Ангелы не летают

Это было странное ощущение. Словно из тебя выбили весь воздух, хорошенько ударили по голове и оставили наедине с Василиском. Гермиона не слышала, что ей пыталась сказать Пэнси, и совершенно не сопротивлялась, когда подруга усадила её на стул. Она не родная? Всё это время она жила с чужими людьми? Как же так… — Гермиона? Милая, ты слышишь меня? Медленно, словно в замедленной съёмке, Гриффиндорка поднимает взгляд на взволнованное лицо Паркинсон и кивает то ли на её вопрос, то ли на свои собственные мысли. — Мисс Грейнджер, хотите воды? — голос директора окончательно вернул её в реальность. — Я бы попросила огневиски, но вряд ли вы мне позволите. — несколько лет общения со Слизеринской принцессой давали о себе знать. Сделав несколько глубоких вдохов, она окончательно взяла себя в руки и теперь единственное, что выдавало в ней тревогу и внутреннее беспокойство — напряжённая осанка. — Как так вышло, директор? — Видите ли, ваши родители сделали всё, чтобы спасти вас. Они знали, что единственный способ защиты — оградить вас от магического мира. Чтобы никто не знал о вашем истинном происхождении, отдали в обычную магловскую семью. — Что с ними произошло? — Они были убиты. Валентин и Кларисса Лаксфолл. Они погибли, защищая принципы и убеждения своей семьи, но успели защитить свою дочь. Убиты… Чем больше Дамблдор говорил, тем больше у Гермионы появлялось вопросов. Ну почему именно сейчас? Разве у неё и без этого было мало проблем? — Стойте. Лаксфолл? То есть вы хотите сказать, что Гермиона дочь тех самых Лаксфоллов? — Пэнси действительно начала вспоминать о самой таинственной семье в магическом мире, но всегда считалось, что они давно исчезли и не осталось никого. А теперь такое выясняется. — Да, мисс Паркинсон. Гермиона попала к Грейнджерам в семь лет. Ей стёрли память с надеждой, что она сама узнает всё в своё время. — Я…я совершенно не понимаю. — голос Гермионы звучал немного отстраненно, а её гениальный мозг всё ещё отказывался воспринимать слова всерьез. — Я уверен, что в своем доме вы найдете все ответы на ваши вопросы. Я разрешаю вам покинуть Хогвартс на выходных, чтобы вы могли посетить родовое поместье. — Директор, но для чего вы вызывали меня? — А вас, мисс Паркинсон, я бы хотел попросить помочь вашей сокурсницы выяснить всю правду. Вам обеим будет позволено покинуть Хогвартс. В гостиную Гриффиндора Гермиона шла в сопровождении Пэнси, которая решила, что оставлять подругу в таком состоянии весьма и весьма глупо. В гостиной практически никого не было, только несколько первокурсников что-то обсуждали и Гарри с Роном играли в шахматы возле камина. Гермиона села рядом с ними и молча уставилась в огонь. — Гермиона, зачем тебя вызывал Дамблдор? — Гарри задал вопрос скорее машинально, не отвлекаясь от игры и даже не смотря в сторону подруги. — Я чистокровная волшебница, мои родители мне…не родители. — ей хотелось заплакать от бессилия. Неужели она действительно заслужила всё это свалившееся на неё дерьмо? — Что?! — Наконец Поттер повернулся к ней. — Миона, ты сейчас шутишь? — Рональд, сколько я должна говорить, чтобы ты не называл меня так? — её раздражало такое сокращение имени, а в данной ситуации это выводило ещё сильнее. — И как давно ты об этом знаешь? — Я узнала об этом только что, Рон. Что за идиотский вопрос? — И что теперь будет? Окончательно переведешься к своим змеям? Гермиона на время опешила от такого заявления. Что творится в его голове? Она только что сказала, что не родная дочь, а он закипает от того что…от чего, собственно говоря? Тяжело вздохнув, девушка встала, посмотрев на Гарри. Он молча смотрел в пол, не решаясь встать между друзьями. Ничего нового. — Поговорим, когда поумнеешь, Рональд. Но он не позволил ей уйти, схватив на запястье и вновь разворачивая лицом к себе. — И куда ты идёшь? Снова к этой дуре Паркинсон? Ты предаешь свой факультет, общаясь с ней. — последнее слово было соровождено звонкой пощечиной. Гермиона гневно сверкнула глазами и напоследок наступила каблуком ему на ногу. — Заткнись, Уизли, и не смей так о ней говорить. Ты просто отвратителен. Да, проблем с