Твëрдый разум и нежные чувства

Небо становилось темнее с каждой минутой, когда Солнце стремительно заходило за горизонт. Зимний воздух обжигал лëгкие, заставляя щëки и нос Рэндора густо покраснеть. Мужчина решил, что не сможет сейчас находиться дома, поэтому посчитал, что затопить своë горе крепким алкоголем — хорошая идея. До бара «Багровая пустошь» идти недалеко, так что уже в скором времени Рэндор проталкивался через толпу в зале, чтобы занять место за барной стойкой, рядом с уже изрядно подвыпившим незнакомцем. Шумная музыка, мрачная атмосфера, приправленная неоновыми огнями и большой выбор алкоголя — вот, что представлял из себя этот бар. — Чего-нибудь покрепче. — Сказал он, когда бармен наконец обратил не него внимание. Уже через минуту горькая и терпкая жидкость обжигала горло, помогая мужчине наконец прийти в себя и заземлиться. Сложившаяся ситуация сильно ударила по нему, что не могло не сказаться на его самочувствии. Не каждый день всë, ради чего вы работали, просто исчезает из вашей жизни. Рэндор залпом допил остатки своего напитка, почти не поморщившись. — Ещë стакан. — Грубым голосом позвал он, чувствуя, как алкоголь заставил его немного расслабиться. — Ооо, знакомая картина. — Внезапно раздался, немного невнятный от явно большого количества алкоголя, голос мужчины справа. — Прошу прощения? — Недовольно буркнул Рэндор, вопросительно поднимая бровь. — Вечер, совсем один, запиваешь проблемы чем-то крепким, считая, что это поможет. — Размеренно говорил незнакомец, допивая остатки своего напитка. — Проблемы в семье, да? — Спросил он с самодовольной ухмылкой. — Не твоё дело. — Ответил мужчина, снова отворачиваясь. — Ну же, нельзя быть таким угрюмым, э… — Незнакомец вопросительно смотрел на него, ожидая подсказки. — Рэндор. — Так же холодно ответил он, принимая новую порцию напитка. — Рэндор… — Повторил незнакомец. — Генри. — Он протянул руку в знак приветствия, которую тот нехотя, но всё-таки пожал в ответ. — Крепкая хватка, служил? — Да. В отставке. — Военный, значит, небось ещë и генерал какой-нибудь? — С усмешкой спросил Генри. — Откуда ты… — Жизнь такая штука, не знаешь, когда и кто подвернëтся. — Вздохнул Генри, получая свой стакан и тут же делая глоток. — Да и вид у тебя уж больно серьёзный. — Тоже мне, психолог нашёлся. — Пробубнил Рэндор, хмурясь и насупившись на своём месте. — Знаю я вас, выскочек, всё знаете, всё понимаете. Может ещё расскажешь мне, что у меня за проблема и как её решить? — С сарказмом спросил он, снова смотря на Генри. — Я не знаю, какая у тебя проблема и уж точно не смогу решить её за тебя. Это можешь сделать только ты. — Генри сделал глоток своего напитка, после чего между мужчинами воцарилась тишина. — А ты? — Внезапно спросил Рэндор. — А что я? — С горько усмешкой спросил Генри. — Ну, почему ты здесь вечером, совсем один, запиваешь проблемы чем-то крепким, считая, что это поможет… — Да, сглупил когда-то, вот, сына потерял. — Генри тяжело вздохнул, опуская взгляд на барную стойку. — Не уберёг я его… — Рэндор посмотрел на своего нового знакомого, на удивление проникнувшись его ситуацией. Он даже не мог себе представить, чтобы с ним стало, если бы он потерял свою дочь. Все слова внезапно застряли в горле, оставалось лишь одно — пить. Спустя ещё несколько стаканов, вопрос о причине потери сына-таки прозвучал. — Да тут и рассказывать особо нечего. Оказалось, что он, ну, как сказать? По мальчикам, в общем. Ну, я вспылил, хотел было его хорошенько так проучить, а он взял, да из дома ушёл. Я в тот момент так зол был, не мог понять, как такое вообще могло произойти? Чтобы мой сын оказался геем? — Он выпустил горький смешок, снова делая глоток. — Мать его всё успокоить меня пыталась, а я всё стоял на своём. — Он снова опустил взгляд, как будто бы пытаясь что-то вспомнить. — Помню, однажды, он пришёл ко мне поговорить, так я прогнал его, да пригрозил на последок, что если появится на пороге моего дома — пристрелю на месте. — Слова мужчины глубоко заинтересовали Рэндора. Он просто не мог поверить, что у первого же незнакомца, которого он встретил, была такая же ситуация. — Вот! Мой человек! — Гордо заулыбался он, поднимая