Часть 1
3 октября 2020 г. в 18:27
В течение всего дня Стив упорно мешал ему работать. Нет, внимания к себе блондин не требовал, хотя бывало и такое. Сегодня он, наоборот, уделял слишком много внимания Хави. И самое главное, что этот засранец тут же делал вид, будто ничего не происходит. Заденет ногой под столом, упираясь коленом, и продолжает просматривать фото улик. Поцелует в макушку, проходя мимо, и сразу потянется к его кружке с кофе, проигнорировав вопрошающий взгляд. Накроет его ладонь своей и, поглаживая большим пальцем кожу, безучастно смотрит в окно. Поймает где-нибудь за углом, быстро мазнет губами по губам или щеке, и пойдет дальше, ведь они на работе, у них дела. А Хави на взводе. Хави даже от таких невинных прикосновений ведет, потому что это Стив, мать его, Мерфи.
Ожидаемо, что Пенья в итоге не выдержал. Ему снесло голову окончательно и бесповоротно уже поздним вечером, когда почти все разошлись, а уровень внутреннего напряжения достиг максимальной отметки. Хави зашел следом за напарником в пустой архив, где мягкий свет ламп с трудом рассеивал тени от высоких стеллажей, и, опершись на один из них рукой, преградил Стиву путь к отступлению. Им необходимо проговорить, почему не стоит так делать. Опять.
— Чего ты весь день добиваешься? Или у тебя просто обострение какое, как у мартовского кота? — Голос звучит чуть приглушенно, хотя он знает, что в архиве они одни, и что вскоре никого не останется и в участке.
— М? — Блондин сначала сует толстую папку с бумагами на ее законное место, только после этого поворачиваясь к нему лицом, и выглядит так, будто совершенно не понимает, в чем дело. Но в светлых глазах при этом задорно пляшут игривые искорки, которые он никак не может скрыть. Латинос вздыхает.
— Мы же уже говорили об этом, да? Не отвлекать друг друга на работе, — Хави внимательно смотрит на Стива, чуть изгибая бровь. В голове проскальзывает мысль о том, что он и сам не то чтобы придерживается этого «правила», но если уж и нарушать его, то хотя бы не так настойчиво.
— Но тебе же нравится, — Мерфи еле заметно ухмыляется, абсолютно довольный собой, — и не вздумай отрицать, — он подается вперед, тем самым сокращая и без того небольшое расстояние между ними.
Хави отрицать и не собирался, ведь проблема как раз не в том, что ему не нравится, а в том, что нравится слишком сильно. До дрожи в коленях и — как бы это ни было банально — до бабочек в животе. Эта сволочь американская прекрасно об этом знает, но прекращать не собирается, сколько ни говори. И все происходящее явное тому доказательство. Он делает глубокий вдох, готовясь ответить на это что-то отрезвляющее, но давится этим самым вдохом в тот момент, когда Стив вдруг подается еще ближе, заставив его упереться спиной в стеллаж.
— Mierda, Стив, не начинай, — Хави не думает, что зажиматься на работе — это хорошая идея, но отстраниться при этом все равно не пытается.
Блондин молчит в ответ и только смотрит на него своими невероятными голубыми глазами, чуть склонив голову набок. А потом почти невесомо касается пальцами его ладони, и в этом жесте столько нежности и любви, что устоять просто невозможно. Пенья легонько улыбается. Один маленький поцелуй точно никому не повредит, наконец решает он и мягко тычется губами в уголок чужих губ.
Стив легко берет инициативу в свои руки, утягивая его в глубокий и чувственный поцелуй. Он всегда такой: прыгает с места в карьер, действует на эмоциях, принимает только «здесь и сейчас». И этот раз, конечно, не исключение. Хави чувствует, как колено Мерфи оперативно вклинивается ему между ног, и снова давится вздохом, теперь уже возмущенным. Он смотрит на то, как Стив чуть отстраняется, как влажно поблескивают его губы после поцелуя, и тянется следом за ним, потому что сил терпеть больше не осталось. К черту все, думает, вплетая пальцы в волосы на его затылке и целуя во второй раз. Тот же на это почти что кусается, жмется сильнее и оглаживает ладонями бедра, отчего по позвоночнику Хави мгновенно бегут мурашки.
