My demon

Настал день долгожданной встречи Чонина с Джемином. Ян нервно перебрал весь свой гардероб и остановил свой выбор на лавандового цвета худи, черных обтягивающих джинсах и белых кроссовках. Волосы он решил слегка завить, поэтому теперь на его голове красовались милые кудряшки. После их самой последней ссоры, Хёнджин не появлялся. Чонин откровенно не понимает, что с тем творится. Но он решает не забивать сейчас этим голову и хорошо провести время со своим предметом воздыхания. Уже к назначенному времени, Чонин стоял у того самого кафе. Его ладони слегка подрагивали от волнения. Стараясь как-то его унять, он хватается за ручку двери и как только она открывается, в помещении раздаётся звук колокольчика, оповещая о новом посетителе. Джемин сидел у столика возле барной стойки, заметив Яна, он помахал ему в знак приветствия. — Привет. — неловко здоровается Чонин и садится напротив. — Выглядишь мило. — улыбается Кан. — С-спасибо. — Что будешь заказывать? Погружаясь в меню, Чонин решает заказать латте и клубничный чизкейк. После Джемин тоже выбрав, подзывает официанта. Сделав заказ, Кан снова обращает внимание на Чонина. — Ты очень красивый. — снова дарит комплимент Джемин. — Т-ты красивее. — его кончики ушей краснеют, а Кан хихикает, замечая это. — Ты правда очень милый. Расскажи что-нибудь о себе. Я хотел бы познакомиться с тобой поближе. Чонин смущённый такими словами, начинает перебирать в голове варианты того, что можно рассказать. В итоге он рассказывает ему о своих хобби, таких как: рисование, езда на скейте с друзьями и игры в приставку. Постепенно он расслабляется и не чувствует больше того давящего чувства волнения. Джемин не отстаёт и тоже делится информацией о себе, попутно внимательно слушая Яна. Их заказ приносят и они продолжают разговаривать, одновременно с этим наслаждаясь закуской. Они так и не замечают, как время быстро пролетает и уже выходит, что их встреча длится два часа. Когда их тарелки пустеют, они решают сходить прогуляться к парку. По дороге они обмениваются шутками и весёлыми историями. Чонин чувствует себя совершенно комфортно и счастливо, ведь их встреча получается очень хорошей. Стоя у бортика возле реки, у них наступает минутка молчания. Время уже близилось к вечеру. — Чонин, как насчёт того, чтобы снова встретиться на днях? — Я не против. Сегодня было очень весело, спасибо. — Ян счастливо улыбается. — Тебе спасибо, что позволил хорошо провести с тобой время. Так как уже начинало темнеть, они решают расходиться. По дороге домой, Чонин не мог перестать улыбаться. Он чувствовал себя окрылённым, ведь ему удалось прекрасно провести время со своей первой любовью. Хоть он и не может на сто процентов рассчитывать на взаимность, но в душе теплится надежда, что он её добьётся. Жарко. Очень жарко. Феликс чувствует, будто сейчас сгорит. Губы Чанбина исследуют его шею, а руки блуждают под худи, пока Ликс сидит на его бедрах и тяжело дышит, стараясь не издавать смущающих звуков. Как они до этого докатились? Да, хрен его знает. После того поцелуя, они чаще стали касаться друг друга, дразнить, в шутку целовать в щёчку и прижимать друг друга к поверхностям дома. Чанбин целует за ушком и Феликс не сдерживает стон. Он сильнее сжимает одежду Чанбина в кулачках и зажмуривает глаза. — Посмотри на меня. — нежный шёпот раздаётся возле уха, а крепкие руки осторожно касаются щеки. — Ты весь горишь, всё хорошо? — Да, мне очень хорошо. Это из-за такого контакта с тобой. — его затуманенные глаза смотрят прямо на Чанбина. Он смотрит на Феликса какое-то время, а после ухмыляясь, стягивает с него худи, кидая то куда-то в сторону. После он втягивает его в поцелуй, сразу