Мы сами решаем свою судьбу

Карин и Суйгецу были в пути. Они перескакивали с ветки на ветку, как вдруг юноша сказал будто бы в пустоту: — Сегодня тот самый день. Карин промолчала. — Не хочешь посмотреть на свою руку? — Не очень. — Вот и я — не очень. Обычно соулмейтов подсознательно тянуло друг к другу. Но если они общались или встречались хотя бы однажды. Поэтому многие, кто к заветному дню уже состоял в отношениях, боялись узать, что их соулмейт — не тот, с кем они счастливы, да ещё и скорее всего находится далеко-далеко. *** Коноха не спала. Все были в ожидании. Те, кому уже исполнилось шестнадцать, высыпали на улицу и сбились в кучку. С ними были трое шиноби из Деревни Скрытого Песка — Гаара, Канкуро и Темари, которая уже четыре года назад узнала, кто её соулмейт, хоть тому ещё и предстояло увидеть свою надпись. «Классному парню не пристало биться с девчонкой, но кто сказал, что я классный?» Из-за этого вопроса, который остался с Темари на всю жизнь, она начала называть Шикамару «мой неклассный парень». Шикамару не противится. Он любит Темари. Темари любит его. Они оба благодарны судьбе. А вот у младших братьев Темари ещё ничего не появилось. Канкуро не терпелось узнать свою заветную надпись, а вот Гааре — наоборот. Но деваться было некуда. Он сидел на ступеньках, чуть поодаль от остальных, обняв колени руками. — Для того, кто будет моим соулмейтом, это станет сущим наказанием! — он закрывал голову и всхлипывал. Темари сидела рядом и пыталась его успокоить. «Он не станет наказанием для своего соула, но тому точно придётся решать его проблемы с самооценкой». — Скажи, почему ты так уверен, что это не Рок Ли? — Темари давно знала о влюблённости своего брата, как и то, что он сам никогда не скажет о своих чувствах, если они с Роком не окажутся соулмейтами. — Ну не может же у меня всё быть хорошо, — измученно ответил Гаара, сказав это как прописную истину. — Интересно, а может случиться так, что соулмейтами станут братья или сёстры? Этот вопрос, который Канкуро задал в никуда, заставил Гаару и Темари обернуться. — Да заткнись ты, я между прочим, его успокоить пытаюсь! — сказала как всегда прямолинейная Темари. Гаара только ещё больше расстроился. — Не про нас я, — отмахнулся Канкуро, с интересом наблюдая за выглядящей потерянной Хинатой, которая ходила вокруг их группы, не зная к кому приткнуться. Шино пристально следил за ней из-под очков, едва поворачивая голову. Это было почти незаметно, однако не ускользнуло от внимания Канкуро. А вот старший брат Хинаты, Неджи, сидел на крыше и наблюдал за Луной, которая неумолимо двигалась к полуночи. Ему не хотелось быть со всеми. Не было настроения, да и желания своей сегодняшней задумчивостью и меланхолией портить всеобщее возбуждение. Он, как и все, прекрасно знал: были люди, которые противились судьбе и сознательно игнорировали её выбор, живя с теми, с кем они хотели. Но знал и то, что это — не его случай. Он разойдётся со своим парнем Кибой, если это станет необходимо, и будет вместе с соулмейтом. Если тот не откажется. А иначе останется один. Инузука уважал его выбор, однако был непробиваем в своей уверенности, что они-то и были соулмейтами. Это-то и наводило на Неджи тоску. Не хотелось рвать с ним, не хотелось видеть разочарование в его глазах. Но другого выхода, в случае, если бы они не оказались соулмейтами, Неджи не видел. «Не зря ведь судьба предназначала всем определённых людей», — думал он. Местоположение Неджи было бы не так заметно, если бы не его любопытный парень Киба, который в этот вечер разрывался между своими многочисленными друзьями и возлюбленным, желая быть везде и сразу. Сначала даже использовал технику двойника человека-зверя, но потом устал в большей степени от нервного напряжения, чем от затрат чакры, и просто носился туда-сюда. Когда стрелка на часах резиденции хокаге должна была перевалить за полночь, Гаара зажмурился и протянул ладонь