Valse melancolique

Девочка влюбилась в море Оно звало ее за собой Солнце освещало тропою Путь, овеянный мглой

Осенний ветер часто любит играться. То срывает с дерева листья, и мягко опускает их на землю. То поднимает с земли уже опавшие, и начинает танцевать с ними в чудном танце. То запутывает волосы школьницам, которые спешат на первый урок. Но самое любимое занятие ветра — тушить огонь в зажигалках, не давая никому закурить сигарету. Арсений тоже не любил, когда Антон курил… Бурчал каждый раз, когда видел, как Шаст перед съемками уходит с Димой на улицу. Читал лекции про вред сигарет, и забирал сигареты из карманов, засовуя туда конфеты и чупа-чупсы. Морщился каждый раз, когда при поцелуе ощущал вкус сигарет. Но всё равно продолжал целовать. — А теперь, смотри, я могу курить сколько захочу. И никто мне ничего не скажет! Никто не запретит. Потому что тебя больше НЕТ!!! Ты не сможешь мне больше запретить ни-че-го! Теперь тебя не существует! Только в моей памяти. Через пять, может десять, лет про тебя никто не вспомнит. Ты будешь только в воспоминаниях. Я больше не смогу дотронуться к тебе, не смогу поцеловать, не смогу рассказать, как прошел мой день, не смогу проснуться рядом с тобой. Тебя нет. Одинокий парень сидел у берега моря, и кричал в небо слова, которые адресат никогда не услышит.Потому что его больше нет Антон обожал дразнить Попова неслучайными касаниями на шоу. А Арсений любил носить вещи Антона, вдыхая запах его одеколона. Они оба наслаждались поездками, особенно когда кто-то из них засыпал на плече второго. Арс зимой всегда носил с собой вторые перчатки для «моей Маши-растеряши», а Антон втайне смотрел советы по правильной постройки композиции и ракурса для удачных фотографий. -А знаешь, любимый, прошло уже два года с того дня. Два чёртовых года. Я так устал делать вид, что всё хорошо. Делать вид, что я счастлив, что я жив. Первые месяцы было так тяжело… Я во всем видел тебя. Слышал твой смех в толпе, мне даже как-то показалось, что ты меня зовешь. Я видел в толпе силуэт, похожий на тебя. Начиная чистить зубы, я все время вспоминаю, как ты ругал меня за то, что я выдавливал по полтюбика на щётку. Садясь в машину я вспоминаю как ты как-то кричал на какого-то козла, который чуть не подрезал меня. Это было невыносимо. А потом ты мне приснился, просил отпустить, попробовать начать жить заново. Но я не могу. Никак. Тебя даже на импровизации никто не заменил. Так и выступаем втроём. Нам всем так не хватает твоих дурацких шуток. А я так и не успел сказать, что люблю тебя… И не могу простить себя за это. Но я надеюсь, что ты знаешь про это.

Покажите мне далёко. То прекрасное далёко, Где лучится и цветёт апрель

— Но я пытался, правда. Я пытался полюбить Кузнецову. Её смех, её манеру поведения, её любовь к пасте, которую ты так ненавидел, её образ жизни. Но не то. Не ты, — Антон зяжигает последнюю сигарету в пачке, которую он купил сегодня. — Мне до сих пор тяжело вспоминать твои похороны. Знаешь, ты был таким дружелюбным и ярким, но оказалось, что в этом мире не так много людей, которые приехали. Теперь твоя дочь думает, что ты живешь на небе, с ангелами. Твоя бывшая жена тоже там была. Алёна тоже очень хорошая девушка. Она сможет воспитать в Кьяре хорошего человека. А я не смогу без тебя. Антон кидает на песок бычок. Туда же летит телефон, курточка, ключи от машины и дома. Шаст снимает ботинки, затем носки, и голыми ступнями идёт к морю. Шаг за шагом. Вот и вода. Такая холодная… Ещё шаг. Вот уже вода по щиколотку. Ноги сводит судорогой от холода, но парня это не останавливает. Слёзы, которые стекают по щекам такие солёные. Или это морская вода? Последний вдох, и лёгкие наполняются далеко не воздухом.

За рассветом будет вечное лето