Мир изменился, лишился границ, Хаоса тени отброшены в ад, Но что-то новое в пении птиц, Значит, нам прошлое не вернуть назад! Эпидемия, «Осколки прошлого»
Гарри никогда не чувствовал себя настолько спокойно… После той Битвы в Ирландии, то самое сражение с Волдемортом, которое уже успели окрестить местные СМИ, Поттер наконец-то понял, что все тёмные дни уже позади. Юноша вспоминал Барти и то, как этот человек в прямом смысле оторвал его голову. Ведь Гарри всегда думал, что смерть Того-Кого-Нельзя-Называть должна была произойти от его рук, ведь таково было Пророчество… И тот момент заставил его призадуматься. — Все эти пророчества, предсказания, — юноша вспомнил слова Доктора. — Люди поступают неправильно, придавая им большее значение, чем следовало бы. Ведь только сам Человек в праве решать, что делать со своей судьбой. Можно, конечно, увидеть будущее, узнать один из вариантов. Но помни, Гарри, правильный конец лишь тот, который ты выберешь сам. Из слов Повелителя Времени, который оказался настоящим отцом Бартемиуса, Гарри понял — Барти решил взять свою судьбу в руки и самостоятельно разобраться с тем, кто испортил его жизнь. Юноша не знал конкретных деталей того, что Лорд с ним делал, однако, он верил, что это было намного хуже, чем то, что было у самого Гарри. Конечно, смерть родителей мальчика это тоже вполне серьезная вещь… Но в деле-то это был единственный момент, когда Лорд вмешался в жизнь мальчика. Другие моменты не считались, так как в основном он действовал, не находясь во плоти, и серьезных угроз на самом деле не нес. А если и было что, то Гарри смог с этим справиться: спасение Философского камня на первом курсе, уничтожение дневника-крестража и Василиска на втором… К слову, после окончательной победы над Волдемортом, жизнь в Хогвартсе претерпела огромные изменения. Сам факт того, что последний седьмой курс обучения у Гарри пройдет спокойно, конечно, его радовал. Но было и другое… Альбус Дамблдор, который заправлял Школой практически полвека… Решил уйти на пенсию. Доктору удалось снять проклятие с руки Альбуса, когда тот пытался самостоятельно уничтожить крестраж. После полного выздоровления, директор решил, что с него пока хватит приключении. Он уже был немолод, да и факт того, что в ближайшее время ничего опасного не предвиделось бы, тоже сыграл на долгожданном отдыхе. Теперь директором Хогвартса стала Минерва МакГонагал. Это, пожалуй, самая логичная кандидатура после Дамблдора. Но при этом пост декана Гриффиндора перешел к другому преподавателю — Ремус Люпин после полного исцеления от обортнизма решил вернуться в Школу и преподавать Защиту от Темных Искусств, как ранее. На МакГонагал, разумеется, осталась Трансфигурация. К слову, Северус Снейп решил уйти вслед за Дамблдором, посвятить себя Зельеварению, которым в Хогвартсе «заправлял» всё так же Слизнорт, ставший к тому же и деканом Слизерина, вдали от Школы. Его откровения Гарри Поттеру после Битвы оказались совершенно неожиданными для юноши, но тем не менее, все разногласия были позади. И на самом деле Гарри был рад, что все завершилось именно так. В общем, и в жизни самого Гарри были последствия. В Хогвартсе постоянно болтали о Барти Крауче-младшем (который всё-таки сменил фамилию официально и стал Бартемиусом Кроули), который изменился сам и сменил сторону. Его по-настоящему считали героем, а Мальчик-Который-Выжил отошел на второй план. На самом деле это более, чем устраивало Поттера. Ведь он теперь мог начать обустраивать свою жизнь, не оглядываясь на своё «знаменитое» прошлое. Тем более, что у Гарри теперь была самая настоящая семья в лице вернувшегося Сириуса Блэка, его крестного. К Дурслям возвращаться больше не было нужды. Его лучшие друзья — Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, которые между собой начали встречаться — тоже стали ему своеобразной семьей, как и семья Рона в целом, которая была не против того, что Гарри признался в чувствах к Джинни. С сегодняшнего дня Гарри Джеймс Поттер мог с уверенностью сказать, что теперь все проблемы позади, и теперь можно было жить так, как он и хотел изначально — спокойно и среди тех, кто ему дорог.***
