under rgb neon light

юхён каждый вечер красится в своей лучшей манере. на губах у неё — малиновый, но на вкус горький. на шее, длинной, тонкой, загорелой — запах сигарет чужими алыми губами. бора обожает целовать юхён в шею. обожает вылизывать поставленные засосы. обожает сжимать до синяков. перед выходом юхён поправляет ремешки капроновых чулок. там, под чёрной резинкой, алое пятно. юхён усмехается, глядя на это. бора ужасно ненасытная. а юхён всё так же желает обладать ей полностью. в последний раз взгляд в зеркало. юхён выглядит идеально. от ног до головы. к боре надобно идти только такой. накидывает на плечи джинсовку и выходит. на улице остывает асфальт от жаркого дня. в сумерках юхён вышагивает до такси. всю свою жизнь юхён в глазах иных была правильной девочкой; но, вопреки образу, она направляется в десять часов вечера в бар, находящийся прямо в центре сан-диего, бесстыдно оголив бедро короткой юбкой. она спешит очень сильно. сердце стучит-стучит, будто под эфедрином, который юхён пробовала недавно с борой. чувства сейчас точно так же, как тогда. увеличенные в разы. юхён так безумно волнуется каждый раз. и, когда в зрачках плещется от неона красный, зелёный, синий, юхён замечает в толпе бору. её не заметить невозможно. выделяется только она, танцует только она. единственная, кто слышит, понимает, ощущает музыку. голоса — арианы гранде и троя сивана. под них юхён приближается осторожно, словно боится. у боры чересчур обтягивающие штаны. по рукам, оголённым майкой, гуляют яркие огни; освещают много-много родинок на узких плечах, предплечье. бора будто в кровавом озере либо эпицентр взрыва. либо стучащее юхёново сердце. сумасшедшее. горячее. громкое. от неонового света рябит в глазах. бора уже пьяная. либо виски, либо героином. «как обычно», — думает юхён, — «иначе быть не может». бора танцует пьяно, но всё равно красиво, всё равно притягательно. наблюдать долго не получается. невыносимо же. юхён теряет всё терпение из-за боры; сносит крышу, отключается разум. у неё горят губы и ломаются пальцы в желании коснуться. постигают все клеточки воспоминания их прошлых дней. как: крепкая хватка на талии; влажный шёпот на ухо; короткие ногти по мягкой коже бёдер; тонкие, загорелые пальцы на груди, на животе, внутри. юхён порывисто хватает бору за хрупкое запястье, ловит её туманный взгляд, упивается её усмешкой. бора заторможенная чуть. подвластная любым действиям. у юхён мелькает опасение, что в таком состоянии любой к ней подойти мог и уволочь подальше. помогло, что бору боятся, но ей восторгаются. боре заказывают коктейли, пытаются флиртовать, но взгляд у неё — хищный, таким холодные мурашки выжигают. но сегодня она перебрала. но сегодня юхён тащит девушку в туалет и терзается лишь вязким желанием. ещё: узнать, насколько бора будет податливой. — мне нужно ещё выпить, — бора цепляется за юхён, едва не падая. юхён высокая, на каблуках, и бора за ней не успевает. — что за недотрах в тебе проснулся? юхён прижимает их обеих к двери туалета. надеется, что пусто. — я просто скучала. — сомневаюсь, — хмыкает, подаётся вперёд. говорит в губы: — у тебя даже руки дрожат от возбуждения. просто скучала, да? юхён затыкает бору поцелуем. язык горчит ядом. бора вся — яд. пагубный, но такой сладкий. юхён перехватывает под спиной длинными ладонями. бора же низкая. ей надо тянуться, встать на носочки — чтоб просто достать до уха дыханием. а юхён надо наклоняться. и всегда чувствовать обжигающую кожу боры. их поцелуй неторопливый против воли юхён. бора издевается даже накаченная наркотиками; особенно, когда накаченная наркотиками. она прикусывает юхёнову губу. отстраняется. не позволяет углубить поцелуй. — прекращай, — рычит юхён. жмёт бору к себе ближе, почти поднимая лёгкое тело. на боре одежды почти нет, и юхён едва сдерживается, чтоб залезть под тонкую ткань майки. — я не хочу тут, — вяло проговаривает. — грязно и воняет. — ты не возмущалась, когда первый раз затащила меня сюда и задрала юбку. — а теперь возмущаюсь, — бора пожимает плечами. звуки из зала доходят слабо. отчасти тишина. поэтому слышно чужое дыхание: тяжёлое, недовольное. и слышны звуки поцелуев. слышен борин шёпот: «почему ты меня не слушаешь», и следом ответ: «потому что ты меня влечёшь». юхён обеими руками касается голой