Необходимость

Ты мечта моя, блин, нетленная, Офигенная моя Вселенная, Та, чей голос все время слышу, Та, что напрочь снесла мне крышу. *** POV ЧхеДжин Мне плохо… Я проснулся от жуткой головной боли. Душно. Жарко. Пытаюсь скинуть одеяло, но движения даются очень тяжело, какая-то непонятная слабость и онемение по всему телу. Накрываю рукой глаза, будто от этого боль пройдет. Открываю глаза… дезориентация… Где это я? Не моя комната, но эта знакома. Черт, я у СеЁна! Ооооо… Воспоминания тягучей смолой заполонили мозг и давят на глазницы. Он меня… он меня… Боже, что это было? Я оглядываю кровать – его нет и в доме очень тихо. Который час? Уже утро? Бляяя… Мать, поди, икру мечет из-за моего исчезновения. Телефон… надо отписаться, чтоб не волновалась. Зараза, как же голова болит. Я принимаю сидячее положение, опускаю ноги на пол… ммммм… бляяя… моя задница! Черт! СеЁн, я убью тебя! Тихонечко встаю на ноги… уффф… я сделал всего лишь один шаг, как меня пронзила дикая боль в пятой точке. Ее волна мгновенно парализовала все тело аж до звона в ушах. Дыхание сперло. Оцепенение перешло в слабость, у меня подгибаются коленки, и я падаю на пол прямо там, где стоял. Чувствую, как меня покрывает испарина, стало тяжело дышать и сильно заколотило сердце. Я замер и боюсь даже пошевелиться. Где-то далеко в сознании понимаю, что организм испытывает шок от боли. Меня тошнит, и началось головокружение. Я не заметил, как долго валялся на полу, но мне уже холодно. Какое-то время спустя я с облегчением стал замечать, что волна боли потихоньку уходит. Сознание немного прояснилось. Теперь бы с пола подняться. Дыхание выровнялось, но легкое головокружение осталось и эта слабость… Подтягиваюсь на руках и осторожно ползком снова перелажу на кровать. Как же тяжело мне это далось. Боже, что со мной? Почему мне так плохо? Мне до жути страшно, что я ничего не могу сделать, и рядом никого нет. Господи, СеЁн, где ты? Мне плохо… Хен, помоги мне… мне страшно… где ты? почему тебя нет…? Хен… *** POV СеЁн Я давно заметил, как женщины реагируют на мою улыбку, что могут простить абсолютно все. Честно признаюсь – неоднократно пользовался, срабатывает безотказно, и с девчонками и с нунами. И вот, прихватив коробку конфет и цветочек, направляюсь после занятий прямиком к редакторше Чхе возвращать камеру. Наплел ей историю про белого бычка с тремя коробами, улыбаясь и глазами тоже, чуть-чуть наклонив голову на бок, отмазывая правдой и неправдой своего малыша от праведного гнева нуны. Немного пожурив меня, чисто так, для галочки, отпускает с миром. Я же говорю, это всегда срабатывает. И-и-и… теперь надо обрадовать Чхе. Каково же было мое удивление, выцепив одноклассника малыша, что его сегодня не было. Я напрягся. Бля, и что это значит? Звоню ему – не отвечает. Я специально оставил его, не будя, чтобы он отоспался. Может он решил не ходить в школу и отдохнуть? Надо понимать, что ночью я ему вставил ваще жестко. Скорей всего он остался дома… у меня? у себя? Эммм… Поеду сперва к нему. Я все занятия обдумывал, что скажу ему в оправдания своим действиям. А примет ли? Насилие, оно и в Африке насилие. Как можно его ваще оправдать? НО! Я помню, каким он был до отключки, как рвался ко мне, как целовал меня, как… ох… до сих пор от воспоминаний в жар бросает. И да, я отчетливо помню, как он сказал: «СеЁн, я тебя…» Что? Что не успел договорить? В автобусе я прикрываю глаза и прокручиваю тот момент… он берет в ладошки мое лицо и заглядывает в глаза: «СеЁн, я тебя…» Люблю? Так ведь, да? Ох, Боже, это сводит меня с ума! Но не успел он проговорить, как голос срывается на крик от охватившего, блять, так не вовремя оргазма. Я доводил его до исступления так долго, его организм ждал этого выплеска энергии… и что? Прямо на тех словах. Эпично, бля! Ммм… Теперь буду постоянно об этом думать. Я так долго жду этого признания, так