семьёй оказалось недостаточно. Хотя, Грейнджер прекрасно понимала, что к этому давно шло. Рональд никогда её не понимал. Да и дружили они больше из-за Гарри. Хватит. У неё теперь есть проблема куда важнее этой. Уже подходя к подземельям Слизерина она увидела Блейза Забини и Драко Малфоя. — Милый львёнок снова решил посетить наши скромные персоны? — Блейз шутливо поклонился и обворожительно улыбнулся. Даже в нынешнем состоянии Гермиона не смогла сдержать улыбку. — О, мистер Забини, вы же прекрасно знаете, что я и дня не могу прожить без вашего общества. Малфой скривился. — Меня сейчас что стошнит. — Малфой, будь добр, придержи свои рвотные позывы при себе. — На минуту Гермиона даже забыла о своей проблеме. Почему-то с ними она себя всегда чувствовала легче и…спокойнее что ли. — Можете позвать Пэнси? — До жили! Я теперь на побегушках у Гренджер. — продолжая причитать Малфой вошёл внутрь искать Паркинсон. — Он постоянно ворчит как старый гоблин. — Тебе ещё повезло, что ты с ним в одной комнате не живёшь. Их разговор медленно перетек в обсуждение школьной жизни. Совершенно непринужденно и легко они меняли темы, ожидая когда наконец вернутся Драко с Пэнси. — Ты просто идиот, Драко. — Паркинсон первая вышла к друзьям, а за ней шел Малфой. — Полностью согласна. Но сейчас не об этом. Пэнси, нам надо ехать. *** Поместье оказалось невероятным. Мало того, что оно находилось глубоко в лесной чаще, так и его невероятный готический стиль приковывал к себе взгляд. Темные шпили, витражные стёкла и устрашающий вид. В таком месте жить разве что вампирам. — Это невероятно… — Пэнси была уверена, что у Гермионы такие же чувства как и у неё. Восхищение, удивление и страх неизвестности. Входная дверь была громадной, а на ней изображены два крыла. Дверь не открывалась и никаких замков нигде не было. Но немного левее от двери виднелась небольшая выемка в камне, которая была чем-то испачкана… — Это что…кровь? — Гермиона слегка скривилась от этого — Ты же не хочешь сказать, что мне нужно… — Да. И если моя память мне не изменяет, то при том раскладе, где Дамблдор мог ошибиться и ты не Лаксфолл… Боюсь, что ты будешь проклята. — Пэнси невольно сглотнула от собственных слов. Каждому волшебнику известно, что чем древнее семья, тем страшнее родовые проклятья. — Вот как? Что ж, я так понимаю, что самое время жалеть о ненаписанном завещании, да? — Гермиона спокойно достала палочку и сделала маленький разрез на пальце и прислонила его к выемке. Сначала ничего не происходило. Девушки уже стали ожидать чего-то жуткого или смертельного, но двери бесшумно открылись. — Теперь мы точно знаем, что старик был прав. — Пойдем. Быстрее с этим закончим. Внутри оказалось также мрачно. Но обстановка не была устрашающей или давящей. Скорее, появлялось ощущение, будто здесь всё было построено на скорби и боли. Высокие потолки и такие же высокие окна, резная лестница, ведущая на верхние этажи и прекрасный камин из мрамора. — Гермиона? — мелодичный голос донёсся из глубин коридора, который девушки даже не сразу заметили. — Вопрос о том откуда она знает моё имя должен отпадать сам собой, да? — Пошли. Они направились туда, откуда слышался голос незнакомой женщины. Коридор освещался факелами, которые зажигались сами по себе. Это оказалась картинная галерея. И практически в начале висела картина красивой женщины. Черные, как смоль волосы, острые черты лица, и прекрасные голубые глаза. Они были подобны ясному небу. — Как ты выросла, птенчик. — мягкая улыбка сделала её лицо ещё более приветливее, чем было до этого. — Сколько лет прошло? Десять? Да, это много. — Простите, мы знакомы? — Ты жила в этом доме когда была маленькой. Выросла такой же красавицей как и твоя мать. У Гермионы в голове возникло сразу множество вопросов. Вот он. Шанс узнать о своём прошлом, о своей семье. — Извините, но я не знаю даже вашего имени. -почему-то в тот момент ей было ужасно стыдно задавать этот вопрос. Пэнси тактично молчала, понимая, что подруге хватит одного лишь присутствия рядом. — Да, да, конечно. Я забыла, что ты ничего не помнишь. — девушка с портрета разгладила складки на своём