***
— О, вы уже закончили, учитель? — обрадовался Карума, зайдя в комнату. Да, именно комнату — Великий Учиха в кои то веки решил вынашивать свои планы в комфортном жилище, так что сейчас они с Карумой находились в элитном гостиничном доме. Сейчас дом пустовал — хозяева уехали прямо перед приходом Учиха, получив плату и наставление ни в коем случае не возвращаться раньше оговоренных сроков. Карума был в восторге — гостиничный дом имел при себе купальни, тренировочный полигон, обширный дворик и, наконец-то, нормальные кровати с чистым постельным бельем. Мадара, откинувшийся на спинку своего удобного кресла-качалки, тяжело выдохнул и перевел взгляд на ученика. Карума успел уловить последние мгновения смены додзюцу — был Риннеган, стал Шаринган, а потом рисунок исчез, три томое закрутились и поблекли, оставляя после себя лишь обычный черный глаз. Усталый черный глаз. — Долго это не продлилось, — поделился Мадара. — Он прикончил монаха в мгновение ока. Впрочем, этого можно было ожидать. Карума подошел ближе и протянул учителю крепко-заваренный черный чай. Вообще-то, он готовил его себе, но сейчас передумал, глядя, как сильно устал Великий Учиха. В последнее время с ним вообще что-то странное творилось… Вот, например, даже сейчас — взял кружку из рук и спокойно отпил! А раньше бы обязательно попробовал плеснуть кипятком в лицо — так он учил Каруму всегда быть наготове. Эффективно, пусть и жестоко. Похоже, Карума вообще единственный ученик Мадары, которого ему совсем не жалко. Впрочем, он привык. — Какие планы? — спросил парень, садясь прямо на пол напротив учителя. — Хм-м-м… — Мадара посмотрел в потолок. — Грандиозные, конечно. Но сперва нам нужно дождаться гостей из Страны Ветра. — Ветра? — удивился Карума. — Но мы же в Огне. Вы-то понятно — для вас границ нет, но обычным людям из других стран сюда заказан. Особенно из Великих. Вы же прекрасно знаете, что Коноха готовится к войне. Или решили пошуметь? — Совсем нет, — Мадара покачал головой. — И ты даже прав — обычным людям сюда ходу нет. Скрытно в Огонь может проникнуть только кто-то из Каге. В одиночку, конечно. Третий Хокаге все хорошо устроил — мне нравится его подход. Да и то, что я видел глазами монаха в Конохе… похоже на наши с Хаширамой мечты. — Вам понравилось? Тогда я не совсем понимаю, почему мы с ними враждуем. — Мы враждуем не с Конохой и не с Огнем. Наш враг — весь мир. Человечество не хочет жить без войн и страданий. Оно сделало выбор. Так что мы заставим его жить мирно. И у нас даже нет настоящих союзников. Старый разваливающийся Император, желающий устроить Армагеддон с помощью своего темного божка, не приведет людей к миру. И еще более старый Цубаки, носящий в глазнице Риннеган самого Рикудо и мечтающий изобрести шиноби, который в одиночку смог бы захватить этот мир для него, тоже. Теперешняя Коноха — хорошее место. Но, даже так, несмотря на существование такого места, остальной мир ужасен. Понимаешь, ученик? Я — единственный, кто может привести мир к общей гармонии. Я был избран с рождения. И мои глаза — ярчайшее тому подтверждение. Однако, сейчас у меня недостаточно сил, чтобы провернуть все, что я задумал. — Гости из Ветра как-то помогут с этим? — заинтересовался Карума. — Да, — Мадара кивнул. — Они отдадут мне один из двух важнейших компонентов, для моего первого серьезного шага, как владельца Риннегана. — А второй — Эдо Тенсей? — догадался парень. — Верно. Молодец, что догадался. Пойди разомнись на улице. Молодым не пристало беречь энергию. Я побуду один. Карума послушно поднялся и вышел из комнаты. Мягко ступая по деревянному полу длинного коридора, молодой Учиха думал, что что-то, все-таки, с его учителем не так. Слишком вежлив стал, слишком сентиментален. Возможно даже — слишком осторожен. Будто боится, что что-то может пойти не так. Будто что-то важное, действительно важное для него, может не случиться. Но что это?***
