Тучи рассеялись

Этой ночью Кью был ужасно тихим. Ни катаний по постели, ни разговоров во сне, ни летающего одеяла, ничего. Со своего места Рю мог видеть, что Кью лежал на спине, лицом к потолку. «Очень необычно для Кью оставаться в этой позиции так долго, так что он, должно быть, ещё не спит. Интересно, не из-за мыслей ли о том человеке, Сатору Ренджо, — подумал Рю. — Вечером Кью вернулся домой необычайно поникшим, что мне совсем не понравилось. Это на него непохоже. После ужина он рассказал нам, что человек, которым он восхищался, детектив Сатору Ренджо, был первым ассистентом Дан-сенсея. Должно быть, они были действительно близки, раз Дан-сенсей, по словам Кью, даже пустил слезу, вспоминая о нём. Услышав это, и мама Кью начала вести себя странно.» — Кью, ты не спишь? — нарушил тишину Рю. Молчание. — Ты всё ещё думаешь о Ренджо-сане? — снова спросил Рю, желая получить ответ. — …Да. Не могу остановиться, — наконец отозвался Кью. Рю уловил болезненные нотки в его голосе и решил разогнать тучи на сердце и в разуме его друга, как Кью всегда делал для него. — Не хочешь рассказать мне больше о нём? — Конечно, хотя не то чтобы там было что-то, о чём я ещё не говорил, — начал Кью. — Я по-настоящему восхищаюсь Оджи-саном*. Он был как-то загадочным, даже просто будучи самим собой. Уверяю тебя, он был действительно потрясающим человеком и всегда умел вызвать у меня улыбку. Когда он был серьёзен, я восхищался его спокойствием, несмотря на очевидное страстное желание выяснить правду. В тот раз, когда меня похитили и он спас меня, у него было очень встревоженное выражение лица, но он вернулся к обычной собранности, когда мы выходили из здания. Рю мог практически видеть, как сияли глаза Кью в тот миг, но решил продолжить прощупывать почву. — А что ты чувствуешь по отношению к нему, Кью? — выделив голосом слово, что не могло пройти мимо природной наблюдательности Кью. Как и ожидалось, для Кью это был довольно неожиданный вопрос. — Ну, я восхищаюсь им как выдающимся человеком… — пришёл быстрый ответ. Рю подождал несколько секунд, а затем очень тихо и медленно спросил: — Это я понял. Но кто он для тебя? «Чёрт, и обязательно Рю быть таким внимательным и настойчивым, особенно в этот раз?» — Кью был действительно напуган этим конкретным прощупыванием. Рю легко сел на футоне и склонил голову, чтобы посмотреть на Кью. Его большие глаза неотрывно смотрели в потолок. Кью медленно повернул лицо к Рю и заговорил так же тихо и медленно: — Я не знаю, Рю. Он казался мне очень близким, но в то же время таким далёким. Рю не отвёл взгляд, но смягчился, когда услышал дрожь в голосе Кью. — Что ты имеешь в виду? — Знаешь, мама никогда не говорила мне, как я или она связаны с Оджи-саном, но мы виделись время от времени. Я действительно наслаждался нашими встречами. И ещё я заметил, что мы всегда встречались далеко от дома, в безлюдных местах вроде леса. Я никогда не ходил к нему в гости и наоборот. Только когда стал старше, я осознал, что, возможно, наши встречи намеренно держались в секрете. — Ты смог понять, почему? — спросил Рю, сидящий к этому моменту полностью лицом к Кью. Кью повернулся к нему, но его глаза были опущены, когда он ответил: — Я полагаю, из-за его работы — то, что он был детективом, я имею в виду. Мама всегда говорила, что детектив — очень опасная работа, которая может стоить тебе жизни. Она даже запрещала мне участвовать в экзамене DDS. — Твои выводы кажутся верными, но это не то. Это не то, что довело тебя до такого состояния, верно? — Рю поднял руку, чтобы пригладить волосы Кью, — Ты не хочешь объяснить мне? Спустя несколько секунд Кью выпустил тихий побеждённый вздох. — Ты действительно видишь меня насквозь, не так ли? — Кью медленно сел и затем сполз на футон. Рю тоже сдвинулся, так что теперь они прислонялись друг к другу, плечом к плечу. — Как ты думаешь, почему он появился в моей жизни, Рю? Я знаю, что как детектив он был жутко занят, но всегда находил время на те поездки со мной и мамой. А после этих встреч он исчезал, словно его никогда и не было. Ну, после того случая с моим похищением он правда исчез. Рю переплёл пальцы с Кью вместо ответа. — Мама тоже всегда была скрытной. Когда я спрашивал об Оджи-сане, она никогда не отвечала прямо, особенно после того, как мы перестали видеться с ним. И то, как она сопротивлялась изо всех сил, когда я сказал, что хочу стать детективом… у неё был взгляд, который я не мог понять, но стал бояться. В нём была глубокая печаль, и мне это ни капли не нравится. Я перестал давить на неё, но… Рю крепче сжал пальцы, почувствовав, что Кью подошёл совсем близко к тому, чтобы рассказать, что он на самом деле чувствует, и Рю, разумеется, не хотел, чтобы Кью отступил сейчас. — Знаешь… Я никогда не знал, каково это — иметь отца, потому что у меня его изначально не было. Но время шло, и я начал понимать, что всё сложнее, чем кажется… Ты знаешь… сколько бы я ни думал о поведении Оджи-сана