Дед

Ему часто говорили, что он красив. Мама, бывало, засматривалась на него с невесомой улыбкой: - Ты так похож на бабулю. Для четырёхлетнего Хонбина это казалось сомнительным комплиментом, поэтому мама, усмехнувшись нахмуренным бровям мальчика, продолжила: - Что? За нашей бабулей пол города бегало. Думаешь, кто-то мог обделить вниманием её лицо ангела? Даже когда я училась в школе некоторые учителя спрашивали есть ли дед у нашей бабки. Малыш нахмурился ещё сильнее: - Но мам, чем же мы тогда похожи? Деда у меня нет, а один мальчик из старшей группы говорит, что я похож на кроля. Мама только шире улыбнулась: - Ты ж моя фасолинка, ты только посмотри в зеркало и увидишь бабушкины глаза, её гордый нос, улыбку.. ну может не совсем улыбку, после того как бабушка вставила новые зубки улыбается она уже с опаской что улыбка от неё сбежит. - Как сбежит? - изумился мальчик. - Как в тот раз, когда ты скармливал ей орехи, - продолжила женщина и строго посмотрела на сына, - так что прошу тебя, захочешь угостить бабушку своей добычей в саду, неси ей лучше хурму, понял? - Понял, - протянул Хонбин и опустил глаза. - Умница, - потрепала волосы мальчика. – Так вот, у тебя и твоей бабушки одно очарование, будешь чистить зубки присмотрись в отражение и увидишь её. Так что марш в ванную, а то десятый час уже. Малыш соскочил с дивана и проложил курс на ванную, но у самой двери обернулся и посмотрел на маму, которая уже поправляла подушки после их посиделок. - Мам, а когда бабушка приедет? Мама тепло на него посмотрела: - Скоро, - улыбнулась она. Спустя двадцать лет он всё так же вглядывается в своё отражение. Но только если раньше он гордился тем, что его называли мужской версией бабушки, то сейчас он это люто ненавидел. Ненавидел такой же прямой нос, скулы, впадинку на подбородке, губы, ямочки на щеках. Больше всего ненавидел глаза – большие, карие и покрасневшие от сдерживаемых слёз. Из зеркала на него смотрела та, которую он больше не увидит. Хотелось разбить этот кусок стекла, уничтожить, раскрошить, спрятать, только чтобы никогда не видеть. Не видеть её глаз. Но нельзя. Имущество казенное, как она говорила. Вон уже люди на него засматриваются, понимают. А как не понять-то ведь в этом крыле могут находится только безнадежные пациенты или такие как он: убитые горем родные. Хонбин медленно выдохнул и плеснул в лицо ледяной водой. Кто-то протянул бумажное полотенце. Парень поднял глаза. Тэгун. Молча стоит, протягивая белый огрызок, а не дождавшись реакции сам начинает нежно вытирать лицо Бина. Всегда рядом, всегда надежный. Закончив процедуру, Тэгун заключает парня в объятия и Хонбин впервые дает волю слезам. У них с бабушкой стало ещё на одну общую вещь больше. Теперь у него тоже есть свой дед.