D is for Dangerous

Голова идёт кругом, поток мыслей всё больше перерастает в настоящий шторм. Он не из тех самых застенчивых людей, которые с большим трудом выдавливают из себя слова, но рядом с ним всё происходит совсем иначе. Со слабой дрожью в руках и широкими зрачками он выглядит как очередной наркоман, просиживающий третий десяток в своей однушке с отключённым отоплением. С каждой смущающей ситуацией держать себя в руках становится всё тяжелее, способность здраво мыслить снова пропадает за облаками, оставляя лишь бледный след на небе. — Мне кажется, что ты явно хочешь мне что-то сказать, — с самой невинной улыбкой, но находясь неприлично близко, спрашивает Лёша, проводя кончиками пальцев по чужой щеке. — Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Ты можешь рассказать мне обо всём. — Мгм, — Никита отодвигается, мысленно проклиная этого человека. Вот же лицемерный ублюдок. Убрав чужую руку от своего лица, он снова замечает, что притворная нежность на мгновение сменилась коварной ухмылкой. — Я не собираюсь делиться с тобой своими проблемами, — сквозь зубы говорит Никита, и его совершенно не заботит, что это могло звучать грубо. Он знал, что хотел сказать. Он планировал рассказать это ещё несколько месяцев назад, но до сих пор не смог понять, как выразить всё это словами. В конечном итоге, это стало той самой неправильно поставленной деталью, из-за которой всё остальное с глухим звуком летело вниз. Если ад и вправду существует, то даже после смерти эту проблему решить не удастся: они попадут туда оба и, скорее всего, встретятся в первые же сутки. Сбежать снова не удастся. Его снова поймали, и снова отпустят без наказания, даже без допроса. Он становится всего лишь неумелым преступником, которого ловят раз за разом, который не может решиться на преступление и признаёт, что даже не против, когда его непродуманный план рушится. Может, он просто уже привык. — Мы прошли с тобой сквозь огонь и воду, мы держались с тобой плечом к плечу! Ты разбиваешь мне сердце, друг мой, — наигранно вздыхает и наконец-то отходит на допустимое расстояние. Нет, это не победа, это настоящий проигрыш. — Ты потянул меня за собой, когда мы шли сквозь воду, — Никита не может сдержать улыбку от всплывших в голове воспоминаний. Ему определённо это нравится. — Через огонь я с тобой тем более проходить не собираюсь. — Ммм, — Лёша встаёт из-за стола и в его глазах можно ясно прочитать насмешку, граничащую с самым настоящим презрением. Только подмешанные в них тёплые чувства разбавляют его. — Мне кажется, что через огонь мы проходим буквально каждый день, если ты, конечно, понимаешь, о чём я. Никита молча смотрит вслед сливающемуся в толпе другу, щёки с каждой секундой заливаются краской сильнее. Чувство стыда и даже вины снова пришло с опозданием, поэтому ему осталось только подпереть голову двумя руками, закрыть глаза и сказать «блять» не только мысленно. Атмосфера давит, ещё не исчезнувший запах чужого парфюма врезался прямо в мозг. Уйти отсюда побыстрее и надеяться, что это ненавистное лицо не появится за исцарапанной стеклянной дверью. Слова «восхитительный», «опасный» и «очаровательный» могут с точностью описать ту самую зеленоглазую проблему. Он оставит перелом, который никогда не заживёт полностью и не выплатит штраф за физический ущерб. Ментальное здоровье останется в порядке, даже станет лучше. Никита заметил, что с появлением Лёши в его поле зрения в первый раз, вся тоска и меланхоличность почти растворились в получаемой дозе адреналина, увеличивающейся с каждым безумным поступком. Они явно хотят над пропастью по тонкой нитке для вязания, проскальзывая в миллиметре от закона. Никита должен остановить это, пока внезапно выпавший с головы волос не разрушил это расстояние. Тяжёлый выдох и юбилейная пятидесятая ухмылка за день, которая видна даже в темноте. Луна затянута тучами, единственный в переулке работающий фонарь начинает мигать всё больше. Теперь Никита понимает, что сдался слишком рано и всё самое интересное всегда будет впереди. Только стоит ему сделать шаг вперёд, как из-за спины раздаётся пожарная сигнализация, а из открывшихся дверей почти выбегают люди, пропуская в помещение больше свежего воздуха. Они снова теряются в толпе и оба не чувствуют себя растерянно. Только у одного из них возникает сильное желание дать пощёчину второму, потому даже не видя чужого лица, он чувствует эту противную до тошноты злобную ухмылку. Его хватают за руки и уводят из толпы в совершенно другую сторону, в которую прямо сейчас говорят не идти в любом случае. Спасайтесь и сохраняйте спокойствие, не паникуйте и не кричите. Только после того, как персонал выкинет на улицу самых отчаянных пьяниц, они поймут, что тревога была ложной. А может и нет. — Ты, блять, в своём уме? — поднимаясь по пожарной лестнице за не проронившим за всё это время ни слова Лёшей чуть ли не кричит Никита. — Ты устроил поджог? Каким придурком надо быть, чтобы додуматься до такого? — Я дал тому тупому качку сотку, чтобы тот взорвал хлопушку в определённое время, — он хватает руку Никиты и тянет на себя, помогая забраться на крышу. Его волосы переливаются в свете огней города, а во взгляде нет того самого презрения, что так сильно раздражало пять минут назад. Только лишь азарт и какое-то детское счастье. От него веет той самой неправильной свободой, о которой мечтают почти все подростки, хоть он и начинает проживать свой третий десяток. Такие вещи явно не для Никиты, пару лет назад он бы с железной уверенностью сказал, что такие развлечения точно не для него. Лёша влияет на него очень плохо, хуже некуда. Только не как засуха на пшеничные поля, не как отходы бесчисленных заводов и фабрик на окружающую среду. Никита не может сравнить это, но знает, что так нельзя. — Не беспокойся, тебя не посадят, на тебя подумают в последнюю очередь, — Лёша снова придвигается ближе, несмотря на то, что места на крыше гораздо больше, чем было за тем маленьким столиком в самом углу богом забытого места. Прохладный ветер развеивает усталость и смягчает накопившиеся за день переживания. — Да, — резко произносит Никита и готов на одном дыхании выпалить то, что хотел сказать давным-давно. — Ты прав, мне есть, что тебе сказать. — Ой, ой! — Его резко перебивают и толкают на бетонную крышу здания, успев положить под чужую голову руку, чтобы смягчить падение. Воздух из лёгких пропал вместе с уверенным настроем и всей придуманной за этот долгий месяц речью. — Я и так это знал, — Никита не может сфокусировать взгляд и всё ещё не осознаёт, что его снова победили. Глаза беспорядочно бегают по нависшему над ним Лёше. — Только вот ты выглядишь таким уставшим сегодня, тебе придётся перенести это на следующий день, — их лица находятся непозволительно близко друг от друга, но того самого красивого и романтичного момента не происходит: Никита всё ещё растерян, а Лёша с победной улыбкой и хитро прищуренными глазами смотрит в распахнутые глаза друга. Всё снова закончилось на том, что один из них скрылся из виду, кинув напоследок какую-то очередную фразу, которая бы снова заставила Никиту чувствовать себя неприятно, если бы он услышал её. В параллельной вселенной у них бы наверняка были идеальные отношения, но здесь остаётся довольствоваться тем, что они хотя бы остаются друзьями. Очень натянуто, но всё равно очень хорошими друзьями. По крайней мере, он на это надеется.