Темари. — Прочитай ты… Однако она молча улыбнулась, погладила своего брата по голове и мягко, но настойчиво попросила Гаару открыть глаза. Тот нерешительно повиновался. Перед ним стоял Рок Ли и протягивал тому руку. Гаара всё понял, принял её и бросился к нему в объятия. — Ты… будешь со мной? — неуверенно, но с надеждой в голосе спросил он. — Если ты не против, то, конечно, — просто сказал Рок и ещё крепче обнял своего соулмейта. Шикамару даже не смотрел на своё запястье. Темари попыталась ехидно поддеть его: — Ты проверь, вдруг не я. — Лень, — сказал Шика и, ухмыляясь, потянулся за поцелуем, который девушка охотно подарила ему. Киба как ошпаренный запрыгнул на крышу и побежал к Неджи. Тот смотрел на него с удивлением, но в его взгляде проклёвывалось понимание. Инузука не мог вымолвить ни слова от счастья, пытаясь перехватить руку Неджи, который, хмурясь, плотно сжимая губы и стискивая зубы, упорно уворачивался от него. Хотя сейчас он уже точно всё понимал, но страх всё же оставался. Наконец, Киба использовал свою «секретную технику» и накинулся на Неджи с поцелуями. Воспользовавшись моментом, он освободил запястье Неджи от бинтов и увидел надпись: «У твоего бьякугана запах не такой, как у Хинатиного… Гроза и дождь». Они оба хорошо помнили тот удивительно ясный день, когда Киба, как всегда гуляя по лесу с Акамару, вдруг почувствовал еле уловимый запах, какой обычно возникает после грозы. Это его сбило с толку — дождей давно не было, да и не предвиделось. Оказалось, запах исходил от грациозного молодого человека, будто в танце тренирующего какую-то особую удивительно сильную и в то же время удивительно красивую технику. Киба засмотрелся на него, а тот, даже не оборачиваясь, спросил: — Зачем ты за мной следишь? Кто ты? Тогда Киба понял, что это тот самый Неджи Хьюга, от которого он слышал от своей сокомандницы. В восхищении он не знал, что и сказать, вот и вырвалась какая-то искренняя, но нелепица: — У твоего бьякугана запах не такой, как у Хинатиного… Гроза и дождь. Уже тогда Киба начал думать, что не случайно их вот так столкнуло в бесконечных лесах Страны Огня. — Теперь у меня всегда будет напоминание о том, как пахнет мой бьякуган! — сказал Неджи, который теперь с интересом разглядывал свое запястье. На самом деле он не мог даже пошевелиться от счастья, всё ещё не веря ему. Волнение откатывало, тело охватила мелкая дрожь, приходящая после долгого напряжения. От неё спасали согревающие объятия Кибы. Его Кибы. Навеки его Кибы. Даже до них, сидящих на крыше и смотрящих на Луну, доносились пронзительные девичьи крики. — Как же ты меня бесишь! — Ровно так же, как и ты меня! Ино и Сакура с претензией показывали друг другу запястья, радуясь своей судьбе, но совершенно не радуясь форме, в которой она выразилась. «Привет, широколобая, давай знакомиться» «Это тебя зовут «Свинина», да?» — Мне в жизни никогда не везло, поэтому я не удивлён, — совершенно повседневным тоном произнёс Саске, медленно протягивая руку Наруто, который сначала впился в неё взглядом, а потом и ногтями обеих ладоней и начал трясти запястье с заветной надписью. — Я знал! Я всегда знал! — Тише ты, руку оторвёшь, не чем потом подтверждать будет, когда я в очередной раз спрошу, почему с тобой вообще связался, — всё также безразлично говорил Саске, но в его тоне чувствовались тёплые нотки. Тентен с удивлением смотрела на своё запястье. На своё пустое запястье. Сокомандники, уже вместе со своими соулмейтами, столпились около неё. Им было жаль девушку, которая хотела уйти с этого праздника жизни, явно чувствуя себя лишней, однако Рок схватил ее за руку и, прежде чем подумал, выкрикнул во всеуслышание: — А у Тентен ничего нет! Все обернулись на это восклицание. Темари толкнула в бок Канкуро: — Ну, чего стоишь. — Ой, да ладно тебе, так не бывает, — отмахнулся он, также разочарованный своим пустым запястьем. — Да чего не бывает-то, иди давай, — сказала Темари