Полигон

Второе солнце Изумрудной окончательно скрылось за горизонтом, и изнуряющая жара наконец уступила место просто жаре, за которой через пару земных часов наступит довольно прохладная ночь. К этому времени хорошо было бы уже расположиться на ночлег и, желательно, не посреди колючих кустов, но озвучивать эту банальную мысль Сет не стал — в конце концов, у тари куда лучше, чем у людей, с ориентацией на местности, а колючие кусты Чери тоже не любит. Проходя мимо одного из них, особенно пышного, Чери ненадолго притормозил — и ловким, почти неуловимым для человеческого взгляда движением выхватил из листвы маленькую змейку. Прихватил зубами за загривок, перекусывая позвоночник. — Опять ешь на ходу? — строго спросил Сет. — Да еще и грязными руками! — Вкусная, — пояснил Чери, откусывая добыче голову и метким плевком отправляя ее в кусты, — жрать хочу! — Ты всегда хочешь жрать, куда только все это девается, — заметил Сет. Чери что-то проворчал, пережевывая мерзкую зверюгу. К экзотическим вкусам напарника Сет привык не сразу. В тренировочном лагере тари жили и питались отдельно от людей, на корабле Чери ел исключительно сырые овощи и фрукты, и Сет посчитал, что все они вегетарианцы. Когда Чери впервые решил поохотиться, его ангельская мордашка, перемазанная свежей кровью, повергла Сета в шок настолько, что он так и простоял, пялясь на довольного напарника, пока тот с аппетитом пожирал какую-то местную пушистую зверушку, только что пойманную им в кустах. Вечером Борис, их куратор на Изумрудной, посмеиваясь, объяснил, что тари не пренебрегают животными белками, а всего лишь потребляют исключительно «живую» пищу — то есть не обработанную никаким способом. А в ответ на брезгливую гримасу Сета посоветовал не переносить на инопланетников человеческие понятия: — Ты кошек любишь? Они очень милые, а между тем жрут всяких зверюшек и птичек, некоторые даже живьем. С привычками домашних любимцев Сет был вполне готов примириться, но видеть мыслящее существо, откусывающее куски сырого мяса от свежеубитой добычи было, мягко говоря, непривычно. На самом деле, тари ели очень аккуратно, так что трюк с «кровавой трапезой» был чистой воды провокацией, одной из многих. У Чери была привычка проверять границы допустимого на конкретных примерах. Иногда он напоминал Сету ребенка, который хулиганит только ради того, чтобы убедиться — родители все равно его любят. К счастью, вкусы Чери не распространялись на беспозвоночных — если бы Сет увидел, как тот пихает в рот какого-нибудь червя или многоножку, его бы точно вывернуло под ближайшим кустом. А к змеям и ящеркам он притерпелся и ворчал только для порядка. — Смотри, кажется, такого мы еще не видели? — спросил Сет, разглядывая куст, покрытый крупными ягодами ярко-фиолетового цвета. — Интересно, их можно есть? Чери сорвал ягоду с куста, осторожно надкусил, потом сморщился и выплюнул. — Тебе — нет. Мне можно. Но не стану — гадость. Кислые, горькие, склизкие. — Странная планета. Все красивое — несъедобно, — пожаловался Сет. — Или для них красиво не то, что для нас. Официально считалось, что тари владеют языком людей исключительно на понятийно-бытовом уровне, но Сет не раз убеждался в обратном. Хотя, если тари не хотели что-то понимать, то очень ловко изображали непреодолимый смысловой барьер. В долине их ожидал сюрприз — небольшое озерцо, окруженное зарослями местного кустарника с блестящими жесткими листьями. Чери сузил зрачки, уставившись в прозрачную воду, потом замер, точно к чему-то прислушиваясь. Сет уже научился улавливать этот момент — когда воздух словно становился чуть более густым и осязаемым. — Рыбы, змейки, мелкая живность, — Чери наклонил голову, словно прислушиваясь, потом обернулся — глаза его отливали ярко-алым: жутковатое зрелище, но и к этому Сет уже привык, — приятные, безопасные, вкусные. Тари обожали прилагательные — может, на их родной язык похоже, или они думали, что людям так понятнее, кто знает. Специалистов по языку тари на планете никто и в глаза не видывал, если они вообще существуют. Молодые тари легко осваивали язык людей, у взрослых были усовершенствованные передатчики, а между собой они общались телепатически. — Под левым берегом крупное, но незлое, сонное, — добавил Чери, расстегивая комбинезон. — Не хищник. Можем потом посмотреть. Удержать напарника, вознамерившегося поплескаться в воде, Сет даже и не пытался — знал, что бесполезно. Полностью обнаженный, Чери выглядел на удивление естественно на фоне пейзажа планеты, на которой они оба были чужаками. Стягивая комбинезон и наблюдая украдкой за Чери, Сет отметил про себя, что за последнее время тот прибавил в росте и выглядит куда менее нескладным, хотя еще больше отощал, притом, что все тари удивляли своих напарников отличным аппетитом. Сквозь кожу на шее и груди едва заметной тенью проступал узор татуировки — показалось, или он действительно стал чуть более четким и ярким?.. Заметив, что напарник его разглядывает, Чери недовольно дернул плечом. — Да ладно тебе, — примирительно сказал Сет, — чего стесняться, у меня такой же! Хотя нет, — прибавил он с притворной серьезностью, — у меня, пожалуй, побольше. Чери прыгнул в воду, подняв кучу брызг, сквозь которые до Сета донеслось короткое нецензурное слово. Тари прибывали в тренировочный лагерь уже со знанием языка людей в его классическом варианте, но общение с напарниками очень скоро обогащало их словарь сленгом, двусмысленными шуточками и всяческой нецензурщиной. Это выглядело довольно забавно — учитывая то, что юные тари внешне напоминали то ли эльфов, то ли ангелов — ровно до того момента, когда они применяли свои особые способности. Сет медленно вошел в воду, привычно держась поближе к Чери, чтобы оказаться в его защитном поле — он вполне доверял мнению напарника по поводу миролюбия здешних обитателей, но совсем не желал, чтобы какая-нибудь мелкая рыбешка ухватила его за чувствительное место, приняв за особо крупного червяка. Чери снова удивил — он продолжал держать дистанцию, насколько это было возможно, чтобы не оставить его без защиты. Это было странно хотя бы потому, что со смущением друг перед другом они покончили ещё год назад, когда прибыли на Изумрудную и Сет убедился в том, что человеческие иммуномодуляторы и в самом деле не годятся для альтарианцев, как их и предупредили перед посадкой. Адаптация длилась сутки, что было совсем неплохо — человека без химии колбасило бы несколько недель, но Чери пришлось туго. Сет тогда здорово перепугался — не помрет ли инопланетный детеныш, но в лазарете успокоили, что видели подобное не раз и даже предложили оставить больного под их присмотром, отдохнуть и освоиться на новом месте. Сет, конечно же, никуда не пошел, так и просидел сутки около