А было ли это?

Грегор не мог вспомнить, когда именно это началось. Просто однажды он проснулся от сильного кашля, скручивающего изнутри, выворачивающего. Тогда, в ночной темноте парень не заметил небольшой цветочный лепесток, вылетевший изо рта вместе с кашлем. Однако на следующий день Грег почувствовал, как сдавило невидимой тяжёлой рукой лёгкие, заставляя чуть ли не задыхаться, комкая в кулаке сжатую в районе груди белую рубашку. Постепенно боль перешла и на другие места. Болели руки, ноги, живот, шея. А Грегор так и не мог понять причину преследующих его внезапных болевых приступов, пока через кожу на его шее не пробился первый нераскрывшийся бутон. Тогда парня накрыло. Конечно, он слышал о «болезни неразделенной любви», которая постепенно убивала человека изнутри. Но чего парень не мог понять, так это того, почему ханахаки поразила его. Грег ещё в подростковом возрасте определил себя как абсолютного аромантика, так как же.? Какие только варианты не приходили в голову Грегору, но наконец он ухватился за мысль, периодически мелькавшую где-то на краю сознания. Парень вспомнил о диагнозе, который когда-то испортил ему детство. Диссоциативное расстройство личности, сопровождающееся периодической частичной амнезией. Длинно, непонятно, но суть была в том, что некоторые, даже, может, очень значительные моменты своей жизни Грегор мог не помнить просто потому, что фактически их не переживал. Его «вторая личность» могла творить что душе угодно, а парень никогда не смог бы узнать об этом, если ему не сообщил бы эту информацию кто-то другой. Вот и решился вопрос с непонятным возникновением страшной болезни. Просто его второй личности захотелось любви. Да, это же так прекрасно. Просто божественно. Ручка, которую Грег держит во время обдумывания всей этой ситуации ломается с громким хрустом. Сам парень невидящим взглядом уставился в парту, чувствуя очередной приступ кашля. Роза. Крупные лепестки белой розы, залитые кровью. Было бы в какой-то степени красиво и даже немного эстетично, если бы не было так больно и страшно. А ещё жутко обидно. Грегор бы может и смог принять столь глупую смерть, если бы САМ полюбил кого-то. Но ведь это не он… Автобус подскакивает, наехав на какой-то камень, вместе с ним подскакивают и пассажиры. И Грег, которого снова корёжит от жуткой боли. Люди стараются держаться от него подальше, лишь заметив выглядывающие из-за воротника лепестки роз и обвивающие запястье стебли с острыми шипами. Парень уже почти привык к этим прекрасным цветам, убивающим его день за днём. Он даже отрезал самые большие бутоны, расставляя их по квартире в прозрачных стаканах. Своеобразная насмешка над самим собой, попытка пошутить над тем, что смешным быть не может априори… Уже пару дней Грегор совсем не выходит из дома. Единственное, что он в силах делать — ходить по стенке из комнаты в кухню или в туалет, удовлетворять самые примитивные потребности и думать. Думать о том, как могла бы сложиться жизнь без ханахаки. Или вовсе без его расстройства. Наверное, тогда он смог бы почувствовать себя нормальным человеком, способным прожить обычную жизнь. Лучше бы уж так, чем всё это. Грег уже привычно падает на кровать, раскидывая руки в стороны. Отросшие за время болезни светлые пряди разметались по покрывалу, изумрудно-зелёные глаза бездумно смотрят в зеркальный потолок. Парень видит себя и не может до конца осознать, что это действительно он сам. Чересчур бледная кожа, покрытая глубокими ранами, местами закрытая шипастыми стеблями, крупными листьями и снежно-белыми бутонами. Все они свежие, только распустившиеся и такие нереально прекрасные. Просто убийственно прекрасны. Отражение на потолке бледно усмехается, Грегор закрывает глаза. Вновь хочется закашлять, но парень борется с этим желанием, постепенно проваливаясь в беспокойный сон. Даже в царстве Морфея Грега преследуют розы. Только здесь они уже розовые. Огромные, кажущиеся бесконечными поля розовых роз. А ещё большие, яркие бабочки, перелетающие с цветка на цветок. И слепящий солнечный свет. Слишком сюрреалистичная картина, как будто бы обещающая близкое счастье… Странно, но Грегор просыпается не от разрывающей боли, не от удушающего кашля, а от заливистой трели дверного звонка. Парень медленно поднимается, накидывает домашний халат и бредёт открывать. Грега не особо волнует, кто решил наведаться в его маленькую квартирку, полностью пропахшую ароматом роз, смешанным с запахом крови. Пусть хоть убьют его сейчас, не важно. Зато мучиться меньше придётся, на самоубийство-то силы воли не хватило. На лестничной площадке обнаруживается полузнакомый однокурсник. Грегор помнил, что они пару раз пересекались на каких-то мероприятиях, на некоторых совместных парах. Как же его звали?.. — Лестер? — хриплый, будто старческий голос пугает, кажется, и самого Грега, и его нежданного гостя. Хозяин квартиры даже забывает, что же он хотел сказать дальше. Странно, но за всё это время Грегор не почувствовал и малейшего признака боли в теле. Может, оно уже просто устало это терпеть и каким-то образом отключилось? Разве такое возможно? Тогда может просто разорвались все нейронные связи и мозг просто не воспринимает эту боль? — Я люблю тебя, — пока Грег думал, Лестер решил запутать его ещё больше. Про что он тут говорит? Какая любовь? Откуда? Они ведь разговаривали-то всего пару раз за несколько лет. Именно это и поспешил сообщить светловолосый своему недоромео. — А как же все наши свидания за прошлые четыре месяца? Они ничего не значат для тебя? — ещё больше ввёл в ступор Грегора Лестер. Вся сонливость слетела с обвитого розами парня ещё после первой фразы его гостя, сейчас же шестерёнки в его голове наконец пришли в движение, вынуждая осознать всю нелепость сложившейся ситуации. Получается, его личность умудрялась крутить роман с его однокурсником, в то время как сам Грег думать не думал о подобном. Вот же. Но сейчас важно не это. Светловолосый только в данный момент понял, что его больше не преследуют боль и кашель, а цветы, пробившиеся через его кожу, с каждой минутой увядают и засыхают. Одно невероятное открытие за другим. Так его личность влюбилась именно в этого вот парня, стоящего прямо сейчас перед Грегором и пару минут назад признавшегося ему в любви?.. «Это точно какой-то сюр», — последняя мысль, промелькнувшая в голове светловолосого перед тем, как он потерял сознание. Грег резко открывает глаза, пытаясь прийти в себя. Слишком знакомый зеркальный потолок отражает смертельно бледного парня, накрытого тёплым одеялом. Что же ему такого снилось?.. Сложно вспомнить. Значит, это не так важно? Вероятно, что так. Светловолосый поднимается с кровати и бредёт в ванную. Мыльница оказывается неожиданно пуста. Парень тянется к самому верхнему шкафчику, стаскивая с полки упаковку с новым мылом. Хрустит разрываемая обёртка, по ванной медленно расплывается запах роз. Грегору отчего-то резко хочется побиться головой о стену, завыть или заплакать, но он сдерживает весьма странное желание, с недоумением вглядываясь в своё отражение в зеркале. Да что с ним такое? Неужели это всё из-за сна, который он так и не вспомнил? Ну да ничего, вот выйдет из дома, подышит свежим воздухом, и всё пройдёт. Непременно пройдёт. Плохой сон же убить не может…