Вторник, поздний вечер

Такси въехало в серый город, вызвавший у Дженни отвращение с самого начала. Она слышала о Готэме многое, готовясь к переезду, но никогда нельзя быть готовой до конца, даже зная всю подноготную. А Готэм выглядел так, будто подноготной у него было сверх меры, и она лезла изо всех щелей, грубо туда заткнутая и заляпанная шпаклевкой к приезду важного человека. Только Ким Дженни не была важным человеком, и Готэм не готовился к ее приезду. Поглотил и не заметил. Дженни бегло взглянула на часы на запястье. — Опаздываете, — упрекнула она водителя, но тот проигнорировал. Этот щуплый, пухлый мужчина средних лет обещал отвезти ее точно к сроку и трещал первый час без умолку, но потом, видимо, задохся, не оценив молчаливую реакцию пассажирки, и затих. Ехали они еще с позднего вечера и всю ночь, несколько раз сбрасывая скорость и останавливаясь у заправок — Готэм располагался почти на самом краю карты, отрезанный от остального мира. И безбожно опаздывали на первый рабочий день Дженни. Она даже подумала стрясти с таксиста скидку за неоправданное опоздание, но быстро отмела эту мысль. Деньги ей были нужны, но спокойствие и время нужнее. Дженни еще раз взглянула на часы, и, прикинув, поняла, что заселиться в квартиру, выданную начальством, до начала работы не успеет. Или успеет, но опоздав. Принимая для себя решение, она трижды прокляла тот день, когда закончив академию, решила, что для быстрого карьерного продвижения лучше сразу отправиться туда, где сильнее всего нужны новые лица и сильные руки. И, ознакомившись с вариантами, она с удивлением нашла вверху списка Готэм, обозначенный как один из наиболее криминальных. Однако о нем не рассказывали ни в школе, ни в академии, да и в новостях по телевизору, которые она иногда слушала, Готэм не появлялся или, может, мелькал так редко, что не запоминался. Но статистика выглядела так, будто он как никто другой нуждался в новом детективе, и Дженни с воодушевлением указала его в нужной графе. Пожалела она об этом уже вечером, когда полезла в интернет, узнавать больше о своем будущем месте жительства, оказавшимся отрезанным от мира и социума серым городком, в котором, как и должно быть, промышляли больше местные воришки, чем рыбы крупнее. Оставалось лишь надеяться, что в полицейском участке с пониманием отнесутся к ее ситуации, и там найдется место для ее чемодана. — Подождите, — она остановила таксиста резким движением руки. — Дальше не нужно. Мужчина увел машину правее, ближе к тротуару, и остановился. — Наличными нормально? Тот кивнул и протянул широкую ладонь. Дженни вытащила кошелек и вложила несколько купюр. — Сдачу нужно? — суетливо переспросил таксист, и Дженни поежилась. — Оставьте себе, — постаралась быть дружелюбнее она. Таксист расплылся в улыбке, и его глаза на секунду спрятались за щеками. — Такой щедрой девушке грех не помочь с чемоданом. Дженни вышла, тихо закрыв за собой дверь, и замерла у багажника, дожидаясь таксиста с ключами. Тот медленно подошел, нажал нужную кнопку, потянул за крышку багажника и взялся за ручку чемодана, проигнорировав протянутую руку Дженни. Только поставив его на землю, он отпустил ручку. — Хорошего дня, — дежурно пробормотал он, потеряв всякий интерес к заплатившей клиентке, и поспешил к машине. Дженни выдохнула, одернула пиджак и проводила машину взглядом. Теперь все, что она так хотела оставить в прошлом, осталось в нем. Впереди был только Готэм. Она направилась к тротуару, взяв чемодан за ручку. Аккуратно поднимая его через удивительно высокий бордюр, Дженни резко развернулась и чуть не упала под весом тела влетевшего в нее молодого парня. Тот тоже отшатнулся, и, сжавшись, испуганно протянул: — Вы в порядке? Дженни убедилась, что крепко стоит на ногах, и кивнула. — А Вы? Парень быстро закивал и тут же отвернулся, уходя, если не сказать, убегая, прочь. Дженни замерла на тротуаре в растерянности. Хорошо, бывает. Она глубоко вздохнула и пошла прямо по дороге к потрепанно выглядящему участку. Во всяком случае, ее одежда и вещи остались целыми и чистыми. Ее окликнули, когда Дженни одной ногой была на ступени. — Вы случайно не новая детективка*? Она обернулась. Мужчина, высунувшийся из машины, казался смутно знакомым, но Дженни никак не могла понять, где видела его лицо. — Ким Дженни, — представилась она, сомневаясь, что сюда часто приезжали новички на работу. — Ну, это хорошо, — откликнулся мужчина. — Значит, мы будем работать вместе. Он вышел из машины, громко, не стесняясь, хлопая служебной дверью, и бросил сигарету на асфальт, затушив ее мыском ботинка. — Не успели заселиться? — он понимающе кивнул. — Бывает. Оставите чемодан в багажнике. — Мин Юнги, я верно понимаю? — уточнила Дженни, изо всех сил стараясь вспомнить и не ошибиться в имени. Мужчина кивнул и открыл багажник. — Помочь? Дженни мотнула головой, и тот отступил. Надо же, а они поладят. — Не против, если прямо сейчас выедем на место? Не хочется встречать Вас так, но Вы должны быть готовы. Значок и оружие выдадут ближе к вечеру, как вернемся, но обещаю, что сегодня ничто не будет угрожать вам. — Произнес он шутливо. — Конечно, — согласилась Дженни. — Я понимаю. И часто Вы встречаете новичков так? Юнги нахмурился. Он обошел дверь машины, но был так быстр, что сел почти одновременно с Дженни. Когда они оба пристегнулись, продолжил: — Как ни прискорбно, новички в убойном отделе, к сожалению, долго не живут. — Он развел руками. — Но Вы не бойтесь, к нам давно никто не приезжал, Готэм, должно быть, успел стать дружелюбнее. Дженни склонила голову, когда они начали отъезжать. — А Вы приехали сюда? — Можно на «ты», нам еще работать вместе, — Юнги круто вывернул руль. — Нет, я родился здесь. — Посоветуете что-то как приезжей? Юнги хмыкнул. — Тщательнее присматривайся к людям, которые хотят общаться с тобой. Кроме полицейских, конечно, всем в участке можно доверять без проблем, и, хочется верить, тебе тоже будет можно. Он спохватился. — О, и еще! — Он мигом стал серьезным. — Готэм — не часть Америки. Вернее, часть, но