Время близилось к вечеру, а празднование свадьбы Сенсомы и Юки только разгоралось. По просьбе народа, уже не первый год отмечающего День Ежей, Сенсома призвал большую часть своих контрактников до конца дня. Ежи удивили, преподнеся молодоженам подарок — огромнейшее яблоко сочно-красного цвета. — Это — Великое Яблоко Гигантского Леса — такое вырастает раз в десять лет, — авторитетно пояснил Теро. — Поздравляем со свадьбой. Взаимности вам. За два часа до темноты, на церемонию явился единственный одноклассник Сенсомы, с которым они в этот день не виделись. Данзо Шимура неспешно прошел сквозь охотно расступающуюся перед ним толпу чуть прихрамывая. На редкие вопросы о ноге отмахивался, оставляя хмурое «подвернул». И ведь действительно серьезно хромал, Сенсоме даже как-то неловко было сидеть, ожидая, пока друг доковыляет до него. — Мои поздравления, — выдохнул Данзо, остановившись у столика молодоженов. — Я не знал, что вам подарить, но, так как вы оба — шиноби, то это — вам. Два купона на пожизненное снабжение чакропроводящими кунаями и сюрикенами из хранилищ АНБУ. Правда, они будут действовать только пока вы — официальные муж и жена. Потом перестанут. Надеюсь, вы не разорите специальный отряд. — Спасибо! — тепло улыбнулся другу Сенсома, встал и, не обращая внимания на протесты, крепко обнял его. — Я пойду, — после объятий заявил Данзо. — Мне нужно готовиться к поединку. — А ты сможешь с такой ногой? — спросила Юки. — Может быть мне попросить Озина посмотреть? — Не надо, я не хочу принимать помощь перед поединком. Так будет нечестно. Сказав это, Шимура неспешно развернулся и похромал ко входу на арену. Через пару десятков минут они сойдутся в поединке с Сэдэо. Сенсоме вдруг стало интересно — не является ли хромота Данзо игрой в поддавки? Очевидно, что Шимура очень не хочет тренировать детей Хирузена, Сенсомы и Сэдэо, так что он может и «смухлевать», поддавшись Сэдэо и проиграв. Второй-то попытки не будет. Несмотря на внезапные подозрения, с Хирузеном Сенсома заговорил не поэтому. — Эй, Хиру, — обратил на себя внимание Сенсома (до этого Хирузен смотрел в спину Данзо) тихим шепотом. — Это ты ему про сроки действия купонов подсказал? Ну, что они перестанут действовать, если мы разведемся. — Неа, — помотал головой Хирузен, который, как и Сенсома (да и вообще все), был крайне удивлен. — А больше он ни с кем и не разговаривает, наверное. Не пленники же ему под пытками идеи накидывали? — Было бы забавно, — нейтральным голосом отозвалась Бивако, с сожалением смотря на бутерброд перед собой. — Извини, — покаялся Сарутоби. — Мы же за столом, точно… Но вообще — как думаешь, он хромает, чтобы проиграть Сэдэо бой? — Да я уже ни в чем не уверен, — пожал плечами Сенсома. — Дамы и господа! — усиленный чакрой голос диктора разнесся над празднующими. — Как вы все знаете, на арене можно проводить поединки между шиноби. И даже наш Хокаге, если пожелает, может выйти сразиться с любым другим желающим. Сегодня уже прошли сражения между генинами и чунинами. Джонины сражаться не хотели. Однако, нас ждет поистине грандиозное событие — битва глав кланов! Сегодня, для