метавшегося в жару и бреду напарника, прикладывал ко лбу лед, подставлял тазик, когда его тошнило, слушал жалобное невнятное щебетание на не понятном ему языке, сжимая в руке узкую горячую ладонь. Как оказалось, его поведение было своего рода экзаменом, надолго определившим отношение к нему в этом тесном замкнутом мирке. Но понял он это значительно позже — тогда Сету казалось куда более важным то, что, придя в себя, Чери поблагодарил его дрожащим от слабости голосом и с того дня они наконец-то — после нескольких недель пребывания в тренировочном лагере на одном из земных спутников и перелета в тесной каюте грузового корабля — стали разговаривать о чем-то, что не касалось обучения и тренировок. Это был первый шаг к тому, чтобы стать теми, кем они являлись сейчас — одним из лучших и многообещающих тандемов на базе. Воспоминания о прошлом прервал Чери, причем совершенно неромантично — вынырнув рядом с Сетом с трепещущей рыбкой в зубах и обрызгав его до самой макушки. Заночевать решили на берегу — от озера приятно тянуло прохладой, уходить не хотелось — лучше завтра отправиться в путь пораньше. Чери насобирал кучку хвороста, уселся рядом, задумчиво глядя в глубь ветвей, и вскоре костерок задымился, заплясал крохотными язычками — им обоим нравилось коротать вечер у костра, хотя особой нужды в здешнем климате в этом не было. Но так уютнее. Перед сном Сет открыл экран блокнота и, как обычно, привел в порядок заметки. Лучше сделать это сразу, пока не стерлись первые впечатления и легче заметить недочеты. Пробы грунта и воды, описания биотопов, снимки животных и растений, которые пока еще не внесены в каталог, уточнение рельефа на картах — рутинная работа. Пока им не поручают ничего серьезного, они проходят здесь проверку, но это не значило, что Сет будет относиться к заданиям спустя рукава. На планете было немало неисследованных уголков, так что их работа была не только важной, но и интересной. Чери тем временем подбросил в костер еще несколько веток и уселся рядом — так, чтобы слегка касаться Сета локтем или коленом — он так делал всегда. Время от времени он поднимал голову и вглядывался в темноту — зрачки сужались, превращаясь в вертикальные щели. Поначалу Сета брала оторопь от этих фокусов, но постепенно он привык. Молчание их не тяготило — Сет всегда был неразговорчив, а Чери был общителен ровно настолько, чтобы Сет не чувствовал себя одиноким, но и не уставал от присутствия рядом кого–то еще. Они отлично ладили: курсант с Земли и инопланетный подросток, отобранные из множества претендентов для участия в проекте совместной экспансии на новую планету с первой абсолютно дружественной гуманоидной расой, найденной в космосе. Закончив записи, Сет убрал блокнот и улегся на заботливо расстеленном Чери покрывале. Над головою простиралось звездное небо Изумрудной — густо-зеленое, с блестящими точками чужих созвездий на бархатной шкуре. Интересно, как выглядит небо на родной планете Чери?.. — Скучаешь по дому? — спросил он. — Нет. Нравится здесь. Много зелени, много хорошей еды, вкусный воздух. — А по семье не скучаешь, мелкий? По родителям? Тари упорно обходили в разговорах темы семьи и общественного устройства, но Сету было интересно, так что вопрос он задал по привычке. — У нас все по-другому, — неожиданно ответил Чери. — Ребенка воспитывают Наставники. Родители заняты. Дети — в городах. — Типа интерната, понятно, — кивнул Сет. Он и сам в двенадцать отправился в школу при военно-космическом училище и наезжал домой только на каникулы. — Но ты знаешь своих родителей? — осторожно спросил он. — Для чего? — искренне удивился Чери. — Тут все, что важно, — он положил ладонь на грудь, словно поясняя, о чем говорит. Родовая татуировка тари. Любопытная вещь — одновременно и паспорт, и генетическая карта, а судя по некоторым обрывочным сведениям, никем не подтвержденным, впрочем — нечто вроде предсказания будущего. — Не боишься? — спросил он, зная, что Чери поймет, о чем он говорит. — Не хочу об этом, — отрезал Чери и повернулся к нему спиной. — Давай спать. Сет придвинулся ближе — тари умели синтезировать защитное и тепловое поле и поддерживать его даже во сне. Чери легонько толкнул его, заставив перевернуться на бок, прижался к спине, тепло сопя между лопаток. Хорошо хоть не обиделся, но разговорить мальчишку опять не удалось… Не мальчишку. Тари. Новый союзник человечества, идеальное живое оружие. Несмотря на внешнее сходство с людьми — с совсем другой психикой, жизненным укладом и взглядами на то, что хорошо и что плохо, как настойчиво напоминали им психологи во время подготовки. И предупреждали, что нельзя очеловечивать своих напарников, но Сет, как и большинство землян, получивших в напарники тари, эти советы благополучно похерил. Нельзя быть с кем-то рядом целыми днями, вместе работать и при этом напоминать себе каждую минуту, что это не человек, а нечто чужое. Этак и спятить недолго. Чери его напарник, и точка. * * * Ритуал возвращения стал привычной рутиной — на Базе было не принято надоедать вопросами, пока группа не выполнит все предписанные инструкцией формальности. Это давало возможность немного прийти в себя после нескольких дней, а то и недель жизни вдали от людей. Впрочем, на Первой базе почти всегда было немноголюдно — большую часть здешнего населения составляли разведчики, а они не привыкли засиживаться подолгу на одном месте. Сета это ничуть не удивляло — он и сам предпочитал долгие рейды. Раз в две–три недели он с удовольствием приходил на базу, чтобы пополнить припасы, узнать новости и съесть чего-то, что приготовил не сам. И через несколько дней с не меньшим удовольствием уходил в очередной рейд. Общества Чери ему было вполне достаточно. Закончив формальности как раз ко времени позднего завтрака, они с Чери направились в столовую, которая к тому времени уже почти опустела. Сет поздоровался с сидевшим у окна Борисом и, дождавшись ответного кивка, подсел за его стол — почему бы не совместить завтрак и общение с куратором. Напарник Бориса, Эш, уже прошедший Взросление тари, оживленно защебетал о чем-то с Чери: они почти уткнулись друг в друга носами, и у Сета слегка заломило в висках — часть речи тари лежала вне диапазона человеческого слуха. Один из первых людей-наблюдателей охарактеризовал свое впечатление фразой «воздух шевелится». Сет потер висок и сделал заказ на двоих — хорошую порцию курятины с местной фермы для себя и салат с пророщенными зернами для Чери. — Что нового? — задал он традиционный вопрос. — Прилетал челнок, привезли саженцы для экспериментальной площадки. Заодно и Дина забрали. — Они с напарником не ладили с самого начала, — равнодушно сказал Эш. — Неподходящие. Летит домой. — Дом теперь здесь, — возразил Чери. — Ешьте, — строго