Don't Have To See To Love You

Хосок слепой с шести лет. Но дело в том, что Хосоку не нравится смотреть на это как на инвалидность. Всю его жизнь люди жалели его, и он еще с детства понял, что ненавидит это. Он ненавидит слова соболезнования и неловкие разговоры, когда из-за слепоты Хосока люди как будто забывают, как нужно говорить. Его родители, вероятно, единственные относились к нему как к полноценному человеку в детстве, когда ему было девять лет, его отец помог ему перестать видеть в этом недостаток. Он до сих пор так хорошо помнит тот день. Он был на улице, и соседские мальчишки, которые любили издеваться над ним, как будто им больше нечем было заняться, толкнули его и куда-то отбросили его трость. Он потратил, как казалось, несколько часов, пытаясь найти ее, потому что без нее ему было трудно ориентироваться в пространстве и окружающих его вещах. К счастью, родители нашли его и отвели в дом, и отец провел с ним разговор, который стал поворотной точкой и изменил все для него. — Я н-ненавижу себя. Я хотел бы быть не таким. Его отец вздохнул и вытер ему слезы. — Могу я кое-что рассказать тебе, Хоби? — Хосок кивает. — На самом деле я думаю, что ты по-настоящему клёвый, у тебя как будто суперсилы. Хосок всхлипывает и в замешательстве хмурит брови. — Суперсилы? — Да! Ты не можешь видеть, поэтому полагаешься на другие ощущения, такие как звук, вкус, осязание. Помнишь, как ты знал, что зима приближается раньше, чем кто-либо из нас понял это? Хосок помнит. Он мог сказать это по тому, как изменялся воздух, но тогда он не придал этому большого значения. — Это как будто у тебя есть... сверхчувства. Когда ты, например, слышишь что-то издалека… — Как супер-слух! — Точно! — отец взъерошивает его темные волосы. — Эти мальчики просто завидуют, потому что ты обладаешь всеми этими крутыми силами, поэтому, пожалуйста, не позволяй никому заставлять тебя чувствовать что-то, кроме гордости за то, какой ты, хорошо? — Хорошо, папочка. И с того дня слепота Хосока стала его суперсилой, а не инвалидностью. Он знал, что находится рядом с домом, благодаря цветам и их запаху, он знал крик каждого вида птиц, которые своей песней ознаменуют наступление другого сезона, он знал, какое время дня, по тому, как солнце целовало его кожу днем и по тому, как холодный воздух пускал мурашки по его спине ночью, он узнавал своих друзей только по запаху или звуку их голоса. И он думает, что это чертовски круто. Например, Юнги является его лучшим другом еще со времен обучения в колледже, и он точно знает, когда он находится где-то рядом, хотя никогда не видит его. Он был в кино, это то, что ему нравится делать, даже несмотря на то, что он не может видеть, что происходит. Он любит представлять, как выглядят актеры, только по их голосам, или как выглядит пейзаж, только по звуку машин или океана. Кто-то позади него похлопал его по плечу, сказав, чтобы он убавил яркость телефона, и Хосок понятия не имел, о чем его просит этот человек. Его телефон был в кармане и не мог никого беспокоить, но он все равно извинился и достал его, но уронил. Он тихо застонал и попытался найти его, но, будучи полностью слепым, это не так легко сделать. Он провел рукой по грязному полу и через некоторое время решил просто подождать конца фильма, чтобы продолжить поиски. Как только фильм закончился и свет включили, он достал трость и осмотрелся, но все еще не мог найти его. Он уже хотел сдаться и просто купить новый, но потом… — Эм... привет. —Привет? — Я сидел рядом с Вами и думаю, что это принадлежит Вам… это Ваш телефон. — Ох, да! — после нескольких неудачных попыток Хосок взял телефон из рук таинственного парня. — Спасибо эм… — Юнги. — Спасибо, Юнги. Меня зовут Хосок. Он протягивает руку и через несколько секунд чувствует, как Юнги пожимает её. Его руки были мягкими и больше, чем его собственные, и Хосоку нравилось, как хорошо они подходили друг другу, но он выкинул эту мысль из головы, отпустив ладонь. — Не за что, Хосок. У него был низкий