Обнажи свой меч

Герой Чжао и Цзи Чуань входят в покои главы. Цзи Чуань останавливается и долго не решается что-либо сказать или сделать, Чжао Цин Фэн в это время ничего не предпринимает, лишь пристально смотрит в лицо главы, ища малейшие признаки раздражения. Хотя, кое-что он все-таки способен сделать. Чжао Цин Фэн аккуратно надавливает на грудь главы, заставляя того попятиться и опереться спиной о стену, вопросов, как того стоит поцеловать, уже не возникает, потому что глава сам тянется к губам героя. Чжао Цин Фэну становится не по себе от столь нежного прикосновения, и он старается притянуть главу к себе и прижаться к нему поближе, потому как ничто не дразнит горящее сердце сильнее, чем мимолетная ласка. Постепенно они перестают просто прижиматься друг к другу, привыкнув к неожиданной близости, глава культа лукаво смотрит в глаза герою и обнимает того за плечи, слегка поглаживая: герой Чжао не зря слыл превосходным мечником, Цзи Чуань не может противостоять этим рукам, вдруг именно в них кроется секрет мастерства, и герой незамедлительно им поделится? Руки Чжао Цин Фэна ложатся на талию Цзи Чуаня в ответ. - Нет, не отстраняй губы, просто сожми ими мои. - Хорошо. - Стой, одну губу, ты так меня просто съешь. Сколько он ни предлагал главе заниматься непристойностями, гуру любовного искусства он явно не был, благо, глава тоже никогда подобным не занимался, поэтому неопытность своего партнера его мало волновала. Но для Чжао Цин Фэна это стало неким вызовом, он непременно должен был доставить Цзи Чуаню как можно больше удовольствия. Целовать губы он не умел, но вот кожа на шее главы могла стать отличным местом для тренировки и оттачивания навыков, так что Чжао Цин Фэн аккуратными поцелуями спустился на шею главы, тот, в свою очередь, слегка откинул голову, ласка показалась ему достаточно приятной, чтобы позволить телам соединиться как пазл, будто голова героя всегда должна находиться там, руки всегда лежать на его талии, а губы всегда должны прикасаться к нежной коже юноши. Огромные зудящие от возбуждения участки кожи до сих пор были облачены в одеяния, Цзи Чуань, не зная, как с этим справиться, стал тереться о бедро героя своей промежностью, колени дрожали и поджимались, глава чуть ли не падал. -Глава, мне стоит отнести вас на кровать? - Я что, похож на юную деву? - Но вы едва ли можете держаться на ногах, а мне будет несложно. Глава? - Хорошо. Чжао Цин Фэн подхватил Цзи Чуаня одной рукой под колени, а второй поддерживал за талию, Цзи Чуаню оставалось лишь смущенно сопеть в шею героя, надеясь, что это оставит хоть каплю тех ощущений, которые Цзи Чуань получил от поцелуев героя. Когда Цзи Чуань уже лежал спиной на кровати, он попросил снять с него пояс, а чуть позже уже остался в одних нижних одеждах, однако герой не спешил обнажаться. Цзи Чуаня это волновало, но, пока прикосновений ему было достаточно, он не говорил об этом вслух. Все было чересчур смущающим, и он не будет все усложнять. Чжао Цин Фэн жадно смотрел на смутившегося и запыхавшегося главу, главе хотелось деться куда-то от этого взгляда, но руки приятно оглаживали тело, и Цзи Чуань не мог просто встать и уйти. Поэтому он перевернулся на живот и постарался прогнуться так, чтобы можно было почувствовать тело Чжао Цин Фэна. Реакция воина не заставила себя ждать, твердая плоть приятно прижималась к главе сзади и посылала горячие импульсы куда-то в живот, от ощущений хотелось просто свалиться. - Чжао Цин Фэн? - Да? - Обнажи свой меч. Не то, чтобы эта ситуация не ввела героя в ступор. Он считал, что сейчас момент был слишком ответственным, чтобы думать об оружии, но если глава того желает, он сделает все, чтобы тот остался довольным. Поэтому герой Чжао поднялся с кровати и направился за своим мечом. Ему пришлось остановиться на полпути, как только он услышал разочарованный рык главы. - Да не тот. - Но у меня нет другого меча. - Чжао Цин... - уже было начал говорить глава, но остановился, сделал глубокий вздох и продолжил. - Чжао Цин Фэн, вернись и разденься, - после еще одной недолгой паузы он добавил, - пожалуйста. Чжао Цин Фэн тоже избавился ото всех одежд, кроме нижних, и снова пристроился между ног главы, кладя ладони тому на зад и слегка сжимая. За этим действием незамедлительно последовал стон, и Чжао Цин Фэн смекнув, что это очень понравилось главе, продолжил мять его зад. - Но глава, я не понимаю, почему вы попросили меня обнажить мой меч, а затем передумали? - Я не это имел