здесь этого не почувствуешь. Он существует как отдельная инфраструктура, и хотя в нем крутятся большие деньги, я не думаю, что они когда-то заходили за пределы счетов тех, в чьих руках они крутятся. Просто будь осторожна и быстро привыкнешь. Это заявление вкупе с тревожностью, появившейся на мягком лице Юнги, не обнадежило Дженни. Она перевела тему: — Есть какая-то информация о месте, куда мы едем? Это ограбление? — Убийство. — Он бросил взгляд на Дженни, короткий, но пойманный, и только потом продолжил. — По предварительным сообщениям, мы знаем жертву, она раньше мелькала в сообщениях. Либо раскроем быстро, либо готовимся к «глухарю». — Почему? — Дженни хрустнула пальцами. Юнги хмыкнул: — Ты поймешь со временем, мы не делаем из этого секрета. Но давай не все в один день. Дженни медленно кивнула. — Если тебе выделили квартиру, готовься к тому, что будет холодно, они никогда не оплачивают отопление вовремя, если хочешь жить в тепле, платить придется из своего кармана. Незнакомцев не бойся, от других национальностей не шарахайся — можно еще поспорить, хуже ли китайский райончик или «индустриальные здания», — Юнги на секунду отпустил руль, изображая в воздухе невидимые кавычки. — Но в китайских ресторанах плохо пахнет, будь готова. Ну, во всяком случае, в том, что стоит на пересечении улиц, ознаменовывая начало района. Ты точно узнаешь его. Он щелкнул пальцами, вспомнив что-то еще. — А еще мы не трогаем миссис Кан, потому что она исправно платит большие деньги Чхве Юсуну. Этот старый уродец единственный, с которым лучше не пересекаться в полиции, все никак не уйдет на пенсию. Намджун уже столько лет воюет за то, чтобы посадить Кан или хотя бы влепить ей штраф, но не может ничего сделать. — Я путаюсь, — призналась Дженни, немного смущенная. Юнги понимающе улыбнулся. — Все придет со временем. Это отложится у тебя в голове, запомнишь, с кем можно связываться, с кем не стоит, — они почти подъехали, судя по обтянутой ленте и еще одной полицейской машине. Юнги вывернул руль, сворачивая, чтобы припарковаться. Он остановился, заглушил двигатель и щелкнул ремнем безопасности, отстегиваясь. — И последнее, — он повернулся к Дженни, серьезно глядя ей в глаза, — тебе в городе, в баре, магазине, Бог знает, где еще, может встретиться девушка. Такая блондинка с кончиками, покрашенными на манер Стервеллы Де Виль в розовый и синий. Если увидишь ее, не вступай в диалог и никак не давай понять, что ты из полиции, сразу звони мне или кому-то из коллег, номера запишешь по возвращению. Если сможешь проследить за ней, будет замечательно, мы как раз ищем их новое убежище сейчас, но помни, что личная безопасность превыше всего. Она состоит в розыске Интерпола. Что-то внутри сжалось у Дженни. — Когда я ехала сюда, я недоумевала, как Готэм может быть в верхушке криминального списка с учетом того, что интернет молчит о здешних событиях, но я не думала, что все так серьезно. И много у вас таких из розыска Интерпола? — поделилась она. Юнги заметно поморщился, лицо его приобрело какое-то отстраненное выражение. — Вообще-то, двое, — невзначай бросил он. — Но поговорим об этом позже, работа не ждет. — Он вышел, ставя точку в разговоре и вынуждая Дженни последовать за ним. Она толкнула дверь, в смятении. Юнги явно не чувствовал дискомфорта в общении с ней и не боялся показывать легкость, что наталкивало на определенные мысли. Сколько таких новичков прошло через него? И сколькие потерялись здесь? Если предположение Дженни было верно, и Юнги был вынужден работать со всеми, приходящими в отдел, и его слова о «не живущих долго новичках» были правдой, оставалось только гадать, как тот оставался настолько позитивным. Или, может, поверхностным? Дженни еще не решила. Юнги дождался ее, и когда Дженни подошла ближе, он закрыл машину и указал в сторону. — Трупов не боишься? Дженни мотнула головой. — Вот и славно, — Юнги улыбнулся, но прислушиваясь внимательнее, Дженни отметила пустую неизменяющуюся интонацию. Он зашагал вперед, ближе к ленте, и Дженни смогла отчетливо рассмотреть лица двух полицейских, уже присутствующих на месте. И очертания тела на асфальте. Низкая девушка увидела ее, приветливо махнула рукой Юнги и ткнула серьезного парня в плечо. Тот перевел взгляд исподлобья на Дженни, но та, к своему удивлению, не нашла в нем ничего угрожающего, лишь что-то по-детски наивное и неуверенное. Таких еще называют ищущими и не находящими. Юнги поднял ленту, и Дженни прошмыгнула следом за ним. — Знакомьтесь, — начал Юнги сразу, — Детективка Дженни-Руби Джейн Ким. А это Шухуа, — маленькая девушка вытянула руку вперед, Дженни пожала, и только после Юнги продолжил, — и Сан. Парень с детским взглядом кивнул ей, неотрывно глядя в глаза, но потом как-то весь посветлел и повеселел. Дженни потихоньку начала расслабляться. — А вот это на земле Хван Херим, и мы ее хорошо знаем, — продолжила на манер Юнги Шухуа неожиданно глубоким голосом. — Но, к сожалению, ее убийцу мы знаем не так хорошо или не знаем совсем. Сан, до этого застывший как изваяние, неожиданно кивнул и заговорил: — Поэтому нужно приступить прямо сейчас. Дженни вопросительно посмотрела на Юнги. — Шухуа и Сан здесь чтобы собрать улики и мелкие детали. — Он хмыкнул и продолжил заговорческим шепотом, который, на самом деле, не имел смысла, ведь Сан стоял рядом: — Не говори Сану, но он здесь, чтобы погрузить тело в машину. — Ты не сказал ничего нового, — буркнул Сан. Шухуа нетерпеливо хлопнула в ладони. — Мы и так ждали вас, не растягивай процесс еще дольше! Она развернулась, подняла с земли привезенную коробку и коротко раздала инструкции: — Перчатки здесь, без них ничего не трогаем. Следы не топчем, если видите улику, которая рискует быстро исчезнуть, фотографируете и оповещаете остальных, тело скоро заберут, поэтому не затягивайте. Юнги с видом знатока забрал у Шухуа камеру и ушел обходить небольшую, но вытянутую территорию, обмотанную лентой. Она тоже отошла, а Дженни замешкалась с резиновыми перчатками, поэтому, когда она приблизилась к