***
— Сенсей, мы вернулись! Сенсома поднял взгляд с очередного доклада и посмотрел на своих учеников поверх очков. Орочимару, Майко и Фугаку склонились прямо перед его столом. Судя по грязной одежде и свежим (пусть и забинтованным) ранам, они буквально только что прибыли с задания и сразу же направились к нему. Благо, охрана их знает и впускает без лишних вопросов. Удивительно, как могут сильно измениться дети за три недели. Конечно, время на войне летит совершенно иначе, чем в мирное время, однако даже это не смягчает разительных отличий между «было» и «стало». Орочимару вытянулся и похудел еще больше. Его специальное «фуин-кимоно» уже несколько раз подвергалось серьезному ремонту и даже успело превратиться в безрукавку — так сильно однажды его зацепило взрывом. Так же, теперь за его спиной всегда виднелись ножны простого меча, а Сенсома давал ему уроки владения им всякий раз, когда парень был в состоянии учиться. Взгляд змеиных глаз стал цепким, внимательным и оценивающим. Если раньше Орочимару смотрел на мир с распахнутыми глазами, широко вбирая в себя через них всю доступную информацию, то сейчас он в первую очередь примечал детали и разделял их на те, которые могут ему понравится, и на те, которые ему однозначно понравиться не могут. Майко внешне почти не изменилась, если не считать легкого обозначения девичьих выпуклостей. Заметнее всего поменялась пластика движений ее тела — девочка смогла-таки найти свой уникальный боевой стиль, основанный на, как ни удивительно, танцах. Танцующие Четыре Лапы — смертоносное тайдзюцу, которое даже в клане Инузука могла использовать только она, полагаясь на свои исключительные запасы чакры и природные данные. Майко подсознательно читала ритм боя, отчего в ее голове все сражение больше напоминало танец, чем реальный поединок. Сенсома продолжал развивать ее как специалиста в тайдзюцу, и её глаза, ставшие похожими на учительские, говорили о том, что она в любой момент не прочь «потанцевать» с достойным противником. Фугаку вообще рос, как на дрожжах, в силу своего невеликого возраста. Мальчик-Учиха пробудил в своем шарингане второе томое и теперь стремительно овладевал всеми доступными техниками Стихии Огня, во всю используя возможности своих глаз, эксплуатируя знания учителя и, конечно, многое постигая самостоятельно. И, конечно, его взгляд больше не говорил о том, что мальчика гнетет его «неидеальность». Теперь в его глазах читалась лишь придирчивая оценка того, на кого они смотрели. Всего три недели… Впрочем, другие генины не получали такого большого количества персональных миссий. Бессовестно пользуясь званием командующего, Сенсома бросал своих учеников в горнило войны, всякий раз подстраховывая их на случай неудачи. Этой троице уже спокойно можно дать чунинов, но лучше пока подождать и посмотреть за тем, что же будет дальше. Пока что их прогресс не нуждается в стимуле. — Вы действительно вернулись, — улыбнулся детям Сенсома. — Как успехи? — Подробный доклад о задании здесь, — Орочимару положил на стол запечатанный конверт. — Если хотите знать мое мнение — силы Ветра укрепляют позиции и готовятся к зимовке. — До зимы еще три месяца, — напомнил Сенсома. — Верно, — кивнул ученик. — Но непохоже, что Ветер будет пытаться вести активные боевые действия. — Да, непохоже, — согласно покивал перерожденный, довольно улыбаясь. — Больше похоже на то, что Ветер надеется, что у нас появятся противники среди других Великих Стран. Возможно, их надежды оправдаются. Ладно, не забивайте голову. Вы свободны. Завтра у вас выходной, проведите его с пользой. — Хай! Фугаку и Майко поклонились и исчезли в Шуншине. Это тоже