в виду. - Не это имели в виду? - Ты что, совсем не знаком с образными выражениями? - фраза должна была звучать зло, но Цзи Чуань совсем размяк из-за ласк, поэтому лишь бросил мимолетный взгляд на Чжао Цин Фэна из-за плеча, - я хочу, чтобы ты снял и нижние одежды тоже. Герою стоило бы возмутиться, никто прежде не говорил ему снять с себя нижние одежды, но ткань неприятно терлась о его затвердевшую плоть, и Чжао Цин Фэн решил поспешить. Когда ткань была откинута в сторону, ему показалось несправедливым, что только он теперь был в комнате полностью без одежды, поэтому он незамелительно раздел еще и главу, услышав от того лишь тихий одобрительный стон. Когда Чжао Цин Фэн вжался в Цзи Чуаня, тот застонал уже во весь голос, но быстро смутился и решил немного притихнуть, спрятавшись лицом в простынях. - Чжао Цин Фэн, м-можешь войти туда? - Простите, глава, но боюсь, что нет. - Почему? - Возможно, вы никогда не видели себя с этой стороны, там все такое маленькое, я думаю, вам будет очень больно. Глава ничего не ответил, лишь постарался плотнее прижаться к члену Чжао Цин Фэна. Чжао Цин Фэн укусил Цзи Чуаня за загривок, тот выгнулся еще больше. - Пожалуйста, герой Чжао, сделай что-нибудь с этим, я не могу терпеть. - Если я начну что-то делать, то вам как раз таки придется потерпеть, глава. - Что ты имеешь в виду? - У вас есть масло в покоях? У Цзи Чуаня в покоях было масло, но тот разозлился от мысли, что, если он начнет объяснять Чжао Цин Фэну, как найти масло, а потом будет ждать, пока тот его принесет, собьется весь настрой, поэтому он вскочил с кровати (Чжао Цин Фэну пришлось слегка повернуться и лечь на бок) и скрылся в дверном проеме. Чжао Цин Фэн смотрел, как тот возвращается, исчезнув всего на одно мгновение, и заметил, что прическа Цзи Чуаня совсем испортилась. Когда Цзи Чуань присел на кровать, Чжао Цин Фэн вытащил заколку и запустил руку в волосы, поправляя их и слегка массируя кожу головы. Глава на секунду забылся и улыбнулся. Улыбка главы была очень редким явлением. Чжао Цин Фэн, конечно, видел ее чуть чаще, чем все остальные, но это не делало мгновения улыбки менее значимыми для Чжао Цин Фэна. Он повалил главу на кровать, тот удивленно охнул. - Не знал, что ты успел так по мне соскучиться, - глава приник с еще одним поцелуем к губам своего героя. Чжао Цин Фэн лег на спину, посадив Цзи Чуаня себе на живот, тот уперся ладонями в мышцы пресса, проводя пальцами по рельефу, и слегка склоняя голову, чтобы Чжао Цин Фэн не видел, как покраснели щеки главы от столь развратной позы, в которой он случайно оказался. Лицом к лицу с героем? Нет, он надеялся, что Чжао Цин Фэн никогда не увидит его лица, и как ужасно оно может меняться и искривляться, когда тот не может себя контролировать. Чжао Цин Фэн взял Цзи Чуаня за подбородок и приподнял, чтобы можно было тщательно всмотреться в это мило смущающееся личико, поймать взгляд сияющих глаз, а Цзи Чуань не смог противиться. Раз ему так нравится, то пусть смотрит, пусть убедится в том, насколько ужасное у главы лицо. Может, он передумает и сбежит обратно в свой союз. Прямо сейчас. Цзи Чуаня чмокнули в губы. Чжао Цин Фэн поднял с пола бутылек масла и смочил кончик своего пальца, заведя его за спину Цзи Чуаня. Цзи Чуань дернулся от прикосновения и лег на грудь Чжао Цин Фэна, уткнувшись носом тому в ключицы и пробормотав: "Обязательно было выбирать именно такую позу?" Чжао Цин Фэн, не прекращая поглаживать пальцем заветное место, чтобы глава быстрее расслабился, нахмурил брови: - Простите, глава, но я подумал, что так вам будет проще контролировать процесс, и у меня будет меньше шансов причинить вам боль. - Иногда мне кажется, что ты только притворяешься неопытным. - Глава, боюсь, что вам только кажется. - Помолчи и засунь уже туда хотя бы свой палец! Чжао Цин Фэн и дальше бы просто кружил вокруг этой маленькой дырочки, если бы Цзи Чуань больно не укусил его за ключицу, и его палец бы не дернулся, входя почти на одну фалангу. По лицу Цзи Чуаня было сложно сказать, нравится ли ему такое или нет, но он старался больше опуститься на длинный скользкий палец героя, так что Чжао Цин Фэн пострался подавить волнение и активнее задвигал пальцем, немного сгибая его. Для Цзи Чуаня подобные ощущения были вновинку, он думал, что ему стоило бы сказать Цин Фэну о том, что ему больно, но палец проходил будто бы очень близко с каким то чувствительным местом, поэтому Цзи Чуань лишь активнее задвигался, надеясь, что он