Утерянное небо

Это был обычный банкет для семей Италии. Красивые наряды, дорогой парфюм, первоклассные блюда и великолепный интерьер. В просторном приемном зале играла живая музыка: очередная восходящая группа. На такие приемы никогда не приглашали знаменитостей, хотя со средствами и связями в мафии проблем не было. Все было гораздо прозаичнее: если произойдет некая непредвиденная ситуация, на смерть еще неизвестных людей не обратят столь пристального внимания и на стол стражей закона упадет лишь небольшой отчет с красноречивой подписью "Несчастный случай". Никакого шума и головной боли, коих в настолько неординарной работе всегда и так было предостаточно. Роскошное, но и не менее опасное событие. За незамысловатыми разговорами о погоде порой происходила настоящая буря, способная перерасти в катастрофу. Несмотря на то, что семья, организующая банкет, всегда уделяла трепетное внимание к безопасности, бывали случаи, когда этого оказывалось недостаточно. Слабые ущемленные семьи словно считали негласным законом объявить о своем существовании именно на мирных встречах. Конечно, на этом их существование всегда и прерывалось. С другой стороны, для новообразовавшихся кланов банкеты были отличной возможностью наладить связи и улучшить свое положение. Но для таких великих мафиозных кланов, как Вонгола, в этом не было необходимости. Подобные встречи для них были лишь формальностью, обусловленной этикетом. Проигнорировать подобное приглашение означало проявить неуважение всему теневому миру Италии, что могло перерасти в фактическое начало новой холодной войны. Хибари Кея был неподходящим кандидатом для представителя семьи на этом мероприятии по всем существующим критериям. Он не был политиком, не был способным вести переговоры, не любил столпотворения и всегда преследовал только свои собственные цели. Временами сама его причастность к Вонголе подвергалась большому сомнению. Если до смерти Дечимо он еще появлялся на публике в составе его свиты, то после же и вовсе словно перестал существовать. Смерть босса сильно отразилась на всех членах семьи. Улыбки его хранителей угасли, радость навсегда исчезла из их глаз. Казалось, словно с уходом их неба от них ушел и смысл жизни. Савада Тсунаеши исчез, забрав за собой и все хорошее, что было в их хрупком мире, оставив за собой лишь бесконечную пустоту. Уже двадцать лет они носили этот траур. В этот раз Хибари Кея не стал исключением. И без того чрезмерно спокойное и бесстрастное облако Вонголы превратилось в настоящее привидение, тенью блуждающее по миру. Он практически не появлялся в Италии, словно находился в бесконечном поиске того, что так вероломно у него отняли. Его решение посетить столь незначимое для семьи событие было неожиданным. Гокудера Хаято, занявший кресло босса, до последнего старался отговорить его от этой затеи, но Хибари был непреклонен. - Ты до сих пор думаешь, что он выжил? - нахмурившись, спрашивал его ураган. - Это не твое дело, - в своей манере отвечало ему облако. Конечно же, он не питал иллюзий на этот счет. Тсуна был мертв - и это было неопровержимым фактом, как бы сильно не хотелось верить в обратное. Пусть хранители и продолжали вести себя, как брошенные птенцы, вечность ожидающие возвращения своей матери, пусть и продолжали считать себя хранителями мертвого неба, пусть даже Гокудера Хаято, управляющий Вонголой уже 20 лет, не принимает пост одиннадцатого и продолжает упорно называть себя лишь заместителем, Хибари знал и понимал, что десятого больше нет. Он осознал это еще в тот момент, когда лично наблюдал за тем, как уходит жизнь из всепрощающих карих глаз. - Тогда зачем ты туда идешь? Что тебе нужно? - продолжал настаивать ураган. - Это тебя не касается, - вновь повторяло облако. - Просто дай мне туда пойти. В конце концов, Хаято лишь махнул рукой, всем видом говоря о том, что Хибари волен делать все, что захочет. В любом случае, так он