платье и сложила руки перед собой. — Я Аркана Лаксфолл. Твоя бабушка. А теперь предлагаю переместиться в более удобное место. Разговор будет долгим. Без особых проблем найдя дорогу до малой столовой, девушки увидели пустой портрет, в котором сразу же появилась Аркана. — Присаживайтесь, девушки. — на столе появилось две чашки горячего чая. Гермиона с Пэнси расположились за столом и стали ждать. — Я смею предположить, что тебе не известно даже малой части о нашей семье. — заметив согласный кивок девушки, продолжила, — По скольку ты росла в семье смертных, то должна знать о том, кто такой Люцифер. — Ангел, что поднял воостание против собственного Отца? — неуверенно ответила Гермиона. — Именно. Когда Люцифера и его армию отправили на Землю, он снова стал строить планы как вернуть себе власть. Но одному из Ангелов он запретил участвовать в этом. Кассиэль был единственным, кто был равным по силе Люциферу, самым верным и преданным последователем. Единственным, кого Люцифер считал своим братом. Когда уговорить Кассиэля не участвовать в новом восстании не удалось, Люцифер погрузил его в сон. Пробудившись, он узнал, что Люцифера и других низвергли в Ад. Кассиэль был в ярости, но после он нашел способ связаться со своим названным братом. Люцифер оставил Кассиэля, потому что был уверен, что тот сможет изменить мир. Построить его таким, каким даже сам Отец бы не смог представить. Он взял себе человеческую фамилию Лаксфолл, и с него идёт наш род. В тебе, Гермиона, кровь великого Ангела. Он во многом помогал Мерлину, в том числе и в познании магии. И ты, подобно ему, рождена изменить мир. Гермиона не могла поверить своим собственным ушам. Ангелы, магия, Мерлин…ей семнадцать и всё, что она хочет это стабильности в жизни и спокойствия. Переведя взгляд на Пэнси, она заметила её усилившуюся бледность и такую же отстраненность. Даже для Паркинсон всё это было странно. — Мои родители… Кто их убил? — Девочка, ты должна понять, что кровь, текущая в твоих венах очень могущественна. Она открывает большие возможности, подобно дарам смерти. И многие жаждут получить её. В тот страшный день неизвестный волшебник появился на пороге дома. В его руках было оружие, которое делает волшебника равным нам по силе. Кларисса успела стереть тебе память и отправить к маглам. Волшебнику нужны были знания, которые хранит наша семья и кровь. Но он просчитался. Он не знал, что после смерти наши тела превращаются в пепел. В итоге он не получил ничего из желаемого. В столовой воцарилась мёртвая тишина. Ни один не желал нарушать молчание. Аркана прекрасно понимала, что Гермионе нужно время для осознания, а Пэнси сама находилась в подобном состоянии. Спустя время Гриффиндорка встала и поклонилась Аркане. — Спасибо, что рассказали мне правду. *** Следующие два дня девушки провели в библиотеке. Она оказалась поистине огромна. Паркинсон заметила, что она была даже больше, чем у Малфоев. Гермиона читала дневники предков, находила неизвестные ей ранее заклинания и пыталась запомнить каждую толику информации. Теперь это был её дом. Её библиотека. И она решила, что раз уж принадлежит такому роду, то должна соответствовать ему по знаниям и силе. Пэнси помогала ей во всем, поддерживала, искала те или иные книги. И даже рассказала то немногое, что ей было известно. — Лаксфоллы практически не контактировали с другими волшебниками. Лишь немногие магические семьи входили в круг их знакомых. — В дневнике у одного из предков сказано, что чистота крови была не важна. Главное это магический потенциал. Гермиона сидела в окружении нескольких дневников и сосредоточенно нахмурила брови. Она пыталась понять чего придерживалась её семья и что из себя представляла, мысленно составляя список вопросов, которые задаст Аркане. — Да. Похоже на то. Интересно, а почему другие портреты пусты? — Надо лишь позвать по имени, и он появится. — На немой вопрос Пэнси, Грейнджер продолжила, — Я уже успела спросить об этом Аркану. — Так или иначе, но нам нужно возвращаться. — Да, ты права. Гермиона собрала некоторые необходимые ей фолианты и дневники и, дождавшись Паркинсон, вышла из библиотеки.