ххх
Заглядывать в каждый уголок Катамарановска Игорю не было необходимости. Он ведал всё обо всём и обо всех, когда нужно было; ему это очень помогало в работе, которая, к счастью, в трудовой книжке у него не отмечалась. Хотя, трудовой книжки у Игоря как таковой не было, ни к чему ему всякие бумажки. Они и на вкус-то не очень. Он любил проводить время вдалеке от общей концентрации людей, чтобы немного расслабить сенсоры, которые обостряются каждый раз, когда... О, полковник. Рядом где-то. Мысль неожиданно оборвалась. Они не виделись уже очень давно. Для полковника Игорь бесследно исчез, затерялся где-то в лесах за городом, а для Игоря полковник всегда поблизости. Ему не нужно напрягать свои внутренние чувства, чтобы уловить вибрации Серёжи в воздухе, они как на ладони — отзываются мурашками по коже и щекоткой в области шеи. А теперь и давящими ощущениями в груди. Игорь находился в эпицентре проблемы. Никто не знал о том, чем занимался Катамаранов, если не шатался по заброшенным зданиям, подвалам и оврагам. А он, между прочим, очень важную миссию выполнял — проводил души умерших на тот свет. Иногда, конечно, попадались сообразительные, которые и сами дорогу находили, и тогда у Игоря бывали выходные. Хорошие деньки. Катамаранов поправил каску и глотнул скипидара. Глубоко вдохнул и поморщился — в груди словно что-то рвалось наружу и билось о рёбра. Полковник на своём месте. Собравшись воедино, Катамаранов медленно поплёлся в сторону милиции. Он никогда не любил сложные выборы.ххх
Возвращать людей с того света Катамаранову нельзя. Это единственный серьёзный запрет, который можно нарушать только кому-нибудь другому, не ему. Он за рыбками смотреть может, живность там всякую приручать и подлечивать, но вот люди — не тот случай. Когда Игорь увидел Жилина возле речки, спокойно прогуливающегося по берегу в своей милицейской форме, у него дыхание спёрло, а в горле неприятно засаднило. Такой хороший человек как полковник не должен был уйти так рано, он ведь ещё не всех преступников переловил, не всех в тюрьму на пятнашечку посадил, а Игорь? Игорь-то как без него там? Без Серёжи совсем не то. Он подошёл ближе, чувствуя, как напрягаются мышцы в ногах и противно скрипят суставы, делая всё, чтобы сдвинуть его с места. — О! Игорь, голубчик, а ты чего здесь? — Жилин даже приосанился, как его увидел, и приободрился. Он выглядел не таким потрепанным, как обычно бывало после перестрелок. Катамаранов и это уже узнал, прочитал по глазам. Красивые. Отвлёкся. Жалко полковника. — П-провожать тебя буду. — Куда это? — даже любопытство у него было искреннее, детское. Катамаранов без слов понял, что тот уже догадался, куда попал, и, кажется, был даже рад. — Тут хорошо, ты погляди, вон, птички во всю стрекочут, кузнечики щебечут. Куда идти-то? Игорю трудно давались слова, он был больше по делам. Может быть, и они у него не очень аккуратные выходили, но он искренне старался. — Н-ну, туда. Там тоже хршо. Идём, — даже за руку попытался ухватиться, но пальцы полковника выскользнули из его собственных, измазанных мазутом. Жилин посерьёзнел и коротко кивнул, следуя за Игорем. Они сели в лодку. Игорь всю свою жизнь, как сознательную, так и бессознательную, избегал правил и нарушал их, когда представлялась возможность. Но не здесь. Он знал, как устроен мир, и знал, что иногда он несправедлив, и с этим ничего не поделаешь. Он — проводник, и это его миссия. Небольшое дело с неплохими возможностями для карьерного роста, пусть Игорю это было ни к чему. Работа особых чувств у него не вызывала. Полковник — другое дело. На него смотришь, и как-то по-другому всё вертится-крутится, и земля вроде мягче, и солнце не так печёт, и воздух сразу другой, живой. В своей милицейской форме он как за панцирем, а что под ним — страшная загадка. Игорь не хотел просто заглянуть сквозь дверцу и узнать все ответы, у него было другое желание, секретное — чтобы ключ от неё Серёжа ему сам торжественно вручил, как придёт время. Хотя, наверное, уже не придёт. — Не знал я, голубчик, что ты здесь, как говорится, заведующий, — продолжил как ни в чём не бывало Жилин. Игорь посмотрел на него сквозь чёлку и нахмурился. — Не он я, — и одной фразой выдал себя с головой. Жилин вздохнул, положил руку Игорю на плечо и слегка погладил по нему ободряюще. Было что-то