хотя бы появится на публике и уже своим присутствием напомнит миру, что семья еще есть и, с уходом десятого, слабее она не стала. Появлению Кеи действительно были удивлены все: от хозяина встречи Дино до простого обслуживающего персонала. Его имя не было пустым звуком в Италии, но вот уже пять лет его никто не видел. Многие были уверены, что облако Вонголы и вовсе давно почило с миром вслед за своим небом. - Так значит, ты пришел, - поприветствовал его улыбчивый босс Каваллоне. Сейчас его улыбка раздражала. Как вообще люди смеют улыбаться после того, как мир потерял одного из добрейших людей, дарящего свет каждому, кто повстречается на его пути? После мрачного замка Вонголы, где уже 20 лет никто не улыбался, видеть счастливого человека было невыносимо. Сейчас Хибари как никогда понимал Ямамото Такеши, который, узнав о планах Кеи на предстоявший банкет, лишь похлопал его по плечу. - Катись отсюда, - рыкнуло облако, намеренно игнорируя существование Каваллоне. - А ты не изменился, - констатировал Дино, убирая улыбку с лица. - Кея, забудь о нем хотя бы на сегодня. Выпей, развейся. Нельзя носить траур вечность. Ты ведь знаешь, что он и сам не был бы этому рад... В этом босс Каваллоне был прав. Тсунаеши не был из тех, кто хотел бы, чтобы по нему страдали. Он всегда дарил радость окружающим и желал им только счастья. Не учел он лишь одного - он и был этим самым счастьем. Если бы только он знал это, то никогда не позволил бы пустить себе пулю в лоб... Казалось, что скрип зубов облака был слышен на весь зал, заглушая даже ненавязчивых музыкантов. - Я не буду повторять, - прошипел он, смотря в глаза напротив нечитаемым взглядом. - Хорошо, - со вздохом согласился Дино. - Надеюсь, ты хотя бы попробуешь напитки. Уход Каваллоне, вопреки устоявшемуся мнению, принес только облегчение. Хибари не нужна была компания, и он не страдал от одиночества. Как бы кто не старался его отвлечь (хотя таких смельчаков было не много), он не подпускал никого. Наедине с собой было спокойнее. Однако идея выпить была довольно здравой. Алкоголь всегда помогал чувствовать себя лучше даже в самых безнадежных ситуациях. А ситуация, в которой каждый присутствующий смотрел на облако этим отвратительным взглядом, полным жалости, и одним видом напоминал об утерянном небе, вполне походила на безнадежную. От обилия напитков рябило в глазах. Дино не поскупился на алкоголь, по видимому, зная, как хорошо он умеет развязывать людям языки. Хибари не был из таких: он мог потерять контроль над телом, но никогда над языком. Он взял бокал с неизвестным коктейлем и пригубил его. По телу пошло характерное тепло, несмотря на большое количество льда в напитке. Хранитель направился к стене, чтобы привычно отстраниться от столпотворения, но неожиданно замер на месте. Перед его глазами проплыла до боли знакомая хрупкая фигура. Невысокий шатен, как и сам Кея, очевидно стремился спрятаться от множества незнакомых людей. Он был стойким, но, по-видимому, просто устал от нахождения в высоком обществе. Незнакомец остановился возле запримеченной облаком стены с бокалом в руках и молча смотрел в окно. У Хибари перехватило дыхание. Если бы он не был настолько спокоен за свое состояние, то решил бы, что от тоски он начал видеть галлюцинации, так похожие на ушедшее небо. В его памяти тут же всплыло событие двадцатилетней давности. В тот день солнце светило ярко, наполняя своим теплым светом комнату босса. На улице пели птицы, цвели цветы - сама природа говорила о том, что сегодня будет отличный день и переговоры с вражеской семьей наконец завершатся успехом и Вонгола спокойно вернется домой, устроив большой праздник по этому поводу. Хибари никогда не верил в знаки судьбы. Он не читал гороскопы, не следил за погодой. Все это вызывало в нем огромный скептицизм и облако только убедилось в своем мнении, видя, как нервничает его небо. Однако Тсунаеши никогда не славился своим