кожи бориной спины. ведёт по позвоночнику и чуть не падает, когда бора хрипло выдыхает в губы. воздух насыщен кислотой, что режет нос. у боры мельтешит миллион точек под веками. ей весь мир виден как замедленный кадр, и касания чувствуются хуже, чем под эфедрином. но юхён до безрассудства настойчива, будто источник жизни в боре и только в ней. она трогает губами брови, скулы, щёки. она грубая. она нежная. она не позволяет вырваться, но не делает больно. бора съеживается в её руках; низко смеётся от щекотки — приятной-приятной, — когда юхён мокро целует за ухом. бору ещё никто не любил так честно. открыто, невинно. без страха. чтоб: не беспокоиться, что выглядишь нелепо в выражении чувств. чтоб: прибегать каждую ночь обратно и идти куда угодно, лишь бы с ней. а бора взамен выбирает путь куда угодно, лишь бы следом бежала юхён. в основном они: в клубе, в приватных комнатах; в переулках, пока курят; в салонах такси; и однажды — у юхён на квартире. бора уличная, выросшая тут, живущая тут. потому отгораживается от дома, сколько бы юхён не пыталась её туда затащить. бора говорит что: в клубе неудобно. потом бора: я не поеду к тебе. поэтому изредка они снимают номер в отеле неподалёку на юхёновы деньги. до рассвета занимаются сексом и принимают наркотики. бора каждый раз приносит нечто новое, а юхён соглашается, потому что не может не. после нескольких минут глубоких поцелуев юхён всё-таки отстраняется и с неохотой бормочет: — может, в отель? бора раздумывает, прикрыв глаза. и ведёт кончиками пальцев по открытой ноге юхён, шлёпая ремешком чулок. юхён от такого вздрагивает и очень хочет стонать. желательно стонать борино имя; звонко, протяжно. и ей так горит снова принять что-то по типу эфедрина, чтоб нервные окончания усилились в разы, чтоб одно движение доводило до оргазма. или у юхён зависимость от боры, а не от другого. — только давай сначала погуляем? — бора трётся щекой об футболку юхён. у юхён щемит в груди. она выпускает с губ порывистый выдох. прежде чем направиться по живым улицам сан-диего, бора, переплетя с юхён пальцы, заворачивает за клуб, чтоб покурить. у боры часто настроение меняется по дням. она то: буйная. через три дня: хохочущая, готовая сорваться и плыть по морю до другого города. и может тоже: быть жёсткой. кусать до крови, подминать под себя и не позволять вырываться, не позволять останавливаться. а так же: нежной. затихшей. с лёгкой улыбкой. держа юхёнову руку, чтоб тянуть к себе, чтоб стояла девушка у бока, чтоб одежда об одежду. юхён не скрывает, что влюблена и в это. юхён не скрывает, что любит. не скрывает, что бора пагубная привычка. не скрывает свои засосы, синяки, красные глаза после особенно бурной ночи. перед борой не скрывает тело и позволяет делать всё. — я останусь после лета, — вместе с дымом выдыхает юхён. смотрит на бору полубоком и засматривается на её профиль. даже тут она — совершенна. даже на фоне грязного переулка и серых кирпичей. и даже тут на её волосы падает неоновый свет. освещает борины тонкие, покусанные губы, делая их краснее, краснее. а в янтарных радужках — оттенок зелёного. который успокаивает. может, поэтому юхён спокойно, пусть она до сих пор возбуждена. — останешься? зачем? — бора не переводит на девушку взгляд. прикладывает к губам фильтр сигареты; и она — ну так похожа на олицетворение красоты, что юхён дурно. с тех же красных поцелуями и неоном губ сходит густой дым. юхён цокает. наклоняется, чтоб поцеловать бору в ключицу. — останусь с тобой. юхёнова рука с сигаретой отведена в сторону. у боры кружится голова, и она вроде трезвеет. на месте чужого касания очень горячо. — ты совершишь ошибку, если останешься. — нет? юхён хмурится. поворачивает бору к себе. — почему ты так говоришь? она держит бору за предплечья, выкинув сигарету. бора такого не делает. потому внизу блестит оранжевый, как и борины губы — но только светло-розовым. юхён засматривается. вновь хочет её поцеловать. юхён и целует. смазано, очень неряшливо. вкус табака, запах ментола. толкает бору к стене. снова за ночь прижимает что к поверхности, что к своему высокому телу. кончик сигареты обжигает нежную кожу бедра. юхён шикает и выдирает её из бориных рук, выбрасывая. бора выглядит недовольной. — если я сегодня вялая, это не значит, что тебе можно меня