≪Скажи, почему ты так далеко от меня?.. ≫
Александр Гамильтон— величайший драматург без души. Кто наградил его таким образом? Может общество, друзья, собутыльники, господь? Ответ крайне прост. Он сам создал его. Выходец из богатой семьи, заливающий своё творение алкоголем после очередной пьессы, показанной на потеху толпе. В его ушах звенели тысячи рукоплесканий, а в глазах была лишь пустота. Алкоголь был единственным другом, Господь — настоящим слушателем. Александр прекрасно чувствовал, как с каждым часом, каждой минутой его тело разрушается, а чувства начинают грубеть, оставляя невыносимую пустоту внутри. Он оставляет последние отпечатки души в своих произведениях, не позволяя себе грезить о большем. Он знает своё прошлое и настоящее, знает будущее и уже не боится думать о своём конце. Смерть стала для него размытым, мутным воспоминанием, будто он не раз встречал её на своём веку и вновь готов пасть в костлявые, холодные руки, навсегда закрыв глаза и забывшись примерно под шести футами холодной, сырой земли. Афтепати балетного концерта Каролины Барнум… Поздний вечер, обрамлённый покровом ночи и яркая, отдающая медным оттенком луна. Густую, липкую тьму прерывает мягкий свет огней, льющийся из зала. Гамильтон нервно и даже недовольно оттягивает узкий ворот рубашки, в одночасье ставший орудием пыток и притворно-буднично улыбается своему собеседнику, слушая очередную оду его таланту и гениальности… Тёмные глаза смотрят в одну точку, кажется, будто Гамильтон совершено не вникает в суть разговора, лишь время от времени кивая или произнося ≪Благодарю вас≫ или ≪Вы очень добры≫. Александр чувствует, как его начинает воротить общая обстановка. Мужчина прерывает собеседника лёгким поднятием руки на уровне собственной головы и делает шаг назад, ссылаясь на внезапную головную боль. Мужчина поспешно покидает зал, оставляя позади жужжание людей и яркий, сдавливающий лёгкие запах вина. Монотонный стук шагов громко отражается от пустующих коридоров и исчезает в вечной тишине. Гамильтон спешит убраться из царства роскоши, в котором родился Мужчина позволяет себе глубоко выдохнуть и расстегнуть манжеты лишь выйдя на воздух, запуская слегка дрожащую, бледную руку в собственные волосы и зачёсывая их назад. Морозный, вечерний воздух отрезвлял его сознание, приводя мысли в порядок. Не смотря на всего двухчасовое нахождение здесь Гамильтон чувствовал небывалую усталость, неужели сказывается бессонница? Он смотрит на собственное отражение в темной луже, что так ярко освещена лунным светом. Под тёмными глазами слишком явно видны синяки от недосыпа. Александр измученно выдыхает; не свойственно самому себе, рвано и крайне недовольно. Внезапно, тонкий слух улавливает еле различимый кашель сзади. Мужчина тут же оборачивается, растерянно бросая взгляд на трёх мужчин ≪Они стояли здесь всё это время? ≫ Александр почувствовал стыд, пробивающий его под кожей, но тут же выпрямился, принимая более презентабельный вид. —Прошу прощения? — Александр поднимает тонкую бровь и выжидающе смотрит на троицу. —Выпивка, monsieur. Мой товарищ сказал, что ваша последняя пьесса прекрасно показала себя в Лондоне и мы бы хотели угостить вас выпивкой.—Высокий мужчина обворожительно улыбнулся, указывая рукой на своего товарища. За одной бровью в изумлении вверх ползёт вторая. ≪Он что-то говорил до этого?.. ≫ —Хотелось-бы для начала узнать имена людей, что будут угощать меня— усмехается Гамильтон на слова, судя по всему, француза. Уж слишком характерно это ≪Р≫ в его речи. —Конечно, сэр! —спохватился более младший. Веснушчатый, с кудрявыми волосами, он напоминал ему ещё юнца, лет так 18-ти, однако его харизма и удивительный блеск в глазах заствил Александра проникнуться симпатией к пареньку—Моё имя Джон Лоуренс, сэр. Приятно с вами познакомиться —парень протянул руку и Александр пожал её. Парень уверенно улыбнулся, обождя несколько секунд, и после отпуская руку, делая шаг назад, тем самым позволяя представиться своим товарищам. —Жильбер Де Лафайет, сэр. Приятно наконец познакомиться с вами. — мужчины обменялись рукопожатиями. Александр самоуверенно улыбнулся внутри себя. Значит, он не прогадал. —Геркулес Маллиган. К вашим услугам, сэр— отозвался более крупный мужчина. Гамильтон пожал руку и ему. ≪Где-то я уже слышал эти имена. ≫ —Приятно познакомиться с вами, господа. Раз уж вы решили меня пригласить. —Александр выждал небольшую паузу—Будте добры сказать мне причину такой щедрости—Гамильтон хитро усмехается, видя лёгкое удивление и замешательство на лицах мужчин. Все трое переглянулись, и тут уже Александру пришлось удивляться; на лицах молодых людей тут же начали появляться с трудом сдерживаемые улыбки. —Вы крайне проницательны, мистер Гамильтон. Прошу не считайте нас умалишёнными, ведь мы хотим предложить вам нечто удивительное. Поверьте мне, это перевернёт вашу жизнь. —Продолжайте, я внимательно вас слушаю… ............ Александр чувствует, как дёргается его бровь. Боже правый, как он только мог согласиться на такую авантюру? Быть участником этого маскарада, да ещё и за такую цену, ха! Да это просто смешно! Но что мог поделать с собой Александр после их предложения? ≪Вы вновь почувствуете себя живым. ≫ Гамильтон хотел остановить их, прервать эту ложь. Как они могут обещать подобное? Вздор! И всё-же.... Мужчина оглядывает труппу, не проведя и бровью. Он был готов к тому, что здесь увидит, однако мысль о том, что такие люди действительно существуют на из свете бесспорно поражала его. Представление шло в самом разгаре, когда Александр только переступил порог музея этих авантюристов. Сцена пестрила многообразием людей и яриких огней, невесть откуда лилась громкая музыка… Гамильтон слегка сщурил темные глаза, не привыкшие к такому многообразию цветов. Мужчина медленно и размеренно подошёл к краю балкона, внимательно наблюдая за сценой и артистами. Он снял с головы цилиндр, сжимая его основание в руке и расслаблено выдыхает, наслаждаясь на своё изумление, собственным спокойствием. Внезапно, перед глазами мужчины возникает чья-то фигура; Александр отшатывается назад, ошарашенно полностью переключая внимание на человека. Гамильтон замер. Он почувствовал, как внутри всё оборвалось, а рёбра сжались. Темные глаза встречаются друг с другом, сердце начинает стучать быстрее и быстрее, наращивая и без того невероятный темп. ≪Прекрасна.... ≫ Время будто замерло, и замерло только для них. Однако длилось это наслаждение недолго. Она исчезла так-же быстро и внезапно, как и появилась. Мужчина сглотнул и, непонимающе уставился вперёд. Ему словно дали сильную, отрезвляющую пощёчину. Александр даже приложил руку к щеке, не до конца понимая — реальность это, или только его фантазия? Может быть, ему лишь почудился этот образ, созданный в сладких грёзах? Гамильтон тут же вновь припал к краю балкона, молясь, чтобы это оказалось реальностью. Сердце громко пропускает очередной удар, замечая, как леди исчезает в ярких огнях… Гамильтон без смущения или стыда оборачивается к товарищам. В глазах проскакивают давно забытые эмоции —Кто она?.. ......... Он не мог оторваться от этих глаз, стоило ей появиться в поле зрения. Они пленили его с самой первой их встречи; нежные, тягучие словно мёд и такие глубокие. В них можно было утонуть с головой, их глубину невозможно было измерить, о них нельзя было забыть. Александр всегда думал, что любовь с первого взгляда — это полный бред и сказки и был полностью уверен; он никогда не почувствует этого. Но, у судьбы были свои планы. Элизабет Скайлер. Она вошла в его сердце, впорхнула, словно бабочка, даже не заметив этого. Яркая, полная веры в людей и в своё будущее она сбила Александра с ног, заставив очнулся от многолетнего сна и последовать за собой, за лучиком света, появившимся в его жизни. Она пленила его своим изяществом, грацией и чувственной натурой. Черствый, пропахший пылью и холодом, Гамильтон не мог и подумать, что она, словно самый чистый и добрый ангел, сможет вытащить его из ужасного серого мира, закрыв своими крыльями и подарив долгожданный покой. Он точно не готов её отпустить. ...... —Элизабет, Элизабет, постой! —Александр тщетно пытался остановить леди, быстро покидающую театр. Сердце ушло в пятки; она даже не посмотрела на него… Гамильтон гневно оборачивается на своего отца, ощущая, как внутри всё вскипает, наполняя его желчью. —Как. —задыхаясь от злости, начал парень— Как ты смеешь так обращаться с дамой? Мужчина отшатнулся назад на пол шага, приоткрывая рот, будто собираясь что-то сказать, как вдруг прерывается собственной женой. Она отчаянным, молящим движением хватает Александра за руку, быстро произнося: —Александр, ты забыл, кем являешься… Гамильтон поднял взгляд на мать и отодвигается назад. —Забыл? Нет, мама. Кажется впервые за всю свою жизнь, я точно знаю, что делаю всё правильно. Александр