Откровения

      Ген смеётся, когда Сенку в очередной раз чуть ли не подрывает лабораторию. В воротник толстовки смеётся, так, чтобы никто не услышал. Клуб химии уже привык к подобного рода выкрутасам своего лидера, но вот пришедший с проверкой учитель по ОБЖ — явно нет. Сенку извиняется, традиционно почёсывая затылок, и просит не беспокоиться: всё под контролем. И эта вонища на весь кабинет, и её бордовые от марганцовки пальцы. Вы, главное, галочку у себя в обходном листе поставьте, да и идите с миром, о безопасности клуба волноваться не нужно. Ген, кажется, нервничает куда больше остальных, когда учитель яростно обещает прикрыть их опасную лавочку, однако, всё-таки найдя в себе силы подсобить, аккуратно интересуется: «А кто курирует этот клуб?» — и вскользь намекает на завуча. Учитель плюётся и хлопает дверью, но ребят в покое оставляет. Сенку долгим взглядом очерчивает Ген: её руки, мягкую улыбку и вежливый поклон.  — Спасибо, — кладёт ей руку на плечо и возвращается к намеченному эксперименту. На большее её не хватает: боится потерять настрой. Сегодня они с Тайджу химичат энергетик, поэтому последний на всякий случай запирает их кабинет. Ген думает, что Сенку — очень закрытый человек. Многие знают о её космической мечте, о её любви к научной деятельности и стремлении разузнать об этом мире абсолютно всё, но… А как же страхи? Как Сенку умудряется прятать слабую часть себя за напускным равнодушием и тёплой улыбкой, в любой ситуации кричащей: «Прорвемся!» Ген наблюдает за тем, как та складывает сменную обувь в шкафчик и кусает губы. Пожалуй, это похоже на своего рода эстетику: грубоватые для девушки пальцы, местами испачканная кожа, неряшливая причёска. Сенку ловит на себе чужой взгляд и слегка наклоняет голову. У неё на шее поблёскивает серебряная цепочка.  — Пойдём. Когда солнце ласково поглаживает их лица заходящими лучами, Ген не может перестать любоваться на чужую тень. Такая уверенная, величественная, надежная. Сенку выглядит довольной, несмотря на то, что ворчит по поводу предстоящих тёрок с учительским советом, и её хочется слушать-слушать-слушать, пока до дыр не сотрётся память на аудиоплёнке души. Ромашковый чехол её смартфона ловит отражения витрин, отсвечивая то зелёным, то приторно розовым, а люди вокруг — пятна, растворяются, будто в танцующем калейдоскопе. Ген замирает, когда Сенку касается её щеки.  — Не витай в облаках, — упрекает, оказавшись возмутительно близко. Ген чувствует запах мятной жвачки и жалеет, что влюбилась в эту девушку-загадку, которую нельзя ни прочитать, ни предсказать, ни спрогнозировать.  — Прости, Сенку-чан, — она снова прячет лицо в высоком воротнике толстовки. У Ген в комнате полным полно книжек по психологии, пахнет лакрицей и повсюду разбросаны обёртки-фантики. Если не смотреть под ноги, можно и споткнуться о коробки с реквизитом, и наступить на снующих туда-сюда котов, — словом, препятствий уйма. Сенку с интересом разглядывает чужие фотографии в красивых рамочках и проводит пальцами по письменному столу. Ген наблюдает за этим обрядом, чувствуя, как где-то внутри у нее сейчас теплится пушистое счастье. Она жалуется на то, что не понимает последнюю тему по физике и что подготовка к выпускным экзаменам выжимает из неё все соки. Сенку в ответ бросает снисходительное:  — Показывай, — и Ген радостно достаёт из рюкзака конспекты. Они весь вечер разбирают преломление света и лишь один раз прерываются на ужин. Родители Ген — очень милые люди — стараются не мешать их бурной образовательной деятельности, а потому лишь безмятежно улыбаются, когда Сенку и на кухне продолжает вещать о строении линз и их применении в быту. Однако, в какой-то момент та так сильно увлекается объяснениями, что забывает о том, что разговаривать во время еды порой бывает чревато, и закашливается. Ген достает из холодильника вишнёвую колу. У неё на душе сейчас тихая-тихая радость, а в руках — две сиреневые кружки.  — Да у тебя тут целый склад, — Сенку вовремя заглядывает под стол. Перед собой обнаруживает пару коробок со стеклянными бутылками и озадаченно усмехается.  — Никогда не знаешь, когда наступит конец света, — Ген пожимает плечами. — Не хочу остаться без колы, лишь потому что не смогла его предвидеть.  — Думаю, в условиях апокалипсиса последнее, о чём ты будешь беспокоиться — наличие сладкой газировки. Ген смеётся, пряча лицо в ладонях:  — Ты плохо меня знаешь, Сенку-чан. Когда спальня утопает в окутавшей город ночи, а окна начинают отсвечивать яркими вспышками автомобильных фар, Ген раскладывает рядом со своей кроватью матрас. Ночёвки — штука очень романтичная, трепетная и даже немного сокровенная, однако Сенку — девушка слишком объективная. Её взять за руку порой бывает страшно, не то чтобы предложить ей засыпать в обнимку, поэтому Ген немного тоскливо косится на второй комплект постельного белья. Быть к ней так близко и всё равно бояться её коснуться — больно почти на физическом уровне, но Ген не привыкать. Сенку раскладывает одеяло и, не церемонясь, ныряет в его объятия. Её распущенные волосы ожидаемо спутываются, а щека уютно притирается к подушке, — снова чёртова эстетика. Но на этот раз чересчур домашняя и волнующая. Ген слегка обиженно сопит в собственную пижаму. И всё-таки, любить гениальных, почти великих людей очень сложно. Главным образом потому, что на их фоне чувствовать себя значимым — дело почти нереальное.  — Прости, — Сенку неожиданно извиняется, приподнимаясь на локтях, и считывает в чужих глазах немой вопрос. — Я не лучшая партия в отношениях, и мне жаль, что я не могу подарить тебе того, о чём ты так отчаянно мечтаешь. Она замолкает на мгновение и, чтобы не дать Ген что-либо вставить, так же резко продолжает:  — Но, — будто набираясь смелости, говорит всё твёрже и твёрже, — если ты дашь мне время, когда-нибудь я смогу. Десять миллионов процентов, что смогу, — и криво улыбается.  — Глупая, — Ген прячет лицо в одеяле и слышит, как спустя некоторое время Сенку делает то же самое. — Обещай, что на это уйдёт не более одной человеческой жизни.       Комнату заполняют то ли усталые, то ли возмущённые вздохи.  — Само собой, — звучит затем уверенное и… Не терпящее сомнений. Ген чувствует, как от этих слов в её сердце разгорается маленький пожар. Она еле сдерживается, чтобы не дать волю эмоциям: излишняя чувствительность часто ведёт к недопониманиям, а выглядеть слабой перед такой сильной и серьёзной девушкой совсем уж не хочется. Сенку — очень закрытый человек. Но для Ген и той малой части её откровений более чем достаточно.