привыкнет к этим ощущениям или найдет позицию, в которой ему будет еще приятнее двигаться, и на боль он сможет обращать чуть меньше внимания. В конце концов, если это было терпимо, можно ли вообще это считать за боль? Цин Фэн добавил еще полпальца, стараясь внимательнее смотреть в лицо Цзи Чуаня, что было проблематично, учитывая, как старательно тот прятался от его взгляда. Пришлось протянуть к нему руку и повернуть к себе, нежно целуя, чтобы Цзи Чуань не смог снова отвернуться. Звуки, раздающиеся от погружающихся в его нутро пальцев были слишком смущающими, но Чуань ничего не мог с этим поделать, бедра разъезжались еще сильнее и было все проблематичнее двигаться навстречу пальцам самостоятельно. Чуань перехватил руку Цин Фэна, лежащую у него на щеке, и переместил на свою ягодицу, тихонечко проскулив: "Сожми", - и принялся вылизывать губы Цин Фэна, тому пришлось приоткрыть свой рот, и их языки сплелись. - Д-два пальца достаточно, герой Чжао, войди в меня наконец, если не сделаешь этого сейчас, я выгоню тебя отсюда, тебе придется вернуться в союз, который ты предал, и тебя казнят. - Будет больно. - Чжао..! - лицо главы культа исказилось, было видно, что тот испытывает не самые приятные чувства, но он сам об этом попросил. Головка вошла лишь наполовину, герой Чжао не был бы героем, если бы не мог себя сдерживать. Головка вошла легко, значит смазки там точно хватало, но, оказалось, что глава был слишком чувствительным, и герой не смекнул сразу, из-за чего разум Цин Фэна затопили сожаления, но Чуань не позволял вытащить, а двигаться дальше казалось самой ужасной вещью, которую он вообще мог совершить по отношению к Чуаню, поэтому он просто начал целовать лицо и гладить по спине, надеясь, что боль скоро уймется, они смогут продолжить, и у главы останутся более позитивные чувства после первого раза, - продолжай входить, я не юная госпожа, чтобы не суметь стерпеть такое. - Боюсь, вы не должны терпеть. Вам должно нравиться. Цзи Чуань не нашелся с ответом и просто продолжил лежать, уткнувшись носом куда-то в щеку Цин Фэну. Когда Чжао Цин Фэну показалось, что Цзи Чуань привык к его размеру, он продолжил входить, испугался того, как Цзи Чуань начал тихо скулить, но успокоился, когда понял, что тот старается насаживаться самостоятельно. Для Цзи Чуаня чувство наполненности было новым, но не неприятным, а когда Цин Фэн начал в нем двигаться, приятные ощущения затопили Чуаня, и он перестал понимать, куда ему девать руки, что ему стоит делать, он попросил Цин Фэна прижать его к кровати, герой с радостью подмял его под себя, раскинув его ноги по бокам, приподнимая его за поясницу, чтобы было удобнее входить. Чуань начал царапать его спину своими короткими ногтями, и легкое чувство боли подстегивало двигаться еще быстрее. Чжао Цин Фэн узнал, что когда Цзи Чуаню становится очень приятно, он начинает скулить. Подобную информацию не мог добыть больше никто, и от этого в душе разливалось тепло, он начинал целовать Цзи Чуаня, а тот скулил еще громче. У Цзи Чуаня уже закончились силы, он надеялся, что Цин Фэн не заметит, что тот перестал помогать, и молча продолжит двигаться, потому что на объяснения он бы сил тоже не нашел и просто бы обиделся. Цин Фэну повезло угадать мысли главы, поэтому он просто прижался к Чуаню еще ближе, чтобы плоть того терлась между их животов. Столько приятных ощущений постепенно накапливались внизу живота Чуаня, из головы ушли абсолютно все мысли, он просто наслаждался процессом, надеясь, что из смеси удовольствия и боли в конце он будет чувствовать лишь удовольствие, но не успел он еще чего додумать, как его тело дернулось, и его будто прошибло током. Что умудрился вытворить Чжао Цин Фэн, что Цзи Чуаню, никогда не занимавшемуся мужеложством, сейчас так приятно? Но герой Чжао тоже не намного отставал, горячее нутро, так сильно обтягивающее его, неожиданно запульсировало, и Цин Фэн отпустил себя, со стоном извергнув семя внутрь. Они долго пытались отдышаться, наконец Цин Фэн вышел из Чуаня, укладываясь рядом и внимательно смотря ему в лицо, надеясь, что не найдет ни недовольства, ни гнева. Но Чуань был расслаблен, находясь на грани сна. Цин Фэн укрыл их обоих одеялом, придвигая к себе за талию Чуаня, Чуань приоткрыл глаза, повернулся к нему лицом и положил руку ему на щеку и сказал: "А ты и вправду мастерски владеешь своим мечом, герой Чжао." Утром герою Чжао пришлось хорошенько позаботиться о Чуане, пожинавшем плоды своего нетерпения.