и мамы, я всегда приходил к одному предположению… Кью действительно было трудно высказаться. В других настоящих расследованиях, на которые он натыкался вместе с товарищами из Q-класса, обычно он сиял ярче всех, не сдаваясь тогда, когда другие были готовы сдаться. Однако это дело отличалось, потому что это было его собственное дело. Его страстное желание найти истину тяжело схлестнулось с его личными нуждами и эмоциями. На самом деле, он мог бы отступить сейчас и знал, что Рю смирится с этим. Но то, что он зашёл так далеко, вызывало облегчение, и он говорил с человеком, которому доверял. Кью было интересно, насколько легче станет, если он выскажет всё, но более того, ему было спокойно, потому что всё в порядке, если это Рю. — …что Оджи-сан на самом деле был моим отцом, — голова Кью тут же безвольно опустилась, и Рю услышал зарождающиеся всхлипы. Вот оно. Рю высвободил руку и обнял Кью за плечи, тут же снова взяв ладонь Кью другой рукой. — Должно быть, тебе было тяжело. — Я никогда не говорил об этом маме, об этом… предположении, и у меня пока нет никаких серьёзных доказательств. Я всё ещё не уверен, и я понял, что, наверное, боюсь… что это предположение окажется правдой. — И почему же? — Рю стёр дорожки слёз с щёк Кью. — Потому что я не хочу думать, что он действительно оставил меня без отца! Я знаю, что он сделал это, чтобы не подвергать нас опасности, но это просто… просто… нечестно. «Желание иметь отца совершенно нормально, но он чувствует вину за это, потому что понимает обстоятельства ситуации. Нам всего лишь четырнадцать, но он думает, нет, он ведёт себя как взрослый. Видя, как он обычно ведёт себя, я не могу представить, как он может быть таким противоречивым и всё же таким честным с самим собой.» Сжав его плечи немного крепче, хоть и всё ещё бережно, Рю заметил, как напряжение понемногу уходит из них. — Я всегда хотел, чтобы дома был отец, отец, с которым я мог бы проводить время каждый день и многое делать, и многое узнавать от него. Не то чтобы Оджи-сан не давал мне всё это, но этого было просто недостаточно, понимаешь? — Я понимаю, — Рю коснулся губами лба Кью, прежде чем опустить лицо так, чтобы Кью мог смотреть ему в глаза. Кью чувствовал его пронзительный взгляд, словно Рю заглядывал в самые глубокие, беззащитные части его души. Кью судорожно вдохнул и задержал дыхание. — Ты по-настоящему храбрый. Ты хранишь это желание, эту тоску, но сохраняешь решимость не показывать их годами, чтобы не ранить маму. Должно быть, было тяжело так долго вести себя в противоречии со своими чувствами, — словно окаменев, Кью не позволял себе даже моргнуть, когда Рю легко коснулся губ Кью своими. — Спасибо, что рассказал мне сейчас. Кью понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что только что произошло. Кью сорвался перед Рю, высказал все мысли, мучившие его годами. И следующее, что он помнит — это глубокий взгляд и мягкие губы на его собственных. В этот момент Кью даже не пытался понять, что Рю ему сказал, но всё равно чувствовал себя спокойнее, легче и ярче на сердце. Словно тучи рассеялись. В глаза Кью вернулась искра. Он не обращал особого внимания раньше, но сейчас, придя в себя, он осознал, что ему приятно получать утешение от этого загадочного и прекрасного юноши рядом. В ответ на эту мысль, два розоватых пятна возникли на его щеках, и он улыбнулся во весь рот. Прежде, чем Рю успел среагировать на перемену в его настроении, Кью обвил руки вокруг него в объятии. — Спасибо, что выслушал, — прошептал Кью. Рю улыбнулся, прикрыл глаза и ответил на объятие. Посидев немного в успокаивающем молчании, они сдвинулись с мёртвой точки. — Мы должны лечь спать, — Кью чувствовал, как возвращается сонливость. Кивнув, Рю улёгся обратно, и Кью забрался на кровать. Кью только закончил заматываться в одеяло, когда Рю спросил: — У тебя есть его фотографии? — Хороший вопрос, я не помню. Напомни мне завтра, ладно? Я действительно хочу спать. Каким-то образом Кью почувствовал кивок Рю. — Хэй, Рю, спасибо. У меня такое чувство, будто на моём сердце и в голове рассеялись тёмные тучи. Наконец-то я начинаю понимать, что ты чувствовал, когда сказал это! — сообщил он своим обычным радостным тоном. Рю издал смешок. — Да, приятное чувство, верно? . . . Минуты текли… и Кью всё ещё смотрел в потолок. Ты по-настоящему храбрый. Ты хранишь это желание, эту тоску, но сохраняешь решимость не показывать их годами, чтобы не ранить маму. Должно быть, было тяжело так долго вести себя в противоречии со своими чувствами. Спасибо, что рассказал мне сейчас. Кажется, вот что говорил Рю ранее… Он видит меня насквозь, и это ужасает, но услышать такие слова от него было правда приятно. Словно заверение, что все мои действия до этого момента были правильными. Даже если я всё ещё не уверен, что это так, я чувствую, что на верном пути. Кью решил, что придержит своё предположение, пока не всплывёт правда. Он закрыл глаза и провалился в глубокий сон.