развернулся на каблуках собственных туфель и быстро поспешил по лестнице, вниз, покидая здание величественного театра. Александр сменил шаг на бег, совершено не заботясь о внешнем виде. Мужчина чувствовал, как ноет его собственное сердце. Чувствовал, как больно его Элайзе прямо сейчас. Он нужен ей прямо сейчас, как бы она не старалась его оттолкнуть. И он будет рядом Александр замедляется лишь оказавшись на пустой сцене. Он знал, где искать Элизабет. Гамильтон шагает вперед, сжимая собственную руку и вглядываясь в темные, деревянные ряды. Наконец взгляд впивается в знакомую фигуру. Элизабет поправляет собственную одежду и упирается руками в деревянную поверхность, собираясь встать, однако тут же замечает Александра. Руки сами собой подгибаются и девушка опускается на место, хмурясь и отводя взгляд куда-то в сторону. У Гамильтона сжимается сердце. Он быстрым шагом пересекает сцену, подходя к девушке, вставая на одно колено, заглядывая ей в глаза. —Элайза... —тихо, будто посяще произносит Александр, смотря в глаза девушки—Они недалёкие люди. Мужчина аккуратно тянет руку к девушке, однако Элайза не даёт себя коснуться, отдёргивая руку в сторону. Гамильтон рвано выдыхает и продолжает —Плевать, что они думают и что говорят… Элайза кладёт руки на собственные колени и сжимает их. На губах леди расцветает лёгкая улыбка, никак не сочетающаяся со взглядом, полным боли. —Дело не в них, Алекс. Они… они никогда не смотрели на тебя так, как посмотрели на меня. Как... Как все смотрят на нас. —Скайлер встаёт с места и, обойдя неподвижного Александра подходит к деревянной балке, берясь нежными руками за жёсткую верёвку. Она начинает медленно разматывать её, держа своими нежными, тонкими и изящными пальцами основание. Гамильтон встаёт с места, выпрямляясь и не отрывая взгляда от возлюбленной. Тёмные волосы были собраны в хвост, а из него по своему обычаю, выбивалось несколько непослушных прядей. Александр делает шаг вперёд: —Бэтси, ты знаешь, я хочу быть с тобой.Это не секрет, который я пытаюсь скрыть ото всех... Элизабет вздрагивает всем телом. Он не часто назвал её так, но каждый раз произносил его с небывалой нежностью и любовью внутри, прямо как и сейчас… Девушка ведёт плечом, не оборачиваясь. С ней не пройдут эти фокусы. —Я знаю, ты хочешь быть со мной— Александр медленно идёт вперёд, словно боясь спугнуть девушку. Элайза не двигается, делая вид, что проверяет устойчивость верёвок. —Так не надо говорить, что наши руки связаны. —он проходит впереди с одной-единственной мыслью: Она посмотрит в его глаза. Элайза отворачивается и грациозно шагает вперед, к следующей балке. Гамильтон не сводит с неё взгляда. —Ты утверждаешь, что нам не суждено быть вместе в этом мире и вновь оказываешься далеко от меня, где-то там.Но я продолжаю хранить тебя в своем чёрством сердце.—Александр шагает вперед, на этот раз быстро. Его тон становится более уверенным: —Так кто в этим мире сумеет остановить меня, если я решил, что ты— моя единственная? —Гамильтон протягивает руку, касаясь запястья девшки. Руки Александра как всегда невероятно тёплые и чувственные. Холодные пальцы Элизабет невольно переплетаются с пальцами любимого, создавая невероятное ощущение для обоих, где-то в глубине души. —Что, если мы перепишем судьбу, предначертанную нам звёздами? —девушка выдёргивает руку и начинает активно снимать верёвку с крюка. —Скажи, что ты создана быть лишь моей. Ты знаешь, ничего не в силах разлучить нас… Ты знаешь, ты— та самая, кого мне было суждено найти— девушка шагает назад, прочь от этих слов, ощущая как душа начинает переворачиваться и выть от боли. Элизабет оборачивается спиной к сцене, начиная следить за верёвкой, что покорно тянется за её умелыми руками. Александр не упускает свой шанс. Сделав несколько быстрых шагов, Гамильтон подходит вплотную к девушке, так, что их носы чуть ли не соприкасаются. Сердце девушки делает сальто, а губы слегка приоткрываются. Он тянется вперед, уверенный в правильности своих действиях, но Скайлер вновь отстраняется, вставая в самую середину сцены. Яркое освещение падает на плечи и волосы Элизабет, вновь создавая тот прекрасный образ ангела, что запечатлел рассудок Александра в судьбоносный день их первой встречи. —Решать только мне и тебе. —голос возлюбленного звучит так делеко, что Элайза выдыхает с облегчением—Никто не может сказать, что нас ждёт. —Девушка вздрагивает. Он раздается