долго, что аж зубы сводит! «СеЁн, я тебя…»… «…я тебя…»… А может… ненавижу? презираю? Да не, не было в его глазах ненависти… в них было… Ах, вернуться бы на миг в то время, уж я бы… ммм… Нормально, дома никого нет. Черт, и где его носит? Снова звоню, снова нет ответа. Ааа… Чхе, да какого хрена…? Тупо сижу у подъезда и караулю любимку. Уже стемнело. Я уже подумываю уходить, как вижу проезжающую мимо меня машину мамки Чхе. Она одна. Ну вот. Эххх… я уже жрать хочу. Ладно, завтра в школе найду. Черт, так хотел его увидеть. Зайдя в магазин, топаю домой. Открываю дверь и охаю – обувь Чхе. Он здесь??? Но света нигде нет. Пулей залетаю в комнату и замечаю фигуру на кровати. О, Боже, это малыш! Он что, спит? Странно… Я его целый день разыскиваю, а он… Тихонечко подхожу, сажусь на край кровати. Какой-то он странный… че-то не то… Убираю слипшиеся прядки волос со лба и охуеваю от того, что такой горячий. Черт, да он весь горит! Проверяю рукой температуру и замечаю, что его до кучи еще и знобит. Какого хрена здесь происходит?! На пару секунд я застыл в панике. Срываю с него одеяло и осматриваю тело. Первым делом осматриваю промежность… У меня сердце екнуло от увиденного – вместе с засохшей спермой были и следы крови. Нет-нет-нет… НЕЕЕЕЕЕТТтттт… У меня руки затряслись. Ну как же так? Нет-нет-нет… Только не это! Кожа вокруг ануса воспалена, а также потертости на копчике, такая же фигня на лопатках спины. Блять, это я его так по простыне катал? От моего осмотра очнулся малыш: – Хен? Где ты был? – Малыш, малыш, как ты? – Хен, мне так хуево… И он протянул ко мне свои ручки. Я чуть не воя в голос, притягиваю к себе свое сокровище, осыпая лицо поцелуями: – Я здесь, родной, я здесь. – Тебя так долго не было, – слабым голосом шепчет мне в губы свет очей моих. – СеЁн, воды, принеси мне воды. – Уже несу, любимый. Я тихонечко укладываю его и накрываю одеялом. Стремглав лечу на кухню и дрожащими руками наливаю воды в стакан. СеЁн, тебе нет прощения… рваными движениями роюсь в аптечке в поисках жаропонижающего, вытряхивая все на столешницу… жуткое желание убиться об угол… Бегом обратно в спальню, помогаю роднуле принять таблетки… яхххх… как он жадно пьет. Одна мысль, что он так провел весь день, сводит с ума. – Ты что-нибудь ел? – Ммм… не хочу… Он весь липкий. Надо его помыть. Забираю у него пустой стакан и встаю набрать воды в ванну. Малыш хватает меня за руку: – Ты куда? Ох, Боже, я сейчас с ума сойду от этого милашества – он ищет у меня же защиты и поддержки… каково, а? Не в состоянии этому противостоять, снова наклоняюсь над ним, целуя и лаская самого дорогого для меня человека во Вселенной, которого сам и обидел. Сволочь! – Не волнуйся, сердце мое, я от тебя ни на шаг не отойду, просто наберу воды в ванну, м? – Нет, не уходи… И он обвивает мою шею ручками… ммм… я ща сдохну… не могу… блять! Я отцепляю их, и целую ладошки, замечая уже посиневшие следы от веревок на запястьях. Бляяя… закрываю глаза… вдох-выдох… чиорд! Встаю с кровати и ухожу в ванну. Быстро открываю воду, готовлю полотенца, моющие средства и раздеваюсь сам. Выхожу за ним, беру на руки на удивление легкое тельце, тихонечко проношу сквозь проем в ванну и вместе с собой погружаю в воду. – Как температура? Ничего? – Норм. Эта… а если мамка придет? – Не придет, она… ее сегодня не будет. Не волнуйся, ок? – А это… Он поворачивается ко мне что-то еще сказать, а я быстро затыкаю его поцелуем. Сейчас говорить не могу, я в таком шоке от происходящего, что башка гудит от ахуения. – Шшш… помолчи немного, дай мне тебя помыть спокойно. Отдыхай, расслабься. И я стал его омывать, перемежая помывку с поцелуями и нежностью, что в данный момент хлещет через край. Малыш прибалдел что ли – поворачивается ко мне, обнимает за шею, усаживаясь на коленки и соприкасает наши лбы. Я легонько поглаживаю его по спине. – ЧхеДжин, – обращаюсь