Поезд отъехал от станции более получаса назад и за окном начали мелькать одинокие холмы. Несмотря на то, что большинство купе были полны, некоторые оставались почти пустыми как то, в котором в этот день ехала Беллатриса Блэк. Размеренный стук колес успокаивал и навевал сон, к тому же в это первое сентября девушка ехала в купе одна: ее сестра, Нарцисса, сегодня осталась со своими сокурсниками, а от общества слизеринцев, таких как Эйвери, Розье или младший Лестрейндж, она отказалась сама. В ее мыслях все еще был ритуал, и чувство, возникшее после него. Она почти не могла объяснить природу своих ощущений, но их наличие отрицать было бы нелепо. С этого лета она – настоящая Блэк. Сила и власть – вот то, чем она теперь обладает, то, что теперь она должна искать в людях. В голове еще не было плана, зато была цель: далекая и смятая, но все же заметно ощутимая. Время шло, и Беллатриса теперь пребывала в полудреме, где собственные мысли путаются с иллюзиями, приходящими во снах. За окном смеркалось, а значит, до Хогвартса оставалось несколько часов езды. С тихим скрипом, нарушившим устоявшуюся тишину, дверь в купе отодвинулась, и в проходе появился молодой человек с каштановыми волосами и карими глазами, которые смущенно смотрел на девушку: - Извини, я думал, что здесь свободно, - тихо проговорил он. - Ты уже разбудил меня, - резко и с легкой хрипотой ото сна ответила она на его извинение. – Можешь проходить, если другого места за все это время ты так и не нашел. В какой-то степени Беллатриса была даже рада, что ее одиночество развеется. Слишком уж тяготило оно ее, а скучный и не меняющийся из года в год пейзаж угнетал ее все больше. - Спасибо, – поблагодарил Беллу парень, перед тем, как присесть напротив нее.- Ты ведь Беллатриса Блэк, кузина Сириуса? – она лишь кивнула в ответ, стараясь думать о Блэке отстранено. - А ты, как я полагаю, староста Гриффиндора? – указав на серебристый знак "С", прикрепленный к мантии парня, поинтересовалась Белла. - Да, - чуть улыбнувшись, протянул он свою руку девушке: - Ремус Люпин, приятно познакомится. - И от чего же ты так доброжелателен к слизеринцам? – хмыкнула Беллатриса в ответ, проигнорировав протянутую для пожатия руку. – Помнится, в прошлом году ты был не так благосклонен. - Я не учувствовал в тех проделках, что устраивали Джеймс и Сириус, - вполне понимая закономерность заданного слизеринкой вопроса, произнес Ремус. - А разве молчаливое наблюдение не является все тем же участием? – изогнув бровь, спросила Блэк. - Нет, - чуть резче, чем прошлый раз ответил ей Люпин. - Ох, просто признайся, что в вас нет того благородства, каким на каждом шагу бахвалится факультет Гриффиндора, - вздернув голову, бросила Беллатриса парню. - Ты ошибаешься, оно есть в любом из нас, просто не каждому дано проявить его столь рано, - снисходительно к язвительности Блэк ответил Люпин. - Как же я могла забыть? – театрально вздохнула она. – Вам нужно время, чтобы найти подвиги на свою сумасшедшую голову. Все вы там, такие же, как мой братец… - Ты можешь видеть это в одном человеке, Беллатриса, но вот другие, - Люпин сделал паузу. – Подумай, ведь они могут быть совсем не похожими на этого единственного близко известного тебе гриффиндорца. Сама ведь ты не говоришь о том, что каждый студент факультета Слизерин лжив и труслив. - Никто не смеет говорить, что слизеринцы лжецы и трусы! – прорычала Блэк в ответ. - Так ведь и никто и не говорит, - улыбнувшись краешком губ, ответил ей Ремус. Его улыбка: мягкая, легкая и искренняя, без капли иронии или насмешки, пропитанная теплом и пониманием, - Беллатриса Блэк все это чувствовала, не зная, что именно этот человек изменит очень многое в ее судьбе…
