидеть. У него выходят какие угодно слова, но все они чужие, незнакомые. Он вспоминает прошлую жизнь, до прихода зимы, и ничего не чувствует. Всё давно уже погребено под снегом и не было ничего. Льдинки упрямо складываются в «Герда» и имя это ни о чём ему не говорит. Была девочка, ну и что? На свете девочек много, они живут в каждом городе каждой страны, а Снежная Королева всего одна и она здесь, совсем рядом, только голову подними.       Кай поднимает и видит её, холодную и прекрасную, сотканную из инея и льда, от дыхания которой не бывает этого некрасивого облачка пара, какое появляется у всех людей. Она и есть эта самая вечность во плоти, ведь зачем нужна весна? Зачем нужна жара и духота лета, когда жадно лакаешь холодную воду и проводишь время в тени? К чему эти осенние дожди и слякоть с медленно-увядающей природой? Во время зимы нет никакой грязи, лишь холодная, белая чистота.       Иногда Королева позволяет ему прогуляться возле дворца, посмотреть на идеально-ровное царство, в котором не бывает жизни, ведь она сразу же приносит за собой хаос, она заставляет голову болеть от шума и нарушенного равновесия. Королева прогуливается с ним и за ней не остаётся следов, лишь такое же идеально ровное покрывало, какое никогда не сможет получиться у обычных, слабых и беспомощных людей. Кай улыбается и они смотрят друг на друга и руки у них такие же холодные, как и всё вокруг. Он не сомневается, что уже давно превратился в кусочек льда, но вот ведь забавно, таким ему нравится быть даже больше.       Она называет его зеркалом, отражающим то, какой этот мир на самом деле. Видящим всё уродство в этом беспорядке, что приносят люди, руша прекрасную зиму. Они играют в снежки, разрушая одеяло из снега, они катаются на коньках, разрезая лёд до тех пор, пока на нём не останутся только эти уродливые шрамы от коньков, они не приносят ничего, кроме тихого раздражения.       Иногда Кай видит сны, такие же пустые и глупые, как и вся его жизнь раньше. В них он играет с пустой и вечно смеющейся девочкой, а за ним наблюдает глупая и высохшая старуха. Он понимает, что не пережить этим двоим зимы, одна слишком стара и замерзнет насмерть, даже не заметив этого. Вторая будет плясать, будет смеяться и зима превратит её в ледышку, ведь не нужны такие люди, они лишние, они лишь мешают.       Кай рассказывает об этом королеве и она кивает. Бело-голубые пальцы с ногтями-льдинками касаются его щеки и гладят её, не резко и больно, как удар снежка, а почти что ласково. Она слушает всё, что он говорит и за это Кай готов до конца жизни пытаться понять как же нужно положить льдинки, чтобы сложилось нужное слово.       — Я буду ждать тебя, мой король. Когда-нибудь ты сможешь это сделать, — она смотрит за ним, а Кай лишь хмурится, когда у него снова не получается, но злиться он не может.       Ведь в зиме не бывает чувств, лишь белое безмолвие.       И лишь Герда, пытаясь прорваться сквозь бесконечные вьюги и снежные бури, плачет слезами, тут же превращающимися в льдинки. Она зовёт своего названного брата, своего Кая,       но тот уже давно стал ледяным мальчиком.