сказал Борис. — Все разговоры потом. Сет расправился со своей порцией довольно быстро и от скуки начал разглядывать голографическое панно на стене, изображавшее исторический момент Встречи. Говорили, что и на двух других базах Изумрудной есть точно такие же, но у Сета еще не было случая это проверить. На переднем плане были изображены альтарианцы в церемониальных одеждах с глубоким вырезом, открывавшим узор родовой татуировки вокруг шеи, и земляне в белых мундирах космофлота, похожие, как родные братья, и вместе с тем наделенные чертами разных рас. За ними высились сигарообразные корабли землян и плоские диски альтарианских звездолетов, напоминавшие перевернутую суповую тарелку. И все это на фоне тропического буйства цветов и зелени, хотя известно, что первая встреча состоялась на одной из искусственных лун. Не говоря уже о том, что церемониальные костюмы тари надевали только в особых случаях, да и земные космолетчики не брали в разведывательные полеты парадную форму. Но, как известно, для эпохальных событий возвышенный стиль изображения ценится куда больше, а событие однозначно было эпохальным. Чери по-прежнему вяло ковырял вилкой в овощном салате. Эш, с аппетитом хрустевший свежим сельдереем, скорчил забавную рожицу: — Ты опять нажрался всякой дряни в лесу? — Не голоден, — коротко ответил Чери. — Он у тебя плохо выглядит, — заметил Борис. — Сет добрый. Заботится. Бережет, — сказал Чери, глядя в тарелку. — Не ваше дело. Мы сами. Сет предупреждающе сжал его руку. Она оказалась горячей и влажной, и он забеспокоился всерьез: — Ты точно здоров? — Отъебись, — четко проговаривая каждый звук, произнес Чери, вырывая руку. Потом встал и, оттолкнув от себя тарелку, пошел к выходу, даже не оглянувшись на встревоженно окликнувшего его Сета. Глядя вслед приятелю, Эш снова присвистнул. — Не придуривайся, говори нормально! — огрызнулся Сет. — Злой, голодный, нервный, — ответил Эш. — Уже недолго. — Скоро в нем окончательно проснется эта самая их магия, — пояснил Борис. Эш поморщился, но поправлять напарника не стал. Это была одна из странностей тари — они были материалистами до мозга костей, поэтому термины вроде магии и волшебства вызывали у них недоумение и раздражение, словно люди нарочно пытались казаться глупее, чем они есть на самом деле. Способности тари имели сугубо материальную основу, заключались в умении манипулировать различными полями и типами излучений и подчинялись общим для вселенной физическим законам, несмотря на то, что тари пользовались ими скорее интуитивно, не производя никаких сложных расчетов. Некий записанный в их генах биомеханизм давал доступ к этим навыкам с рождения, в усеченном варианте, а к тому моменту, который с тарианского языка переводился весьма приблизительно как «Взросление» — в полном объеме. Но как это обычно бывает, на стыке двух культур возникла своя терминология, удобная и понятная обеим сторонам. Поэтому пары ладили, как считали нужным, изобретали удобные для них наименования новых предметов и явлений, а недовольных психологов, которые требовали придерживаться утвержденного протокола, вежливо посылали куда подальше. В одном надо было отдать должное психологам — пары они подбирали очень и очень удачно. Такого напарника, как Эш, болтливого и шумного, Сет не вытерпел бы ни одного дня, а Борис, наоборот, слегка нервничал в присутствии Чери, воспринимая его немногословность как сигнал какого-то неблагополучия. — Сколько сейчас пар на трех базах? — спросил Сет у Бориса, но ответил ему Эш. — Около сотни. — Существует статистика, сколько распадается до момента взросления тари? — Примерно одна-две на десяток, — также уверенно, почти не задумываясь, ответил Эш. — Неплохой результат. Люди и тари очень разные. Труднее подобрать, чем двух тари. — Правда, что сначала пытались подобрать пары одного возраста? — Да, были попытки, и они отлично ладили друг с другом, — усмехнулся Борис, — но не в том смысле, как было нужно. Образовывались крепкие тандемы, которые с успехом отлынивали от работы и учебы, вместо этого изобретая различные способы развлечься. С человеческой фантазией и авантюризмом плюс со способностями тари, даже невзрослых, это была просто адская смесь. Сет представил себя в подростковом возрасте в компании кого-то со способностями Чери и заранее пришел в ужас. Он и сам-то с успехом находил на свою задницу приключения, не зря родители поспешили сбыть его с рук в интернат, едва он достиг нужного возраста. — Пойду, отыщу своего напарника, — сказал Сет, отодвигая пустую тарелку. — Жопой чую, нам надо серьезно поговорить. *** Чери обнаружился на его любимом месте — возле делянки с земными растениями, окруженной по периметру двойным силовым полем — неизвестно, как отреагирует на вторжение чужаков местная флора и фауна. Хорошо, если просто сожрет, а не произведет какой-нибудь убойный гибрид, который потом заполонит планету и нанесет вред местному биоценозу. — Смотри, потамы зацвели, — первым нарушил молчание Чери. — Не потамы, а томаты, — поправил Сет. — Вот всегда ты… — раздражённо начал Чери, потом примолк и точно нехотя сказал: — Извини. — Я уже начинаю понемногу привыкать, — проворчал Сет. — Если бы я не знал, какой ты на самом деле, просто пропускал бы мимо ушей, но я знаю, и это бесит. Это из-за этого вашего Взросления тебя так колбасит? — Да, — неохотно сказал Чери. — Веселый. И грустный. Сразу. — Чем помочь? — деловито спросил Сет. — Если тебе так легче, можешь на меня наорать, я стерплю… — Не поможет, — еле слышно сказал Чери. — Только хуже. Другое помогает. — Ну и? — подбодрил его Сет. — Хочется, чтоб был кто-то близкий, желанный. Любил. Хотел тоже. Так легче. — То есть помогает потрахаться, так? — уточнил Сет. — Вот черт. Значит, тебе домой надо? — Почему? Дом теперь тут. — Ваших девчонок я никогда не видел ни здесь, ни в лагере, ни даже на видео. Ну да, я знаю, у вас разговоры на эту тему не в чести, но сейчас, знаешь ли, не до церемоний. Чери упорно молчал, и тут Сета осенило. — Тебе парни нравятся? — И парни тоже. — Ну и на кого ты положил глаз? — Неважно. Перетерплю, — Чери упрямо сжал губы и наклонил голову, пряча вспыхнувшие желтым глаза. Когда тари вели себя так, настаивать было бесполезно, и это взбесило Сета окончательно — больше всего он ненавидел чувствовать себя беспомощным. — Так, ну хватит! — он грубо схватил Чери за плечи и хорошенько встряхнул. — Поговори со мной, твою мать! Не смей уходить. Если у тебя проблемы, давай, словами через рот. — Не хочу. Не стану. Отъебись, — пробурчал Чери, упорно пряча глаза. — Не груби мне, есть определенные нормы общения, и ты уже достаточно взрослый, чтобы это понимать, если мы хотим эффективно взаимодействовать, — он еще раз встряхнул Чери за плечи и