- Поверить не могу, - негромко воскликнул Джеймс. – Он так спокойно общался с ней! - А что он должен сделать? – спросил в ответ Скорпиус, не открывая глаз. – Ему следовало накричать на нее лишь из-за того, что она слизеринка? - Но разве ты не помнишь истории родителей? – спросил он в ответ. – Даже тогда Слизерин и Гриффиндор оставались вечными противниками, что уж говорить о временах наших дедов. Малфой хотел что-то возразить в ответ, но его перебил спокойный голос Альбуса: - Знаете, Люпин ведь был одним из Мародеров, - он сделал паузу, а потом задал вопрос, ответ на который пока еще и сам не знал. – Почему же в таком случае он не ехал вместе с ним в одном купе? - А, на мой взгляд, важнее знать, что произошло с Беллатрисой и Ремусом дальше, - возразила Лили. – Полагаю, что бесследно этот разговор не прошел, и здесь не важно, почему Люпин искал свободное купе, ведь с вами, мальчиками, ехать невозможно, - поморщив свой носик, упрекнула она ребят. - Не забывай, сестричка, Ремус тоже был парнем, - ухмыльнулся в ответ ей Джеймс. – К тому же, наверняка, это была ссора, иначе он не променял бы общество друзей на какую-то слизеринку! - Я согласен с братом, - негромко произнес Ал. - Тогда откроем шкатулку Сириуса прямо сейчас? – с энтузиазмом спросил Поттер. Скорпиус и Ал кивнули головами, а Лили возмущенно отвернулась, вздернув голову. - Не переживай сестричка, ты ведь уже сделала свой выбор сегодня, - подмигнул Джеймс девушки перед тем, как взять шкатулку в руки.- Уже прошел сентябрь и половина октября, а мы все так и не отметили начало учебного года! Семикурсникам сейчас немного не до этого, поэтому мы должны заняться подготовкой этого торжества! – вещал Джеймс, забравшись на прикроватную тумбочку, будто бы на трибуну. - Сохатый прав, это наша обязанность, как Мародеров, - веселый и с горящими глазами почти кричал Сириус. - А вы не задумывались о том, что будет, если нас застанет кто-нибудь из преподавателей? – поинтересовался Люпин со своей кровати таким тоном, коим обычно читают лекции о поведении нерадивым ученикам. - Не будь занудой, Лунатик! – бросил в ответ Поттер. – В этом году мы действительно повеселимся на славу! К тому же, о наших прошлых вечеринках ведь так никто и не узнал. - Ну, так и народу там было поменьше, чем два потока Гриффиндора вперемешку с когтевранцами, - пренебрежительно отмел попытку успокоить его Ремус. – Каждого из участников подобного мероприятия будут ждать большие неприятности. - Ты скучен, - ответил Сириус, пропустив все предупреждения мимо ушей. – Может быть тебе лучше вообще тогда не участвовать? Сиди здесь один со своими книгами… - Но ведь кто-то должен следить за тем, чтобы все осталось в рамках приличия, а Марк один не справится со всеми гриффиндорцами, что же касается старост Когтеврана, то им хватит и забот о своих студентах. - Вот так-то лучше, Ремус, - улыбнулся Джеймс, а затем, сделав пару танцевальных па на тумбе и вскинув руки вверх, воскликнул: - Да будет музыка! И через пару дней она действительно была. К счастью, седьмой курс Когтеврана постарался на славу: по всему периметру гостиной Гриффиндора было наложено так прекрасно отработанное заклятье Muffliato, что даже если бы Филч прислонил свое ухо к стене, он не услышал бы не звука, хотя шума было действительно много! Из граммофона, "позаимствованного" в Малой зале, громко пели, хотя лучше было бы сказать кричали, солисты магической группы "Knizllsoul", а им во всю подпевали студенты, танцующие посреди гостиной, мебель в которой предусмотрительно была заранее уменьшена Reducio и сдвинута в один из дальних углов, а вдоль одной из стен был поставлен длинный стол, заставленный бутылками сливочного пива, стаканами с огневиски и небольшими тарелками с закусками. Все было организовано лучшим образом, ведь не зря Когтевран и Гриффиндор многие считали лучшими факультетами Хогвартса. В плане вечеринок они были также хороши, как и в учебе: угощение, выпивка и помещение было заботой воспитанников Годрика, а вот все заклинания выполнялись когтевранцами, да и патефон был прихвачен именно ими, поэтому к двенадцати ночи праздник уже горел во всю. Старосты обоих факультетов стояли в одном из плохо освещенных углов и негромко переговаривались о том, в каком порядке они будут дежурить у входной двери в гостиной, чтобы какой-нибудь ученик по своей глупости не вышел в коридор и не попался на глаза одному из преподавателей, ведь вся негласная ответственность за