Люблю

— Ещё? Алан кивнул, и горлышко бутылки снова стукнуло о стакан. У Эрика не было бокалов, они пили из чайных чашек. Алан любил дешевое вино, любил, как Эрик говорит: ярко жестикулируя, вспоминая дурацкие детали, вроде цвета очков предыдущего надзирателя, но запинаясь на именах и числах, любил, как Эрик целуется. Зубы стукнули о чашку. Руки Алана уже слушались погано. И Эрик заметил — придержал его ладонь, и выцепил вино, опуская на стол. — Хватит с тебя уже. Алан пожал плечами — наверное, и правда хватит. Последние несколько вечеров их кончались одинаково: Эрик усаживал его к себе на колени, гладил по плечам и ласково целовал, позволяя запустить пальцы в волосы. Это было неплохой компенсацией за руки, лезущие в штаны. Алан отводил взгляд и говорил: — Не хочу, давай в другой раз. — А я хочу. Тебе ведь не сложно? Я же тебя люблю. После этого он считал своим долгом неприятно стиснуть его запястье и притянуть к паху. Алану и правда было несложно: медленно дрочить Эрику, пока тот тихо стонет, уткнувшись лбом ему в плечо. Совсем не противно, впрочем, и не особо приятно. Немного даже забавно, краснеющий, возбужденный Эрик выглядел странно-беспомощным, как никогда. Потом он ждал, пока Алан вытрет руки, и мягко целовал его в запястье: — Я тебя люблю, — говорил он. Алан думал о липнущей под ногтями сперме и отвечал: — Я тоже. Алан поднялся, опершись о спинку стула, ему и правда не стоило столько пить. Дойти то он домой дойдет, но не так быстро, как хотел. Эрик обнял его со спины: — Пойдешь? Алан поднял голову. Его всегда это нервировало, то, что после долгих с ним разговоров начинала ныть шея: — Останусь, если ты не против. *** Эрик навис над ним, как никогда раньше: навалился почти всем телом, так, что Алан едва мог дышать — грудную клетку будто в тисках сжали. Прижался губами к шее, грубовато покусывая, это было почти приятно, если бы не болели ребра. Сунул руку под рубашку, поглаживая живот, скользнул ниже. — Подожди… — Алан ткнул его рукой в плечо, пытаясь сбросить с себя. — Снова в другой раз? — Эрик приподнял брови и потянулся за очками на тумбочке. — А нахрена тогда просил остаться? — Не хотел возвращаться так поздно. Придется оправдываться перед коменданткой, а я еще и выпил. — Стажер… — издевательски протянул Эрик. Он не выпустил Алана из рук, продолжив странно-медленно поглаживать по груди. У Алана внутри неприятно защемило. Эрик любил вворачивать в разговор это мерзкое, полное то ли упрека, то ли жалости, то ли презрения: стажёр, звучавшее хуже любых ругательств. Алан был стажером, а это значило был априори идиотом и неумехой, к тому же принадлежащим Эрику. Кажется, Эрик замечал в этом единственное слово — принадлежащим, и не видел в нем ничего плохого. Алан тоже не видел. Наверное, это было в какой-то мере даже романтичным. — Ал, нам же все равно когда-то придется это сделать, верно? — Эрик стиснул его сквозь брюки, погладил и снова скользнул к животу. — Почему не сейчас. «Потому что я вообще не уверен, что хочу с тобой спать» — этого Алан не сказал. Потому что прозвучало бы так, будто он Эрика не любит. А он любил. И Эрик его любил, иначе бы не лежал с ним в одной постели, не был бы ласковым и заботливым. — Действительно, — Алан нервно улыбнулся, подставляясь под прикосновения. — Можно и сейчас. Эрик снова приник к его шее, втянул кожу, оставляя засос. Алану это всегда было противно, до омерзения и желания отмыться. Поцеловал ниже, взял в рот сосок. Это было почти возбуждающе, ласково и приятно, и Алан погладил его про голове, запуская в волосы пальцы. И почти застонал, выдохнул что-то сквозь зубы. Возможно, он зря отказывался. Эрик целовал его плечи, вылизывал соски, и мягко гладил член, стянув белье. И это было неплохо. К сексу с женщинами Алан всегда относился равнодушно, мужчины до Эрика ему никогда не нравились, да и по-правде немного пугали. Алан всегда предпочитал одиночество, и в отношениях, и в постели. А потом появился Эрик — ему трудно было отказать. Эрик втиснул в него палец без предупреждения — скользкий и холодный. — Ч-черт… — Алан дернулся, пытаясь высвободится, когда почувствовал, что Эрик крепко сжимает его за бедро. — Не надо. Мне не нравится. — Сейчас будет лучше, — пообещал Эрик. Погладил по ногам, цепляя внутреннюю сторону бедра. Толкнул второй, грубовато растягивая — с Алана одной волной схлынули остатки возбуждения. Лучше не стало: неприятные ощущения маячили на грани сознания, не давая отвлечься. Эрик навалился сверху, подминая его под себя. Мокро поцеловал, Алан ответил, неловко стукнувшись зубами. Стиснул пальцами бедра. Алан чувствовал себя распятым, как препарируемое животное: неловко раскинутые ноги, дрожащие руки на чужой спине, чужой член внутри. Эрик стонал сквозь зубы, мазал шершавыми губами по щеке и сбивался на шепот: — Алан… Ал, как же с тобой хорошо… Боли не осталось, только что-то странное тянуще-противное. Эрику хорошо, Эрик его любит. А Алану пожалуй нравятся короткие поцелуи в плечи между толчками, пальцы, поглаживающие бёдра, собственное имя надрывным шепотом. Эрик кончил быстро, лег рядом прижимая его к плечу и скользнул ладонью вниз, обхватывая его член. — Не надо, — Алан качнул головой. — Ты еще не… — Мне не надо. Я просто… Больше не хочу. Алан утер глаза тыльной стороной ладони. И Эрик поймал его руку в пальцы. Прижал к губам. — Ты чего, Ал, не надо. Я тебя так люблю.