подавился следующей заготовленной фразой: тот вдруг совсем по-человечески шмыгнул носом, и по его щекам одна за другой скатились несколько слезинок. Сет впервые видел, чтобы тари плакал — он думал, что они вообще это не умеют, так же, как и смеяться. Это настолько поразило его, что он позволил Чери освободиться от захвата и уйти — пусть мелкий успокоится, поговорить можно и позже. Хорошо еще, что тот не долбанул по Сету какой-нибудь своей магической штукой в ответ на агрессию — похоже, из них двоих его напарник куда лучше себя контролирует, пусть и глаза у него на мокром месте… А Сет тоже хорош — вместо того, чтобы выслушать и посочувствовать, наорал, а потом еще и мораль начал читать… Сколько раз он обещал себе, что не станет вести себя, как отец — и вот, вылезло во всей красе — занудство и конформизм, за которое он когда-то его осуждал. Не рано ли в двадцать пять становиться старым занудой? И главное, что это за хрень с сексом — надо, как в старых фильмах, потерять девственность на выпускном? И почему никто его заранее не предупредил об этом аспекте Взросления? Этот вопрос, в отличие от всех остальных, он знал, кому задать. *** Сет вошел в комнату без стука — на Базе никто не заморачивался подобными формальностями. Борис стоял спиной к двери, но не заметил его вовсе не по этой причине. Сет не сразу сообразил, что происходит, поначалу приняв это за дружескую возню — пока не заметил, что ладони Бориса уж слишком откровенно тискают задницу Эша. Тот взглянул на Сета через плечо напарника немигающим взглядом, в котором знакомо переливались золотые искорки. Его, казалось, ничуть не смущало присутствие свидетеля в такой интимный момент. Надеясь уйти незамеченным, Сет попятился назад — и тут же наткнулся на дверь, которая захлопнулась с легким стуком. Борис обернулся и негромко, хотя и без особого энтузиазма, выругался. — Мог бы и предупредить, — с упреком обратился он к Эшу, — видел же. В ответ тот пренебрежительно фыркнул и дернул плечом. — Поговори с ним, — бросил он, выходя из комнаты. — Наглая морда, — проворчал Борис ему вслед. — Твой тоже все время пытается командовать? — Не заговаривай мне зубы! — окончательно потеряв терпение, рявкнул Сет. — Лучше объясни, что я тут только что видел? — А на что это было похоже? — спокойно ответил Борис. — Мне кажется, ты уже достаточно взрослый, чтобы не задавать таких вопросов. –Ты совсем спятил?! Он же… — Парень? — Какой к черту парень, он вообще не человек! — А кто? Монстр? Чудовище? Демон? Ты так воспринимаешь Чери? Кстати, как он? — Не пойму, — вздохнул Сет. Спокойная реакция Бориса несколько сбила его с толку. — С Чери в последнее время стало сложно. — Давай подробнее. Сет присел на краешек стула, машинально отодвинул в сторону лежавшую на столе книгу, взглянул на страницы. — Что это? — Эш читает. Его интересует земная медицина. Мечтает соединить наши хирургические методы лечения и методики тари. — Странно выглядит. Шрифт Брайля? — Ему так проще. Видел их письменность? Буквы трехмерные, похожие на маленькие лабиринты — когда я на них смотрю, у меня тут же начинается морская болезнь. — Чери говорит, чтение у тари больше интуитивное, значение сильно варьируется в зависимости от контекста. Если я правильно понял его «знаки надо читать не только глазами». — Любопытно… Скажи, а ты чувствуешь эту его… «магию»? — неожиданно спросил Борис. — Конечно, — удивился Сет. — Иногда как холод или тепло, что-то я вижу как туман или дымку, иногда даже как будто пальцами могу пощупать этот его… энергетический поток. А ты разве нет? — Только когда Эш лечит. У меня все начинает чесаться и зудеть. А остальное… даже защитные поля не замечаю, пока не наткнусь. У вас неплохой контакт. — Если бы! Вот только за сегодня он дважды послал меня, когда я пытался понять, как ему помочь. — С Эшем было примерно так же. Молчал, сцепив зубы, а самого аж колотит, и от меня шарахается. Спрашиваю — молчит и в пол смотрит, это Эш-то, которого обычно не заткнешь! Терпел до последнего, я чуть не свихнулся — что такое с парнем, может, заболел, или я его чем-то обидел? В конце концов, не выдержал, наорал на него, ну он мне и выдал все как есть. Я сначала не понял, думал, раз такое дело, ему домой надо, к своим. А он уперся — останусь тут, и все! И только с тобой, ни с кем другим не смогу — как будто я его кому-нибудь отдал бы, вот дурачок. — Подожди, я все-таки не понимаю. — Эш ясно тебе сказал — скоро способности Чери проявятся полностью. Это непростой процесс, сильный стресс для организма. Нужно чтобы в этот момент кто-то был рядом, поддержал и успокоил. Лучше всего для этого подходит секс. С кем-то, кто старше и опытнее, к кому молодой тари успел присмотреться и готов доверять. Это способ, который практикуется у тари на протяжении многих поколений. — А если этого не сделать? — Теоретически, это может повлиять на проявление способностей. Не говоря о том, что это опасно для здоровья — и психического, и физического. Но до этого не доходит. Если пара не ладит, тари просто забирают отсюда, как Дина. Хотя такое случается редко. Эти ребята умеют привязать к себе накрепко. Мне плевать, как это выглядит в глазах других, но Эш за меня горло перегрызет и человеку, и тари, и монстру любому. А я за него впишусь во что угодно. Мы пара. А как у вас будет — вам решать. — Почему никто не рассказывает нам об этом сразу? — Вспомни, как все начиналось. Сначала долгий отбор с непонятной целью, потом тебя ставят в известность, что придется работать с представителем иной расы. Дают в напарники инопланетное существо, которое выглядит как человеческий подросток и при этом жрет сырое мясо, слышит ультразвук и может взглядом пробить каменную стену. И даже с не до конца развившимися способностями может делать такие вещи, которые не будут доступны людям никогда. Стоит ли сразу огорошивать тебя информацией, что через пару лет тебе придется его трахать, чтобы он не слетел с катушек? Мог бы ты построить нормальные партнерские отношения с ним? Если бы я такое узнал до того, как мы с Эшем по-настоящему притерлись друг к другу — лично я бы сбежал куда подальше, чтобы меня не втягивали в такое. И тебя никто не осудит, если ты так и поступишь. Сет согласно кивнул: звучало логично, но почему-то в голову лезли совсем вроде посторонние мысли. Например, о том, как им с Чери «посчастливилось» открыть одно из самых опасных — и к счастью, редких — растений на Изумрудной. Невзрачный кустик с мелкими серебристыми листиками и блекло-голубыми цветами, походившими на одуванчики — как оказалось, он состоял из маленьких ядовитых иголочек, реагировавших на тепло и движение. Спасла Сета хорошая реакция — он успел вскинуть руку, защищая глаза, и одновременно легким толчком вывел их с Чери