было частью их тренировок — уход и приход в кабинет сенсея в Шуншине. Орочимару остался. — Учитель, — потянул он немного неуверенно. — Я… я хочу узнать. — Тогда спрашивай, — подбодрил его Сенсома. — Что именно? — Почему мы… не убиваем всех врагов? — Орочимару поднял взгляд уверенных глаз вверх — к очам сенсея. — Я понимаю, многие говорят, что это бесчеловечно, но… Они же — враги. Если мы не будем брать их в плен, нас будут бояться. Это же тоже часть давления. Часть агрессии. Психологическая. Да и продовольствие на пленных тратится. Почему, учитель? Хороший вопрос. Именно такие вопросы и должны задавать дети, которых с малых лет учат убивать. Так они станут людьми. Ведь шиноби — не просто инструмент в руках Каге, как считают многие. Шиноби — гражданин своей Страны и ценнейший член ее общества. По крайней мере, в Стране Огня всегда будет процветать именно эта мысль. Так хотели все Хокаге. — Знаешь, однозначно правильного ответа на вопрос: «Убивать всех врагов на войне, или же нет», не существует, я думаю, — потянул Сенсома, вздохнув. — В чем-то ты прав — не так уж и выгодно брать людей в плен. Особенно шиноби с их уникальными техниками. Однако, есть и другая сторона. Она называется местью. — Местью? — не понял Орочимару. — Месть — другая сторона? — Вот именно. Шиноби, которого мы захватили в плен, имеет семью. У него есть друзья и одноклассники. Учителя и родители. Как и у любого из нас. Если мы будем убивать всех подряд, семьи убитых будут беспрестанно мстить нам, вынуждая нас мстить в ответ. Эта война не такая, как Первая. Там все было по-другому, и мы даже думать о таком не могли. Но сейчас мы можем. И думаем. Кстати, насчет того, что это — бесчеловечно, — Сенсома облокотился на стол всем телом, доверительно заглядывая в глаза ученику. — Поверь мне, Орочимару, стоит тебе только увидеть в глазах человека, как его покидает сама жизнь, и убийства перестанут казаться тебе таким простым делом. Просто поверь. — Я верю, — Ясягоро поклонился. — Спасибо вам за ответ. Я понял. И он исчез так же быстро, как и его напарники. Даже быстрее — в ниндзюцу у него особый талант. Впрочем, не только у него. — Разведка докладывает о странной активности Песка в семнадцатом квадрате, — бесшумно появившийся за спиной Кагами не выглядел обеспокоенным, но что-то явно было не так. — Семнадцатый квадрат — территория их ближней разведки, — Сенсома поднял бровь. — Какое нам дело до их активности в нем? — Формация шиноби там меняется. По нашим данным, большая часть дежурящих там бойцов — джонины. Вполне возможно, они готовятся куда-то их перебросить, или просто укрепляют близкие подходы, защищаясь от нашей дальней разведки, однако… Как-то это странно, не находишь? — Да и повода мы не давали, — кивнул Сенсома. — Значит, действительно что-то готовят. Но что? На миг в голове промелькнула ассоциация. Какая-то странная. Нелепая настолько, что даже на секунду не задержалась, но так странно подходящая под всю эту ситуацию… Что же ему померещилось? — У нас есть несколько вариантов, но если выбирать из тех, которые могут понравиться тебе — либо напасть на усиленный квадрат, либо — попытать счастья в квадратах, которые оказались ослаблены, — Кагами тяжело вздохнул. — Но усиленный квадрат слишком близко к их базе. Туда даже тебе соваться в одиночку не стоит. — Что если стратеги врага просто хотят меня выманить? — вслух подумал Сенсома. — Возьми с собой побольше людей, — пожал плечами Кагами. — В любом случае, ты можешь просто отступить. Конечно, командующий, проводящий такую вульгарную разведку — не очень презентабельно и уважаемо, но зато эффективно. Странно, кстати, почему в Первой Войне командующие не были так активны? — Тобирама-сенсей разрабатывал Эдо Тенсей, — пробормотал почти про себя Сенсома, вставая. — У тебя был я, а вот Мицуки Ясягоро постоянно шел на острие атаки. Хотя у него были свои мотивы. Мотивы, кстати, которые подошли бы его сыну. — Ты идешь? — догадался Кагами. — Не только я, — Сенсома мотнул головой. — Идем. Нам нужно найти Рокуродо.***