выяснения личных причин, в бою сойдутся Сэдэо Хьюга и Данзо Шимура! Просьба всех желающих понаблюдать занять свои места. Барьер активировать! Люди возбужденно зашумели, оценив размах мероприятия, и поспешили занять наиболее удобные места. Самые лучшие места, конечно же, были для шиноби и находились прямо на границе с защитным барьером. Сегодня там собралось меньше сильных джонинов, чем в день, когда сражались Сенсома и Хирузен, но это почти компенсировалось целым отрядом старейшин Хьюга, напряженно ожидающих битвы. И Сенсома и Хирузен тоже были бы с ними, но другие члены кланов Томура и Сарутоби оказались резко против. Юки не хотела оставлять Бивако, которая не могла подходить к барьеру так близко, а потому и Сенсома с Хирузеном остались с ними. Чуть побурчав о пагубном влиянии женщин на развлечения, мужчины сосредоточились на бое. — Ставлю двадцать тысяч, что Данзо проиграет, — заявил Кагами, которого Хокаге и директор посвятили в дело. — Конечно, Сэдэо хотелось бы проиграть самому, но он действительно сильный. Данзо тоже, конечно, но в последнее время выглядит он как-то неуверенно, а ведь раньше был почти на равных с вами. Да еще и эта хромота. — Учитывая, что Данзо тоже может желать своего поражения, я согласна со ставкой, — кивнула Юки. — Хотя его подарок сегодня был милым. — Никто из них не желает себе поражения, — возразил Сенсома, глядя на своих друзей, стоящих на арене. — Хотя Сэдэо однозначно не хочет выигрывать, проигрывать он тоже не жаждет. Да и старейшины Хьюга следят пристально. Однако, Данзо победит. Готов поставить миллион. — Играешь по крупному? — усмехнулся Хирузен. — Всегда, — вторил ему перерожденный. А внизу началась битва.***
Гостей, ожидаемых Мадарой оказалось немного — всего трое мужчин. Карума не ошибался, когда говорил, что попасть из Ветра в Огонь — задача нетривиальная. Однако, он не учел, что с любой нетривиальной задачей можно справиться нетривиальным способом. Шиноби прилетели по воздуху с помощью устройств Страны Неба. — Занимательный опыт, — потер запястья самый молодой из них и шагнул к вышедшему из дома Мадаре. — Приветствую вас. Как мне вас называть? — Так, чтобы мне нравилось, — ответил Учиха. — И учти — с возрастом я стал капризен. Мужчина склонил голову и, кажется, скривился. Впрочем, в следующее мгновение он поднял взгляд. Абсолютно спокойный и уверенный взгляд обладателя одного из Семи Даров Рикудо Миру — Веера Ветряного Идола. Шиноби уровня Каге и брата нынешней Казекаге. — Меня зовут Эбизо, и моя сестра поручила мне заключить с вами сделку, Мадара-сама, — сказал, подумав, он. — Ваши люди из Страны Неба рассказали нам, что вы ищите. Мы согласны отдать их вам. — Я бы никогда не сказал такого, если бы все еще жил в Конохе, но у вас же есть условия, верно? — Мадара нахмурился — ему совсем не нравилось, что он не может получить желаемое даром. — Чего хочет Казекаге? — Ненападения, — ответил Эбизо. — С вашей стороны и со стороны ваших… союзников. Шиноби Страны Неба делали вид, что их это не касается. Мадара не знал точно, кого прислал Император, но был уверен — эти из элиты. — Всего лишь не убивать ваших людей во время войны? — фыркнул Мадара. — Да пожалуйста! У меня будет столько целей, что на вас и так времени не осталось бы. — Это радует, — склонил голову Эбизо. — И еще одно… небольшое… Девятихвостый. Мы хотим забрать его себе по итогам этой войны. — Хочешь подрядить меня на ловлю зверей? — тут же набычился Мадара, давя чакрой. — Не забывайся, суновец. — Вовсе