с линии огня. — Они ядовитые, — уверенно сказал тот, указывая на землю под кустом, усыпанную мелкими побелевшими костяками, обрывками каких-то перьев и шкурок. — В основном мелкие зверьки, погибают сразу. Более крупных добивают другие кусты — ниже по склону целые заросли. — Зачем это кусту? — спросил Сет. У него уже начало пересыхать в горле и кружилась голова, но любопытство исследователя пока еще было сильнее. Чери задумчиво посмотрел вверх. — Мухи. Опыляют. Почва скудная — хорошее удобрение, — и без паузы добавил: — Давай сюда руку. И не шевелись — движение может ускорить действие яда. Иголки, как оказалось, вонзились глубоко под кожу, наружу торчали только самые кончики. Чери доставал их целую вечность, осторожно цепляя зубами, вытягивая, а потом высасывая яд. Потом они оба провалялись несколько дней в лазарете, поскольку против инопланетной хрени у тари не было иммунитета, о чем он прекрасно знал, судя по тому, что Сет понял из ругани Эша. Чери был не обязан его спасать, рискуя жизнью. Но сделал это, потому что считал правильным. Сет намеревался поступить так же. А психологи со своими межрасовым поведенческим анализом могут отправляться в жопу. — У тебя есть для нас какой-нибудь рейд подальше? — спросил он у Бориса. — Найду. Приходи в контору через два часа. И поговори со своим напарником как мужик с мужиком. Потом скажешь, что вы решили. Эш поджидал его на крыльце, даже не пытаясь сделать вид, что он просто так, случайно вышел подышать свежим воздухом и наткнулся на Сета. Сет отвел взгляд — перед его глазами все еще стояла ненароком увиденная сцена — два сплетенных тела, от которых так и фонило взаимным желанием, и налитые золотым светом глаза Эша… — Ему нужен ты, — сказал тот, коротко и серьезно. — Откуда ты знаешь, он говорил? — Нам незачем вслух, чувствуем друг друга. — А людей? — Ты глупый. Вы другие. Скажи ему. — Сказать что? Эш пожал плечами: — Ты знаешь. Я нет. Только не оставляй его. Одному плохо. У тари так. «Можно подумать, у людей по-другому», — проворчал про себя Сет. Отыскать Чери оказалось легче легкого — он сидел в их комнате, завернувшись до самых глаз в одеяло, несмотря на стоявшую за окном жару. — Где был? — требовательно спросил он. — Я думал, совсем ушел. Один. — Испугался? — спросил Сет. — На хуй иди. Да, испугался. Теперь нет. — Не хочешь поговорить? У меня много вопросов. Чери упрямо помотал головой — очень человеческий жест, один из тех, что тари переняли от своих напарников и никогда не использовали между собой. — Почему я узнаю такое от посторонних людей? — с упреком спросил Сет. — Не мог сам мне все рассказать? Чери еще глубже занырнул в одеяло и, кажется, был настроен просидеть так до самого утра, но не сказать ни слова. — Извини, погорячился, — сказал Сет. — Но пойми, мне обидно. Я думал, ты мне не доверяешь, скрываешь что-то важное, серьезную проблему. А ведь мы с тобой напарники, должны друг друга поддерживать во всем. — Теперь ты знаешь, — грустно сказал Чери. Сет вздохнул и сел рядом, обняв Чери поверх одеяла. — Может, лучше кто-то из своих? Эш, например? Вы же неплохо ладите? — Нельзя. Он не так давно Взрослый. Недостаточно стабильный. Если ты не хочешь, это ничего. Так бывает. Найду кого-нибудь. Сет взялся за край одеяла и осторожно потянул — Чери для виду сопротивлялся, но позволил достать себя из этого импровизированного кокона и обнять, даже сам уткнулся Сету в плечо, пряча глаза. — Ты уверен, что поможет? Я же не из… не твоей породы, в общем. — Уверен. Хочу с тобой. Ты теплый, свой. Добрый. Не обидишь. У нас дома проще, никто не откажет — это честь. Если не нравишься, то можно сделать так, чтобы захотел. Невзрослые тари это умеют. На людей не действует, не думай, — торопливо добавил Чери. — Можно с кем-то договориться заранее. Но некоторые полагаются на случай. Кто из Взрослых окажется в городе, тот и будет с тобой. Но я так не хотел. Знаю, у людей все по-другому… ты сам скажи… не хочу заставлять… — Так, только давай без рефлексии, ладно? Люди тоже не особо отказываются от халявного секса. То есть я хотел сказать… Если тебе это нужно, я не против. Только скажи, когда. — Уже скоро. Нам лучше уйти подальше. Все остальные тари будут слышать. Неудобно. По мнению Сета, это было наименьшим из неудобств. Гораздо больше его волновало то, что он абсолютно не представляет себе, как занимаются сексом на Альтаире. Чери смотрел на него настороженно, но явно ожидал какого-то физического подтверждения его согласия, и Сет, мысленно поминая всех святых и грешников, придвинул его еще ближе. И Чери сделал то же, что и любой неопытный подросток с Земли — прикрыл глаза и потянулся губами к нему навстречу. Целоваться Чери совсем не умел, но с лихвой компенсировал это энтузиазмом — на взгляд Сета, несколько излишним, поэтому он поймал торопыгу за отросшие волосы на затылке и повторил все не торопясь и вдумчиво, постепенно углубляя поцелуй, делая паузы, позволяя Чери отвечать. Надо сказать, учился он быстро, и вскоре Сет основательно завелся и уже был готов согласиться с тем, что уходить никуда не обязательно, тут же все есть — кровать, и… кровать, короче. И какая-нибудь мазь из аптечки, которая облегчит проникновение. Но сначала он стащит с Чери комбинезон, рассмотрит его тело безо всяких подглядываний, вылижет, зацелует… Раздался треск, потом что-то звякнуло и зазвенело. Где-то неподалеку громко выматерились, кажется, в одной из соседних комнат. Сет оглянулся, не убирая, однако, рук с задницы Чери — мало ли что, может, пустяк, и можно будет вернуться к прежнему занятию… — Извини, это трудно удержать, — хрипло сказал Чери. Его глаза светились расплавленным золотом так, что с трудом можно было различить пятна зрачков. От его кожи веяло жаром, словно он горел в лихорадке. А в окнах комнаты не было ни одного целого стекла — судя по мельчайшей крошке, усеявшей подоконник, их просто выбило расшалившейся энергией Чери, который увлекся поцелуем и потерял контроль. Если Чери собирается проделывать такие фокусы, их услышат не только остальные тари… — Ты прав, нам лучше уйти подальше, — сказал Сет, осторожно смахивая стеклянную крошку с подоконника. — Если ты тут всю базу разнесешь, проблем не оберемся. У нас остался час на сборы. *** Надежды свалить с Базы по-тихому не оправдались — в конторе сразу две группы собирались в рейд, еще одна только вернулась и, кажется, все уже успели обменяться новостями, потому что уставились на Сета и Чери совершенно бесцеремонным образом. — Кто-то сегодня устроил большой шум, — хохотнул здоровяк Рамон. — Твой пацанчик становится взрослым, даже завидую тебе, столько веселья впереди. — Могли бы и предупредить, гады, — проворчал Сет. — Ладно Борис, он при исполнении, но вы-то… — Зачем? Мы бы с