телу, рядом с ним на корточках уже сидел Сан. — Думаешь, это казнь? — тихо пробормотал Сан, и Дженни присела рядом, переспросив: — Что? Сан понимающе кивнул и повторил: — Думаешь, это казнь? Дженни взглянула на тело. Бледная, некогда красивая девушка лет двадцати семи в красном платье с грязным подолом и уродливым пулевым отверстием посреди лба. — Почему? — Отверстие странное, будто стреляли сверху, а она не низкая, нужно было бы неудобно вытянуть руку, — поделился Сан. — Надо изучить угол наклона при входе пули в череп, но по ее грязным коленям, я думаю, ее заставили встать на асфальт и застрелили. Казнь. — Интересный вариант. — Дженни согласно качнула головой. — За что? Сан фыркнул. — Хван Херим было за что казнить, по меркам криминального мира, конечно. Они просто не понимают, что все заслуживают искупления. — Все заслуживают искупления? — Удивленно переспросила Дженни, не уверенная, что правильно расслышала. — Безусловно. Только Бог вправе решать человеческую судьбу, только на Страшном суде. — Интересные мысли для полицейского. А если кто-то убил человека, он тоже может искупить свою вину? Сан заметно помрачнел. Он вытащил их под тела Херим маленькую сумочку, запятнанную ее же кровью. — Я разделяю свою религию и работу, и я не против поговорить о Боге, пока ты не начнешь смешивать его с моей профессиональной деятельностью, Ким Дженни. Она кивнула. — Я услышала тебя. Что в сумке? Сан приоткрыл ее. — Не ограбление, версию отметаем. Он развернул сумку к Дженни, и количество торчащих купюр смутило ее. Действительно, не забрать такую сумму было бы странно для грабителя. Убийца не был заинтересован в деньгах? — Только непонятно, что Херим делала здесь одна. Район не самый благополучный, а трупу явно несколько часов, точнее скажут после вскрытия. Какие дела у нее были здесь ночью, если она приехала в платье, в одиночестве и с наличными? — Азартные игры? Казино, предположим? — Дженни пожала плечами. — Оно в другом районе, но версия интересная. Я упакую сумку. Сан встал, с уликой в руках, а Дженни осталась сидеть у тела. Открытые в ужасе глаза Херим покрылись пленкой и пылью за то время, что она пролежала здесь; неестественная поза позволила предположить, что ее так оставили специально. Если учитывать заслуживающую внимания версию Сана о казни, платье подходило к идее о казни, даже добавляло некую толику пафоса, но деньги по-прежнему оставались под вопросом. Предположим, деловая встреча, сделка, для которой нужны наличные, кто знает, чем занималась убитая. Но деньги не забрали, значит, они были не так и нужны? И ведь убийство явно не случайное, в людей на улице просто так не стреляют, а если и стреляют, то ради денег. Все упирается в эти чертовы деньги. Оскорбленный любовник? Обманутый деловой партнер? Шальной выстрел уличного хулигана? Дженни мотнула головой. Она резко встала — затошнило и мушки забегали перед глазами — и шагнула за кровавым следом, напоминающим след волочения, но слишком тонкий, чтобы быть им. Дженни прищурилась, не уверенная, подводят ли ее глаза. Но, кажется, они говорили правду. — Эй? Фотоаппарат далеко? — она, не оборачиваясь, обратилась ни к кому конкретно, уверенная, что ее услышат. — Ну? За спиной тихо возникла Шухуа, вложив фотоаппарат ей в руку. Дженни чуть прокрутила объектив, приближая, и нажала на кнопку — устройство немного тормозило, настраивая четкость, но работало на совесть. — Показывай, — Шухуа вынырнула у нее из-за плеча. Дженни молча указала пальцем на бок Херим, не отпуская фотоаппарат второй рукой. На красивом и, наверно, дорогом платье жертвы сбоку красовался хорошо отпечатавшийся грязный след от ботинка, оставшийся, должно быть, тогда, когда преступник переворачивал ее, побрезговав трогать тело руками. — Я скажу им, чтоб были аккуратнее с телом, — чуть грубовато пообещала Шухуа, в противовес мягко вытягивая у Дженни фотоаппарат. — Ты тихая. В первый раз живой труп видишь? — Ее любопытство даже не было поддельным. В глазах мелькнул огонек интереса, и Дженни заметила линзы. — Нет, просто думаю. Шухуа кивнула с важным видом, но не стала задерживаться. Ладно, след, на самом деле, это очень хорошо, ведь если у них появится немного туповатый подозреваемый, его обувь можно будет проверить на совпадение. Но, если не появится или появится, но догадается выбросить ботинки, след ни к чему не приведет. На свидетелей можно было и не рассчитывать. Поначалу у Дженни мелькнула идея опросить живущих рядом, но ее пришлось отмести. Здесь ловить было нечего? Визг колес подъехавшей машины заставил ее дернуться и резко развернуться. Двери криво припаркованной труповозки распахнулись, и наружу вывалились два одинаковых здоровенных детины, ростом под два метра. Только у одного из них, того, что выглядел чуть младше и раздраженнее, левая рука заканчивалась чуть ниже локтя обрубышем. Она шагнула в сторону от трупа, давая им проход. Уже знакомым, расслабленным, но будто лгущим голосом, Юнги заговорил: — Мэттью, Хансоль, это Ким Дженнни, она теперь работает у нас. Оба синхронно повернулись к ней, и у Дженни закружилась голова. Память отказывала. — А это, Дженни, Мэттью и Хансоль, они многофункциональные братья. Когда не выезжают на операции захвата, помогают с перевозом трупов. Дженни засомневалась. — Я не хочу звучать грубо, но… — Она перевела взгляд на того брата, у которого не было руки. — Как ты, прости, держишь носилки и, тем более, участвуешь в операциях? — Дженни запнулась. — Хансоль, — начал Юнги мягко, но тот оборвал его, дернув культяпкой. — Я ей покажу, раз интересно. Юнги отступил. Второй, Мэттью, оценивающе осмотрел тело. — Пожелания? — Не сотрите след, — попросила Шухуа. — Ну, и как обычно. Мэттью кивнул. — Она аккурат на носилки войдет с этими каблуками. Ладно, пойдем. Они с братом вернулись к машине, вытащили носилки, но так как Хансоль был дальше от нее, Дженни не смогла ничего рассмотреть. — Почему мертвых носят ногами вперед? — вслух задумчиво спросила она. Неожиданно в диалог вступил Сан: — Есть байка, дескать, душам так проще покинуть мир, но на самом деле, я думаю, это традиция. Мэттью поднял желтую ленту, позволяя Хансолю пройти. У того одна из ручек носилки странно лежала на культяпке.  — Ноги обсуждаете? — Он по-доброму усмехнулся, не оставляя сомнений в своей искренности. — А ты откуда знаешь? — пробормотала Шухуа из-за спины Дженни. — Всем это интересно. Шухуа цокнула языком неодобрительно. — Если не скажешь, не стоило и поддерживать тему. Мэттью присел рядом с телом, и все компания развернулась, чтобы быть лицом к нему. Сан помог убрать тело на носилки. — Скажу. Чтоб на труп не смотреть. Мало ли, какая у кого психика, в первые разы может и сдать, а родственники не оценят, если тело по земле проедется, потому что уронили. Шухуа согласно что-то промычала. — Звучит просто. Ладно, в добрый путь, будьте только осторожнее с ней. Дженни уставилась на руку Хасыля. Носилки у того расположились так же, как и до этого, но кожа чуть покраснела от напряжения, для которого не была предназачена. Братья встали. — Все, шоу окончено, — грубовато отрезал Хасыль, и Дженни отвернулась, поджав губы. Он не казался плохим человечком, во всяком случае пока что, но немного раздражал, хоть Дженни и понимала, что в какие-то из моментов ей стоило промолчать. Все же, люди по разному переживают травмы, эта могла быть относительно недавней. О том, как можно было потерять кисть, Дженни старалась не думать. Кто-то коснулся ее за плечо и заговорил. Дженни сразу узнала Юнги. — Осталось только дежурное, но я на него не рассчитываю. Пройдемся по близким домам, — он скептически огляделся, — заглянем в ту многоэтажку, — указал на потрепанное временем четырехэтажное здание, — поговорим с теми, кто, в теории, мог что-то слышать. Я бы копал в сторону Ли или кого-то похожего, из заведений покрупнее и погрязнее, но те говорить не станут. Либо раскроем быстро, либо останемся с глухарем. — Скептично. Дженни обернулась, поворачиваясь к нему лицом. — Что насчет твоих источников? Он чуть приподнял бровь. — О чем ты? — Выглядишь как тот человек, у которого есть связи выше. — Дженни пожала плечами. Юнги хмыкнул. — Хорошая попытка, Дженни, но нет. Разговоры с предполагаемыми свидетелями оказались скучнейшей и неприятнейшей частью дня. Многие двери остались закрытыми перед ними, почти все, кто соглашался поговорить, говорили без тени сомнения, что ничего не видели и не слышали. Внятного ответа удалось добиться только от студентки с первого этажа и ее соседа — деда с котом. Оба в голос заявили, что на улице явно был какой-то грохот, часу в четвертом утра, но ничего более. Вымотанная эмоционально, Дженни почувствовала себя слишком хорошо, когда дверь подъезда закрылась за ними. — Все понимаю, — тоном, намекающим на извинения, начал Юнги, — но это обязательно. Не тот случай, когда мы можем рассчитывать на что-то еще, а если потребуют отчетки, придется подтверждать, что «висяк» не из-за некомпетентности. Перед тем, как сесть в машину, Дженни отметила, что от места преступления остался лишь обрывок желтой ленты. Они остановились у участка, и Юнги опять оказался на улице быстрее нее. Он выглядел немного уставшим и замерзшим в своем явно тонком пальто. Дженни не стала комментировать — в конце концов, раньше она тоже мерзла в весенних куртках, но любовь к строгой одежде оказалась непобедима, и она нашла выход в многослойности теплой одежды под верхней. Может, Юнги знал это. Осень ведь всегда приходит неожиданно. Он щелкнул ключами, и когда Дженни вопросительно посмотрела на него, полуобернувшись к багажнику, отмахнулся: — Потом заберешь чемодан, обещаю надолго не задерживать, но значок и оружие стоит забрать сегодня. Заодно познакомишься с нашими и начальством, я правильно помню, что договор вы составили еще до твоего приезда. — И подписали, — Дженни кивнула. — Так что да, я официально трудоустроена здесь, если это то, в чем был твой вопрос. Но мне не нравится идея с чемоданом. Могу я оставить его где-нибудь на входе, если у вас есть что-то вроде гардероба в предбаннике? — Можешь, конечно. Не забудь забрать потом. Он подошел к багажнику и аккуратно вытащил чемодан, передавая его Дженни, хлопнул крышкой, закрывая машину, чуть сильнее, чем было нужно. Юнги сделал пару неспешных шагов вперед, напоминая Дженни двинуться следом. Они поднялись по ступеням. Дверь, что совершенно неудивительно, оказалась не заперта, а в тихом темном помещении, в которое они зашли, было приятно тепло. Юнги, не задерживаясь, толкнул еще одну дверь, и яркий свет ударил в глаза Дженни столь неожиданно, что она зажмурилась. — Привет, Юнги и… — мягкий женский голос вынудил Дженни открыть глаза. Комната была похожа не то на приемную, не то на администрацию, а голос принадлежал женщине лет пятидесяти, выглянувшей из-за стойки. — Знакомьтесь. — Юнги шагнул в сторону, и Дженни инстинктивно повернула голову следом. Юнги направился к шкафу. — Здравствуйте. — Неуверенно протянула Дженни, замерев. Сосредоточенное выражение лица женщины на секунду сменилось взволнованным. — Ли Онда? Простите, разве Вы не должны были придти в четверг? Юнги заговорил со смешком, одновременно с тем, как легко стукнула дверца шкафа. — Сана, это Ким Дженни, ее только недавно приняли. Она оставит чемодан здесь. Женщина понимающе улыбнулась. — Замечательно, что Вы зашли сегодня, а то мы постоянно теряем значки новичков, если те не забирают их в первый день. А он, — она полуобернулась к Юнги и указала на него пальцем, не прерывая зрительный контакт с Дженни, — должен был позаботиться о Вас и пустить в участок, а не сразу тащить на место. Он ведь сразу повез Вас на место преступления? Дженни кивнула. Неловкое смущение постепенно начинало брать верх над неуверенностью. — Юнги, помоги девушке повесить пальто! — попросила его толи шутливо, толи серьезно женщина, и Дженни дернулась в сторону шкафа. — Что Вы, право, не нужно, — забормотала она. Судорожно двигаясь, она сняла сначала пальто, а потом и толстую синюю толстовку, оставаясь в жилете и рубашке. Юнги протянул ей вешалку, которую Дженни с