Учитель с привилегиями

— Это что такое? — рявкает Марк и швыряет на стол ее контрольную. — Это… м-м, результат наших подготовительных занятий. Рэйчел улыбается — настолько невинно, насколько может улыбаться человек, которого совсем недавно оттрахали на этом самом столе. Марк притащил ее сюда рано утром, чтобы поймать красивый свет, и сполна получил и света, и Рэйчел. Почему же он теперь бесится? Она не только изобразила старательную работу над контрольной, но еще и проиллюстрировала на полях всё, чему он ее научил за эту быструю, но ужасно насыщенную консультацию. — Рэйчел, — Марк со всей дури бьет кулаком по столу, — я твой учитель. Кажется, ты об этом забываешь. — О, нет, — отвечает она одними губами и облизывает их. — Я ни днем, ни ночью не забываю, что ты мой учитель с привилегиями. Мно-ожеством привилегий. — Значит, из-за привилегий, — Марк издевательски выделяет это слово, — ты плюешь на мой предмет? — Я всю неделю… — Рэйчел запинается, не сразу придумав приличное слово, — болела. И провела в постели. «В твоей постели. Почему я еще и учиться должна?» — Рэйчел, — в голосе Марка так и трещат электрические разряды, — это не шутки. Я приехал сюда, чтобы учить вас фотографии. А твое пренебрежение подрывает мой авторитет, ты это понимаешь? О профессионале судят не только по его работам, но и по ученикам. Что скажут про меня, увидев твой уровень? Ах, вот оно что. Марк бесится не потому, что она завалила контрольную, а потому, что оспорила его власть. Есть только один способ восстановить баланс, и Рэйчел, не давая себе шанса передумать, поднимается на носочки и выдыхает Марку в ухо: — Хочешь меня наказать? Его глаза темнеют — так бывает, когда Марк особенно зол или возбужден. Впрочем, это почти одно и то же. — Рэйчел, — угрожающе шепчет он, — ты знаешь, что я должен сделать с тобой после таких слов? — Очень хочу узнать, — шепчет она в ответ. И покидает класс — не слишком быстро, чтобы Марк мог догнать. Рэйчел готова принять наказание где угодно: хоть в раздевалке, хоть в коридоре, хоть на парковке — последний раз там ей особенно понравился. Но Марк указывает на свою машину. Он ни разу не прикасается к Рэйчел за всю дорогу. И только когда они входят в его дом, Марк прижимает ее к стене и заводит руки Рэйчел ей за спину. — Надеюсь, ты не передумала. Потому что я не остановлюсь. Рэйчел не передумала и лишь укрепляется в своих намерениях, когда чувствует каменный стояк Марка. Надо же, а ведь еще даже не начали раздеваться. Он быстро исправляет это и расстегивает рубашку Рэйчел — но не снимает, а лишь опускает так, чтобы открыть плечи. Затем связывает ее руки своим ремнем. — На диван, — командует Марк и подталкивает вперед. Она ложится на диван лицом вниз. Марк укладывает Рэйчел так, чтобы колени оказались на полу, и вынимает ремень из ее джинсов. — Любишь заклепки, — комментирует он. — С ними будет больнее. — А у меня есть выбор? Конечно, нет, отвечает она самой себе. У Рэйчел нет выбора с тех пор, как она выбрала Марка, и теперь все богатства мира не заставят поменяться обратно. Он спускает с Рэйчел джинсы — и в следующую секунду она визжит. — Больно? — интересуется Марк. Непонятно, чего в его голосе больше: сочувствия или торжества. Рэйчел мотает головой. Не столько больно, сколько непривычно. — А так? Бьет сильнее, и Рэйчел кричит громче. Еще пара таких ударов — и задница по-настоящему горит. Горит и всё тело, но не столько от боли, сколько от предвкушения. — Грязная девчонка! — выкрикивает Марк и снова охаживает ее ремнем. — Мало тебя пороли, да? Рэйчел неразборчиво стонет. Марк прав, папа никогда не наказывал таким образом, что бы она ни натворила — максимум, мог повысить голос. Наверно, потому и выросла грязной девчонкой, которой неожиданно нравится это наказание. — Знаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — шепчет Марк; его дыхание обжигает и без того горящие ягодицы. Рэйчел молчит, позволяя говорить Марку и его пальцам, которые оглаживают ее зад, а потом спускаются к другой дырочке, где еще горячее. — Какая мокрая. Любишь