Сияй!

      — Ты гораздо смелее, чем я ожидал.              «И правда, — подумал Антон, балансируя на маленьком участке крыши и обняв самого себя за плечи. Ветер растрепал ему волосы, и ему то и дело казалось, что на его лице сейчас нарисованная помадой маска. Маска героя, въевшаяся в душу настолько, что он уже терял грань. — Я и сам от себя не ожидал, честно-то сказать…»              Золотые нити острой паутиной висели повсюду, цепляясь за карнизы, за балконы, да даже за малейшие выступы в стенах. Те люди, кто ещё оставался в живых и мог двигаться, поспешно убирались подальше, утаскивая за собой окоченевших от ужаса товарищей. Находится здесь дальше — все равно что подписать себе смертный приговор, став… А кем став? Просто ли безликим трупом? Или едой для этого вампира, который продолжал прожигать Антона высокомерным взглядом победителя? В любом случае, проверять это никто не хотел. Сам Антон тем более, но он все равно продолжал стоять, гордо вскинув голову и прищурив золотистые, как нити его стенда, глаза. Нет, сбегать в последний момент — это равносильно встать на его сторону. А Звёздочкин слишком долго шёл к тому, что есть сейчас.              — Я поймал тебя в ловушку! — он встал на маленьком наконечнике башни более твёрдо и сжал зубы. Адреналин напрочь заглушил страх и ударил в голову дребезжащим молоточком, заставляя лишь громче кричать прямо в лицо врагу, наполняться уверенностью, что все под полным контролем. — Т… Ты не сбежишь теперь, Дмитрий! Devil's…              Антон замолчал. И весь мир замолчал вместе с ним, застыв в одной позе. И только Дмитрий надменно усмехнулся и подошёл к своему врагу, тому самому «добру», которое «всегда должно побеждать». Но если оно всего-то лишь «должно» — это не значит, что так оно и будет.              — Ты меня всегда бесил, — злодей прошёлся вокруг героя, ловко огибая все его нити. — Весь из себя правильный… Добренький, хорошенький, обычный. Пх… — он упёр руки в бока, остановившись за спиной Антона. Позади, в той же самой позе, показался и стенд Димы — столь же пафосный, под стать хозяину. — А ведь и я таким когда-то был. Но посмотри на меня сейчас!              Пара быстрых шагов, и Дмитрий уже встал перед пустым взглядом своего врага, нагло улыбаясь. В одном только блеске его тёмно-зелёных глаз читался немой вызов и фраза «Кто тут теперь неудачник?». Нет, Антон никогда его так не называл… Просто Дима почему-то видел во всех его действиях издёвку над собой. Ждал момента, когда он сам сможет показать себя выше. Когда сможет отомстить… И вот он, этот момент! Эти несколько мгновений в остановленном времени, секунды, тянущиеся, как жвачка!              — Я обрёл станд! Могу остановить время на несколько секунд! И однажды смогу на столько, на сколько захочу! — истерический смешок, и Дима наклонил голову, приблизившись к Антону. — У меня нет возможности распинаться перед тобой. Да и зачем мне это, пха-ха?!              Его стенд занёс кулак вместе с ним. И следующая фраза разбила таймстоп также, как разбила последнюю надежду на победу.              «Сияй же, «звёздочка»! Сияй кровавым цветом!»       