данное мероприятие ложилась именно на плечи старост. Джеймс и Сириус были в самом эпицентре вечеринки: один спорил с охотником когтевранской команды по поводу предстоящего квиддичного матча Слизерин - Гриффиндор, а другой рассказывал шутки, собрав вокруг себя небольшую кучку народа. Что же касается Ремуса, то когда с дежурством было решено, он подошел к столу, и, взяв бутылочку сливочного пива, завязал неспешный разговор с Лили Эванс о преимуществах новых методов трансфигурации животных в предметы, но не прошло и десяти минут, как к ним подошел Поттер и позвал Лили танцевать. Она же, к общему удивлению, приняла его приглашение, а Люпин так и остался стоять у стола. Одиночество его, к слову сказать, продлилось недолго, так как в скором времени возле него уже появился Блэк с бокалом огневиски в руке. - Не хочешь? – с небрежной улыбкой предложил он выпивку другу, но тот лишь отмахнулся. - Я уже взял себе сливочного пива, - отсалютировал он своей бутылкой. - Знаешь, последнее время ты не особо разговорчив, - сделав небольшой глоток, начал говорить Сириус. – Что-то не так? - Ну… - вяло начал отвечать ему друг, - если не брать в расчет то, что на прошлой неделе было полнолуние, то все в порядке. - Лунатик, не нужно меня обманывать, - чуть грубо отрезал Блэк. – Ты никогда не умел от меня что-то скрывать, так что не нужно делать это сейчас. - Я не вру тебе, и уж тем более ничего не скрываю, - сухо ответил Рем на выпад парня. - Тогда объясни мне, почему в Большом Зале ты начал смотреть на стол слизеринцев чаще, чем в собственную тарелку? – вопросительно изогнув бровь, спросил его Сириус. - Тебе показалось, Бродяга, - усмехнулся Ремус и, покосившись на бокал в руке Блэка, добавил: - Может, стоит пить поменьше огневиски, чтобы подобные бредовые мысли не зарождались в твоей голове? - Это тебе, Ремус, нужно поменьше думать о некоторых людях, - вполне серьезно ответил ему Сириус. - О ком ты? – непонимающе спросил Люпин. - Ох, не прикидывайся идиотом, тебе не идет! Я говорю о Беллатрисе Блэк. - При чем здесь она? - Притом, что я знаю, с кем ты ехал, после того, как оставил нас с Джеймсом "размышлять по поводу того, что побег – это не увеселительное мероприятие или же средство проявление своей свободы", - произнес Сириус в ответ. - Я уже сказал тебе все, что думаю по поводу твоего побега, а что касается моего времяпрепровождения, то нет ничего страшного в том, что я провел с ней пару часов в одном купе. - Хочешь сказать, общение с ней тебе понравилось? – почти с отвращением спросил Блэк. - Почему бы и нет? – вопросительно взглянул на него Ремус. - Да пойми же ты, Луни! Это не правильно, ты ее совершенно не знаешь! – воскликнул Сириус, но кроме Люпина, стоявшего очень близко, никто больше его не слышал. - Главное, что я ее понимаю, - правдиво ответил он ему. - Но ведь она слизеринка, а у них нет понятий чести и справедливости. - Хочешь сказать, она мне врет?- вдруг спросил Сириуса Люпин. - Я просто хочу, чтобы ты открыл глаза и увидел все сам. - Знаешь, последние недели единственное, что я способен видеть – это ее. - Ремус, не подпускай ее к своему сердцу так близко, - Блэк сделал паузу, и тихо, уже не глядя на друга, добавил. – Когда она уйдет, оно сгорит как листок: пара часов боли и останется лишь пустота, припорошенная пеплом… Ремус не расслышал его слов, и поэтому переспросил о том, что тот сказал, но Блэк лишь бросил ему пренебрежительный вопрос: - Ты действительно так упрямо веришь, что в душе она хорошая? - Да, - выдохнул он. – Ведь не все судят людей по своим стереотипам. - Лунатик, пойми, я просто хочу, чтобы ты не совершил ошибки, которая может сломать тебя, - горячо произнес Сириус и выпил остаток огневиски залпом. - Это не ошибка,- спокойно ответил Люпин, смотря в глаза друга. - Просто подумай, - попросил Сириус, а потом торопливо добавил, - она не та, кто тебе нужен. - Ты ошибаешься, Бродяга…
Воспоминание закончилось и тишину, все еще висевшую среди ребят нарушил голос Лили: - Слишком много для одного дня, - встав со своего кресла, произнесла она и вышла из комнаты.