спокойствием, поэтому мало кто другой обратил на это внимание. Об этом они в последствии сильно пожалели. Переговоры действительно шли хорошо. Слишком хорошо, как посчитал Кея. Вражеская семья, так долго противостоявшая Вонголе и причинявшая им столько неудобств, вдруг стала воплощением очарования. Их условия были слишком простыми, а уже куда более серьезные условия Вонголы Дечимо принимались без лишних обсуждений. Все изменилось в одно мгновение. Когда Тсунаеши уже направился к столу босса, чтобы подписать мирное соглашение, он неожиданно достал пистолет и, прокричав о том, что место Дечимо в аду, выстрелил. Этот выстрел стал самым страшным кошмаром Хибари Кеи. Он будет снится ему на протяжении множества ночей и заставлять просыпаться в холодном поту. Хранители подбежали к своему боссу практически мгновенно. Облако даже успело поймать его тело и защитить от столкновения с полом. Он не знал, чем занялись другие хранители. Кто-то начал избивать каждого встречного, кто-то пытался помочь Тсуне, кто-то и вовсе застыл на месте, впав в состояние глубокого шока. Хибари это не тревожило. Все, на что было обращено его внимание, это угасающий взгляд. - Десятый! - шумом отозвался голос урагана. Небо, собрав все свои силы, медленно потянулось к щеке облака. Оно прикоснулось к нему кончиками пальцев, вытирая незамеченную хранителем одинокую слезу. В тот момент Хибари перехватил его хрупкую ладонь и сжал в своей собственной. - Мы, - Тсуна прошептал это практически одними губами. Бледнеющими, отчего кровь на них выделялась еще сильнее, - Мы еще встретимся. Только... Хибари неотрывно смотрел на Дечимо, запоминая каждое его слово. - Только найди меня... Его рука тут же обмякла, а из глаз медленно начала исчезать жизнь. Тсунаеши в этом теле больше не было. Его душа оставила этот мир, забрав с собой и души безутешных хранителей. Они кричали, били стены, особо яростные добивали уже трупы вражеской семьи. Хибари не мог разобрать ни слова. Все звуки сливались в один сплошной и звучали в его голове так, словно Кея находился где-то глубоко под водой. Его небо мертво... Хибари судорожно выдохнул и в один глоток осушил бокал. Он помнит тот день слишком отчетливо и вряд ли вообще будет способен когда-то его забыть. Не выдерживая, он решительным шагом приблизился к юноше у стены, закрывая его от посторонних глаз. - Извините, - необычайно вежливо начало облако, - Мы не встречались раньше? Незнакомец поднял удивленный взгляд на нарушившего его спокойствие мужчину. Хибари с большим трудом подавил изумление: не только внешность, но и его глаза были абсолютно идентичны ему. Точно такой же всепрощающий взгляд, смотря в который чувствуешь, что о тебе уже знают все. Взгляд, при виде которого понимаешь, что ты не одинок. - Нет, вряд ли, - юноша покачал головой, - Я только недавно переехал в Италию. Кея смотрел на незнакомца нечитаемым взглядом. Это казалось настолько сюрреалистичным, что он просто не мог поверить в существование этого человека. Каждая его черта, каждый вдох, даже морщинка меж бровей - он был копией Вонголы. Кто-то решил подшутить над ним? Какой-то местный иллюзионист посчитал, что устроить подобное и опозорить обычно невозмутимое облако будет смешным? Даже треклятый Рокудо Мукуро никогда не опустился бы до такого. - Вы в порядке? - взволнованно спросил собеседник, опуская ладонь на чужое плечо. - Что-то случилось? Даже это волнение... Только Савада Тсунаеши мог так искренне переживать о судьбе первого встречного. Никто не волновался так часто и настолько глубоко, как этот удивительный человек. Он тревожился даже о самой незначительной царапине: если его близкие приходили с миссий с незаметными ссадинами, он лично приводил их к себе в кабинет и обрабатывал каждую. Конечно, Тсуна понимал, что пламя солнца залечит раны гораздо быстрее. Это понимали и его хранители. Стоит обратиться к любому представителю атрибута солнца и от