благодарностью приняла. — Да вы с Юнги одинаковые, — сказала Сана у нее за спиной, но явно обращаясь к Дженни. — Ходите полураздетые осенью. Дженни с недоумением взглянула на Юнги, и в глазах того сверкнуло понимание. «Потом», — произнес он одними губами. Они синхронно обернулись, и Юнги обратился к Сане: — Если увидишь Джуна, дай ему знать, что сегодняшняя клиентка, скорее всего, по его части. Я продублирую это ему сообщением, но ты же знаешь… — Все никак не успокоится? — Сана сочувственно вздохнула. — Не думаю, что это вообще возможно. Дженни замерла, не уверенная, что должна сделать, но Юнги кивнул в сторону темной малозаметной двери раньше, чем она успела задать вопрос. На стене рядом висела такая же незаметная приборная панель всего с одной кнопкой, а открывшаяся дверь впоследствии оказалась лифтом. Только когда он тронулся, Юнги пояснил: — Не смущайся Сану, у нее есть свои причины для волнений. Дочь года два-три назад в больнице умерла от пневмонии, она до сих пор не может оправиться. — О, — Дженни вздохнула. — А ты уверен, что можешь рассказывать мне это? Я имею ввиду, Сана не против? — Ни в коем случае, мы давно выяснили это. Она знает, как выглядит со стороны, и боится казаться зря паникующей матерью, поэтому она дала разрешение не держать это в секрете. Я понимаю ее. Не знаю, какие у них отношения с дочерью были, да и неважно это. Такая потеря… Двери открылись, синхронно с оповещающим сигналом. Второй этаж отделения выглядел значительно лучше первого, что быстро отметила Дженни. Стены помещений, вернее сказать, кабинетов, были стеклянные. Хорошее дизайнерское решение, с точки зрения эстетического восприятия, но практичность? Разве что в возможности видеть, кто был в кабинетах. Но их множество сначала смутило и запутало Дженни. Она перевела взгляд на Юнги, но тот не заметил ее, напряженно вглядываясь в стекло. Мелькающие люди не давали сосредоточиться. — Пойдем. Юнги двинулся вперед, и Дженни направилась следом. Он придержал дверь, заходя в один из кабинетов-коробок. Творившееся там можно было описать лишь словами «идеальный беспорядок»: разложенные в хаотичном порядке бумаги, толстые папки и еще Бог весть что, несколько зеленых растений разных размеров и форм, начиная от кактуса на столе, до огромной, раскинувшей во все стороны листья монстеры, уютно устроившейся в углу. Вишенкой на торте стала странная схема на стене и стеллаж, заваленный книгами и другими папками. Удивительным образом, хаос не вызвал неприязни и отторжения, будто и был задуман. Среди всего этого Дженни не сразу заметила девушку. — Соён, — осторожно позвал Юнги, и Дженни повернулась в ту сторону, откуда раздался резкий вздох. Оказалось, за вторым столом, который сначала показался Дженни пустым, стоявшим как раз у того стеллажа, сидела девушка, склонившаяся так низко, что ее выбеленные волосы слились с бумагами, которые она читала. — Зачем? — Она подняла голову, быстро и безошибочно нашла Дженни взглядом. Ее собственный был усталым и чуть раздраженным. — Не сегодня? — понимающе произнес Юнги. Девушка из-за стола отозвалась, не меняя тона: — Может, и не завтра. Я злая, и сейчас ляпну какое-то дерьмо. — Она чуть наклонилась ближе. — Новенькая? Дженни кивнула. — Ким Дженни, приятно познакомиться, — выдала она дежурную фразу. Девушка поморщилась. — Сегодня не могу сказать того же. Позже я буду поприятнее, поэтому забудь нахуй все, что я скажу сегодня. Дженни перевела взгляд на Юнги, с явным сомнением. На губах того проскочила быстрая ухмылка. Он поднял руки, шутливо выставляя их перед собой, ограждаясь от девушки. — Последний вопрос, и мы уходим. Где Джун? Девушка фыркнула. — Трясет Субина, как будто даже если он и наскребет достаточно на Кан, ее лавочку получится прикрыть. — Ясно. На лбу Юнги залегла морщинка. — Сегодня с Соён не получилось, но потом разберешься. Она неплохая, но настроение плавает приступами, — пробормотал он значительно тише. Когда они выходили, Дженни в последний на сегодня раз обернулась, глядя на Соён. Та, перебирая бумаги, вдруг вскочила и обернулась к стенду, судорожно сверяя что-то. — Дженни? Она обернулась на голос Юнги. — Зайдем к начальству, а потом можешь домой собираться. — Так поздно? — Дженни оглянулась в поиске часов, но не нашла их. — Пять сорок, — подсказал Юнги. — Пара слов о начальстве — Чхве Юсун, если грубо, возглавляет и представляет полицию в Готэме, и он, — Юнги на секунду замолк, подбирая выражение, — берет взятки. Если бы не он, мы бы многих уже прикрыли. Есть, конечно, и недовольные. Многие работают за идею, ну и за деньги, безусловно, и по личным мотивам, но от преступности устали все. Хорошая новость — Чхве Юсун, должно быть, уже ушел. Поэтому встретимся только с миссис Коттон, с ней проще. Он остановился перед дверью. — Пришли. Он вошел первым, помогая Дженни выудить себе хоть небольшую паузу. И все же, этих секунд не хватило. Сидевшая за столом женщина с огненными волосами заговорила раньше, чем дверь закрылась. — Добрый вечер, меня зовут Марта Коттон. Прощу простить мистера Чхве, он не смог присутствовать сегодня, но с Вами и так справимся. — Она многозначительно взглянула на Юнги. — Спасибо, что помог мисс Ким найти кабинет. Тот кивнул. — Оставлю вас тогда, раз моя помощь больше не нужна. Он поднялся, и все внутри Дженни похолодело. Ладно, в любом случае, это просто стандартная процедура, все будет в порядке. Миссис Коттон дождалась, когда дверь легко стукнула, и располагающе улыбнулась. — Не беспокойтесь, Мисс Ким, мы просто немного побеседуем, и Вы получите значок. Это недолго. Дженни кивнула. — Присаживайтесь, — миссис Коттон указала на одно из кресел, расположенных напротив ее рабочего стола. Дженни села и постаралась расслабиться. В мягком кресле это выходило значительно лучше, чем стоя на ногах после рабочего дня. — Когда Арин подобрала Вашу кандидатуру среди других подававших заявки, мы с мистером Чхве какое-то время сомневались. Не поймите меня неправильно, Вы хорошо подходили, но у меня были сомнения касательно того, нужно ли