Отец и сын.

- Так, значит, ты - мой отец, - сказал Скаут то, чего совсем не ожидал услышать Спай этим утром, это было заметно по его реакции, когда тот прекратил созерцать утреннюю газету. Наемники, которые тоже находились в столовой, мягко говоря, удивились, разве что Снайпер не придал этому никакого значения, так как знал об этом факте между ними еще давно. Ну и еще пара ребят. - Ты все же помнишь, - ответил француз, спокойно откладывая утреннюю газету на стол и аккуратно сворачивая, чтобы не помять, - Я думал, что ты сдохнешь спокойно и унесешь эту тайну с собой, а не воскреснешь так внезапно. - Эй, Спай, это грубо, - вставил Демо, делая очередной глоток своего любимого бухла, - Малец же чуть ласты не склеил, точнее, склеил, но все же. Скаут на эти слова лишь фыркнул, откидываясь на спинку стула и недовольно скрещивая руки на груди. Его бесил Шпион, и ни для кого это не было секретом, как и для Снайпера: уж он-то прекрасно понимал ненависть бостонца к этому французу. - Ну и чушь ты нес, пока трепался о том, что якобы Том Джонс - мой отец. Хотя, перспектива мне такая понравилась, да вот только это бред собачий, как и то, что вонючий лягушатник оказался настоящим папашей. - Мне самому не приносит радости то, что такой неотесанный, грубый и никчёмный мальчишка - мой сын, - Шпион лишь закатил глаза и не менее раздраженно махнул рукой ему, - И хватит об этом, забудь. Спай поднялся со стула и хотел было развернуться, чтобы отправиться к себе в комнату и насладиться полным одиночеством в тишине, как тут его остановил парень, не давая сделать того, чего хотел француз. - Нет, мне надо знать, какого хуя ты трахался с ма, оставил ее одну с восемью детьми и ни разу больше не давал о себе знать! – Возмутился бостонец, испепеляя того взглядом, пытаясь понять причину такого поступка. - И.. какого хрена ты... оставил меня? Мужчина смотрел на него немного с укором, и не было и тени сожаления в глазах о том, что оставил мать Скаута и его самого одних на произвол судьбы в жизни полной нищеты и долгов.  Но было ли это на самом деле так? Может, за этим взглядом скрывалось что-то глубже, чем просто презрение? - Ты нисколько не любил мою мать, да? - Парень неожиданно немного притих, задав спокойно один из тех вопросов, ответ на которого он ждал все эти годы, если не всю жизнь. Шпион хотел все же уйти, не желая отвечать ни на какие вопросы приставучего сына. Он не желал оставаться здесь ни на минуту, тем более, в столовой было много ушей и личные дела их вовсе не касались. Но бостонец схватил того за руку, не давая уйти от вопросов. По-крайней мере не сейчас, когда парень все же решился поговорить после долгого осознания горькой правды после того случая в битве против наемников Грея Манна. Этот разговор с ним, пока он умирал - прочно засел в голове разведчика. - Ответь мне, - настойчиво попросил он, смотря на него своими чисто-голубыми глазами. Эти глаза напомнили Спаю ту самую, в которую он влюбился в прошлом. Вне сомнений, это были глаза его матери: такие же добрые и родные.  Француз тут же опомнился и отдернул свою руку, нарочито поправив галстук, после чего все же ответил: - Не здесь, - безразлично звучал его голос, даже не взглянув на парня и решив пойти вперед, а Джереми неловко последовал за ним, совсем не ожидавший такой внезапной покорности со стороны чопорного француза.  