к нему, чтоб он посмотрел на меня. – Прости меня… В ответ малыш накрывает ладошкой мой рот, не давая мне продолжить. Опускает взгляд. Думает. Наклоняется, убирая ладошку, и целует. Что это? Твой ответ? Или нежелание сейчас об этом говорить? Не понимаю, но отвечаю на поцелуй с самозабвенной отдачей. В абсолютной тишине пустого дома поцелуй в пене мне кажется сюрреалистичным. Но он долго не продлился. Чхе сам его прерывает, тяжело дыша, навалившись, обнимая. Даже на поцелуй сил нет? Чиорд! – Ладно, с помывкой закончим. Ты пока посиди еще в воде, а я щас… Быстро вытираюсь и иду менять постельное белье. Стараюсь действовать быстро и четко. Возвращаюсь к малышу, помогаю ему выбраться из ванны. Чхе морщится, ему все эти манипуляции тяжело даются. Тщательно вытерев любимку, снова на руках возвращаю его в кровать. – Ты со мной как с нежной барышней. – Хи, ты лучше… в миллион раз. – Тебе бы вчера об этом подумать. Ну что я могу на это ответить? Я просто промолчал. Моя вина очевидна. – Эта… сейчас надо мазь наложить… придется потерпеть. – Мммм… угу… – Тогда давай сюда свой тощий зад. ЧхеДжин шипит, когда я смазываю поврежденный сфинктер, сжимая кулаками одеяло, превозмогая боль. Потом смазываю воспаленные участки кожи и на спине, даже соски захватить пришлось. – Погодь, не ложись пока. Достаю свое белье, напяливаю на Чхе, следом идет футболка. Все, теперь можно его укладывать. Проверяю температуру… ох, вроде спадает. Целую в лоб: – Как самочувствие? – Эээ… слабость. – Понятное дело, ты ж целый день не ел. Пойду, что-нибудь соображу. – Умм… да я не хочу. – Не спорь. Я мигом. Контрольный чмок и я снова лечу на кухню. Сходу открываю холодильник… так, че в кастрюле? Супик… урррраааа… то, что надо. Ставлю в микроволновку тарелку супа и звоню ГонУ. – Хен, привет, это я. – Где тебя носит, мелкий придурок? – Эта… ох, блять… твое поручение выполнял. – Че? Ты о чем? – Нууу… я о ЧхеДжине. – Че, правда? Ты ща с ним? Однако, как ты быстр. – Да. И эта… – Не нравится мне твое «и эта»... В чем дело? – Блять, ГонУ, я пиздец как перестарался. – В смысле? – Ох, мне теперь нужен адресок того врача… ну, помнишь ты рассказывал, что по всяким гейским напастям спец… – ЧЕГО? Ты че с ним сделал?! – Эммм… я…, – от стыда ща провалюсь, – Я его покалечил малость. – ЧТОоо?! Ты че… ты че, порвал его? Блять, я тебе че сказал?! Ты мое «пробить стенку» в буквальном смысле что ли понял? Я тебе не говорил насиловать его, дебил! Ты че, изнасиловал его? Отвечай, твою мать! Я от ахуения аж по стеночке спустился на пол – никогда еще хен так не орал на меня. – Да не, хен, ничего подобного, но…, – честно слово, хочу убиться, – Только малыша надо бы врачу показать. – СеЁн, ты нормальный нет?! Аррррр…, – негодование ГонУ прям физически ощущаю. – Записывай, диктую… Я мгновенно достаю из стола мамкину тетрадь для кулинарных заметок и записываю координаты чудо-врача. – Ты ему прямо сейчас позвони, он нормально к этому отнесется, не в первый раз, и эта… держи меня в курсе, если что-то еще понадобится. – Спасибо, хен, я понял. – Ну, СеЁн… ну, ты даешь! И он отключился. Епаныйврот… Мне только что хен навешал пиздюлей. Поделом, признаю. Еще один звоночек доку и ранний прием малышу обеспечен. Отлично. Теперь ребенка надо покормить, и я расстроенный в хлам топаю обратно к любимке с тарелкой супа. – Ты чего так долго? – Да пару звоночков сделал. Завтра с утра к врачу. – А? Это еще зачем? Так пройдет. – Нет, родной, показаться все равно нужно. Ты не спорь-ка, на вот, наверни-ка пару ложек. – Че это? – Суп. – А че какой странный? – Ну, я просто размельчил все содержимое в кашицу. – Тсс… у меня жопа болит, а не зубы, СеЁн. – Так! Разговорчики в строю! Жри, давай. Я помогаю ему принять сидячее положение и подкладываю под спину подушки. Подаю тарелку. ЧхеДжин берет ложку и задерживает взгляд на запястье, переводит