удовольствием помогли твоему малышу, если бы до тебя вовремя не дошло, — сказал Рамон. — Он симпатичный. Если бы ты притормозил, у нас был бы шанс подружиться. Напарник Рамона, Рет, стоявший неподалеку и прислушивающийся к разговору, нахмурился и сжал руку в кулак. Это выглядело немного комично, потому что худенький и мелкий даже по меркам тари Рет едва доходил Рамону до плеча. — Но увы, нельзя в этой жизни иметь все, — продолжил Рамон. — Рет, котик, пошли, нам пора, я жуть как проголодался… — Зря он так при своем напарнике, — осторожно сказал Сет, когда парочка удалилась на приличное расстояние. Эш и Чери переглянулись, потом синхронно фыркнули. — Точно. Нарвался. Получит снова, — довольно сказал Чери. — Рет держит его в строгости, — ухмыльнулся Эш. — Даже лупит иногда. — Да ты гонишь! — не выдержал Сет. — Эта тощая фитюлька лупит кабана Рамона? — Рамон сам рассказывал, — Эш заговорил низким голосом, передразнивая: — «Гляньте, какой фингал мне мой мелкий поставил! Любит, ревнует как бешеный, до полусмерти затрахивает, чтобы только его был. Всю спину ногтями изодрал, пока мирились, а на задницу три дня не сяду нормально. Темперамент покруче, чем у любой телки!» — Вот придурок! — фыркнул Сет. — Ничего, главное, Рет доволен, — сказал Борис, с трудом сдерживая улыбку. — Они оба немного повернутые, так что у них полная гармония. А вы тоже хороши, в доме обжиматься. — Мы просто поцеловались, ничего такого. Можно сказать, почти по-дружески. — И из-за вашей… дружбы на всем этаже стекла вылетели, — сказал Борис, а Эш что-то просвистел на своем языке. Чери раздраженно зашипел в ответ, и Сет привычно погладил его между лопаток. — Не дразни его, — строго сказал он Эшу. — И не завидуй, — неожиданно добавил Чери. — Ладно, не вы первые, не вы последние. Когда уходите, утром? — Нет, прямо сегодня. Не хочу, чтобы нас доставали всякими шуточками. Мне-то без разницы, а Чери может кому-нибудь из этих весельчаков в глаз засветить. — Постарайтесь сразу уйти подальше, ближе к конечной точке маршрута. И не спешите — маг… сила еще несколько дней будет нестабильна. Мы с Эшем на целую неделю зависли, пока его отпустило. Сет снял с полки рюкзак со стандартным набором снаряжения, подогнал лямки себе, а потом и Чери. Проверил заряд на передатчике и на блокноте, подумав, сунул под клапан пару запасных аккумуляторов. Просто на всякий случай. Первый час они шли в молчании, стараясь поймать темп, в котором им будет комфортно идти, не уставая и не останавливаясь на привалы. Какой-то непонятно откуда взявшийся собственнический инстинкт заставлял Сета увести Чери как можно дальше от всех. «Помогли бы они, — раздражённо думал он, — ага, разбежались! Помогать они будут моему Чери, да я таких помогальщиков на хую вертел… Морды наглые…» — Две недели, — неожиданно подал голос Чери. — Их не было две недели, я помню. Борис сказал — как кролики. Это маленькие зверьки с Земли, да? Как кролики. Кончились запасы, ели траву? Почему не вернулись? — Это я тебе потом объясню, — хмыкнул Сет. — Давай немного прибавим. Если поторопимся, к ночи дойдем до реки. Там есть хорошее место для лагеря. *** К реке они вышли еще засветло — не сговариваясь, взяли ускоренный темп — и тут же занялись привычной работой по обустройству лагеря, что позволяло не тратить силы и время на лишние разговоры. — Как считаешь, мы достаточно далеко? — решился наконец Сет. По поведению Чери было абсолютно очевидно, что тот не заведет разговор первым. Тот ничего не ответил, и Сет почувствовал себя неловко. — Хватит себя мучить, — решительно сказал он. — Сделаем все что нужно, и сразу полегчает, это ведь так работает? Пиздец как неромантично звучит, надеюсь, ты не в обиде. — Ты точно не против? — Мы же напарники, дурачок. Если тебе нужно, не вопрос. Что я, не мужик, что ли? Я же понимаю, иногда так припрет… Продолжить ему не удалось, потому что Чери дернул его за руку, заваливая на траву, уселся сверху и впился в губы поцелуем. Сет только охнул — Чери ухитрился плюхнуться задницей на очень чувствительное сейчас место. — Тебе не нравится? — всполошился Чери. — Я слишком? — Слишком что? Горячий? Да ты шутишь! — сказал Сет, подтягивая Чери повыше. — Горячий? — неуверенно спросил Чери. — Мне нравится, когда ты так себя ведешь, мелкий, — прошептал ему Сет и поймал зубами кончик уха. — Не скрываешь, как сильно хочешь. Это заводит. Вот только объясни, что за фигню творит твоя магия? Вокруг них что-то происходило: воздух буквально звенел, как будто тысячи невидимых туго натянутых струн вибрировали на ветру — и вдруг все разом умолкло, точно выключили звук, и их окружило полупрозрачным куполом. Сет узнал защитное поле, но он никогда не видел, чтобы оно было столь плотным и заметным. — Мне все сложнее держать силу под контролем. Купол защитит. Все уйдет наружу. — А удержишь, если отвлечешься? — уточнил Сет. — Не хотелось бы, знаешь, чтобы нас с тобой накрыло каким-нибудь пиздецом во время еб… в неподходящий момент. — Не бойся, безопасно. Тари делают это много веков, — уверенно сказал Чери. Вот еще бы знать, что именно — «это». Не то, чтобы Сет был совсем профаном, но весь опыт со своим полом состоял из незатейливой дрочки и взаимных отсосов в юности, и нескольких экспериментов в активной позиции в чуть более зрелом возрасте, но никогда ни у кого он не был первым. Сет решил действовать по обстоятельствам и начал с того, что осуществил свой план, составленный еще на базе — стянул с Чери комбинезон и, не прекращая целовать, хорошенько облапал. Чери реагировал правильно: постанывал в поцелуи и терся о бедро Сета основательно напряженным членом. По всему выходило, что тари не так уж сильно отличаются от людей в том, что касается секса. Приободрившись, Сет провел рукой по спине, спустился пальцами в расщелину между ягодиц, погладил, слегка нажал — Чери испуганно дернулся и прошептал: — Не так… — Ну ладно, можем и минетом обойтись, не вопрос, — бодро сказал Сет, стараясь не выдать разочарования, но Чери поймал его за руку и удержал. — Потрогай… ниже. Слегка недоумевая, Сет провел по промежности и наткнулся на еще одно отверстие, легко поддавшееся нажиму. Внутри оно оказалось влажным и нежным, хотя и довольно тесным — палец вошел легко, но мышцы вокруг тут же тесно сжались, и Чери слабо застонал Сету в плечо. — Так ты все-таки девчонка, — вздохнул Сет. — И чего было так суетиться, сказал бы сразу. Вместо ответа Чери выразительно потерся о живот Сета возбужденным членом. От его кожи и волос шел одуряюще сладкий аромат, туманивший голову — бедный наивный тари, на людей не действует, говоришь?.. Приставив головку к мягко раскрывшейся навстречу щелке, Сет слегка толкнулся вперед, Чери ответил довольным стоном, от которого волоски на теле Сета