***

             «Он должен быть где-то здесь, где мы оставили его с Арком… Дима не мог до них так быстро добраться!» — Олежа уже не шёл, пусть и сил с раненой ногой у нормального человека хватило бы только на это — он бежал, огибая убитых и еле живых людей, наплевав на оклики со стороны друга сзади. Прямо перед площадью нечто заставило его затормозить, в ужасе озираясь.              Золотые нити. Паутина, созданная «Дьявольским взглядом» Антона. Ее куски сейчас падали с неба, и один из таких приземлился на протянутую ладонь Олежи, рассыпаясь, как тот декоративный песок, который обычно кладут в песочные часы. Медленно и неотвратимо.              «Нет… Нет, этого не может быть!» — и парень сорвался с места, напрочь забыв про то, что он, как бы, тоже стендюзер, и этот самый стенд было бы неплохо призвать именно сейчас. Так, для подстраховки. Но нет же. «В бой с горячей головой», так сказать. Хотя, если говорить честно, то на эмоциях Олежа становился… Сильнее, что ли? Про то, что в взвинченном состоянии он мог натворить делов, думаю, можно и не упоминать.              Тело Антона пробило одну из четырёх водонапорных башен площади чуть ли не насквозь. Из огромной дыры в животе хлестала кровь, а лившаяся сверху ледяная вода обрывала все и без того малюсенькие шансы выжить — воздуха почти не оставалось, и приходилось судорожно глотать то, что можно. Все мысли в голове сказали «прощай» и улетели на своих маленьких крылышках, оставив лишь одну: «Я должен предупредить Олежу… Я должен!». Он даже не до конца понимал, о чём должен. На языке вертелся какой-то стенд, секрет стенда… Что-то, связанное со временем… Время, время, что такое время вообще? Те секунды, что остаются перед смертью — и есть то самое время, над которым все так пекутся?              Даже если это и не так! Парень терять его не собирался. Собрав в себе остатки сил и голоса, он в последний раз выкрикнул: «Devil's Eyes!», чтобы в следующие мгновения прямо перед ногами Душнова то, что осталось от лассо, светящееся мягким жёлтым светом, сложилось в слово «Уходи!» и осталось лежать. Все такой же светящейся, немного пушистой, но уже безжизненной верёвкой. Единственным напоминанием этому миру о том, что когда-то был Антон Звёздочкин.              За словом «Уходи!» явно должно было быть что-то ещё. Этот оборванный хвостик, похожий на фитилёк, что-то да должен был значить, но… Об этом уже поздно было раздумывать. Антон мёртв. А мёртвые, как правило, молчат.              Олег наклонился и нетвёрдой рукой коснулся лассо. Точно. Не подделка. Не чья-то идиотская уловка. Единственное отличие — эта веревка была такой… Уже остывшей… Потерявшей жизненное тепло. Самые худшие догадки подтвердились, и по щекам Душнова потекли жгучие слёзы, ощущавшиеся, как кислота.              Он поднял лассо и сжал его в руках. Хмурый взгляд синих глаз тускнел, но уже через мгновение в них загорелся недобрый огонёк. Дмитрий опустился на землю, но ярко-зеленая аура вокруг него не собиралась потухать — наоборот, она становилась лишь ярче с каждым шагом, который он делал к Олеже.              — Ты плачешь? Как мило.              Душнов поднял голову и до крови прикусил губу. Один этот напыщенный вид Димы бесил, и безумно хотелось накинуть золотистую верёвку ему на шею и затянуть. Да так, чтобы не просто дышать было нечем, а чтоб он без головы остался!              И с этими сумасбродными мыслями, на какие не решился бы даже Аркадий, парень решительно шагнул вперёд. Дмитрий в саркастичном изумлении выгнул бровь и шаркнул ботинком, пнув каблуком валявшийся на дороге камушек. Все это его спокойствие одновременно раздражало, пугало и как-то… Притягивало, что ли. Олежа не понимал, что его вообще могло тянуть к своему врагу, кроме как желание прибить. Как угодно, чем угодно, хоть волей случая, но всё-таки.              — Надо же, ты даже не попытался сбежать… А я так надеялся посмотреть на твои жалкие попытки скрыться отсюда в слезах… — элегантным и нарочито неторопливым движением Дмитрий поправил волосы, бросая на героя взгляды, полные издёвки. Он ожидал, что Олег на него бросится. А тому не стоило этого делать.              — Мразь! — парень рванулся вперёд, и лассо в его руках неведомым образом вывернулось и с силой хлестнуло злодея по плечу, наверняка оставив тёмный, как эта роковая ночь, синяк. «Шрамы от моего Шанса ты точно никогда не забудешь…» — Олежа даже не понял, подумал он это, проорал ли вслух или прошипел. Единственное, что застыло в голове и на языке, так это:              — Second Chances…              Но и ему не судьба была явить силу своей души. Хотя, если Антон ещё хоть что-то успел, хоть как-то задержал Диму… То Душнов не успел ничего. Даже сделать банальный удар. Это было тотальное поражение.              — Надо же, маменькин сынок научился руга-а-аться, — гадко захихикав, Дмитрий вскинул голову и сдул с лица лохматую чёлку. Светло-изумрудная аура отбрасывала блики на застывшее, словно скульптура, лицо Олежи. Злодей щёлкнул его по подбородку и фыркнул, бросая язвительное:              — Но знаешь, было бы неплохо, если бы ты уважал старших. Это понадобится тебе там, когда ты сдохнешь! Unfixable!              Стенд послушно появился за спиной хозяина. В глазницах его яркой, не особо вычурной маски было полное безразличие ко всему происходящему — да и как у стенда вроде него может быть воля? У него ведь даже голоса нет. Молчаливый палач. Жуткое зрелище.              — Так и быть, тебя я убью быстрее, — и ладонь «Неисправимого» ударила по шее Душнова, а в тишине остановленного времени послышался тихий хруст. Дмитрий смотрел на это с таким пофигизмом, будто перед ним жука раздавили. Да что уж там, воспринимал-то он это именно так…              Ещё несколько ударов, и парень с усмешкой махнул рукой. «Unfixable. Время возобновило свой ход».              «Всё! Мне больше никто не помешает! На их дружков можно даже силы не тратить — мои слуги прикончат их на раз-два. Я, Дмитрий, добился своего торжества!»              Но парень не знал лишь одного. Что за тем, что он только что сделал, наблюдали из-за угла, вслушиваясь в его дикий хохот. Что секрет его стенда теперь известен живому человеку, чего нельзя было допускать… И вся надежда лишь на приспешников.              Игра на жизнь и на смерть только началась.