Он успел перед выходом из столовой посмотреть на ребят, которые остались в недоумении, кроме того же Снайпера - тот просто продолжал есть кашу, как будто бы ему было все равно на происходящее вокруг. Хотя, так всегда и было. Но он все слышал. Пока те шли по коридору, Спай задал один вопрос: - Как ты догадался, что я - твой отец? Не думал, что в бреду ты что-то поймешь. - Вряд ли бы Том Джонс пришел ко мне, пока я дох. Это слишком нереально. Ну и единственный, кто мог маскироваться под кого-угодно - ты, плюс, ты знал, по ком я тащусь. Я ж даже показал тебе всю свою коллекцию мерча с ним в том банке. Шпион ничего не ответил, не останавливаясь по пути. Когда они пришли к его комнате, он запустил парня внутрь. Разведчик вновь посмотрел на своего отца, пытаясь понять, ради чего тот врал о себе, ради чего или кого он оставил их, ради чего это все вообще? Эти вопросы лишь накапливались в голове бостонца, не зная, как справиться с ними: они словно сотни мыслей, что роились улью пчел, и… он взорвался. - Ты, блядь, вообще можешь представить, каково было мне, когда буквально все на базе знают о том, что ты мне отец, а я все это время нихера не знал?! Был, блядь, в неведении вообще! Мисс Полинг тоже знает, да? - Скаут, - позвал его Шпион. - Что, черт возьми, с тобой не так?! Ты с самого начала издевался надо мной! Шутил, измывался, бил! Просто, блядь, спасибо тебе огромное за воспитание, "отец"! - Скаут. - У вас, французов, действительно мода такая - поматросить даму и бросить потом? Ты бы знал, как ма страдала, когда ты бросил ее! Спать не могла вообще в первое время, ни есть, ничего! - Скаут! - Уже более громко позвал он его, сам сильно стараясь держаться и не сорваться. Его выводила вся эта ситуация, которую устроил разведчик с утра, но понимал, что только он сам виноват в этом. - Хотя она старалась быть сильной ради нас, и- и пыталась вырастить из нас отличных сыновей, несмотря на все трудности... - Джереми, говоря это, потупил взгляд в пол, вспоминая как это все было в его жизни, когда Шпион покинул их. Голос уже звучал грустно. Как будто почти все, что он хотел сказать своему отцу - все высказал только что. - Ма, она... Лазутчик, ничего не ответив, прошел мимо Скаута, к камину, наверху которого на полке лежало его оружие - Амбассадор. Взяв револьвер в руки, он подошел к Джереми и вложил ему в ладонь, чтобы тот понял кое-что. Бостонец осторожно взял Амбассадор, абсолютно не понимая сначала, зачем это. Он видел этот пистолет много раз. Однако через секунду Скаут обнаружил выгравированную картинку, которую раньше не замечал, точнее, тупо не разглядывал. На самом оружие было изображение с красивой женщиной, очень напоминавшую ему... - ...ма. Это... она, да? - Он поднял голову, посмотрев на Спая, не веря своим глазам, и тот одобрительно кивнул, спрятав руки за спину. - Значит, ты действительно ее любил? - Я до сих пор скучаю по этой поистине замечательной и прекрасной женщине, - проговорил Шпион, посмотрев куда-то вдаль, и, казалось, что в какой-то момент он слегка улыбнулся уголками губ, - Твоя мать - поистине героиня, воспитавшая восьмерых детей. Не каждая смогла бы выдержать подобное. Тем более в одиночку. - Ah, ma petite chou-fleur, - едва слышно прошептал он. Наконец, француз взглянул на своего сына, внимательно изучая его поведение в данный момент: тот в какой-то момент встал завороженный, не веря вообще тому, что происходило сейчас. Шпион, который должен был по идее издеваться над ним, как делал это сам Скаут взаимно. Должен был выпускать желчь в своих словах при разговоре с ним. Но он просто был спокоен, даже расслаблен, и шел на контакт. - Насчет тебя тогда я не врал, - твёрдо и решительно проговорил он, четко понимая, что теперь снова от правды не убежишь и настала пора обнажить свою душу перед своим единственным сыном, от которого сбежал двадцать семь лет назад. И это было… позорно, подобно крысе, коим он и являлся столько лет. Шпион