Нарцисса Малфой сидела на скамейке, сохраняя внешнее спокойствие, но на самом деле у неё очень сильно болело в груди. Нет, это вовсе не из-за того, что её муж сильно пострадал в той Битве в Ирландии, а по другой причине, но тоже из-за него. Прошло две недели, с тех пор, как она узнала страшную тайну, которую он скрывал от неё, а до сих пор в её голове не укладывалось, как могло получиться так, что она много лет прожила под одной и крышей и растила общего сына с человеком, который убил Себастьяна Малфоя, первого человека, которого она любила. Женщина не знала, что и думать на самом деле… К слову, её родители ещё давно решили, что для их младшей дочери Люциус был наиболее подходящим вариантом, чем его троюродный брат. А потом случайная, но как оказалось, нет, смерть Себастьяна… Нарцисса со временем привыкла к этому всему, да и её супруг был вполне себе порядочным человеком, если говорить о браке. Поэтому она не сразу поверила в слова Барти о том, что Люциус и был убийцей Себастьяна… Только лишь после того, как сам Малфой признался в содеянном — после той Битвы Люциус решил, что нет смысла больше скрывать. Нарцисса не могла поверить в то, что всё это время жила под одной крышей с человеком, который убил её любимого… Что растила с ним общего сына… А ведь тогда, если бы не умер Себастьян, все могло быть иначе: он незадолго до своей гибели предлагал Цисси убежать вместе, подальше ото всех. И она была согласна. Но теперь… После этого признания она какое-то время ходила, как пришибленная. Ей казалось, что вокруг одна пустота и одиночество, а в центре всего этого — сама она, как деревцо без листьев в голой степи. Родителей не было в живых, старшая сестра погибла, со второй сестрой, Андромедой, они не общались очень давно, первая любовь убита, как оказалось, а его убийца, который был её мужем, стал ей противен. Только Драко, её любимый сын, остался рядом. Драко… Несмотря на то, что она возненавидела его отца, самого мальчика меньше любить не стала — он ведь её родной сын, кем бы ни был его отец. И осознание опасности, которая ему грозила из-за связи с Пожирателями Смерти. Перед её глазами снова стоял момент, когда ему дали задание убить Дамблдора, как он старался держать лицо более-менее спокойным, но кто, как не его мать Цисси, мог понять, что ему страшно, потому что он не хотел убивать. Помнила, как ему показывали, как надо убивать магглов и то, как его потом трясло дома. И об этом она говорила, сначала Дамблдору, когда он ещё был директором Хогвартса, а также тем людям, что были с Барти Краучем, который теперь Барти Кроули, а потом уже и всему Визенгамоту, доказывая то, что Драко не виновен в преступлениях, снова проклиная Люциуса, уже за то, что он втянул всю семью во всё это и коря себя за то, что благосклонно к ним относилась, думая о чистоте крови, тем самым втягивая единственного сына в гибельную дыру, а также пороча память о Себастьяне, который никогда не «болел» за чистоту крови, как оказалось. И какое же было облегчение, когда позавчера, после того, как она прошла кучу допросов, где она нередко пила Сыворотку Правды, чтобы её словам точно поверили, сообщили об оправдании её сына и её самой, причём её собственное помилование её очень удивило. Как ей сказали, её простили за сотрудничество с правосудием и за то, что она не принимала участие в тех преступлениях, а также за её искренне раскаяние. Её раскаяние и правда было искренним, во многом из-за того, что она чувствовала вину перед Себастьяном, о чём потом и сказала его друзьям — Алексу и Барти. — Вам не стоит убиваться по этому поводу, — сказал Алекс Рейс. — Всё уже в прошлом и вы не предали Себастьяна. — Вам следует больше уделить внимание сыну, — сказал Барти