такое в этом жесте, ласка какая-то. А может ему показалось. — Я не боюсь, Игорёк. Мне уже нечего бояться больше. Не переживай. У Игоря в голове закружился целый рой из мыслей, одна хлеще другой, но он промолчал. Они почти приплыли, на этот раз без приключений, и от этого еще обиднее становилось. Лучше бы лодка свернула не туда, или им бы пришлось отбиваться от ондатр, лишь бы оттянуть это время прощания. Игорь изо всех сил не хотел, чтобы так случилось, не хотел, чтобы полковник ушёл. Он ещё столько всего не сделал. Столько всего не сказал. Что было за тем берегом Игорь не ведал, ему ведь до этого было незачем. Он знал только, что если перейдёшь — обратно не вернёшься. Но почему-то в тот момент его любопытство приобрело невероятные размеры, и желание протиснуться туда вместе с Серёжей перебивало любой здравый смысл. Миссия подходила к концу. Лодка остановилась. Спутники сидели какое-то время под звуки журчания воды и стрекот насекомых, покачиваясь на ветру. Игорь наслаждался моментом, пока Жилин не нарушил молчание первым. — Ну всё. Прощаемся, кажись. Ты, Игорёш, редис там мой поливай иногда, хорошо? А как вырастет, отдай его кому, или сам съешь. Будет, чем закусывать, — Серёжа протянул Игорю руку. Он быстро смахнул слезинку с глаз, думая, что Катамаранов не заметит. Игорь помедлил в нерешительности, протянул свою в ответ и крепко сжал ладонь полковника, чувствуя, как его до предплечья током прошибает. Решил, что запомнит этот момент на всю оставшуюся жизнь. — Хршо, полковник. Будьт сделано. Жилину понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом, и он, слегка пошатнув лодку, вылез на берег. Обернулся на Игоря, словно хотел что-то сказать, но так и не промолвил ни слова. Медленным шагом побрёл вперёд, оставляя Игоря в неведении. Не хотел, чтобы ему ещё больнее было. Катамаранов опустил голову, но ощутил нарастающее напряжение в воздухе, треск какой-то неясный, и снова на Серёжу поглядел. От полковника осталась одна лишь расплывчатая субстанция, похожая на облако, и та стала растворяться. Игорь выпрыгнул из лодки, на ходу поправляя свою каску, и стал внимательно наблюдать. Она становилась всё прозрачнее и холоднее; Игорь тут же понял, что очень важная вещь, поэтому поспешил. Он втянул её вместе с потяжелевшим воздухом себе в лёгкие, пока она ещё не растворилась за той стороной, где он никогда не был, и плюхнулся обратно в лодку. На Игоря вдруг нахлынул вихрь незнакомых до этого чувств и эмоций, совсем чужих, но чем-то напоминающих его собственные. Он приказал им замолчать и оставаться на месте, иначе они у него сядут в тюрьму. Послушались. Катамаранов закрыл глаза и представил себя на месте Жилина. Очнулся. Игорь засомневался. Жилин был жив. Но был ли?ххх
Перекладывая бумаги из одной стопки в другую, полковник выполнял сразу несколько полезных функций: работал, наводил порядок и выполнял свои служебные обязанности. Делал он это, как обычно, но не замечал он в себе ничего похожего на энтузиазм после своего воскрешения. Всё как-то механически получалось. Дверь в кабинет неожиданно распахнулась и впечаталась в стену. На пороге, пошатываясь, появился Катамаранов, и Жилин слегка опешил. — Голубчик, ты чего здесь? Самолично сдаешься в руки правоохранительным органам? Игорь покачал головой. Чувство юмора и свойственная только ему манера речи осталась при полковнике, но всё равно было что-то не так. Чего-то не хватало. Игорь знал, чего, и молчал. Он остался на месте, не желая проходить вглубь комнаты. Жилин встал из-за стола, обошёл его и присел на край с другой стороны. Душа Серёжина рвалась к своему хозяину, царапая Игоря изнутри. Он сдерживал её всеми силами и заливал скипидаром, чтобы она притихла хотя бы на секунду, но та не сдавалась. Он видел, что Жилин дёрнулся, когда та стала пробиваться сквозь клетку из игоревых костей, и низко прорычал от досады. Не приживается она на нём, своенравная. Домой хочет. — А я тебя т-там видел. — Где же? — Там. Жилин посмотрел на него исподлобья. Значит, всё-таки не помнит. А Игорь помнит, и эта часть Серёжина, что никак не может усидеть на месте, тоже помнит, очень хорошо помнит. Игорь даже не подозревал, сколько всего в душе полковника может быть упрятано за сотней замков. Он ведь и не хотел без приглашения-то врываться, боролся за то, чтобы всё