это Вам. — Миссис Коттон сдвинула какую-то ручку, катившуюся со стола. — Как, я думаю, Вы понимаете, карьерный рост непосредственно в Готэме невозможен. Но! — она подняла указательный палец вверх. — Если Вы зарекомендуете себя хорошей работницей, проявите себя на службе, мы поможем Вам в получении работы в других городах, может, в немного другой специализации. Мой голос, например, имеет значительный вес среди начальства отделения особо опасных Вашингтона, так вышло, что я работала вместе с ними. Я уже отсылала способных новичков туда. — Извините, — Дженни склонила голову, искренне заинтересованная. — Зачем? — Зачем мне вся эта морока с поиском новых сотрудников, трудоустройством и прочим, когда я могу не делать этого? — переспросила миссис Коттон. Дженни кивнула. Губы начальницы тронула печальная улыбка. — Считайте это делом морального долга. Я бы и сама уехала б отсюда. Она ненадолго замолчала, и Дженни не смела перебить эту тишину, хоть и не хотелось тратить время на паузы. — Что ж, — наконец выдохнула миссис Коттон. — С документами вы разобрались онлайн, так что на моей совести самое важное. Она отодвинула стук с легким неприятным скрипом и встала, обернувшись к шкафу. Вытащив оттуда значок, она протянула его Дженни. — Думаю, Юнги ждет Вас за дверью, — она выдержала короткую паузу. — Попросите проводить его до склада, он знает, к кому обратиться за оружием. Дженни встала. Холодный металл значка приятно лег в руку. — Спасибо, миссис Коттон. — Она придвинула кресло. — За понимание. А Юнги и вправду оказался за дверью. — К мистеру Ченле? — он оттолкнулся от стены, к которой прислонился спиной. — Еще раз? — Оружейный склад, который даже складом называть нельзя. Дженни кивнула. Интересно. Кажется, они уже приучились ходить синхронно. Кабинеты заметно опустели и потемнели. Щелчок открывающихся дверей в этот раз прозвучал тревожнее и печальнее, и синевато-белый свет разрезал воздух. Дженни повернулась к зеркалу, в сомнениях, но все же убрала значок в карман, не донеся его до груди. Юнги вопросительно взглянул на нее, но промолчал. Двери распахнулись только когда они проехали два этажа вниз. Значит, они спустились ниже первого этажа, в подобие подвала? Пред дверями оказалась девушка миловидной внешности, чье выражение лица сразу расположило к себе. — Джиын? — Юнги, кажется, тоже был удивлен. — К отцу зашла? Та кивнула. — Привет? — она повернулась к Дженни, и Юнги легко потянул ее за рукав, напоминая выйти. Двери закрылись прямо за ее спиной. — Здравствуй, — Дженни протянула руку, и Джиын пожала ее своей удивительно мягкой и теплой ладонью. — Ты здесь работаешь? — Нет. — Джиын заулыбалась. — А похоже? Дженни качнула головой, признавая ее правоту. — Здесь работает папа, а я просто журналистка. — Не думаю, что про тебя можно сказать «просто», — неожиданно вмешался Юнги. Следующая его фраза была обращена к Дженни. — Джиын потрясающе храбрая, она занимается активисткой деятельностью уже много лет, добивается, чтобы внешний мир, наконец, заметил все происходящее в Готэме. Ее настойчивость и моральность могут сравниться разве что с намджуновыми. На бледноватом лице Джиын проступил румянец. — Хватит хвалить меня, пока нет результата, Юнги! Вот добьюсь чего-то, тогда и поговорим. Вы ведь к папе шли? Юнги кивнул. — Он еще внизу, но уже собирается, не заставляйте его ждать. Джиын вновь нажала на кнопку лифта. Тот тут же открылся, впуская ее, и спрятал в своей коробке так скоро, что Дженни отметила лишь то, как Джиын помахала ей, уезжая. — Действительно, не будем задерживать ни его, ни нас, — пробормотал Юнги себе под нос, но достаточно громко, чтобы Дженни услышала его. В узком коридоре оказалось всего две двери, и Юнги, не колеблясь, выбрал ту, что была грубее и отливала металлом. — Мистер Ченле? — Юнги толкнул ее, входя. Дженни заглянула через плечо. Совсем рядом с входом стоял рабочий стол, явно занятый кем-то, отсутствующим сейчас. Она вошла следом. — Мистер Ченле, Вы здесь? Юнги прошел вдоль стеллажей с папками и редко вклинивающимися среди них книгами, вглубь. Оттуда раздался тяжелый вздох, а затем за ним последовал голос. — Сейчас-сейчас, простите, Бога ради, ногу что-то ломит. Дженни сразу отчетливо представила себе его обладателя — мужчина лет сорока, презентабельной внешности, офицер, отслуживший много лет и воспитавший замечательную дочь. Наверно, из-за этого секундный диссонанс между ожиданием и реальным человеком, вышедшим под руку с Юнги, так сильно удивил ее. — Мистер Ченле? — Она почувствовала, как бровь дернулась вверх против воли. Пожилой, седеющий мужчина, еще не старик, но находящийся в шаге от того, чтобы стать им, посмотрел на нее исподлобья и кивнул. — Что Вы стоите? — Дженни спохватилась, но мужчина взмахнул рукой, останавливая. — Ничего мне не нужно, секунду подождите, и я принесу вам что нужно. Дженни перевела взгляд на Юнги. Тот пожал плечами неощутимо, едва заметно, давая понять, что тоже не осведомлен, в чем проблема. Дженни вздохнула. — Мистер Ченле, — попробовала она еще раз. — Меня зовут Ким Дженни, с сегодняшнего дня я работаю здесь. Юнги привел меня сюда по распоряжению миссис Коттон, чтобы я получила оружие, что должна была сделать еще утром, но, как видите, мы задержались. Поздно, рабочий день подошел к концу, давайте не будем растягивать его еще сильнее. Может, Вы просто сядете, а Юнги принесет, что нужно? Или могу я, но я тут в первый раз. — Она бросила взгляд в противоположную сторону комнаты, выделенную под оружие, большая часть которого была убрана в сейфы. Мистер Ченле кивнул с явной неохотой. Юнги, придерживая, помог ему добраться до стула и сесть, и вытянул руку. — Семнадцатый ключ, пожалуйста. Коттон выслала Вам в почту распоряжение? Старик не ответил, но порылся в кармане и вытащил ключ, которым, в свою очередь, открыл ящик стола и извлек нужный Юнги ключ. — Новая детективка, значит, — пробормотал он, когда Юнги отошел, не обращаясь ни к кому конкретно. — Да, мистер. Дженни склонила голову набок, неудобно переминаясь с ноги