стакан. — Нечего тут этих гомиков держать. У меня вон, дочка, тоже по девочкам пошла. «Это любовь, папа!». Да какая там любовь?! — Из его груди раздался раскатистый, немного даже истеричный, смех. — Любовь! Ха! Так я и поверил. Насмотрелась всякой дури, теперь возомнила себя самой умной. — Но Генри почему-то не разделял радости мужчины. — Ошибаешься ты, друг мой. — С печалью в голосе сказал он, тут же стирая самодовольную ухмылку с лица собеседника. — И ты туда же что-ли?! — Тут же вскипел тот, хмуря брови. — Эх… Я тоже когда-то считал, что поступил правильно. — Но? — Раздражённо спросил он. — Но Лиззи умерла. Сердце не выдержало. — Кратко ответил Генри, делая большой глоток. Всё раздражение Рэндора куда-то испарилось, оставив на своём месте лишь какую-то пустоту внутри. — Тогда-то я и понял, что разрушил свою семью. Сначала я, конечно, винил сына, что это же по его вине началась эта эпопея. Но однажды вечером, сидя здесь, за барной стойкой, пьяный в зюзю, я вдруг осознал, что это моя вина, что если бы я тогда не вспылил, Лизи была бы жива. Но понял я это слишком поздно. Я тут же попытался связаться с ним, оказалось, что он уже давно переехал со своим парнем на другой конец страны. Я не видел его уже больше пяти лет, с того самого дня, когда сам же и прогнал его. Вот и остаётся, что приходить сюда, напиваться до потери сознания и топя свою боль и ошибки в алкоголе. — Рэндору нечего было ответить. Он сидел на своём месте, тупо глядя на деревянную барную стойку. На заднем плане играла музыка, которую он почти не слышал из-за потока мыслей, окутавших его разум. А стоит ли это того? Стоит ли простая обида потери дочери? Он любил Адору, и он просто не мог представить, что когда-то потеряет её по своей же глупости и упёртости. А что если и Марлена совсем отвернётся от него? Она уже приняла Адору, так что ей мешает бросить его? — Так что, друг мой, — Вывел его из транса Генри. — если ты не хочешь потерять свою дочь, если ты действительно любишь её, то ты должен принять её такой, какая она есть. — Но это же против правил природы… — А рушить семью не против правил природы? — Тут же перебил его Генри, заставив Рэндора снова замолчать. — Я… Мне нужно идти. — Он тут же вскочил со своего места, немного покачиваясь на ногах. Он попытался вытащить из бумажника наличку, чтобы оплатить счёт, но его координация немного нарушилась. — Куда ты? — Удивлённо спросил Генри. — Спасать свою семью. — Коротко ответил он, тут же ринувшись к выходу. Прорываясь через толпу, он пару раз споткнулся. Всё же не стоило так много пить. — Славный малый. Сразу видно — наш человек… — Усмехнулся Генри, снова возвращаясь к своему напитку.

***

— Катра, что ты… — Слова Адоры застряли у неё в горле, когда её девушка подошла к ней со спины и положила руки ей на плечи. — Адора, расслабься. Это просто я. — С тёплой улыбкой заверила её Катра, оставив свои руки там, где они сейчас лежали, словно всё ещё прося разрешения блондинки. Девушка слабо кивнула, давая Катре зелёный свет. Её плечи и спина всё ещё были напряжены, а правая рука крепко обхватила её левое запястье. Заметив это, Катра тут же нахмурила брови: Она всегда так делает, когда нервничает. Прошло уже два часа с того момента, как они, вроде как, встретили маму Адоры. Катра соврала бы, если бы сказала, что эта тема не беспокоит её. Но её девушка уже два часа не могла найти себе место, находясь напряжённом состоянии. Расположившись на кровати перед учебником по физике, Катра прекрасно видела, как Адора почти каждые тридцать секунд меняла позу, она стучала пальцами по столу или её нога нервно подпрыгивала. Не выдержав таких страданий своей девушки, Катра решила, что с этим пора заканчивать. Катра нежно провела по плечам Адоры, уже готовая начать, но поняла, что что-то не так. — Хэй, — Мягко позвала она, привлекая внимание девушки перед собой. — ¿Quieres quitártelo? — Спросила Катра, приподнимая воротник футболки, в которой сейчас была блондинка. Голубые глаза немного расширились, а на щеках появился румянец. — Я… Ээ… — Катра поймала момент, когда пальцы Адоры на секунду сжали запястье чуть сильнее. — Если не хочешь, то не надо. — Видя беспокойство