голос, но в каком-то смысле мягкий и нежный, он, вероятно, мог бы легко засыпать под него. Хосок составляет в своей голове образ того, как тот выглядит, основываясь на голосе, и он без стыда признается, что представляет привлекательного мужчину. Думая, что диалог закончен, Хосок пытается уйти, но Юнги хватает его за руку, заставляя его сердце биться быстрее. Он не уверен, было ли это из-за внезапности, или потому что его прикосновение вызвало у него чувство покалывания. — Прости, — слышит он, как тот говорит. — Я просто… эм… не хочешь вместе провести время? И так зародилась их дружба. Оказалось, что они полные противоположности, но, как ни странно, это каким-то образом все равно… работает. Они дополняют друг друга, и он не чувствует себя слепым парнем рядом с ним, он просто Хосок. Это его любимая часть их дружбы. Так что они продолжают проводить время вместе, и теперь, три года спустя, они оба закончили обучение и все еще остаются лучшими друзьями. Но иногда Хосок ненавидит эту фразу – лучшие друзья. Это не потому, что он не любит Юнги как друга, проблема в том, что он любит его слишком сильно. Дошло до того, что он все время думает о нем, что каждый раз, когда они соприкасаются, что-то теплое распространяется внизу его живота, что его смех заставляет улыбаться, что его слова иногда единственная вещь, заставляющая почувствовать себя лучше, когда у него плохой день, что он представляет, каково было бы целовать его, или держаться за руки в более романтическом ключе, или говорить «я люблю тебя» и слышать это в ответ. Но несмотря на то, насколько уверенным он выглядит со стороны по отношению к своей слепоте, это не отменяет громкие мысли в его голове, говорящие ему, что Юнги не захочет быть с ним. Люди обычно не видят в нем бойфренда, и его мозг не позволяет ему думать, что Юнги чем-то отличается от них. Не говоря уже о том, что они не являются соулмейтами. Впервые, когда он услышал о соулмейтах, ему было пять лет, это было прежде, чем он потерял зрение. Его родители прочитали ему сказку на ночь и даже рассказали свою историю. Он узнал, что у всех есть невидимые татуировки на руках, которые совпадают с соулмейтом, и когда вы встречаетесь, они сияют и проявляются, так все вокруг могут понять, что вы нашли друг друга. Он думал, что это круто, и он не мог дождаться встречи со своим соулмейтом, и это чувство только усилилось после потери зрения. Но сейчас он не представляет, как сможет найти кого-то лучше, чем Мин Юнги. Будучи слепым, он должен был полагаться на своего соулмейта, который бы рассказал ему все, и он знал Юнги довольно долго, поэтому если бы они были соулмейтами, он бы сказал ему… правда? Неправда. Оказывается, что он нашёл своего соулмейта еще три года назад и даже не знал этого, по крайней мере до вечеринки Юнги в честь его 27-летия. Это было небольшое празднование в его квартире, всего лишь ночь кино с шестью ближайшими друзьями, и Хосок не стал исключением. Он знал большинство из них. Он помнит Чимина и Намджуна, Юнги работает с ними, и он иногда разговаривал с ними, когда заходил к ним на обед. Он встречал Чонгука только однажды, но часто слышал о нем, потому что Намджун никогда не затыкается, когда дело касается его бойфренда. Он знает Тэхёна, соседа Юнги, довольно хорошо, потому что, фактически, это можно считать и его квартирой по тому, сколько времени он там проводит. Единственный человек, которого он никогда не встречал прежде это… — Я Сокджин, но ты можешь звать меня просто Джин. — Приятно познакомиться, Джин, я Хосок. — Нет, это мне приятно познакомиться с тобой, я так сильно хотел встретиться с соулмейтом Юнги. Хосок бледнеет. — Ч-Что? — И мне нравятся ваши парные татуировки, они действительно милые. Он чувствует, как жар охватывает лицо, а в голове становится совершенно пусто, когда он пытается обработать сказанное Сокджином. Юнги? Его соулмейт? Невозможно. — Итак, какая у вас история? Как вы двое встретились? Было ли это тем, о чем ты всегда мечтал? — Эээ… Я не