прекрасно помнил, как умирал его сын. Помнил, как те самые чисто-голубые глаза померкли во тьме, как тело парня обмякло в его руках и становилось ледяным. Было очень больно, и он простить себя не смог за то, что не попытался хотя бы спасти. Он ведь не знал. Не знал, что такое может случиться с Джереми, не догадывался. "Ты сильнее, чем можешь представить. Я горжусь тобой. Я всегда тобой гордился. Сынок." Джереми вернул ему обратно оружие, после чего как-то неловко посмотрел на него. Ему совсем была непривычна мысль, что Шпион в кои-то веки признал, что Скаут - сильный в их команде, и что... он гордится им. Что все то, чего добивался бостонец - все не зря. - Ты доволен теперь, раз знаешь правду? - Я- я не знаю, я как-то не так, - ответил он, почесав рукой затылок, находясь в небольшом ступоре, - представлял себе все это. До сих пор не могу в это поверить, даже то, что мы с тобой достаточно долго были вместе в одной команде... да и в тюрьме тоже. - Что ж, тебе придётся в это поверить, Скаут. - У меня еще вопрос. Хотя- хотя у меня еще пара вопросов, - на последнее высказывание француз лишь закатил глаза. - Присядем? - Предложил Шпион, посчитав, что это еще и затянется, зная его. - А. Да. Окей, - неловко проговорил Джереми, все же соизволив присесть на диван. Шпион сел подле. - Что ты хочешь услышать? – Уже спокойно спросил лазутчик. - Почему ты бросил нас? Ты- ты вроде бы был неплохим отцом в то время - то есть, ты мне снился как-то раз, и там был момент, где я уже умел ходить сам, а ты сидел в кресле и ма с тобой о чем-то разговаривала, стоя рядом. Она была счастлива. Точнее, оба вы.  «Были…» - Джереми, - позвал он его по настоящему имени, и оно казалось ему таким родным и столь чужим одновременно, - Я был молодым и глупым, я сбежал от ответственности, потому что не хотел брать его на себя. Разведчик буквально сидел и переваривал всю эту новую информацию, которую узнавал спустя стольких лет. Он призадумался над чем-то, а после задал еще один вопрос: - А зачем ты вообще решил замаскировался под Тома Джонса? Думал, откупиться таким образом? - Я действительно думал, что ты умираешь и хотел перед этим рассказать правду. - А мне кажется, ты просто трус, - Разведчик скрестил руки на груди, прищурив глаза. - Что ж, в этом ты действительно прав, - он достал портсигар, вытащив оттуда сигарету, зажёг и закурил, выдыхая куда-то в сторону, чтобы не попало на разведчика, - Я... жалею. - Что? - Я давно жалею о том, что так поступил с вами. Я знаю, что сейчас уже поздно, чтобы быть твоим отцом, и чтобы исправить все то, что упустил. - Кто-нибудь, ущипните меня, - проговорил Скаут почти тихо и завороженно, на что получил раздраженный выдох в ответ. - Полагаю, теперь ты все знаешь. - Погоди, а откуда знают другие? - С кем-то выпивал, мог по пьяни рассказать, а некоторым дан доступ к нашим делам. - Значит, мисс Полинг знает. - Я бы удивился, если б она этого не знала, - Спай сделал еще одну затяжку, выдыхая дым, посмотрев наверх. Кажется, его начало потихоньку отпускать до конца после того, как рассказал Скауту то, что стоило сделать еще давно. Его сын был прав, он боялся. Потому что был трусом. - Эй, - окликнул бостонец, - Расскажешь о том, как вы с ма познакомились? Она никогда мне не говорила об этом. Только без притворства на этот раз! - Хм, - мужчина посмотрел на парня, чуть неожиданно, но призадумался и начал свой рассказ с самого начала его знакомства с матерью Разведчика. А тот с большим интересом вслушивался в историю, все же это было одним из тех вопросов, что спрашивают обычно дети у своих родителей. С этого и начинаются их первые шаги к примирению.