раны за секунду не останется и следа. Но то, с какой заботой их босс клеил пластыри... Они все были готовы оставаться с ними до гроба. Только Вонгола Дечимо был настолько чувствительным и неравнодушным человеком. Только он был способен расположить к себе даже настолько нелюдимого Хибари Кею. - Почему? - хранитель облака невольно поддался вперед и схватил незнакомца за плечи. Тепло под его руками было настоящим, - Почему ты переехал в Италию? Его босс. Его небо. Его воздух. Его жизнь... Тсунаеши был последним человеком, который должен быть оказаться в сердце темного мира. Это было огромной, роковой ошибкой. Он должен был сидеть дома, жить со своей небольшой семьей, заботиться о жене и детях, но совершенно точно не находиться в условиях беспрерывной опасности. Как вообще можно было заставить настолько чистого и невинного человека убивать людей? Жить в вечном страхе за своих близких? Отправить ангела в ад? Это кощунство... - Я всегда хотел поехать в Италию, сколько себя помню, - незнакомец чуть морщился от боли. Хибари понял, что снова не рассчитал силу и тут же ослабил хватку, за что получил благодарный взгляд, - Не могу описать это, но меня словно тянуло к этой стране. Это смешно, но, когда я приехал сюда впервые, то словно знал, где я и куда мне нужно идти. В Палермо, я имею в виду. Облако Вонголы жадно впитывало в себя каждое слово и каждый жест собеседника. Точно так же, как и когда Тсунаеши находился на смертном одре. - И вы сами, - продолжил юноша, потупив взгляд, - Я сказал, что мы не могли встречаться ранее и это правда, ведь я действительно впервые вас вижу. Честно, я не понимаю этого. Но вы кажетесь мне таким знакомым, словно... Он замялся, посчитав, что его слова звучат абсурдно и столь важный человек посчитает это бредом и просто посмеется над ним. - Словно? - с нажимом продолжил Хибари, смотря в глаза напротив. Их обладатель глубоко вдохнул и поднял взгляд на Кею. - Словно я уже знаю вас. Сердце мужчины пропустило удар. Он долго и пристально смотрел на парня перед собой: юноша явно был смущен таким поведением, но продолжал решительно смотреть в чужие глаза. От этого взгляда все внутри сжималось: он словно уже знал исход этого разговора. Точно таким же взглядом смотрел на него Савада Тсунаеши перед тем, как ушел навстречу своей смерти. Руки Хибари ослабли. Он убрал их с плеч собеседника и ослабил свой галстук. Кольцо неба Вонголы, последняя вещь, оставшаяся в память о Дечимо, то, что он с непоколебимой уверенностью забрал у безутешного хранителя урагана, всегда было с ним. Он носил его на цепочке и никогда не снимал, пряча от посторонних глаз. Хибари медленно расстегнул замок и сжал кольцо в кулак. Впервые за двадцать лет оно снова оказалось в его ладони. Украшение слабо пульсировало пламенем неба, вызывая сильное удивление у хранителя. Такое знакомое пламя... - Ты узнаешь это? - поинтересовался Кея, протягивая юноше открытую ладонь с кольцом. Это пламя всегда успокаивало его. Уже забытое чувство гармонии и умиротворения приносило небывалое облегчение. Незнакомец опустил взгляд на протянутую руку и замер. Он узнал это украшение. Узнал его не как известный символ безграничной власти, не как важную реликвию или часть системы, поддерживающей равновесие в мире. Он узнал его, как часть самого себя. Кольцо вело себя странно. Оно словно тянулось к этому человеку и требовало вернуть себя своему истинному хозяину. Впервые за двадцать лет оно снова показывало свой характер. - У этого кольца есть своя воля, - однажды говорил Тсунаеши, когда Ламбо попросил примерить его перстень, - Если его наденет кто-то, кроме меня, ему может просто оторвать руку. Ребенок в тот день испугался и больше даже не смотрел на странное украшение, а Хибари запомнил эти слова. Он никогда не носил его именно по этой причине. Конечно, звучало это абсурдно, но живя в Вонголе начинаешь искренне верить в любую историю. Сейчас эта