Кроули, грустно вздохнув. — Вы ему очень нужны. Вспомнив это, Нарцисса встала со скамейки, чтобы пойти домой к Драко и очень удивилась, обнаружив, что он сам к ней пришёл. Вид у него тот ещё был: тёмные круги под глазами усилились, лицо осунулось, а от прежней напыщенности гонора не осталось и следа. Видимо, Нарцисса и сама выглядела не лучше, но это не важно. — Я не знал, что мой отец убил своего кузена, — сказал он. — Прости. — Ты-то тут причём? — выдохнула Нарцисса. — Ты тогда ещё не родился. — Это всё так странно, — продолжил Драко. — Раньше всё было иначе, мы считались самыми лучшими, а теперь все косо смотрят. И отец… Ты ведь теперь его ненавидишь? — Да, Драко, — ответила Нарцисса. — И не только из-за Себастьяна, но и из-за того, что он нас во всё это втянул. И я хороша тоже, идиотка напыщенная. После её слов повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы. — И что мы будем делать, мама? — не выдержав молчания, спросил Драко. — Не знаю, Драко, — ответила Нарцисса. — Мы можем начать новую жизнь. — То есть, мы будем дружить с теми, кого звали предателями крови и грязнокровками? — удивился Драко. — Да, и желательно забыть эти слова, — неожиданно твёрдым голосом сказала женщина. — Эта история для меня стала весьма жестоким уроком и я его усвоила. А ты? — Пожалуй, я тоже, — ответил её сын. — Только с чего начать? — Так ты со мной, сынок? — Да, мама. — Тогда пошли.***
Первым делом Малфои навестили Тонксов. Андромеда, конечно, сильно удивилась визиту своей сестры, с которой не общалась с того момента, как вышла замуж за магглорождённого Теодора Тонкса, но всё же пустила её на порог. Конечно, она не сразу поверила в то, что Цисси так изменилась, а Теодор не сразу поверил в то, что свояченица пришла с благими намерениями. В прочем, та всё равно была рада, что её не прогнали и в какой-то мере гордилась собой за этот шаг. Со временем лёд недоверия тронулся и можно было сказать, что между двумя сёстрами появилась даже кое-какая теплота в общении. В конце концов, в детстве они были неразлучны и, как выяснилось, Андромеда в первые годы жизни в браке с Теодором даже надеялась, что Нарцисса её поймёт, что и произошло, хотя и через десятилетия. А для Нарциссы было счастьем быть рядом с близкими людьми. Что касается Драко, то во время седьмого курса он перестал донимать гриффиндорцев. В целом его учёба и пребывание в Хогвартсе было лучше, чем он рассчитывал, хотя некоторые ученики, в основном гриффиндорцы, норовили набить ему морду, но тут на выручку внезапно пришёл Гарри, убедивший друзей не трогать Драко. К слову, Поттер и Малфой, если и не стали друзьями, то врагами точно быть перестали. Со временем у Драко появились друзья из числа тех, кто не был чистой крови, но при этом они были неплохими и интересными ребятами. Что касается слизеринцев, то многие не понимали смены его поведения и некоторые даже отвернулись, но нынешнему Драко Малфою было уже плевать на это. — Они просто не пережили тот ужас, что пережили мы, — улыбалась Нарцисса. — К тому же они дураки, — добавляла тётя Андромеда. — Мир меняется, а они не хотят изменяться. Туго будет им, а не тебе. И Драко с ними соглашался. Пример матери, оказавшейся весьма стойкой и неглупой женщиной, вдохновлял его, и он гордился тем, что становится всё больше похож на неё. Он даже не боялся, если его обзовут «маменькиным сынком» — быть похожим на такую мать, как считал он, вовсе не зазорно, тем более, что раньше, когда он был больше «папенькиным», он был куда более жалок.***
