Страдания под названием СероВолк

      Я стал чаще вспоминать наши лучшие дни. Тогда мы так часто обнимались... Точнее, ты позволял себя обнимать. То время, когда ты ещё не был зациклен на своей мести, когда ты не был настолько безумен, когда был близок ко мне. Казалось, раньше через километры ты был ближе, чем сейчас, на расстоянии руки.       Ты всегда так судорожно обхватывал меня руками, будто в последний раз, сжимая так, что иногда мне становилось тяжело дышать. И я так и не привык к этому, позволяя тебе любоваться моим удивленным взглядом. Твой тихий вдох, когда обнимаешь в ответ, кладешь руки на волосы, впутываешься в них пальцами… О, твоим волосам можно посвятить целую поэму. Я мог часами любоваться, как они светятся в лучах солнца, превращаясь на миг в огонь, окутывающий твои плечи. Прижиматься губами к макушке, вдыхать запах корицы (и где ты только откопал такой шампунь?), чувствуя, что вот оно — счастье. Не отпускал бы тебя никогда.       И не стоило, видимо. Может, не отпусти, не позволь судьбе развести наши пути, я бы удержал тебя от падения в эту бездну безумия.       Я с трудом отогнал от себя мечтания. Уже ничего не изменить.       Сейчас же ты не подпускаешь к себе никого. Ощетинившийся, ты подозреваешь всех, даже меня, в предательстве. Я вижу, что-то гложет тебя, что-то, что засело слишком глубоко и ты не справляешься в одиночку. Я бы так хотел помочь тебе! Но, сколько я не пытался, ты не приблизился ко мне и на миллиметр.       Однажды даже попытался тебя обнять. За что чуть не получил клинком под ребра. Я никогда не забуду тот загнанный, испуганный взгляд, которым ты одарил меня тогда. Правда, ты быстро взял себя в руки, и через мгновение на меня снова кто-то раздраженно смотрел, говоря не прикасаться. Кто-то, но не ты, Сергей.       А потом все завертелось слишком быстро. Тот момент с игрой в шахматы я почти не помню — сказываются последствия пяти пуль. Странно, но любовь к тебе никуда не делать, она осталась сидеть глубоко внутри, будто уже стала частью меня. Её просто стали заглушать боль и злость от предательства.       Я долго копался в себе, пытаясь понять, хочу я тебя видеть или нет. Желание посмотреть тебе в глаза и увидеть в них что-то (смятение? страх? раскаяние?) сменялось желанием оказаться как можно дальше от тебя и всех твоих фокусов. Но всё же я пришел.       Да, видеть тебя таким даже для меня оказалось… слишком. Ты выглядел так потерянно и напугано, что это почти растопило мое сердце. Почти.       Выкрики извинений и удары о дверь заставляли вздрагивать, так что я постарался поскорее убраться оттуда. Не слышать, не знать, не чувствовать…       Ты никогда об этом не узнаешь, но я сам уже не могу сосчитать, сколько раз я приходил к тебе. Не поговорить, просто сидел, опираясь спиной на дверь. Задавал тебе множество вопросов, так и не осмелившись спросить их у тебя лично. Как оказалось, я не смог выбросить тебя из головы и оставить в прошлом.       Это точно было ошибкой, я понимал это так, как никто другой, но все равно спускался вниз, к твоей камере. Господи, как давно я так не набирался… Ключ не с первой попытки попал в скважину. Видимо, сделать это бесшумно не получилось, потому что, открыв дверь, я тут же столкнулся с тобой. Прошло несколько секунд молчания, длящиеся для меня, как вечность, прежде, чем ты нарушил тишину:       - Олег, я не хотел! Про..       - Заткнись.       Я сделал шаг вперед, захватывая тебя в объятия, обнимая так крепко, как, наверное, ещё никогда. Прижимаясь носом к вискам, стараясь не замечать такой непривычный запах, прикрыв глаза. Я абсолютно точно пожалею об этом, когда приду в себя. Но сейчас было важно только одно — желчная пустота внутри, что не прекращала разрастаться и затягивать меня в пучину боли, постепенно отступала.       Я, наконец-то, снова был счастлив.