нет, Мадара-сама, — поторопился объяснить Эбизо. — Мы сами справимся с его поимкой. Однако, до нас дошли вести, что Девятихвостый когда-то стал вашим личным Призывом. Мы хотели бы, чтобы вы отменили сделку с ним. Если у вас нет на него планов, конечно же. — Если захватите — сниму, — легко пообещал Мадара. — Это того стоит. Естественно, он врал. От Суны пользы будет немного, а вот Девятихвостый ему еще пригодится. Не как боевая сила, конечно, с этим он не справится — любой мастер фуиндзюцу его запечатает. Но вот для финального этапа плана «Глаз Луны» зверь будет просто необходим. Как и его собратья. — Тогда передаю их вам, — кивнул Эбизо, подходя к Мадаре ближе и протягивая особую печать. Как только бумажка легла в руку Учихи, суновец активировал фуин, и печать раскрылась, являя миру… — Мангеке Шаринган? — удивился Карума. — Чей он? — Одного из взятых в плен шиноби Конохи, — поделился Эбизо, осторожно поглядывая на Мадару, к которому стоял слишком близко (с ним даже в одной Великой Стране слишком близко!). — Его звали… — Тецуя Учиха, — тихо ответил за него Мадара. — Мой маленький племянник. — Мы об этом не знали, — Эбизо и правда выглядел ошарашенным. — Это же… — Вы и не могли знать — даже в Конохе сведения о моей близкой родне засекречены, — отмахнулся Мадара. — О, Зецу вернулся. Как раз вовремя. Можете уходить — сделка состоялась. И передайте своим начальникам — скоро начнется война. Через пару месяцев точно. Пусть готовятся. Шиноби Неба и Ветра покидали Учих молча. И спешно. Никому не хотелось оставаться рядом с бывшим Богом Шиноби и нынешним Дьяволом. Да-да, именно так и называют Великого Учиху во всех странах, кроме Конохи. — Странно, что они согласились отдать такое сокровище, — поделился сомнениями Карума. — Вы бы глянули повнимательнее — может это подделка? Или ловушка. — Я бы посмотрел на лицо человека, который захотел бы убить меня с помощью глаз моего племянника, — фыркнул Мадара. — И уж точно глянул бы на того, кто захочет меня обмануть. Это — оригинал. И согласились они правильно, потому что эти глаза мне сильно нужны. Очень сильно. Настолько сильно, что я бы пошел за ними лично, если бы они не согласились. Каруму ответ удовлетворил. Правда, так и подмывало спросить, для чего Мадаре новые глаза. Не себе же он их вставлять собрался — у него Риннеган есть, да и глаз Мангеке Шарингана, сожженный Изанаги восстановился. Правда, восстановившись он утратил свою уникальную способность и, к тому же, более был не пригоден для Изанаги. Конечно же, в тайне Карума надеялся, что Шаринганы предназначены ему. Черный и Белый Зецу, сросшиеся воедино, обнаружились в главном зале. На них не наблюдалось ни малейших царапин, а прямо перед ними лежала раскрытая тетрадь. Прямо сейчас гуманоиды просто отдыхали от использования скрывающих, копирующих и прослеживающих техник. Даже самому идеальному для шпионажа существу в мире эта кража далась тяжело. — Меня не видели и не слышали, — хрипло заговорил Черный. — Благодаря вашему сюрпризу, местная разведка проверяла хранилище, но ничего не обнаружила. После этого они успокоились. Я не смог забрать оригинал, так что переписал все в тетрадь. Было очень сложно распутывать фуиндзюцу Узумаки и Сенджу, но я все сделал. Правда, результат может вам сильно не понравиться. Мадара молча прошел к столу и поднял тетрадь. Бегло прочитав, он нахмурился и прочитал снова. А потом снова и снова, стараясь не упустить из внимания ни одной детали. Наконец, с чтением было покончено. — Призываемые обретают бессмертие и