Битва в Ирландии стала значимым событием для семьи Вебстеров. До неё они были больше как изгоями в мире магов и никогда бы не подумали, что они будут не просто сражаться бок о бок с ними, но и сидеть за пиршественным столом, причём в одном из самых важных зданий в мире магической Британии — школе Хогвартс! И их приветствуют, как героев. Сказали бы им это раньше, они бы только пальцем у виска покрутили, но теперь это было более чем реально. Может, это их награда свыше за то, что они сражались против зла, причём не абы где, а именно в Ирландии — родине их бабушки Маргарет Вебстер, в девичестве О`Брайен и матери Эрике Вебстер, в девичестве Шеннон (1)? В любом случае, что Джейн, что Макс были рады исходу. Прошло уже две недели, а Джейн до сих пор вспоминала Битву: союзников, которые оказались разношерстной командой и врагов, которые были все, как один в чёрный мантиях; то, как она и её брат крушили кости Пожирателям Смерти, вгрызаясь в глотки, уворачиваясь от заклинаний врага и крича боевые кличи; то, как падали сражённые союзники, кого-то из них Джейн даже успела утащить с поля боя, но кого именно, она не помнила; то, как она набросилась на Фенрира Сивого, который успел ранить какого-то рыжего парня, крича «не только ты, падла, имеешь клыки!» (2). Пожалуй, то как она оторвала ему голову, было довольно приятным моментом, ведь таким образом отомстила ему за Бекки и её парня; какой-то Пожиратель, целившийся в её брата и уже успевший сказать «Авада Кеда…», но не договорил, потому что прервала голова Фенрира, которую метко запустила Джейн; взрыв вражеского заклинания, который отбросил её на приличное расстояние… Конечно, вампиры очень сильны и выносливы, но их можно вывести из строя, хотя это и гораздо сложней, чем обычных людей, но можно, а если учесть, что до этого она успела получить раны, с которыми она умудрялась сражаться, и то, что взрыв был сильный, не удивительно, что именно это с ней и случилось. Последнее, что она помнила перед тем, как отключится — это крик Макса «Джейн!», который нёсся к какой-то чёрной фигуре, направившей палочку на поверженную вампиршу и некий яркий свет в небе… Она очнулась вскоре после Битвы. Рядом с ней был Макс, а также трое рыжих парней, один из которых был перебинтован и был поддерживаем какой-то блондинкой, рыжей мужчина, который был в разы старше из всех и рыжая полная женщина. Мы победили! — говорили они все, улыбаясь. Особенно улыбался Макс, который и спас свою старшую сестру тогда и глядя на это, улыбалась она сама. Что касается тех рыжих людей, то оказалось, что это была семья Уизли, чьего старшего сына Билла и спасла Джейн от Фенрира Сивого, а Макс, как ей потом сообщили, спас их сына Перси во время Битвы… …После Битвы в Ирландии первыми друзьями Вебстеров оказалась волшебная семья рыжих Уизли, которые были к ним добры, а близнецы Фред и Джордж даже подарили Максу игрушечную белочку, которая могла оживать и замирать, если скажешь ей нужное слово. — Не будешь скучать по Шелестелке? — хитро спросила его сестра. — Нет, — ответил ей мальчик. — Мистеру Барти она нужней, а у меня белочка теперь есть. — Ну и прекрасно.***
— Сестрёнка, смотри, что мне подарил мистер Кроули, который Барти! — мальчик протянул девушке старый, но добротный котелок, а потом надел его. — Я буду в нём ходить. — А не великоват ли? — задорно улыбнулась Джейн, глядя на то, как головной убор упал на глаза её брату и рассмеялась. Барти решил немного подобрить младшего Вебстера и «извиниться» за то, что не оставил ему плюшевого ворона Шелестелку. Как оказалось, юному вампиру много не надо было, и он оказался рад даже обычному котелку, который ранее принадлежал его «отцу». Бартемиус Кроули, который ещё оставался наследником состояния Краучей, но решил избавиться от всего того, что его ранее связывало с этой фамилией. Джейн сейчас глядела на своего брата, который весело кружился в этом котелке, и смеялась сама. Она раньше и подумать не могла, что будучи изгоем общества, её семья станет самыми настоящими героями, чье признание было повсеместно по всей магической Британии. Может быть, что Вебстеры, будучи первыми вампирами, которых признали маги, станут решающим звеном в отношении к остальным представителям их вида? Может быть, жизнь вампиров станет намного лучше, если их перестанут считать вредителями? По крайней мере Джейн никогда не считала