Шиноби, по сути своей, индивидуалисты. И это особенно наглядно, когда несколько десятков чунинов, например, должны взаимодействовать с шиноби, допустим, уровня Каге. Разница между ними велика, а потому просто нет смысла, скажем, выделять из десятков пятерку охранения для сильнейшего из всех — она будет бесполезна. Да и смысла вместе творить техники тоже нет — шиноби уровня Каге легко перекроет любую мощь десятков чунинов, так что от их техник может быть только вред. Именно исходя из этого правила, Сенсома постоянно ходил один на специальные задания, уже прозванные обычными солдатами «командирскими». Своей целью он, исходя из данных разведки, выбрал двадцатый квадрат, представляющий собой эдакий «переход» между территориями Ветра и Огня. Такой переход слишком узкий, чтобы по нему незаметно и эффективно могла пройти вражеская армия, или хотя бы большой отряд в тысячу человек. Зато, по нему могут пройти такие же индивидуалисты, как Сенсома. Это было бы не особо опасно для лагеря сил Огня, если бы не тот факт, что отсюда до дорог снабжения рукой подать. Любой сильный джонин может резко попортить жизнь всей армии Конохи, если дорвется до телег снабжения. Поэтому, обычно здесь всегда дежурил отряд из быстрейших чунинов. Сил на то, чтобы остановить возможную угрозу у них немного, но зато они способны быстро предупредить о враге основную армию. А так уже в бой подключаются сильнейшие. Сейчас же ни единого шиноби Скрытого Листа тут не было. Сенсома специально убрал их, давая возможность вражеским стратегам направить на двадцатый квадрат отборные силы из семнадцатого и все их тут потерять. Не важно, что задумывал противник, собирая так много джонинов близко от своего лагеря, без этих самых джонинов задумке не бывать. Хотя маневр был бы слишком прост, если бы Сенсома просто пошел бы в одиночку заменять чунинов на посту. Поэтому, прямо сейчас по противоположному флангу разведок и территорий врага ведется массовое наступление, ведомое Кагами. Противник на него ответит, и тут же станет искать ход, который поможет ему выудить преимущество. Сосредоточить большие силы на нападении Кагами и постараться его подавить — затея глупая, так как в любой момент к Учихе может подоспеть подкрепление в лице его командующего. Так что, остается очевидным вариант с атакой снабжения. Или хотя бы слежке. Сенсома знает, как это обычно делается у стратегов Ветра — один пошлет силы на Кагами, второй решит укрепить четвертый квадрат, а третий вздумает провернуть под шумок диверсию в двадцатом квадрате силами семнадцатого. А тут Сенсома. Ждет. И улыбается. На всякий случай, за ним на почтительном расстоянии идет четверка отборных джонинов-ветеранов. Они маскируются, так что он не чувствует их, но, скорее всего, они его прекрасно чувствуют. Если дела примут скверный оборот, они помогут выгадать время для маневра или просто отступить. Ждать пришлось довольно долго. По прикидкам Сенсомы, враг уже давно должен был отреагировать на нападение Кагами, а значит — «лазейку» в обороне Огня уже должны были найти. Впрочем, если план не выгорит, Сенсома вернется назад и прикажет четверке джонинов дежурить на этом месте, ожидая смены. Но вот, наконец, скучное ожидание прервалось — к нему спешили шиноби. Обидно