боль, да? Рэйчел стонет в ответ и чувствует внутри нечто не похожее ни на пальцы, ни на член. Поворачивается и видит свернутый кончик ремня, которым Марк ее дразнит. — Ты что творишь? — Наказываю тебя. — Марк проталкивает ремень глубже. — Всё как ты просила. А затем, не вынимая его, берет пряжку и щекочет острой частью клитор Рэйчел. Она вздрагивает и охает. — Больно? — Да-а… Марк всё правильно понимает и продолжает. Рэйчел рвано дышит — еще немного, и кончит оттого, что ее трахают ремнем. Вот это наказание так наказание. — Мне нравится твоя задница, — выдыхает Марк в спину. — Такая чувствительная, просто прелесть. И упирается членом между ее ягодиц. Рэйчел вздрагивает и пытается отодвинуться. — Лежи спокойно, — командует Марк и скользит пряжкой чуть резче, чем раньше. — И наслаждайся своим наказанием. — Смазка… — выдавливает Рэйчел. — Нет, — отвечает Марк и толкается навстречу. — Не заслужила. Она напрягается, ожидая вторжения через задние ворота. Но вместо этого он хватает за волосы — как же Рэйчел это любит! — и насаживает ее на себя. К счастью, через ту дырочку, которая уже взмокла от ожидания. Он вдалбливается так, будто хочет разорвать, Рэйчел вскрикивает от каждого движения. Марк повсюду: его член в ней, его рука до боли оттягивает ее волосы, его рубашка трется о кончики ее пальцев. Рэйчел как никогда беспомощна — лицом в диван, со связанными за спиной руками, без малейшей возможности контролировать ситуацию. И она как никогда наслаждается своим наказанием. А потом он врезается в нее яйцами, и Рэйчел едва не хрипнет. Сейчас она или кончит, или потеряет сознание. — Марк… На большее дыхания не хватает, но он понимает. Раздвигает ее нижние губы и скользит пальцем в такт своим движениям. Рэйчел хочет стонать, но получается только хрипло дышать — весь голос уже израсходовала. Она как никогда хорошо чувствует Марка… — Сучка, — выдыхает он и кончает — так, будто целую неделю копил. Не мог подождать еще чуть-чуть? — Марк! — шепчет Рэйчел уже требовательно. — Ты… всё еще… наказана, — не сразу отвечает тот. — Сдурел? — Рэйчел пытается его пнуть, но ноги не очень поддаются. — Так ты с учителем разговариваешь? — голос Марка снова обретает твердость. Лучше бы это был не голос. — С учителем, который меня всю заляпал и не дал кончить! — парирует Рэйчел. — Так ты меня наказал? — Ах, точно. Спасибо, что напомнила. Марк поднимается. Рэйчел ждет, что он продолжит ее пороть или всё же поможет кончить. Но она никак не ожидает щелчка камеры телефона сзади. — Ты, помнится, жаловалась, что у нас нет ни одного совместного фото. Теперь есть. Марк показывает ее телефон, а на экране — ее же дырочка со следами его спермы. Рэйчел ахает — такой она себя никогда не видела. — Знаешь что? — таинственно шепчет он и увеличивает фотографию. — Тебе идет белый. — Пошёл в жопу, — хихикает Рэйчел, стараясь сохранять обиженный вид. — Это приглашение? — уточняет Марк и поглаживает место, о котором идет речь. — Прости, прямо сейчас не получится. Может, через полчасика? Рэйчел молчит — навык сценической речи пошел туда же, куда она послала Марка. Он, кажется, чувствует себя победителем и наконец развязывает Рэйчел. — Убью, — обещает она, разминая затекшие руки. — Попробуй, — кивает Марк. — Можешь, например, сесть мне на лицо и задушить. И ложится рядом. Она уже готова принять предложение, но тут в голову приходит идея получше. — Мистер Джефферсон, — говорит Рэйчел тоном, от которого у него всегда встает. — Можно я перепишу ту контрольную? — И как же? Я уже сдал отчетность. — Ну-у… — Рэйчел как бы невзначай потирает ягодицы. — Может, задним числом? — Какая смелая, — восхищенно хмыкает Марк. — Наказание не пошло тебе на пользу? — Я… осознала свою ошибку и хочу дополнительных занятий, — подмигивает Рэйчел и ложится на него. — Мой учитель с привилегиями не откажет? — Пойдем в душ, — отвечает Марк и обхватывает ее за талию. — Там и решим, что с тобой делать. Рэйчел цепляется за него и позволяет себя нести. Пусть только попробует потом сказать, что она недостаточно старательно учится.