легенда подтверждалась. Кольцо и правда имело свою волю и желало оказаться рядом с этим странным незнакомцем. Кея видел редкие взгляды, направленные на него. Люди боялись смотреть в сторону грозного хранителя, но были явно заинтересованы происходящим. Даже несмотря на то, что он загородил собеседника собой, кто-то мог услышать обрывки разговора. А если это украшение все-таки его не примет и, по словам босса, оторвет ему часть тела у всех на глазах, лишнего внимания им не избежать. Взяв несопротивляющегося юношу за плечо, Хибари увел его на балкон второго этажа. Гулять по чужому замку не считалось жестом вежливости, но мнение Дино тревожило хранителя в последнюю очередь. Каваллоне знал, что его союзная семья не будет делать лишнего и вряд ли станет выдвигать претензии. Свежий вечерний воздух благотворно повлиял на состояние незнакомца. Кея понимал его: в толпе, которая, казалось, следит за каждым твоим шагом, было по-настоящему душно. - Мне нужно начинать бояться? - улыбнулся юноша, встав напротив облака. Его улыбка совсем не причиняла дискомфорта. Если счастье Дино вызывало лишь желание стереть это выражение с его лица, то улыбка парня была очень светлой. Она согревала, напоминая о давно забытых чувствах. - Нет, - усмехнулся Хибари. Этому человеку можно вообще больше ничего не бояться. Кея просто не позволит никому даже прикоснуться к нему, не то, что причинить боль. - То кольцо, - неловко начал собеседник, боясь навлечь на себя недовольство. Хранитель внимательно смотрел на него, - Могу я взглянуть на него еще раз? Перстень в сжатой руке охотно откликнулся на просьбу человека. Хибари не имел ничего против: если это все-таки какая-то ловушка и тому парню просто нужно само кольцо, как когда-то Бьякурану, ему хватит сил вернуть его назад. Незнакомец с вожделением следил за тем, как Кея медленно раскрывает ладонь. Он выглядел так, словно оно было последней деталью паззла в огромной загадке, именуемой его жизнью. - Надень его, - равнодушно отозвался хранитель, скрывая бурю эмоций внутри. Если это не он - ему конец. Если же он... Кто знает. Юноша изумленно посмотрел на облако Вонголы. Он, очевидно, не знал, что именно это за вещь, но видел, насколько ценной она была для хранителя. Однако Хибари непреклонно кивнул, и парень осторожно взял перстень в свои руки. Кольцо идеально подходило по размеру, беспрепятственно скользнув по фалангам. Хибари сглотнул: сейчас все и решится. Секунды стали похожи на вечность: жизнь вокруг словно остановилась, ожидая исхода этой странной истории. Юноша стоял спокойно, пока внезапно не застыл на месте, широко распахнув карие глаза. - Тсуна! - невольно воскликнул Кея, подорвавшись с места. Кольцо все-таки не приняло его? Оно убьет его? Но если воля реликвии была против: разве это не значило, что перед ним не какой-то чудом выживший Савада Тсунаеши и не его реинкарнация? Почему он не отвечает? Тело в его руках трясло, юноша практически не дышал, не реагируя ни на какие попытки хранителя привести его в себя. Но вдруг все так же резко прекратилось и человек обмяк, не сумев устоять на ногах. - Эй, - Хибари потряс его за плечи, удерживая в руках. Он понял, что даже не знает его имени. - Эй, ты в порядке? Ответа не последовало. Все-таки, это не он... Почему-то эта мысль не приносила никакого облегчения: мир словно посмеялся над ним, дав надежду и сразу же ее отобрав. Стоило просто бросить этого самозванца прямо здесь и уйти, но... - Ке, - тихий шепот прозвучал, как гром среди ясного неба. Хибари замер. Так его называл только один человек в мире и никогда при свидетелях. Он уже целых двадцать лет ни разу не слышал этого обращения в свой адрес. - Ке, - повторил юноша, сжав чужие плечи. Он поднял голову и со слезами на глазах посмотрел на Кею. Хранитель облака неотрывно следил за ним. Он чувствовал, как биение его сердца набатом отдавалось в ушах. Обычно собранное облако сейчас волновалось