проникая языком. Феликс зарывается пальчиками в волосы Со и стонет тому в губы, когда чувствует ладони на своих ягодицах, которые прижимают ближе. Он отвечает на поцелуй, сплетая языки, слегка отстраняясь, чтобы прикусить нижнюю губу и оттянуть. Чтобы потом снова накрыть губы своими и углубить поцелуй. Феликс чувствует узел наслаждения внизу, и чувствует свой каменный стояк, с которым не знает что делать. А также чувствует и возбуждение Чанбина. Он жалобно стонет, джинсы больно сдавливают, что их хочется поскорее снять. — Что случилось, солнышко? — Джинсы давят. — и в подтверждение своим словам, он пытается справиться с ширинкой, но руки не хотят его слушаться. Чанбин помогает ему с этим и приспускает их немного, а затем накрывает ладонью его возбуждение. Феликс утыкается ему в шею, тяжело дыша горячим воздухом. — Я могу? — в ответ положительный кивок. Он приспускает последний элемент одежды, разглядывая открывшийся перед ним вид. Облизывая губы, он кладёт ладонь на член и проводит рукой вверх вниз. В ответ Феликс слегка кусает Чанбина в шею. Со продолжает двигать рукой, а Ликс начинает покрывать его шею мокрыми поцелуями и лёгкими покусываниями. Чанбин решает подразнить, поэтому надавливает большим пальцем на головку и вместе с этим, хватает Ликса за волосы и оттягивая те, впивается в губы поцелуем. Тот стонет ему в губы и прогибается в спине, хватаясь за плечи Чанбина. Со продолжает массировать головку, а Феликс начинает ёрзать и скулить. Решая не мучить его больше, он возобновляет движения руки, постепенно ускоряясь. Феликс заглушает свои стоны в поцелуях с Чанбином и сжимает его плечи, толкаясь навстречу движениям. Через какое-то время Ликс чувствует, что он на пределе. Он предупреждает об этом Чанбина и тот не замедляясь доводит его до конечной. Феликс, вымотавшись от такого количества ощущений и эмоций, кладёт голову на плечо Со и чуть не засыпает, но потом вспоминает, что Чанбин к себе ещё не притронулся даже. — Чанбин, ты... — Ничего, я сам. Отдыхай. — он аккуратно перекладывает Феликса на диван и после вернувшись с салфетками, убирает за ними, помогая Ликсу натянуть одежду обратно и перенося его на кровать, а сам уходит в ванную. Закрывая за собой дверь, он прислоняется к ней, запрокидывая голову назад. — И какого черта я творю? — спрашивает у себя, так и не находя ответа. Он не знает, почему вдруг стал думать о Феликсе в таком контексте. Его просто хочется трогать, ощущать под подушечками пальцев его мягкую кожу. Слышать, что ему хорошо с ним и целовать его сладкие пухлые губы. Чанбин обречённо стонет. У него сексуальное влечение к своему ангелу? Или же это что-то другое? Полностью погрузиться в размышления ему не даёт по-прежнему стоящий член. Переключая своё внимание на него и быстро справляясь с устранением так сказать проблемы, он возвращается в свою комнату. Феликс уже сладко спал, обнимая часть одеяла. Чанбин улыбнулся, глядя на умиротворённого и довольного ангела. Он лёг сзади и обнял его поперёк талии. Что происходит между ними? Стоит ли прекратить это или пустить всё на самотёк? Феликс хотел поговорить с Хёнджином об его отношениях с Чонином, но не представлял где того искать. К его счастью, искать демона ему не пришлось. Хёнджина он заметил, когда он с Чанбином и его друзьями обедали, тот смотрел на Чонина, но не выдавал своего нахождения здесь. Тогда Феликс незаметно ушёл и оказался за спиной демона. — Что ты делаешь? — раздаётся за спиной и Хёнджин разворачивается, сталкиваясь взглядом с Феликсом. — Слежу за своим проблемным человеком. А что, не видно? — Мы можем поговорить? — демон последний раз смотрит на Чонина и кивая Феликсу, следует за