на ногу под тяжелым оценивающим взглядом. — Убойный отдел? — Да. Старик хмыкнул: — Что ж вас, молодежь, так сюда тянет-то? У нас же был уже новичок месяца с два назад. — Юнги сказал, они у вас нечасто, — Дженни поправила горловину жилетки. В полуподвальном помещении было прохладно. — А я почему удивлюсь. Крепенькие вы пошли, Хансоль-то работать остался. Я уж думал, хватило ему, так нет, сидит, злобу таит. Да чего ж ему там понимать! Не в свои сани лезет, нет у него еще такого опыта, чтобы с теми тягаться, с кем он решил. — Мистер Ченле разговорился, и Дженни начало казаться, что весь этот поток информации предназначался не ей, а был набором мыслей вслух, но Ченле все же развеял это ощущение, обратившись к ней. — Ты умнее будь, глядишь, далеко, как моя дочка, пойдешь. — Спасибо Вам, мистер Ченле. — Дженни вздрогнула, заслушавшись, и не ожидая появления Юнги за спиной. — Мы пойдем, пожалуй. Вам помощь не нужна? Старик тут же замотал головой. — Сам разберусь! — сердито буркнул он. — Пойдем, — шепнул Юнги. Мистер Ченле никак не среагировал, и это заставило Дженни думать, будто он ничего не слышал. — Я ничего не понимаю, — призналась она со вздохом в коридоре. Юнги обыденно кивнул, вызывая лифт. — Много информации, — пояснил он. — Бывает, первый день. Я много взвалил на тебя, может, был неправ в этом, но привычки… С ними сложно бороться. — Это чувствуется странно. Знать, что все здесь новые и незнакомые мне люди, со своими историями, целями, планами. — Дженни поделилась вслух. — Все непонятны, я не могу сказать ни слова о их мотивах. Юнги усмехнулся. — Хорошо, что ты не пошла в психологию, я учту, что тебе лучше не работать с подозреваемыми. К слову, если заинтересуешься, у нас есть штатный врач. Психотерапевт, я имею ввиду. — Ты серьезно? Лифт звякнул и открылся. — Что такого? Выражение лица Юнги стало совсем нечитаемым. — Нет ничего зазорного в том, чтобы обращаться за помощью, Дженни. Особенно на такой работе. — О чем ты? — Дженни подняла глаза к потолку, разглядывая себя и макушку Юнги в зеркальной поверхности. — Ты знаешь. — Тот пожал плечами. — Смерти, родственники, бесчеловечные преступления. Прочее дерьмо. — Это… — Дженни замялась. — Это происходит не каждый день, верно? Лифт остановился и замер ненадолго, прежде чем выпустить их. — Как знать. Здесь всякое бывает. Улыбка Юнги была сродни сухому льду. Он потерял здесь кого-то? Или, может, не смог спасти? Дженни признала, что запуталась. Юнги, который преподносил себя как простого, незамысловатого человека, будто бы скрывал что-то еще, что-то неприятное и склизкое. И не было здесь человека без грязной истории, тяжелого секрета за душой. — Найдешь выход? — Он склонил голову. Лицо быстро разгладилось, и Дженни на секунду показалось, что того странного ощущения, охватившего ее секунды назад, и не было. — Да? — Он скептически сощурилась. — Разберусь. — Доброго вечера тебе. — Доброго. Юнги скоро скрылся за другим поворотом, и Дженни потеряла его в лабиринте стеклянных кабинетов. Спуститься вниз, переброситься тремя фразами с Саной, которая уже собиралась уходить, оказалось просто, но куда сложнее — понять, в какую сторону двигаться. Навигатор сразу начал путаться и петлять, а на улице не было прохожих, к которым Дженни могла обратиться. Те либо не закончили рабочий день, засиживаясь допоздна в офисах, либо уже ушли домой, следуя свои графикам. Дженни остановилась на улице, пересекающей ту, на которой расположился участок. Она замерла на перекрестке, вглядываясь в перевернутый маршрут на навигаторе, что никак не хотел разворачиваться. Ощутимо так пройти прямо, свернуть направо, пересечь квартал и дом по левую руку? Не так далеко, на самом деле, но идти ночью или зимой будет определенно неприятно, если общественный транспорт там не ходит. Маршрут недлинный, никаких масштабных объектов по ту сторону — считай, тихий жилой квартал, кому нужна автобусная или троллейбусная ветка туда? Метро в Готэме не было. Дженни еще раз прокрутила карту, отметила для себя названия улиц и убрала телефон в карман. Ручка чемодана стала подмерзать на легком ветру, и это хорошо чувствовалось ладонью. Заурядность строений, обвивших весь маршрут до дома Дженни, приятно удивила ее. Все дома — небольшие, но ладные неброские панельки, высотой максимум в семь этажей, белые или бежевые, правда, со следами затхлости и старости. Дженни готовилась увидеть что-то вроде того места, где они с Юнги побывали днем; а эти узко прильнувшие друг к другу дома напомнили или, точнее, вызвали ассоциацию с мирными жителями в мафии, благополучно и беспечно-скучно существующими до тех пор, пока лицом к лицу не столкнуться с убийством. Чем дальше она заходила, тем сильнее создавалось стойкое чувство залатанности. На некоторых стенах были явные следы трещин, второй, третий, пятый слои краски, похожие, но настолько чуть-чуть отличавшиеся, что это вызывало перфекционистское отвращение; что-то здесь страдало изнутри, и, вероятно, это были мирные жители в руках сильных мира сего и безумцев, что стремились разрушить его. Улицы были пусты. Дженни нашла нужный дом только по номеру, заключенному в черную квадратную рамку, в остальном, он никак не отличался от других домов, встреченных ею ранее в этом районе. В подъезде и вправду оказалось прохладно, в лифте опрятно, но грязно, и когда Дженни вышла на пятом этаже, она почувствовала облегчение от того, что на одной лестничной площадке одного подъезда было всего две квартиры, и вероятность того, что кто-то будет мусорить или приползать ночью пьяный, сократилась в несколько раз. К тому же, дверь соседней квартиры была ровная и не обшарпанная, а перед ней даже лежал коврик. Дженни по-доброму позавидовала. Она прекрасно понимала, как много времени уйдет у нее самой на то, чтобы обустроить комфортное пространство, и дело было даже не в лени, грешок которой иногда преследовал ее в старших классах школы, а в вовлеченности в работу, которая грозила занять свободное место в ее расписании и голове. Она открыла выданным ключом