честно было, но она сама ему всё показала. В подробностях. Игоря аж подкосило. А потом как залило теплом всё тело, как легко стало, и понял Катамаранов, что не хочет никуда эту душу возвращать. Ему с ней так хорошо было, слишком много чувств ему адресовалось. Игорю никто столько чувств никогда не посвящал. Но непоседливая и непослушная, она хотела по своим делам туда, где ей было место. Игорь боялся, что без всех этих чувств опустеет. — Мне н-нужно тебе пер-редать... кое-чт... — Игоря снова кольнуло, и он шатнулся в сторону. Жилин подумает, что от скипидара. — Оч-нь важное. Серёжа чувствовал неизвестное природой притяжение между ним и Игорем, такое сильное, что он не мог усидеть на месте. Будто у Игоря что-то жизненно важное спрятано, и он делиться не хочет, стоит в дверях, размышляя, убежать сейчас или попозже. — Ну что же ты медлишь, Игорь. Передавай давай, не задерживай работу, — Катамаранову показалось, что голос полковника стал металлическим. На вкус, наверное, совсем как железо. — Я не м-могу просто так. Оно так не перед... передаётся, — он помедлил, но сделал шаг вперёд, затем ещё один, и через несколько секунд оказался совсем близко к полковнику. Мог поклясться, что его сердцебиение отдавалось у него в ушах. Почти пустая бутылка со звоном опустилась на стол. — Ты чего это тут хулиганишь? — Жилин попятился назад, но Игорь схватил его за грудки и потянул на себя, немного резко, пока сам ещё не передумал. Стук сердца Серёжи смешался с его собственным и превратился в непрерывный шум. Он в этот момент думал о полковнике. Каково ему совсем без чувств жить будет? Игорю-то хорошо, у него их навалом вместе с жилинскими, можно даже за ними спрятаться, чтобы не мёрзнуть зимой. У Серёжи нет ничего, никакого укрытия за спиной — всё у Игоря, получается, а он не хочет такого хорошего человека обворовывать. Закрыл глаза. У полковника губы на вкус были как барбарис, сладковатые и приятные. Игорь сладкое не жаловал, но это был совсем другой случай. Жилину повезло меньше — мало кому может понравиться привкус скипидара. Давление у него в теле вдруг ослабло, и стало пусто, как Катамаранов и боялся. Не так пусто, как у Жилина было, но прежнего тепла он уже не ощущал. Медленно отстранился, мысленно готовясь к гневной тираде или может даже к тюрьме. Не знал, что хуже. Но Жилин только замер в одном положении и вздохнул. — Игорёк. Ты здесь. — Здесь. — И я здесь. Значит, ты всё... видел? Игорь смутился, но утвердительно кивнул. — Ой-й, — Серёжа отвернулся и стянул с себя фуражку. Он словно за несколько секунд восстановился по частям и вернул то, что было им утрачено. И как ни странно, спрятано оно ведь было и правда у Игоря. Всё неожиданно вспомнилось и ощущалось совсем по-другому. И его место в мире наконец-то нашлось. Стало как-то стыдно. Катамаранов пододвинулся к Жилину и положил ему руку на плечо, также, как это когда-то сделал сам полковник. Погладил по нему большим пальцем и произнёс: — Я тоже не боюсь, п-полковник. Не переживай. Жилин медленно обернулся, задумчиво постучал по фуражке пальцами, и снова натянул её на голову. Игорь посмотрел ему в глаза, такие же красивые, как обычно, но неожиданно осознал для себя новую вещь. Дверца была открыта. Ключ от неё почти физически ощущался у него в руке. Игорь перевёл взгляд на свою ладонь, но она была абсолютно пуста. — Ну что же, хороший мой, думаю, нам есть, о чём поговорить, — тон у Серёжи был почти рабочий, но с большей долей нежности в голосе, поэтому получилось по-доброму. — Присаживайся. Игорь присел. Жилин подхватил свой стул, поставил напротив и сел рядом так, что их колени касались друг друга. Наклонился и взял Игоря за руку. Всё встало на свои места. Теперь он был точно живой, каждой клеточкой своего тела это прочувствовал, и Катамаранов тоже ощутил. И вибрацию приятную, и щекотку на шее, и чувства все эти, от которых было тепло. Он ошибся слегка, решив, что совсем опустеет; вот он — снова наполненный чужой заботой и любовью, а ему этого хватит с лихвой. Надеялся только, что с работы его не попрут. В конце-концов, до места назначения полковник так и не дошёл, так что это вроде как за возврат с того света не считается. Да и вообще, он был не причём, только помог немного. Для Игоря важно было совсем другое. Его маленькое желание наконец-то сбылось.