встали дыбом. Тело Чери доверчиво раскрылось навстречу, приняло его так, словно было предназначено для него. Эластичные стенки слегка пульсировали вокруг его члена, активно выделяя смазку. Одно желание — подмять под себя, проникнуть, наполнить своим семенем. И противостоять ему у Сета не было ни сил, ни желания. *** — Значит, все-таки девчонка? Или нет? Чери пихнул его локтем, заставляя подвинуться, и уютно свернулся под боком. — Нет. Я знаю, земляне делают это со своим полом. Я тоже могу так с тобой. У меня есть… — Да, я видел. И не только это. — Было неприятно? — Ты меня удивил. — Мы, тари, более совершенные, не такие, как вы. — Все одинаковые? — Никто не одинаковый, даже люди, хотя они и примитивные существа по сравнению с нами. Наша планета очень сурова. Когда тари пришли на нее из далеких глубин космоса, их было немного. Им пришлось разделиться, чтобы искать подходящие для жизни места, изучать этот мир. Они могли погибнуть, остаться в одиночестве. Тогда их сделали такими. Цельными. — Сделали? — Так говорят легенды. Каждый тари и мужчина, и женщина, и ребенок, и старик — все в своё время. Сначала ты Ребенок, живешь в городе вместе с Наставниками. Растешь, учишься, наблюдаешь. Потом ты Невзрослый — уже не ребенок, но магия еще не проснулась до конца. Когда полностью овладеешь силой, можно отправляться в путешествие. Ты отвечаешь за себя сам. Путешествуешь, сражаешься, строишь новые города, сажаешь деревья. Ходишь из города в город, учишься новому, пробуешь разное. Где-то можно осесть надолго, пока не научишься всему, что хочешь узнать. Если встретил в пути кого-то подходящего — можно зачать от него, потом прийти в город, родить дитя и оставить там на воспитание. Или зачать дитя кому-то другому, кто этого хочет. Потом, когда уже станешь не способен сам производить потомство, осядешь в городе и будешь растить детей. Рассказывать им все, что видел и чему научился, оберегать. — Так, подожди. Мне все понятно, кроме этого твоего «зачать». В каком смысле? — То, что у меня внизу… Это вход в место жизни. Как у ваших женщин. Даже если тари остался один, он может возобновить свой род. Сначала дитя растет внутри, потом надо разрезать живот и достать — если ты один, сможешь сам, но лучше, если помогут. Заживает быстро. Шрамами с древних времен гордятся — больше чем полученными в бою или на охоте. Дать жизнь почетнее, чем забрать. Сет посмотрел на грудь Чери — совершенно плоскую, с аккуратными розовыми сосками. — А кормить чем? — Есть специальное питание, раньше брали молоко животных и отвары трав. Можем запустить лактацию, если надо. Теперь редко так делают. — Я извращенец, если меня это возбуждает? — У тари это нормально. Партнер, который может выносить и сберечь новую жизнь — привлекательный, желанный, правильный. — Слушай, я как-то не подумал… Ты не подзалетишь от меня, раз уже взрослый? У нас тоже есть свои правила на этот счет. Обычно договариваются, прежде чем… — Что, так ужасно было бы завести со мной ребенка? — Чери посмотрел на вытянувшееся лицо Сета и фыркнул: — Все в порядке. Ты же не тари, а я не человек. Не можем дать потомство. Я тебе как-нибудь потом объясню, про гены. Ты поймешь, если будешь слушать внимательно. — Ты в курсе, что в основе всех гуманоидных рас Вселенной лежит общий генетический код? Мы все потомки одной расы, заселившей космос и эволюционировавшей так, чтобы приспособиться к жизни на выбранной планете. — Это было давно, — сказал Чери и вдруг широко зевнул, — давай спать. Мы все равно более совершенные, и не спорь. Человек ничего не может один. — Это верно, — согласился Сет. Вот же мелкий засранец! — Но ты не один, ты со мной. Не о чем тревожиться. Спи. На планете, где есть два солнца, утро начинается дважды, и это всегда нравилось Сету. Его разбудило главное солнце Изумрудной — мягкими щекочущими, как лапки котенка, лучами, которые уже через час начнут основательно припекать. Стоило успеть переделать все утренние дела, и Сет вылез из странного гнезда, которое соорудил Чери перед сном из свёрнутых вокруг них одеял. Сет нашел свой комбинезон, встряхнул, покачал головой — выглядит так, словно корова жевала. Чери сладко спал, свернувшись клубком и довольно посапывая. Это означало, что все разговоры откладываются на потом, а пока Сет может заняться простыми и понятными утренними делами. Защитный купол за ночь слегка ослабел и легко пропустил Сета наружу. Он потянулся, огляделся — и поначалу не поверил своим глазам. Кусты, стоявшие еще вчера вокруг поляны ровной зеленой стеной, теперь выглядели так, будто по ним пробежалось целое стадо крупных зверей. Высокая трава примята до самой земли, почему-то в разных направлениях, вода в реке помутнела, на поверхности плавал какой-то сор и обломанные с деревьев ветки. И тишина, непривычная — разбушевавшаяся магия распугала всех птиц, зверушек и даже вездесущих насекомых. — Извини, умыться не получится, — услышал он у себя за спиной и сообразил, что разбудил Чери, прикоснувшись к защитному полю. Его запоздало накрыло страхом — только сейчас он осознал, насколько рисковал Чери, в самый сложный момент своей жизни выбрав в партнеры инорасника, который и понятия не имел, что делать, и действовал по интуиции. — Ты в порядке? Все получилось? Чери кивнул и молча оттянул ворот комбинезона. Татуировка четко проступила на коже — изящные завитки вокруг шеи, спускавшиеся вниз между ключиц. — Красиво, — сказал Сет. — Можно потрогать? — Тебе можно. Сет коснулся рисунка — кожа на ощупь была теплой и гладкой, но он чувствовал изнутри что-то вроде едва ощутимой пульсации и лёгкое покалывание. — Нравится? — с деланным равнодушием в голосе спросил Чери. — Красиво. Ты красивый. Красивый, завораживающий, сексуальный. — Говоришь как тари, — хмыкнул Чери и серьезно добавил: — Спасибо тебе. — Тебе спасибо. За то, что доверился. — Ты же мой напарник, — с легким недоумением в голосе сказал Чери. — Тогда собираемся и за работу. Надо двигаться дальше. — Надо, но я не хочу, — капризно сказал Чери. — Давай по реке, эта гора на горизонте… Надо посмотреть, что там. *** На берегу Сет долго приглядывался к растущим у воды деревьям, прикидывая, как соорудить плот, но Чери тем временем уже столкнул в воду огромный ствол, и они удобно устроились в развилке между ветвями, — жестковато, зато не нужно пробираться сквозь кусты по топкому берегу, можно сидеть и любоваться окрестностями, пока бревно чинно плывет посреди реки, слегка покачиваясь и вспенивая воду. — Раньше у меня так не получалось, — сказал Чери, сладко зевнув, и Сет наконец-то заметил, что их импровизированный плот плывет против течения. Чери свернулся клубком, положив голову ему на колени, и задремал. Сет поправил упавшую на лоб прядку, потом провел по