* * *

После того как те двое разговорились по душам впервые за все то время пребывания на Туфорте, Разведчик вышел из его комнаты, почти не сразу заметив Снайпера. - Ну что, поговорил со Спаем? - Единственное, что спросил Снайпер, стоя у стенки со скрещенными руками на груди. Кажется, его что-то беспокоило, судя по голосу, но парень не понимал почему и что именно. И почему этот мужчина вообще стоял тут и ждал. - А тебе-то какое дело? - Грубо отозвался он, смерив его подозрительным взглядом, но быстро смягчился, - Да, мы поговорили с ним. Манди неслышно хмыкнул, смотря на парня сквозь авиаторы и что-то размышляя про себя, после чего он все же отошел от стены и подошел к Скауту. - Рад за тебя, приятель, - он похлопал парня по плечу, совершенно искренне, получив удивленный взгляд от парня в ответ. - Так значит, ты знал, что он... - Да. - Он спьяну разболтал тебе? - Типа того, - медленно ответил Мик, смотря на парня, но вовремя остановился, - Ладно, у меня еще есть дела, пойду я. - А. Окей, - ответил Скаут, внимательно смотря на того, пытаясь понять ход его мыслей, но безуспешно. Этот человек всегда был загадкой для всех.

***

Должен был начаться рейд ровно через шесть минут. Все наемники готовились к тому, чтобы останавливать Синих с их вагонеткой. Каждый выбирал себе оружие по желанию и самое подходящее для этой битвы. Скаут, пока завязывал шнурки красных кед, невольно посмотрел на Шпиона, который проверял наличие патрон в своем Амбассадоре. Тот заметил взгляд сына, отчего тому пришлось бегло отвернуться, притворяясь, что вовсе не смотрел на своего отца. После стольких лет они, наконец, были близки, пусть и на некоторое время. И это не могло их не радовать. Скаут долгое время отрицал существование своего отца, ненавидел его, но в этот раз все иначе. Конечно же, парню придется привыкать с той мыслью, что теперь отец будет рядом, а не постоянно исчезать, но все хорошо. Джереми все же решился подойти к лазутчику, говоря ему как можно тише: - Когда будет отпуск, мы вместе отправимся в Бостон, ты просто обязан увидеться с ма, чувак. - Ты уверен? - Спай искренне удивился, услышав это от него. Он не ожидал, что сын сам предложит подобное и что вообще что-то предложит ему. - Да, уверен, что ма тебе обрадуется. Хотя, наверное, она сначала позлится, но потом быстро успокоится, - пожал он плечами, отвечая на вопрос мужчины. - В этом ты весь в нее, - усмехнулся Шпион. - Чего? - Нахмурился Скаут, явно не понимая сказанного. Шпион вновь хмыкнул на это, его сын все же оправдал его ожидания, чуть вспылив и тут же успокоившись. - У тебя ее глаза, и ее характер, - тихо поговорил Спай, смотря на Джереми, даже чуть улыбаясь своему сыну, но лишь на мгновение, потому что они все еще стояли в комнате ожидания, где были еще и другие. "Миссия начнётся через тридцать секунд. Повторяю, миссия начнется через тридцать секунд." Бостонец в очередной раз изумился, зачарованно смотря на француза. А затем встал подле него, бок о бок, приготавливаясь к тому, чтобы побежать впереди всех навстречу к победе, на которую он рассчитывал вместе с остальными: свою работу Скаут обожал не меньше, чем другие члены команды. Вся его спесь никуда не делась, даже в отношении со Шпионом. - Смотри не сдохни, - проговорил он чуть нахально, но все же по-своему добро и уверенно, - отец. Шпион на это лишь вновь усмехнулся и глянул вслед убегающему сыну, осознавая, что их взаимоотношения поменялись в другую сторону, более правильную. Он, наконец, ощутил ту свободу от оков лжи и ухода от проблем в отношениях с сыном. А скоро мужчина повидается и со своей любовью, которую безнадёжно любил, сжимая в руке оружие, где изображена сама она. И отправился вслед за остальными вперёд, понимая, что это новый путь к совершенно другому будущему, но явно замечательному.