Ленечка

Они никогда не уезжают из 1703 на одной машине. Леня как обычно идет за уже порядком накидавшимся Летаем, смеется над его шутками, держа в руках стакан с пивом, и иногда косится в сторону, проверяя, уехал ли этот уебок уже. Вообще не понимает, какого черта должен ждать. Конечно, все ради безопасности чужой задницы, чтобы не поползли слухи, чтоб никто не узнал, чтоб от него не отвернулись. В общем, потому что Россия. Потому что Ленечке едва за восемнадцать перевалило, а Мирону уже тридцать три. Потому что Мирон попросил. Не то что бы его просьбы для Майлза — святое. Просто когда он послушный, Федоров гораздо сговорчивее. Он выходит из бара, пишет сообщение, шутя, чтоб вообще-то он не пиздюк, а миниатюрный. Как красивый брелочек. Как брелочек с ключами от квартиры, которые он так торжественно преподносил Окси и которые тот умудрился проебать. Кажется, специально, чтоб не видеть насмехающуюся голубиную морду на брелке. Ленечка старался с подарком. Он ведь тоже как ключик. Маленькая игрушка, которую нужно таскать в кармане. Боится только, что выронят, говорит, что ему нужен отдельный чехольчик. Чтоб не потерялся. Он ведь любитель наряжаться в чехольчики, делая вид, что больше, чем есть. Но Мирон соглашается. Обещает завтра поехать с ним выбирать новый чехольчик. Яркий, красивый. Такой точно не выронят. И не выкинут, когда надоест. Потому что Ленечка не надоедает никогда. К концу улицы в его руках набирается уже приличная охапка листьев, ярких, разноцветных, похожих на него чем-то. Он любит собирать листья, чтоб обсыпать ими Федорова с утра, а потом смеяться, пока тот отряхивается от них и ворчит, ловить за руки и втягивать в поцелуи, пока хозяин квартиры вяло отбивается, но потом сдается и остается в кровати, ласково шепчет в губы: "Дела подождут". Конечно, подождут. Леня — самое важное дело. И он не любит ждать. Но, зараза такая, любит кидать чертовы листья прямо в лицо. А потом ржет, когда великий и ужасный Оксимирон догоняет его по всей квартире элитного жилого блять комплекса. Только после этого они могут выдохнуть и устало свалиться на диван, а Мирон — протянуть ему пакет, мол, заслужил. Еще бы не заслужил, пять часов съемок, пять часов держать себя в руках и не пытаться въебать Максу по длинной роже. Давно он так не старался. А шарф оказывается ужасно теплым. Конечно, Майлз его не просил, но кто-то запомнил о его привычке ходить с голой шеей, а потом хмуро выглядывать из-под кокона одеяла, вместо бухла глотая сиропы от кашля. Но все равно возмущается, что Мирону надо спустить деньги на какую-то хуйню. Ему вообще только дай на что-нибудь потратиться. Не то что бы Леня был против, когда тратятся на него. Он, по факту, был в принципе не против подарков. Не против поцелуев в шею, тонкой пидорской серебряной цепочки и пары прикольных носочков, лежащих поверх нового телефона. А Мирон, ну... он просто любит тратить деньги. И Леню. И вообще, кажется, испытывает слабости к своим очаровательным копиям. Ну а что он сделает, если Леня такой красивый?