curtain call

день выступления Чунмен зовет всех ребят, чтобы все двенадцать собрались в главной гримерке за кулисами за полчаса до открытия театра. Их костюмы уже доведены до совершенства (хотя Сехун все еще проверяет себя в зеркале, и по какой-то причине Бэкхен решил нанести себе подводку, хотя он даже не выходит на сцену), и все, кажется, на месте. «Ну, что ж, я не могу поверить, что говорю это, но… сломайте ногу, ребята!» По какой-то причине все внезапно грустнеют на эту реплику, и Цзытао смотрит на Чунмена с обиженным выражением лица. «В театре это означает ‘удачи’.» Громко раздается ‘ООООО’ , и потом все хлопают друг друга по плечам и говорят ‘сломай ногу’. “Почему нельзя просто сказать ‘удачи’, хен?» «Потому что это считается плохой приметой.» «О! Это как если сказать ‘Макбэт’ в театре?» «ЧАНЕЛЬ!» одиннадцать голов поворачиваются и замахиваются на него. «Простите!» Чанель поднимает перед собой руки в защитном жесте. «Ладно, хорошо, в общем, устройте там шоу, и эм…» он ненадолго замолкает, осматривая комнату. «Что не так, хен?*» спрашивает Ифань, позабавленный тем, как Чунмену приходится вставать на цыпочки, чтобы всех пересчитать. «Где Кенсу и Чонин?» наконец произносит Чунмен. Группа оглядывается, и действительно, два ведущих актера отсутствуют. «Найдите их, пожалуйста!» шипит Чунмен с таким нажимом, что вся группа бросается на поиски. Бэкхен обследует верхние этажи с Чанелем, когда они оба слышат тихий всхлип с ‘Чонин’ и моментально холодеют. Бэкхен подталкивает Чанеля, чтобы он осмотрел угол на наличие источника, но Чанель яростно мотает головой, и взамен подталкивает Бэкхена. В конце концов они играют в камень-ножницы-бумага, и Чанель проигрывает. Как только он заглядывает за угол, то сразу же испускает вопль ужаса и несется обратно вниз по лестнице, выкрикивая что-то вместе со словами ‘МОИ ПРЕКРАСНЫЕ НЕВИННЫЕ ГЛАЗА’ и каким-то образом умудряется не споткнуться о собственный плащ. Бэкхен закатывает глаза и заглядывает туда же. Чонин и Кенсу подпрыгивают как только видят его; они торопливо поправляют свои костюмы. Бэкхен сердито на них смотрит. «Вы хоть знаете, насколько эта юбка дорогая?» выкрикивает он. Кенсу сильно краснеет, когда Чонин тянется к нему, чтобы помочь с тканью, и быстро шлепает его по руке. Чонин ухмыляется, и Бэкхен имитирует звуки рвоты. Чонин берет Кенсу за руку и ведет его вниз по лестнице мимо Бэкхена. «Вы, парни, платите за терапию Чанеля, вы знаете, верно?» Кенсу робко ему улыбается, и Бэкхен в ответ показывает ему язык. «По крайней мере не занимайтесь этим в костюме!» вопит он вниз по лестнице. Кенсу опускает голову от смущения, а Чонин только смеется и тянет его ближе, оставляя поцелуй у виска. --- Ким Чунмен вздыхает и откидывается на своем стуле за кулисами, наблюдая за тем, как публика аплодирует стоя. Кроме того момента, когда Чонин и Кенсу целовались несколько слишком убедительно (и кто-то прошипел ‘уединитесь’ из-за кулис – Чунмен подозревает, что это был Бекхен), пьеса прошла невероятно хорошо. Да, он, Ким Чунмен, вице-президент студенческого совета три года подряд, капитан команды по боулингу, чемпион сеульского округа по штабелированию чашек за 2009 год, обладатель сертификата по оказанию первой помощи и редактор колонки советов в школьной газете и теперь экстраординарный режиссер, достиг невозможного в режиссировании пьесы Шекспира постановки старшей школы в 19 – Из его кармана раздается быстрое фырканье, и он понимает, что думал сейчас вслух, а Ифань слушал его по переносной рации все это время. «Ты занимался штабелированием чашек?» Чунмен пользуется возможностью сразу же повалиться на кипу своих заметок так драматично, как только возможно. *переводчик в курсе, что Крис старше Сухо, так что возможно автор этого не знает, и поэтому Крис называет Чунмена хеном. А может, это случайная ошибка, но переводчик оставит все как было :) А еще, может это потому, что Сухо Крису начальник?)