понимаю, что ты… — Сокджин! Это голос Юнги, звучащий сердито или раздраженно, он точно не может понять, но прежде, чем что-либо осознает, он чувствует, как его кто-то хватает за руку и уводит куда-то. Он может слышать, что уходит все дальше и дальше от вечеринки в гостиной, пока не оказывается в комнате Юнги. Он может сказать это, потому что чувствует ковер под своими босыми ногами. — Юнги? — спрашивает Хосок, просто чтобы убедиться. — Да, это я. Повисшая тишина, окружающая их, отличается от той, к которой он привык. Когда он рядом с Юнги, она легкая и беззаботная, но сейчас она тяжелая и немного давящая. — О чем он говорил? — Хм? — Не притворяйся идиотом, Юнги. Он сказал, что ты мой соулмейт, что у нас парные татуировки, но это не имеет абсолютно никакого смысла, потому что мы не... Я имею в виду, что невозможно, чтобы ты и я были… Ты бы сказал мне. Он слышит, как неравномерно дышит Юнги и как тот делает глубокий вдох, прежде чем заговорить. — Прости меня, Хосок, но я… это правда. Мы… — Блять, — шепчет Хосок, не веря этому. — Прости. — Почему ты не рассказал мне про это! Это то, что ты должен сказать. — Хосок, пожалуйста, позволь мне все объяснить. Хосок в ярости. Он хочет выбраться отсюда и больше никогда не видеть (или скорее слышать) Юнги, потому что он мог бы быть с ним в течение трёх лет и не принижать себя из-за того, что парень, в которого он влюблен, никогда не ответит взаимностью. Но вопреки своим мыслям, он находит кровать Юнги и садится. — Хорошо. Он слышит и чувствует, как Юнги присаживается рядом. “Я ведь рассказывал тебе о своих родителях?” Хосок кивает. Он помнит ту ночь, это было впервые, когда он услышал, настолько уязвимым может быть Юнги. — Ну они были соулмейтами и из-за этого сразу начали встречаться, но в конце концов это привело к ужасным последствиям. Все, что они делали, это ссорились и изменяли друг другу, и я-я знал, что не хочу этого, потому что это не любовь. Поэтому, когда я встретил тебя, я был до смерти напуган. Сердце Хосока так громко бьется в груди, что он не удивится, если Юнги может слышать его. — В кино я сидел рядом с тобой, и обе наши татуировки начали светиться прямо на середине фильма. Потом я понял, что ты слепой и я просто… я подумал, что если я не скажу тебе и мы узнаем друг друга без давления этого статуса соулмейтов, то я смогу точно понять, что ты тот самый, с кем я хочу провести всю оставшуюся жизнь… тогда я бы рассказал тебе. Хосок выдыхает. Прошло три года, и он так и не сказал ему ничего, это может значить только то, что он не… — Но теперь я точно знаю. Я-Я люблю тебя, Хосок, и мне жаль, что я не сказал тебе этого раньше. Это было глупо. Я должен был подумать о твоих чувствах прежде… — Юнги? — прерывает его Хосок спокойным голосом. — Да? — Можешь положить мою руку на свою щёку? Юнги не двигается секунду, затем он чувствует, как его руку берут за запястье и подносят к щеке. Пауза. Затем Хосок дает ему пощёчину. Это было громко, даже звук эхом оттолкнулся от стенок, и на комнату опустилась тишина, пока Юнги не заговорил через несколько секунд. — Хорошо… Я это заслужил. — Черт возьми, да. Если мы хотим, чтобы это сработало, мы не должны хранить секреты друг от друга. Он слышит, как Юнги тяжело дышит. — Ты все ещё хочешь быть со мной? — Я влюблен в тебя уже три года, Юнги, конечно, я хочу быть с тобой. Я даже не думал, что ты ответишь мне взаимностью, потому что… ну ты знаешь. Юнги хихикает. — Мне плевать, что ты слепой, Хосок. Это не помешало мне влюбиться в тебя, и я не думаю, что что-либо вообще могло это сделать. Хосок улыбается. — Пожалуйста, поцелуй меня, Юнги. И он целует снова и снова, и снова, пока их легкие не начинают гореть от нехватки воздуха. — Ох! Какие у нас татуировки? — Ну, в течение долгого времени я не знал, что они обозначают, так как это был просто набор точек, но потом я поискал и нашел, что это значит «навсегда», это просто было… — На шрифте Брайля? — Да, — говорит Юнги, смеясь. Хосок улыбается. — Очень подходяще.