— Ну и кто из нас начал? — Блондин шепчет прямо на ухо в тот момент, когда руки фиксируются на чужой талии, и проводит языком по хрящу.
Латиноса передергивает от прикосновения. И без того прерывистое дыхание срывается окончательно, его ведет, как от алкоголя. Пальцы второй руки судорожно сжимают темно-синюю ткань рубашки на спине Мерфи. Тот тычется кончиком носа ему в скулу, а Хави отводит голову в сторону и мажет губами по открытой шее. Стив на это издает полувздох-полустон, прикрывая глаза, и еще крепче вцепляется пальцами в его бока.
— Ты невыносим, — таким же горячим шепотом выдает Хави,
— Я знаю, — блондин оттягивает воротник его рубашки зубами, кусает за открывшуюся взору ключицу.
Жарко. Сердце бешено колотится, разгоняя кипящую кровь по всему телу. Его бьет мелкая дрожь. Он все еще думает, что трахаться в участке — и на работе в принципе — сомнительная затея, но теперь эта мысль находится где-то на периферии сознания, оттесненная вспышками ощущений и салютами эмоций и чувств. Все взрывается особенно ярко, напрочь выбивая последние адекватные мысли из головы, когда Стив опускает ладонь на ремень его штанов, а затем ведет ею ниже.
Хави откидывает голову назад и пытается сдержать голос, но все же стонет протяжно сквозь плотно сомкнутые зубы, стоит Стиву основательно пройтись ладошкой по всей длине снизу вверх. Он цепляет длинными пальцами пряжку его ремня, ловко расправляясь с ней даже одной рукой. Пенья чувствует, как блондин усмехается ему в шею, и только хочет сказать, что лучше бы он вместо усмешек поцеловал его еще раз, как со стороны входной двери раздается чье-то «эй, парни, вы здесь?». Стив, слыша оклик, отшатывается от него, будто ошпаренный. Он спешно поправляет растрепанную укладку, и Хави бы обязательно ехидно прокомментировал это, не будь он занят собственным ремнем. Мерфи выглядывает из-за стеллажа, чтобы посмотреть в глаза тому, кого так неудачно к ним принесло, и натыкается на Трухильо. По нему видно, что он уже собирался уходить с работы домой, но что-то, видимо, пошло не так.
— Как насчет пойти выпить по пивку? — Блондин отрицательно качает головой в ответ, хотя и понимает, что вопрос навряд ли обращен к нему. — Пенья?
— Нет, спасибо, у нас дел целая куча, — латинос вступает в проход, показательно потрясая несколькими папками, которые схватил в попытке сымитировать бурную рабочую деятельность.
— Мое дело предложить, — Трухильо пожимает плечами. Не так уж ему это было нужно. — Adiós!
Стоит двери закрыться за спиной Трухильо, Хави хмуро поворачивается к Стиву, чьи волосы все еще выглядят слишком растрепанными для человека, который не зажимал своего напарника в темном пустом архиве. Его грудь тяжело вздымается и опускается, кровь набатом стучит в ушах из-за большого выплеска адреналина. Им обоим очевидно не хотелось бы быть застуканными вот так или еще как-нибудь, но они были на волоске, и он надеялся, что Мерфи усвоит урок. Тот, будто прочитав его мысли, виновато разводит руками, но почему-то Пенье кажется, что виноватым блондин себя ни капельки не чувствует. Он дает ему подзатыльник.
— У нас действительно много работы, — Хави деловито взмахивает бумагами перед его лицом, хоть это и совершенно не то, что им нужно, и тут же подается вперед, выдыхая прямиком в чуть приоткрытые губы. — Закончим — я весь твой, а пока, — он кивает на папки, выразительно подняв брови.
— Есть, напарник, — с карикатурно серьезным лицом кивает Стив в ответ и проскальзывает к двери, увернувшись от следующего подзатыльника — кары за излишнюю веселость.
Латинос качает головой и идет убирать все ненужные бумаги туда, откуда их взял. Их ждут отчет, печатная машинка, давно остывший кофе и очередной долгий вечер, проведенный за работой.
— И кстати, — он без особого интереса поворачивается на голос, — ширинку застегни, — с этими словами Стив стремительно исчезает в проходе, давясь хохотом, словно нашкодивший ребенок, а Хави под звук застегивающейся молнии на джинсах думает о том, что кое-кого ждет серьезный разговор. Опять.