бесконечные запасы чакры, — задумчиво пробормотал он. — Но на самом деле — пустышка? — А чего, разве этого мало? — удивился Карума, наблюдавший за учителем. — Я помню ваш рассказ о битве при Конохе — Воскрешенные были просто монстрами. — Эта версия Эдо Тенсей воскрешает шиноби не в полной силе, — объяснил Мадара. — Всего лишь десять-пятнадцать процентов от максимума. Судя по всему, это — воссозданная имитация Воскрешения Тобирамы. Похоже, альбинос не решился доверить технику даже своему преемнику, оставив лишь какие-то общие наброски. Налеплено грубо, хотя и будет работать. Зецу! Ты уверен, что это — не пустышка для таких воров, как ты? — В самых секретных хранилищах техник Конохи нет ни единого упоминания о воскрешении, кроме как в этом свитке, — ответил Черный. — Тогда перепиши все то, что было в остальных свитках в ближайшее время, — распорядился Мадара. — Раз уж ты их читал. — Как прикажете, — поклонился Зецу. — И разъединись. Мне нужен Белый. — Ура! Мадара-сама сказал, что я нужен ему! — обрадовался Белый, споро разъединяясь с Черным. — Что прикажете, Мадара-сама?! — Следуй за мной, — приказал Мадара. — Карума, ты тоже. Не отставайте. Бодрым шагом выйдя из дома, Мадара уверенно пошел прочь от гостиницы. Карума шел следом, раздираемый любопытством. Зецу, конечно же, тоже. Шли недолго, но прошли достаточно, благодаря высокому темпу. И остановились возле обычного замшелого камня, лежащего здесь уже, наверное, лет двадцать пять. Карума увидел застарелые следы своего учителя. Они прибыли в гостиницу два дня назад и каждый день Мадара куда-то удалялся на несколько часов. Теперь парень получил ответ на вопрос: «Куда?» Бросив тетрадку с описанием сильнейшей техники в мире (предполагаемой, по крайней мере), Мадара без сомнений врезал рукой по земле, используя, вероятно, какую-то технику Стихии Земли, так как рука быстро и глубоко вошла в землю. Пошарив там, будто в мешке, Мадара рывком достал искомое. Совсем еще не старый череп. Молодого парня. Лет двадцати четырех. — Эдо Тенсей — не совсем техника, это, скорее, ритуал, — сам себе сказал Мадара, грустно глядя на череп. — Так что, я уже могу его исполнить. Грубо схватив ойкнувшего Белого за горло, Мадара бросил его на камень и быстро сложил печати. Под его ногами полотном расползлось фуиндзюцу, на которое он бережно опустил череп. Рисунок загорелся, и от черепа к Зецу понеслась чакра, от которой просто воняло смертью. Белый истошно завопил, когда его начал облеплять пепел и прах, генерируемый фуиндзюцу. — Двадцать шесть лет назад я отстроил гостиницу, в которой мы ночевали, — вдруг начал Мадара. — Он всегда мечтал об этом — своей собственной тихой гостинице, где он смог бы подавать людям чай. Всегда был добряком… И его могилу я сделал здесь. Смотри, Карума, за тем, как в мир является его второй правитель. Техника закончила формировать тело, и теперь Карума пораженно смотрел на молодого парня, очень сильно похожего на омоложенную версию Мадары. Оболочка будто была пустой, но вот, в его глазах появилась жизнь. А после он активировал Мангеке Шаринган. — Изуна! — выдохнул Мадара, бросаясь к брату. — Б… Брат? — пораженно прошептал воскрешенный. — Ты? — Я, Изуна, я! — Мадара так крепко стиснул худощавого парня в объятиях, что Каруме показалось, будто тот развалится на части. И стало немного завидно. А воскрешенный Изуна Учиха даже и не догадывался, что совсем скоро сила Риннегана полностью вернет его к жизни. А глаза его собственного сына даруют ему Вечный Мангеке Шаринган.