только, что спешили они из-за спины, и источников чакры чувствовалось ровно четыре. Приближались быстро и синхронно — будто не команда, а единый организм. Действительно ветераны. Обернувшись к ним лицом, Сенсома, нахмурившись, ждал. Рации на эту миссию взяты не были, по причине полной скрытности. Технику можно почувствовать с помощью некоторых узкоспециализированных ниндзюцу или вообще волей случая попасть на нужную частоту. Задумавшись о возможных способах обнаружения раций на теле шиноби, Сенсома слишком поздно почувствовал жар. — Стихия Огня: Адская Боль! Стихия Ветра: Ужасающее Давление! — донеслось из-за кустов, а после их, да и вообще весь прилегающий лесок попросту смело ужасающим, по мощности, штормом из пламени! Простой кувырок назад тут не поможет, а потому, не долго думая, Сенсома сложил печати и активировал свое нинтайдзюцу: — Стихия земли: Бог-Камень! Против аналогичной, по силе, техники Стихии Молнии Сенсома бы поостерегся использовать свою уникальную технику, но сочетание Огня и Ветра она выдержать способна. Даже такое мастерское. Выйдя из каменной скорлупы, Сенсома первым делом сделал сальто назад, бегло осматривая окрестности в полете. Лесок и правда выжгло порядочно, не забыв слизнуть с лица земли и редкие, но глубокие лужи. Небольшой ручеек, протекающий прямо по границам фронтов Ветра и Огня оказался полностью иссушен, а земля дышала таким жаром, что не прикройся Сенсома от ниндзюцу камнем, быть бы ему головешкой. Атакующий появился на выжженной поляне одновременно с приземлением Сенсомы. — Вот мы и снова встретились, Сенсома Томура, — «поздоровался» Какузу, разминая шею. — Как я и говорил — твоя голова стала стоить очень дорого. — Ты — Какузу, верно? — узнал старого-старого врага перерожденный. Сколько лет прошло с той битвы? Она была, пожалуй, самой первой битвой насмерть в этом мире, для Сенсомы. Давно это было… — Кажется, прошло много времени, — Сенсома встал в стойку и сразу же активировал Третьи Врата. — А ты совсем не изменился. — Это только внешне. Не тратя более времени на разговор, Сенсома бросился к противнику, прямо на ходу складывая печати. Послав, одного за другим, двух Земляных Драконов в Какузу, он припал к земле, «выращивая» из-под земли Земляные Стены, начиненные фуин-взрывами. Драконов нукенин встретил узким клинком Молнии, а Стены и фуиндзюцу на них буквально перегрел еще одним залпом огненного шторма. Сенсома видел, что между применяемыми Какузу техниками есть небольшой интервал, будто отступник подготавливал чакру для использования той или иной Стихии. Это было странно, как и тот факт, что от наемника все еще исходила чакра четырех разных шиноби. Впрочем, времени на раздумья не так много, а потому Сенсома, мельком отметив все эти странности, решил проверять арсенал противника до конца: — Стихия Воды: Водяные Пули! Какузу отреагировал мгновенно и неприятно — он просто увернулся от ниндзюцу, даже не делая попыток ответить на него своим. Это могло означать, что техник Стихии Воды он не знает и потому не ответил аналогичной атакой, а могло и не означать этого. Странно, что он не использовал Стихию Земли для отражения Пуль, ведь она является доминирующей Стихией над Водой. И Сенсома прекрасно помнил — отступник владеет Землей на уровне истинного мастера. — Что такое, Математик? — казалось, будто Какузу разочарован. — Ты так слаб? — Не мешай мне думать. Я пытаюсь понять, что ты такое, — отмахнулся Сенсома, беспечно садясь на землю. — На джинчурики не похож… Какузу быстро и резко сложил печати для улучшенной версии Земляной Стены и с силой опустил руки на землю. Сенсома, не вставая, сложил печати и сформировал