волосам — пальцы немного покалывало от статического электричества. Если бы не это, Чери выглядел бы как обычный парень, порядком измотанный ночью хорошего секса. Сет разглядывал берег, намечая ориентиры на обратную дорогу. Эта часть Изумрудной выглядела куда более привлекательно — заливные луга по берегам, стаи птиц, чем-то похожих на земных уток, множество впадавших в реку ручьев. Когда Сет в задумчивости опустил руку в воду, какая-то рыбина попыталась пообедать его пальцем. Он ожидал, что Чери обрадуется возможности поохотиться, но тот едва приоткрыл глаза и лишь лениво проводил наглую рыбину взглядом. — Ты не голоден? — Нет. Вчера было много энергии. Не скоро будет нужно… Парень, который не хочет жрать после секса — все-таки тари уникальный народ. Хотя… энергии, хм, вчера и правда было немало. Может, и не стоило повторять это три раза за ночь, но Чери так одуряюще пах, так горячо и охотно отвечал на ласки. И внутри оказался таким нежным и податливым, и вместе с тем его вход в как-там-его — место жизни? — так сладко пульсировал и сжимался вокруг члена… Правильно говорят, что только парень знает, что нужно другому парню… Сет осторожно поерзал и постарался незаметно поправить в штанах привставший член. — От тебя пахнет желанием, — не открывая глаз, сказал Чери. — Но сейчас нам будет неудобно и жестко. Сделаем привал позже. — Так что, мы не закончили? Надо еще? — Не надо. Но можно. Ты хочешь, я хочу. Взрослые тари любят совокупления, я теперь взрослый. Люди тоже любят. Покажешь мне, как мужчины-земляне занимаются этим? Эш говорил, делать по-вашему тоже приятно. — И снова закрыл глаза, оставив Сета наедине с множеством интересных картинок, которые тут же нарисовало ему воображение. Второе солнце прошло уже половину своего пути по небосклону, когда бревно зашаркало по дну и, развернувшись, ткнулось в берег. — Мы слишком далеко уплыли, — заметил Сет, прикинув примерную скорость их передвижения и время, исходя из положения солнц на небе. — Давай посмотрим, что в пойме, а завтра двинемся обратно вдоль реки и нанесем ее на карту. Едва они слезли с бревна, как его тут же облюбовала стая местных птиц: весело галдя и перепрыгивая с ветки на ветку, они, не обращая на путников никакого внимания, переругивались и пытались спихнуть друг дружку с облюбованного места. «Повезло вам, что Чери не голоден, курицы-недомерки», — подумал Сет, который и сам основательно проголодался. Первое, что бросилось в глаза — это натоптанная тропинка, уходившая от отмели по берегу и поднимавшаяся по пологому склону. Они с Чери переглянулись и начали карабкаться вверх — и, как оказалось, не зря — на вершине холма обнаружились заросли местных деревьев, плоды которых годились в пищу и тари, и людям, особо не мудря, их называли яблоками. Нарвав полные руки, они уселись под ближайшим деревом, опершись на теплый ствол, и с удовольствием захрустели свежими плодами. — Думаю, где-то недалеко есть поселение, — сказал Сет, утолив первый голод. — Смотри, нигде нет падалицы под деревьями, на земле ни сломанных веток, ни старых листьев. Кто-то заботится об этих деревьях. Чери не ответил — он напряженно вытянул шею, будто прислушивался, а через секунду и Сет услышал шорох в кустах. Потом ветки раздвинулись, и из кустов вышел ребёнок — совсем маленький, одетый в некое подобие шорт, с растрепанными волосами, полными листвы и маленьких веточек. И порядком измазанный в грязи. Чери сузил зрачки и принюхался. Воздух вокруг него зашевелился, как это всегда случалось в минуту опасности. Вопреки опасениям Сета, ребенок не испугался и не разревелся. Поведение Чери на него не произвело ровно никакого впечатления. Потеряв к ним интерес, начал деловито шарить в траве в поисках яблок. По виду обычный человечий ребенок, но маленьких тари Сет никогда не видел, и ему было не с чем сравнивать. Однако мог поклясться, что видит вокруг детеныша легкую вибрацию защитного поля. Чери снова принюхался и низко зарычал: — Что это? — Не что, а кто, — мягко ответил Сет. — Ребенок. По виду ему года два-три — вряд ли он мог уйти далеко. — Он странно пахнет. — Такое с детьми случается, к счастью, это не наша забота. — Не так странно. По-другому. Не человек и не тари. И все сразу. Что оно такое? Как это может быть сделано? — Как обычно делают детей, я полагаю, — пожал плечами Сет. — Ты уверен, что твои учителя все правильно рассказали о наших с вами генах, мелкий? Между тем из-за кустов раздался свист, и Чери изумленно поднял брови. Сет едва не расхохотался — такого бездарного подражания языку тари он еще не слышал. Свист повторился, потом захрустели ветки, и кто-то вполне по-человечьи выругался. — Дани! Куда ты делся, негодник? Вышедший из-за кустов мужчина в комбинезоне вроде тех, что носили у них на первой базе, кажется, совсем не удивился их присутствию в саду. Детеныш подбежал к нему и засвистел, а потом четко и разборчиво сказал: «Па!» — Опять яблоки ешь вместо обеда? — спросил мужчина. — Да! — выкрикнул тот и снова защебетал, забавляясь отцовским недоумением. Потом похлопал себя по животу, размазывая налипшую глину. — Грязный, — довольно сказал он. — Купаться! — Вы представляете, каково следить за двухлеткой, который уже умеет отводить глаза родному отцу и при первой возможности сбегает? — сказал мужчина, обращаясь к Сету и Чери. — Может, правильно делают тари, оставляя своих мелких на воспитание старшему поколению?.. Я Айвен, кстати, а это мой сын, я зову его Дани, потому что тарианские имена — это нечто. Но первые четырнадцать слогов я уже выучил. — Я Сет, а это Чери, мой напарник. Извините за вторжение. — Ничего, мы вас ждали. Наши тари заметили защитный купол, так что мы собирались навестить вас через пару дней, узнать, не нужно ли чего, но потом наблюдатели увидели ваш плот на реке, — Айвен подхватил Дани под пузо, тот залился смехом как обычный человеческий ребенок, а потом снова засвистел и зачирикал. — Я учу тарианский, но они с отцом все время смеются, когда я пытаюсь на нем говорить, и это не помогает, — пожаловался Айвен. — Ну что ж, добро пожаловать на Вторую базу, парни. «Интересно, кто придумал этот гениальный ход, наши или тари? — размышлял Сет, пока они с Чери шагали по широкой лесной тропе вслед за Айвеном и его маленьким сынишкой. — Не воевать за землю и ресурсы, а оставить их своим общим детям — так решали конфликты в древние времена. Но сработает ли это для двух разных рас, будут ли эти дети способны к зачатию, когда вырастут, сохранят ли способности своих родителей?» Впрочем, пусть об этом думают ученые, а его задача заботиться о Чери. И чем черт не шутит, об их будущих детях, которым суждено расти под двумя солнцами Изумрудной и создать для себя новый мир, который будет таким, как они захотят.