девушки, сказала Катра, проведя подушечкой большого пальца по шее Адоры. — Я… Н-нет, всё в порядке, просто… Немного неожиданно. — Брюнетка посмотрела в голубые глаза, пытаясь найти там каплю сомнения или страха. Этого не было — лишь любовь. Катра кивнула и отошла на шаг, чтобы Адора случайно не задела её рукой, когда будет стягивать футболку через голову. Как только ткань была снята, у Катры пересохло во рту от открывшегося ей вида. Да, она уже не раз видела Адору без верха, но каждый раз она не могла не восхищаться этим прекрасным телом. Спортивный лифчик прикрывал часть спины, но то, что было открыто — идеально. Катра моргнула, когда поняла, что Адора наблюдает за ней. Соберись, Катра, сейчас не время для твоей гей-паники. Ты должна помочь Адоре расслабиться. Она тряхнула головой, как будто бы прогоняя ненужные мысли. Катра наклонилась вперёд, оставляя на розовых губах блондинки лёгкий поцелуй. — Gracias, mi amor. — Прошептала она, слыша, как Адора резко выдохнула. — А теперь повернись. — Катра обхватила ладонями щёки блондинки и повернула её голову, чтобы та смотрела вперёд. — Вот так. — Она сказала это больше себе, чем ей. Катра вернула свои руки на сильные плечи, ещё раз отмечая, что без футболки ощущения совсем иные. Мало кто знал, но девушка неплохо умела делать массаж, ведь её маму часто мучали боли в спине и шее. Медленно и нежно внутренней частью ладони она начала водить от самого затылка к лопаткам, усиливая давление с каждым разом, чтобы подготовить и размять мышцы. Адора блаженно выдохнула, что не могло не порадовать Катру. Теперь её желание сделать массаж своей девушке лишь возросло. Ей было очень важно, чтобы Адора смогла расслабиться. Контакт кожи с руками меняется: теперь участвуют в соприкосновении только подушечки пальцев. По восходящей прямолинейной траектории они поднимаются к шее, каждый раз отдаляясь от позвоночника. Катра молчала, давая Адоре шанс полностью погрузиться в приятное ощущение. Но она точно знала, что разговор ждёт их впереди. Просто… Немного позже. Хорошим знаком также было и то, что правая рука Адоры наконец отпустила левое запястье, медленно опускаясь на её колени. Её плечи наконец осели, а дыхание стало ровным и спокойным. — Как же я люблю тебя. — Блаженно сказала Адора тихим голосом, расплываясь в улыбке. Она откинула голову назад, встречаясь взглядом с голубым и жёлтым глазами. — Спасибо, что так заботишься обо мне. Это действительно много значит для меня. — Я тоже люблю тебя. — С глупой улыбкой ответила Катра, наклоняясь и целуя девушку в губы. Угол был немного неудобным, но им было всё равно. — И массаж — меньшее, что я могу сделать для тебя. — Я не только про массаж. — Заметила Адора, прикусив губу. — Ты была рядом со мной всё это время и… Ты приютила меня у себя, хотя могла этого и не делать. Ты успокаивала меня в тот вечер, хотя могла и не делать этого, ты… Ты любишь меня, хотя могла и не делать этого. — Последние слова произнесены почти шёпотом. Руки Катры остановились, а её сердце забилось чаще. Она сделала небольшой шаг назад, повернув Адору на стуле лицом к себе. Блондинка резко подняла голову, с недоумением глядя на девушку. — Катра… — Она не успела договорить, так как Катра обхватила её щёки и притянула к глубокому поцелую. Брюнетка протиснулась между ног Адоры, ощущая, как та обняла её за талию, притягивая ближе к себе. Ощущение губ друг друга на своих заставляла их сердца трепетать, а бабочек в животе порхать. Катра потянулась рукой к резинке для волос, несмотря на положение, осторожно стянув её, позволяя золотистым локонам распуститься. Когда воздух закончился, им всё же пришлось немного отстраниться, чтобы отдышаться. — Не говори так. — Прерывистым голосом умоляла Катра, пропуская между пальцев золотые пряди. — Я всегда буду рядом, и я сделаю всё, что угодно, чтобы помочь тебе. Ты — мой мир, Адора, и я не смогу без тебя. — Признание ударило Адоре в голову, затуманив сознание. В душе расплылось тёплое чувство, пронизывающее её насквозь. Если это была любовь — Адора не хотела останавливаться. — Ты тоже мой мир, Катра. — С тёплой улыбкой сказала она, завлекая любовь всей своей жизни в новый страстный поцелуй.