так, как не волновалось никогда в жизни. - Прости меня, - шатен резко подался вперед и обнял хранителя за шею, зарываясь лицом в его ворот. Хибари почувствовал, как его плечо становится влажным от чужих слез. Хрупкое тело в его руках дрожало от всхлипов и просто рыдало от пережитых эмоций. Кея невольно прижал его крепче к себе, успокаивающе поглаживая по спине. Это обращение, это теплое пламя, дарящее спокойствие и гармонию, этот человек. Кея почувствовал, как намокают его собственные глаза. Он двадцать лет скитался по миру в поисках своего утешения и сейчас наконец-то нашел его. - Зверек, - выдохнул он, закрывая глаза. - Прости, прости, прости, - шептало его небо, сжимая в своих маленьких руках чужую рубашку. - Мне так жаль, мне так жаль... Хибари лишь усмехнулся. Он просто не был способен злиться на этого человека. Он никогда в жизни не держал на него зла. - Я все-таки нашел тебя, - улыбнулся он, утыкаясь носом в чужие волосы. Запах тоже был точно таким же. - Ты нашел меня, - отозвался тихий голос. – Ты нашел… *** Хранитель облака ни слова не сказал Дино, уходя с его праздника раньше задуманного. Закутанная в его пиджак невысокая фигура, которую брюнет так бережно прижимал к себе, и его абсолютно умиротворенное выражение на лице вызывало недоумение на лицах гостей. Придя на банкет Каваллоне в гордом одиночестве, поглощенный вечным трауром, он уходил оттуда счастливым в компании странного парня с кольцом неба на пальце. В замке Вонголы их встретила оглушающая тишина и всепоглощающий мрак, которые словно растворялись, стоило юному небу переступить порог. Одна его неловкая улыбка исцеляла раненые души членов семьи и возвращала яркие краски темному замку. Каждый, даже самый незначимый член семьи, кланялся ему и не мог оторвать своего взгляда в немой просьбе поговорить. - Позже, - неизменно отвечал Тсуна, - Позже... Его целью было самое сердце этого темного королевства. Его настоящая семья, состоящая из пятерых уже взрослых мужчин. Совсем не таких, какими он видел их в последний раз. Тихого скрипа огромной дубовой двери оказалось достаточным, чтобы оглушить целый дворец. Эта гостиная была любимым местом хранителей Вонголы, хоть и была наименее роскошной из всех. Но если раньше она была полна радостных голосов и наполняла теплом сердце любого прохожего, то сейчас была наиболее тихой из всех. - Уже вернулся? - Гокудера медленно повернул голову к хранителю облака и резко застыл. Другие мужчины, доселе не обращавшие внимания на незваного гостя, так же устремили свои взгляды на дверь, желая узнать, что так удивило ураган. - Я дома, - широко улыбнулся Тсуна, придерживая чужой пиджак. Кольцо на его пальце отразило свет огромной люстры. Хранители не верящим взглядом смотрели на юношу, не в силах оторвать глаз. Эта яркая улыбка ослепила их и оглушила вызванной бурей уже давно забытых чувств. - Д-десятый! - воскликнул Хаято, подрываясь с места. - Тсуна! - отойдя от своего транса, практически одновременно закричали Такеши и Ламбо. К небольшому удивлению Хибари, они все мгновенно поверили в реальность стоявшего перед ними человека. Хранители буквально окружили его: кто-то присел на корточки, кто-то просто встал рядом, но они все старались прикоснуться к нему. Убедиться в том, что их небо и в самом деле вернулось. Они плакали, отпуская весь пережитый ужас этих долгих двадцати лет, беспрерывно говорили, спрашивали Дечимо обо всем, они на глазах оживали. В эти пустые оболочки, в наследие, оставшимся после смерти Вонголы, возвращалась жизнь. Тсуна лишь тепло улыбался и старался отвечать каждому по мере возможностей. Он и правда вернулся домой. Он вернул им все хорошее, что когда-то невольно забрал за собой, покидая этот мир. Хибари лишь вздохнул при виде образовавшейся толпы и покинул комнату. Но вопреки наигранному недовольству, на его лице все еще играла легкая улыбка. Он точно знал одно: Теперь все будет хорошо.