хватать и забирать сигареты, — она дёргается и посматривает с загорающимся гневом в зрачках. — ага, — бросает юхён, врезаясь губами в другие губы. за непослушание бора вцепляется юхён в горло, мешая дышать. для девушки это всегда служило знаком, что нужно остудиться. потому что у боры очень сильные руки и она вполне может задушить, если чересчур разозлится. но сегодня особенный день, наверное. юхён лижет языком по нижней; мнёт борины губы своими; целует, как в последний и первый раз. она привыкла к боли, которую доставляет бора, потому лишь хрипло стонет, не прекращая. бора усмехается: — извращенка. — ты меня такой сделала, — сдавленно отзывается юхён. небо над ними чёрное и дымчатое. совсем без звёзд. их юхён находит в бориных глазах, наконец-то отстранившись. делает так, чтоб спросить: — ты не хочешь, чтобы я оставалась? бора ослабляет хватку и проходит по отметинам большим пальцем. она постоянно смотрит на юхён снизу вверх. юхён это очень нравится; она всегда такая самодовольная. светится, зная, что подчинила бору себе, что возвышается и всегда может схватить в свои руки эту неугомонную девушку, танцующую лучше, чем любой человек на планете. — юхён, — начинает бора, становясь на носочки, — ты слишком для меня хорошая. бора знает, какое влияние оказывает и чем занимается. несмотря на это, она не оттолкнёт юхён — потому что эта девушка ей уж очень полюбилась; но и не станет удерживать, если юхён захочет уйти. юхён никогда не захочет уйти. — мне все так говорят, — фыркает она и спускается руками на борину поясницу, потом ниже. — ты даже не представляешь, насколько часто. я что, создаю впечатление пай-девочки? бора приглушённо охает, но не срывается на стон. юхён это немножко бьёт по самооценке. — ты создаёшь впечатление настолько сладкой девочки, что аж зубы скрипят. юхён мстительно кусает бору в линию челюсти; просто ниже опускаться трудно, и так — стоит в согнутом состоянии. зря обула туфли на высоком каблуке. — надоело. со словами юхён подхватывает бору под бёдра и поднимает по стенке вверх, впечатываясь своим телом. бора неосознанно обхватывает ногами юхёнову талию. и цыкает от своего положения. чтоб не упасть, хватается за шею юхён; и, чтоб девушка до лица не дотянулась, утыкается носом в шею. юхён всегда пахнет невероятно вкусно. на юхёновых руках бора снова уязвимая. непонятно, как она это делает. дикая вся совершенно и собой — убивает. но может вот так. вероятно поэтому юхён столь быстро на ней помешалась. потому что бора вселяет так много чувств к себе. таких приятных, которые нужны, которые требуются и от которых хорошо. от которых жизнь во всех уголках тела горит, горит, похлеще выпитого виски. — если на то пошло, — говорит юхён, приближаясь к бориным губам, — то ты для меня слишком удивительная и красивая. на этот раз — бора притягивает юхён к себе за затылок, путая руку в её волосах. — я всё ещё хочу выпить. и каких-нибудь таблеток. лсд, например. чтобы увидеть звук и цвет твоих стонов. бора правильно переводит тему. вроде завершили разговор. боре не очень нравилось, что юхён уедет после лета в свою корею, но себе она в этом не признавалась. — гулять не пойдём? — смеясь, спрашивает. они пошли. плутали несколько часов. купили вино в круглосуточном магазинчике у побережья океана и распили на двоих. юхён отдала боре свою джинсовку, когда она начала замерзать от холодного ветра; даже летом у воды пробирает. алкоголь согревал, но недостаточно. поцелуи с этим самым красным вином каплями на одежде, потому что обе — терпеть больше не могут; суетливые и проливают жидкость. ночной сан-диего расплывается тремя цветами из-за обилия неона. из окон отеля на пятом этаже то же самое. но юхён не смотрела туда, потому что под ней танцевала обнажённая бора. юхён целовала борины маленькие руки, костяшки. целовала нос, веки, губы. задыхалась в этом. не могла насытиться борой; тем, что она рядом. тем, что бора её. юхён забирала с её языка таблетку, чтоб вернуть — но своим языком по шее и до низа живота. чувствовала в миллион раз ярче. любила бору всем, что имеет. всем, чем может. любила до громких стонов, до красного, зелёного, синего цвета в звуках, до задержки кислорода в лёгких. любила и целовала. трепетно, смело, грязно, настойчиво. снова до рассвета. и не в последний раз.