прямо над ухом. Александр разворачивает девушку к себе, придерживая тонкую, осиновую талию. Элайза пытается выбраться, он —не позволяет. —Так почему бы нам не переписать судьбу? —Глаза мужчины блестят. Он проводит рукой по мягким волосам девушки, ощущая, как они отдают дыханием весны. —Может, весь мир станет нашим сегодняшней ночью? —пара обходит друг друга, словно двигается в такт какой-то затейливой песни. Александр не убирает руку с талии, Элайза — не сопротивляется. Девушка не отводит взгляда и едва заметно дёргает руку; верёвка поддаётся. Скайлер тут же исчезает из виду, устремляясь вверх. Сзади, за сценой слышится громкий звук падения мешка с песком. Александр отступает назад, озираясь по сторонам. Мужчина прикрывает рукой глаза, стараясь увидеть девушку среди этого яркого света, бьющего прямо в глаза. Наконец он слышит её нежный голос. Он звучит прямо над ним, так чисто и тихо. Гамильтон делает несколько шагов назад — наконец-то он замечает её. Элизабет медленно опускается, держась на железном обруче, словно опускается прямо с небес. —Ты думаешь, все так легко. Ты думаешь, я не хочу взять и убежать с тобой? Но между нами горы… Между нами двери, через которые нам никогда не пройти. —Элайза вновь спустилась на самую середину, позволяя Александру вновь прикоснуться к себе. Она наконец-то поднимает на него глаза, полные упрямства и уверенности в собственных словах. Гамильтон улыбается… Его Бетси всегда была упрямой. —Я знаю, что ты спрашиваешь почему, ведь мы с тобой можем просто быть самими собой в этих стенах. —девушка мягко касается щёк Александра, проводя по ним и вновь возвращайся руки на обруч. —Но когда мы выйдем на свет, ты проснешься и поймешь, что всё это было безнадежно… Девушка переворачивается, скрещивая ноги на холодной стали и переворачиваясь вверх головой. Она смотрит на Александра, ища в его глазах надежду на понимание собственных слов, но всё тщетно. Александр не собирается отступать и отпускать Элизабет… —Никто не может переписать судьбу—девушка вновь стремится вверх, Александр хватает её за край обруча.—Как ты можешь говорить, что ты мой? Все против нас. И я не та, кто предназначен тебе свыше! —Александр отпускает руку, шумно приземляясь на сцену. Руки неприятно ноют, но сейчас Александру плевать. Его волнует лишь одно в этом мире. —Ты не можешь решить. Я не способна решить, когда все твердят, кем мы должны быть. Как же мы можем переписать судьбу? —Александр едва успевает отскочить в сторону, чтобы Элизабет не врезалась в него. Она пролетает мимо, так резко и так быстро, словно неуловимая мечта, фантазия. Гамильтон хмурится, не отходя на этот раз. Мужчина делает шаг вперёд, чувствуя лёгкую боль от столкновения. Пара падает, прокатываясь по сцене. Александр заворожённо смотрит на свою леди, что оказывается на нём. Элизабет хочется кричать, чтобы он услышал её. Как же он не видит? Мир никогда не будет на их стороне! Девушка вновь касается верёвки покрасневшими руками, но Александр опережает её. Он хватает вещь и резко дёргает её, подхватывая свою Элайзу вверх. ≪Это действительно невероятное чувство, моя дорогая… ≫ —Всё, чего я хочу, это летать с тобой. — негромко отзывается Александр. —Всё, чего я хочу, это падать вместе с тобой. —вторит потерянная Элизабет. Александр медленно опускает верёвку, протягивая на себя и наконец опускает их вниз. —Скажи, что это возможно! —Разве это возможно? Они будут лгать, говоря, что всё впорядке…—девушка делает шаг назад, Гамильтон хватает её за руку, возвращая к себе. —Разве нам важно, что они говорят? Есть только ты и я. —шепчет Александр в губы девушки —Мы можем переписать то, что начертано нам звёздами Элизабет прикрывает глаза, горько отзываясь: —Нам никогда не переписать это. — но последние слова её тонут в поцелуе. Гамильтон выпускает руку; теперь пустая верёвка исчезает в свете огней, оставляя их наедине. Губы Элизабет отдают лёгкой горечью и молотой корицей на самом языке. Губы Александра отдают привкусом железа и терпкости. Александр чувствует, как что-то холодное струится по щеке Элизабет и тут же кладёт руки на её щёки, утирая солёные слёзы. Скайлер опускает руки на плечи мужчины, сжимая их, словно держась за спасательный круг. Наконец Алекс отстраняется, проводя носом по щеке девушки. —Я изменю этот мир для тебя, я составлю и перепишу новые правила.Только будь рядом, моя милая Бэтси и никогда больше не отпускай мою руку…