себя вредителям, она наоборот, всегда стремилась защищать тех, кто не мог этого сделать сам. А дома их встретила четвёрка её старых друзей — Панджу, Люси, а также выздоровевшие Бекки и Крис. Правда, Бекки огорчилась по началу из-за гибели Оскара, а Крис из-за гибели родителей, но зато она вернулась живой и здоровой к своим родителям, а он — к бабушке и младшей сестре, что его ждали. — Спасибо вам, целитель Торрн, — сказала Джейн, явившись к старому знакомому. — Спасибо за всё. — Мы на пороге новой эры, мисс Вебстер, — ответил он с улыбкой. — Это точно, — лукаво улыбнулся Макс, играя с новой игрушкой.***
Прошло немного времени после Битвы в Ирландии, Барти до сих пор не мог поверить в то, что с ним случилось за это последнее время. Он по-настоящему был свободен, никто больше не смотрел на него косо, ему больше не приходилось прятаться. Цецилий Фронсон и Арнольд Торрн получили орден Мерлина за заслуги перед колдомедициной — лекарство, созданное на основе способностей Бартемиуса, быстро нашло применение в народе. Конечно, пришлось скрыть источник, с которого создали этот эликсир, тем самым Фронсон и Торрн присвоили авторское право на это всё. И сейчас Кроули не был против, более того, он знал, что колдомедики из Мунго были таки с совестью, Фронсон так точно. И теперь, будучи Бартемиусом Кроули, у которого теперь было много связей, в том числе и дружеских, он решил, что пора вспомнить и о тех, кто его ещё помнил Бартемиусом Краучем-младшим. А именно о самых первых школьных друзьях, теперь перед которыми Барти чувствовал большую ответственность. Алексис Рейс, с которым тот самым первым возобновил отношения, как раз был не против и сам лично занялся тем, чтобы найти Бена Уильямса, Донну Освальд и Абрахама Вудса. Ребята уже давно выросли и разошлись кто куда, занимаясь собственной жизнью… Но первым всё-таки отозвался именно Эйб, который всё это время жил в Танзании, откуда и были его корни. Вудс не был в курсе того, что произошло с Барти за последние несколько месяцев, а поэтому был искренне удивлен, когда узнал от Алекса, что теперь парня считали самым настоящим героем. Как и Бен с Донной, которые, как оказалось, развивали семейный бизнес в маггловской Германии. Барти был не менее изумлен тем фактом, что спустя столько времени они всё-таки сошлись и стали супругами, на самом деле Кроули был за них очень рад, в частности, как и тот, кто сам совсем недавно женился. Ироничные шутки теперь преследовали его везде, кто знал, что нынешняя жена Барти являлась родной сестрой его лучшего друга. Сейчас пятеро взрослых людей сидели в кафе… Они собрались старой доброй компанией, хоть и понимали, что тут точно были не всё. К сожалению, Энтони Паркер и Себастьян Малфой так и не узнали, что Барти исправился. Именно с этой мыслью мужчина теперь думал обратиться к Азирафаэлю, своему прадеду, чтобы узнать, куда там подевались души его лучших друзей. Бартемиусу очень хотелось верить, что Тони и Себ всё же попали в Рай. — Ну и семейка у тебя, я тебе так скажу, — рассмеялась Донна. Барти решил, что не станет скрывать от ребят своё истинное происхождение. — Наверное, в каком-то смысле я тебе даже завидую. — О, поверь мне, если ты с ними познакомишься лично, зависть мигом улетучится, — рассмеялся Барти в ответ. — А я восхищался Доктором, — развел руками Абрахам. — А теперь, получается, я сижу за одним столом с его сыном?! Бартемиус в ответ лишь растерянно пожал плечами. Это действительно был повод для гордости, когда твой отец не меньший герой, чем ты сам… Настоящий отец. Но именно сейчас, именно в данный момент, Барти был по-настоящему счастлив. Конечно, он понимал, что его бывшие друзья не приняли бы его сразу, но начало было положено, да и сами Бенджамин с Донной и Абрахамом не в вакууме жили. Восстановить утерянные отношения — вот, что было важно Барти сейчас. И он был уверен теперь, что у него получится. Так началась новая эра магической Британии.