на второе, потом поднимает на меня такой тяжелый и многозначительный взгляд… эммм… и принимается за суп. Черт! – Ты так и будешь пялиться? Не смущай меня, займись чем-нибудь. – Ок, лана, как скажешь… Тогда я гляну в Инете как быстро свести синяки. Я еще не успел Инет врубить, как этот канючить начал: – Все, не хочу больше. – Эй, ну ты чего? Надо все съесть. – СеЁн, ну не надо настаивать, я же сказал, что не хочу. Это камень в мой огород. Ладно, усе понял. Снова подсаживаюсь к нему на кровать. – Еще пару ложек и я отстану, м? – СеЁн… – Ну, не канючь… только две ложки, м? Да нет у тебя сил со мной спорить. Чхе надулся… Гыыыы… такой милаш. Я забираю у него ложку и сам начинаю его кормить: – Еще одну… ра-а-аз… и-и-и… два-а-а… Айгу, ты моя вкусная няка. И забираю у него тарелку. – Ты – монстр, – обиженно бурчит Чхе. – Согласен, – протягиваю ему салфетку. Потом помогаю ему опять лечь нормально, отчего Чхе морщится. Эх, опять всколыхнули боль. – Черт, че ты со мной сделал? Целую в лоб. – Напомнил о своем существовании. – Не слишком ли круто? – Тяжелые времена требуют крутых мер. Прости. Ты не оставил мне выбора. – Мне больно, дурак! – Мне больнее, любимый. – Ты не исправим, – вздыхает малыш. – Согласен, – вздыхаю я. На мгновение мы замолчали, просто смотря друг другу в глаза. Малыш тихонько берет меня за руку, и я подношу ее к губам… чмок-чмок-чмок… прижимаю к щечке… – I love you, baby, I’m not a monster You know, what I used to be, that will disappear as time goes by, you'll understand me by then, baby. I need you, baby, I’m not a monster You know me, don't leave me like this, you are the only one left if you leave me I'll die. I’m not a monster. – Кхх… монстрелло, иди ко мне, – он тянет меня к себе, чтоб я прилег рядом. – Хорошо поешь для монстра. И как котенок устраивается у меня на плече. Покоясь в объятиях друг друга, я все же осмеливаюсь спросить: – Ты сердишься на меня? – Конечно. – И не простишь? – Ха, и не надейся легко отделаться. – И что ты сделаешь? – Что-нибудь придумаю, какое-нибудь коварное наказание. – Сделаю все, что скажешь. – Да ну? Эээ… ммм… нууу… хочу победу над синими. – О как! – И ты будешь снова ходить на тренировки, сделаешь свою команду еще сильнее, во всем будешь слушаться тренера. – Так ты знал…? – Что ты не ходишь в школу, забросив даже тренировки? Да вся школа знала! К тому же твои парни мне мозг проели: где СеЁн, где СеЁн… Они действительно переживали за тебя, такой кипишь подняли. – А ты? Чхе пальчиками что-то стал вырисовывать у меня на груди. – Как бы я ни старался все это время забыть тебя… тщетно. Вусмерть тосковал. Честно. – Значит мы оба хороши, только извели друг друга. – Да ваще… – Так ты не сердишься на меня? – Сержусь, просто… я понимаю, почему ты это сделал… ммм… Ведь в отношениях не бывает виноватой только одна сторона, – утыкаясь носом мне в шею. – За все случившееся мы оба несем вину. Вот это мой мальчик! Понятно, почему я без ума от него? Я сильнее прижимаю любимого к себе. Очень хочется вобрать в себя всю ту прелесть, что наполняет это прекрасное создание. Мой ЧхеДжин, моя любовь, моя жизнь! Мое сердце, мое дыхание, моя половинка! Ох, Боже, как же сильно я люблю его! Нежно-нежно, легонько-легонько поглаживая свое чудо по спине, чувствую, что он уже засыпает. В моих объятьях. От переполнявших меня чувств неосознанно начинаю за него молиться: Господи, если ты существуешь, если по милости своей приемлешь молитву грешника, умоляю тебя о благословении для возлюбленного сердца моего. Помоги мне стать для него опорой и защитой, стать еще сильнее и… помоги мне все выдержать, помоги объединить наши семьи, защити наших матерей… я так хочу сделать его счастливым… я обещаю приложить все усилия… я сделаю все возможное и невозможное… ОБЕЩАЮ! БОНУС Просто мило: http://cs302500.userapi.com/v302500105/24b1/XZ7l0ig80JE.jpg