Дракона Молнии, тут же ринувшегося на врага. Однако, ожидаемая Стена так и не росла, а Какузу, в последний момент, увернулся от атаки Молнией. Только руки от земли не убрал. Буквально шестым чувством почувствовав опасность, Сенсома взмыл в воздух из неудобного положения, в полете разворачиваясь и смотря прямо под собой. На земле, на том самом месте, где он только что сидел, образовалась яма, из которой к нему тянулись две мозолистые руки с короткими, но сильными пальцами. Сенсома, не думая, распечатал меч, напитал его чакрой Молнии и с силой врезал по рукам. Те, в свою очередь, быстро сложили печати и тоже покрылись чакрой Молнии, одновременно с этим уходя под землю. Новый огненный шторм вновь заставил применить Бог-Камень, но на этот раз, когда Сенсома вышел из нинтайдзюцу, его поджидал сюрприз — Какузу выдвинулся в ближний бой. Со скоростью у нукенина был полный порядок, как и с точностью — тут он если и уступал Третьим Вратам и Сенсоме в них, то ненамного. Силы у него, неожиданно, оказалось даже больше, чем у самого Математика Боя, а потому последнему пришлось попотеть, пропуская увесистые кулаки над своей головой. Впрочем, очень быстро Сенсоме это надоело, и он, войдя в Пятые Врата, увернулся от очередной атаки врага и одним ударом отбросил его на сотню метров. — Чем-то напоминает мой визит в Коноху, — вставая как ни в чем ни бывало, заявил Какузу. — Не хватает только Хокаге и главы клана Учиха. — Поверь мне, будь они здесь, и твоя бравада бы уже закончилась, — усмехнулся Сенсома. — В те года ты был куда менее болтлив. Они вновь сошлись в ближнем бою, но теперь уже Какузу оборонялся, пытаясь выгадать пользу для себя. Сенсома разделывал его неспешно и даже с некоторой ленцой, он понимал, что Какузу перестал быть противником его уровня, но это не значит, что с ним было совсем неинтересно. Один из опаснейших нукенинов — он, в силе, мог бы поспорить с главами многих сильных кланов и даже с некоторыми Каге, наверное. Сам Какузу, казалось, просто тянул время. Неизвестно, что он готовил, и готовил ли что-либо вообще, но Сенсома, пусть и развлекался, не собирался давать ему делать все, что вздумается, а потому, улучив момент, он позвал своего союзника. — Исобу, сейчас! Мгновенно войдя в Покров одного Хвоста, Сенсома заблокировал конечности нукенина и проткнул сконцентрированной чакрой Треххвостого Биджу, собранной в виде Хвоста, его грудь. Ровно в том самом месте, где у человека находится сердце. — Признаться, многовато на тебя пришлось потратить, — поделился Сенсома с трупом. — Даже удивительно, что ты не убил нас в тот день. Наверное, я должен сказать спасибо, да? Где-то очень далеко громыхнуло. Отсюда Сенсома не чувствовал чакры, но, как опытный воин, он мог понять, что на фланге Кагами начались проблемы. Ему нужно срочно вернуться к своим — похоже, что они все-таки попали в ловушку врага. — Забавно, что ты сказал именно эти слова именно в тот момент, когда пришел я, — донеслось веселое из-за спины. — Но, раз уж ты благодаришь Какузу за сохранение своей жизни в прошлом, может и мне спасибо скажешь? Все-таки, я тоже однажды тебя спас. Сенсома молниеносно обернулся. Даже не взглянув на говорившего, он заметил почти несуществующее шевеление и тут же от души врезал ногой по лежащему перед ним телом Какузу. Как он и думал, нукенин извернулся в полете всем телом и приземлился уже на ноги. Прислушавшись к чакре, Сенсома определил, что теперь от отступника идет ощущение как от трех шиноби, а не от четырех. А потом обомлел, рассмотрев второго врага. — Здравствуй-здравствуй, Сенсома Томура, — улыбнулся ему во все тридцать два Изуна Учиха. — Потанцуем?