и сама уже тащила озадаченную Тентен за руку прямо по направлению к своему брату. Они встали друг напротив друга и замолчали. Оба не верили в такое совпадение, но оставалось предательское «а если.?». Нужно было сказать. Хоть что-то. Но желательно красивое. Ведь на всю жизнь… Первым опомнился Канкуро. — Я твой соулмейт? Тентен ещё не знала, так ли оно, но ответила, надеясь на лучшее: — Да. Они протянули друг другу запястья. «Я твой соулмейт?» «Да» И ребята, впечатлённые этим совпадением, вовсе не заметили Шино и Хинату, держащихся за руки и вместе удаляющихся от их шумной компании. Чоджи сидел, понурив голову. Его рука тоже была пуста. Ино и Шикамару пытались подбодрить своего друга, заодно отговаривая его перестать использовать при знакомстве свой коронный вопрос о любимом блюде, на практике убедившись, как реагируют соулмейты на странные фразы, появившиеся на запястьях. Однако Чоджи не слышал своих друзей. Он с грустью осознал, что ему предстоят долгие и упорные поиски своего соулмейта. За всеми ними внимательно смотрел Какаши. Он каждые четыре года наблюдал за удивлёнными, счастливыми и раздосадованными детьми, изредка переводя взгляд на свою руку. В один день на ней появились слова человека, который умер ещё за пять лет до этого. *** — Сегодня тот самый день. Карин промолчала. — Не хочешь посмотреть на свою руку? — Не очень. — Вот и я — не очень. Однако нужно было остановиться. Чтобы, по крайней мере, поспать. А на руки всё равно когда-нибудь, да и придётся посмотреть. Уж лучше сейчас. Они протянули друг другу запястья. Пусто. И у того, и у другого. — Это значит… «Мы оба не встретили своего соулмейта», — подумали они синхронно, но сказали — тоже синхронно — совершенно другое: — Мы сами решаем свою судьбу! Сели под деревом и вывели эти фразы на своих руках. Благодаря необходимым манипуляциям закрепили надпись. Так и ходили они с этой ней на запястьях, и все принимали их за соулмейтов. На самом деле, Карин и Суйгецу ими и были. Правда, это решила не судьба, а сами молодые люди. Но какая разница? Для них её точно не было. Они боялись только одного. Случайно встретить того, второго соулмейта. Не истинного, не настоящего, а именно второго. Потому что первыми, истинными, настоящими соулмейтами друг для друга были они. Однажды Карин и Суйгецу были одни в придорожном кафе. Каждый держал одной рукой — меню, второй — руку другого. Вдруг зазвенел колокольчик. В кафе зашёл грузный парень лет двадцати. За спиной — походный рюкзак, по которому вниз спускалась пышная шевелюра. Он мог выбрать любой свободный столик, но подошёл к парню и девушке. — Какое у тебя любимое блюдо? — обратился он к красноволосой красотке в очках. Та продолжала смотреть в меню. И вдруг заметила, как из-под края толстовки начинает выглядывать новая надпись. Ни произнося ни слова, она порывисто отвернулась к окну, натягивая капюшон и рукава сильнее, будто демонстрируя нерасположение к общению. Тогда несколько обескураженный путешественник обратился к синеволосому парню. — А у тебя какое любимое блюдо? — Да мне без разницы, — растерянно протянул тот, — это ты к чему? Его собеседник без обиняков взглянул на свои запястья. Синеволосый будто опомнился и с испугом сделал тоже самое. Ничего. — Простите за беспокойство, приятного вечера, — вежливо сказал парень с пышной шевелюрой и направился к стойке, чтобы сделать заказ. Руки хрупкой, но выглядящей вымотанной девушки было прекрасно видно. «Эй, красотка! Ты не знала, что ночью таким как ты опасно ходить одной?» Когда та отвернулась, Чоджи сочувственно покачал головой. Возможно, лучше вообще никогда не встречать своего соулмейта, чем узнать, что им окажется какой-нибудь подонок. Сделав заказ, Карин удалилась в уборную. Там она достала свою косметичку и долго работала над тем, чтобы замаскировать ненужный вопрос о любимом блюде, а потом вновь закрепить надпись на своей руке. «Мы сами решаем свою судьбу».