дверь, не с первого раза поняв, в какую сторону проворачивать, и поскрежетав замком. Прихожая, а вместе с ней и гостиная, представшая ее глазам, была явно нежилая. «Коричневый» — это то, как Дженни бы охарактеризовала ее. Небольшое квадратное окно над кухонным столом с узким белым подоконником и темно-бежевыми шторами, круглый обеденный стол, два стула по бокам, а у стены плита, раковина и кухонный шкафчик. Выглядело все это хорошо, даже если и немного грустно и затхло, и пусть Юнги поделился с ней опасениями об отоплении, в квартире была приличная мебель, стилистика которой понравилась Дженни, а ведь куда приятнее возвращаться в тот дом, что симпатичен. Она закрылась, разулась, оставила на вешалке пальто. Пуговица звякнула о значок на жилетке, тот немного выделялся под толстовкой, и Дженни напомнила себе прикрепить его куда-нибудь в другое место. Такая система в целом была ей непонятна — она ведь устарела, полицейские и детективы по всему миру давно начали использовать электронные или бумажные удостоверения, а крепящиеся значки для многих остались в прошлом, все равно сохранив свой шарм; но это был Готэм, и Дженни начала приучивать себя ничему не удивляться. Карман пальто, когда она вешала его, немного натянулся вниз. Это испугало Дженни. Так просто нести оружие, да еще и забыть о нем, было не только верхом непрофессионализма, но и глупости и недалекости, и она с сомнением вытащила его, надеясь найти в комнате сейф, в который необходимо убирать его в нерабочее время. Получить оружие было легко, и у Дженни ненароком мелькнула мысль, относилось ли это ко всем или только к ней за рекомендации и отличную учебу. Что, если бы она захотела сделать что-то этим оружием? Она отмахнулась от этой мысли, найдя сейф в среднем ящике шкафа, над отделением для шапок, шарфов и перчаток. У полиции были ее паспортные данные, отпечатки пальцев, ее биография, причем, вероятно, начиная с куда более раннего момента, чем поступление в академию, она вся была будто на ладони, контролируемая и ведомая. Дженни ввела пароль, блокируя сейф. Дальше оказалась небольшая спальня, и напротив ванная, куда Дженни заглянула не столько из интереса, сколько по практической необходимости вымыть руки. Ванная оказалась единственной комнатой, выполненной не в коричневом цвете, а полностью молочно-белой, Дженни отметила этот контраст, потому как тот ощутимо бросался в глаза даже спустя столь малого нахождения в квартире, но не был плох, скорее, непривычен. Она вытерла руки о махровое белое полотенце, скользнула взглядом по белой плитке, белой раковине, ванной. Зеркало, его обрамление в том числе, не было белым, и взгляд цеплялся за него и отражение. Дженни хмыкнула — нужно не забыть не надевать белую футболку перед сном, иначе она рискует потерять себя в зеркале с утра из-за отсутствия большой разницы между ее кожей и глухим белым цветом плитке, так еще и ее немного выгоревшие пряди во время поездки в Южную Каролину размывали нечеткий контур лица. Она вернулась в коридор. Выключатель света ванной находился за ее пределами, и хоть и напрямую относился к ней, был почти темно-коричневым. Между коридором и кухней-гостиной-прихожей двери не было, но это место и не выглядело так, будто нуждается в перегородке. Зато перед спальней она была. Сама комната была куда меньше гостиной, но ненамного больше ванной, в двумя окнами, а может, это было просто одно странное окно. Мебели в ней было немного — в самый раз: кровать (чуть более широкая, чтобы быть одноместной, но слишком узкая, чтобы вместить с комфортом двух человек), одежный шкаф и какая-то картина напротив кровати. Дженни не узнала художника, и, признаться, никогда особо не была увлечена изобразительным искусством, но полотно все же казалось знакомым, явно будучи копией работы какого-то известного живописца. Выглядело хорошо, особенно в совокупности с оранжевым светом заходящего солнца, устремившего свои лучи прямо в окно Дженни, и пронизывающего обманчиво греющим теплом всю комнату. Дженни села на кровать, подставляя правую щеку лучам, стянула толстовку, жилет со значком, оставаясь в одной рубашке и брюках, и небрежно отпихнула их в сторону, затем все же, подумав, сложила жилет и легла спиной на кровать, оставляя солнце играть у нее на коленях, потому как стопы все еще стояли на полу. Раньше бы Дженни подтянула ноги к себе, свернулась грустным калачиком, думая о своих ошибках. Хорошо, что те времена прошли, они определенно были тем временем, которое Дженни отказалась бы повторить почти по любой причине. В памяти еще теплилось ясное воспоминание о тяжелых вздохах матери, непонимании отца; ощущение пустого желудка в моменте абсолютной беспомощности, когда сил не оставалось не только на то, чтобы дойти до холодильника, но даже на то, чтобы издать хоть какой-нибудь звук. Иногда Дженни думала, что это были времена депрессии, но никто не отвел ее к врачу тогда. То, что это вообще закончилось, было чудом. Думать об этом сейчас — пустое, ничто не изменит прошлое, но ее будущее? Оно у нее в руках, так? Ощущение некоторой уверенности прокатилось по всему телу, болезненно и приятно покалывая. В каком-то плане, она была права. Годы обучения в академии не могли пройти даром, ее старания, способности, все это чего-то стоило и должно было что-то принести. Может, Готэм и был сомнительным местом, но, откровенно, сколько таких сомнительных мест по всему миру, и чем Готэм хуже? Дерьмо случается везде, и если уровень преступности в городе поможет ей сделать карьеру, в этом есть какой-то смысл. Дженни, наконец, села. Солнце уже сбежало, не отставив квартиру в темноте, но лишив забавных бликов, поэтому Дженни закрыла шторы и включила небольшую лампу под потолком. В таких квартирах, наверно, особенно приятно жить летом, когда светло весь день и вечер, до самой ночи, осенью, все же, не то, но пока грех жаловаться — дожди еще не начались, на улице сухо, пусть серо, но сухо и нет пробирающего до костей холода. Батареи, правда, пока не греют, но одеяло выглядит достаточно толстым.