ним. В итоге они приходят в какой-то пустующий класс. Хёнджин садится на подоконник, глядя в окно и не решаясь первым нарушить молчание. Феликс садится на парту неподалеку и сразу кидает в лоб то, ради чего он вообще привёл его сюда. — Что между вами с Чонином? — Тогда, что между тобой и Чанбином? — он кивает на маленький засос на шее. — Я... — ангел сразу тушуется и прикрывает это место, краснея. — Если не хочешь лишних вопросов, советую скрыть его. — Я позвал тебя не для того, чтобы говорить о себе и Чанбине. — Я уже понял. Но мне интересно. — он улыбнулся. — Не знаю, давай как-нибудь потом. Сейчас я хочу выяснить, верны ли мои догадки по поводу вас. — И что же ты нагадал? — Тебе ведь нравится Чонин, так? — в комнате повисает тишина, которая вскоре нарушается смешком Хёнджина. — Если желание забрать его себе и никому никогда не отдавать, убивая всех, кто только попробует его обидеть или навредить и называется нравится, то да. — Это больше похоже на одержимость. — Феликс кривится. — Почему он не замечает, какой тот парень ублюдок? Я наоборот хочу уберечь его, а он отталкивает меня и злится. — Чанбин говорил, что когда человек влюбляется, он может не замечать гнили в своём предмете воздыхания. Видя перед собой только светлый образ, такой, какой им хочется видеть. А после, когда этот образ рассыпается у них на глазах, они страдают. — И я хочу уберечь его от этого, но он не позволяет мне. Я не хочу видеть, как он потом будет страдать из-за этого мудака. Я знаю, что я тоже не идеал, но я хочу попытаться защитить его, стать для него безопасным местом, поддержкой. Хочу обнимать его и целовать, всегда быть рядом. Мне больно каждый раз, когда он раскидывается словами о том, что это не моё дело и наивно предполагает, что он будет счастлив с тем уродом. — Ты любишь его. — заключает Феликс. — Но меня он считает лишь непонимающим и достающим демоном. — грустная улыбка проскальзывает на его лице. — Докажи ему, что это не так. Только ты можешь спасти его. И я согласен с тобой, потому что видел одно грязное деяние того человека. Мне страшно представить, что он может сделать с Чонином. — Пускай только попробует, я от него и мокрого места не оставлю. — скалится демон. — Пожалуйста, будь осторожнее и не сделай хуже. Раздаётся звонок, оповещая о начале урока. В кабинет стали заходить ученики, поэтому на этом моменте они прощаются. Хёнджин не знает, как ему спасти Чонина. Стоит ли снова попытаться поговорить с ним или же это уже бесполезно? Как Минхо и хотел, они с Джисоном на следующий день пошли к морю. Джисон настоял на том, чтобы пойти туда к вечеру, так как тогда можно будет ещё посмотреть на закат. Минхо не стал возражать и вот они уже прогуливаются по пляжу. Песок приятно обволакивает голые ступни, а лёгкий ветерок развивает волосы. Немного походив по берегу, они решают присесть, чтобы насладиться закатом. — Красиво. — комментирует демон, смотря на скрывающееся солнце и разноцветное небо. — Ага. — Но ты красивее. — расплываясь в улыбке и глядя на Хана, говорит Минхо. — Снова подкатываешь? — вопросительно выгибает бровь. — Это был комплимент. — он начинает смеяться глядя на Хана, который щурит глаза в подозрении. — Ты правда красивый, особенно когда последние лучи заходящего солнца освещают твоё лицо. — Прекрати говорить такие вещи, это странно. — пытаясь скрыть своё смущение, говорит Джисон. Но Минхо уже заметил слегка порозовевшие уши. Между ними снова наступает тишина, нарушаемая лишь звуками воды и ветра. Неожиданно Минхо берёт руку Джисона в свою и переплетает с ним пальцы, тот вопросительно смотрит на него. — Мне приснился сон. — И что тебе приснилось? — Мы погибли, Джисон.