***
Время давно перевалило за полночь, когда паренёк наконец отложил гитару и, убрав ту в чехол, до этого спокойно лежавший под столом, выпрямился, попутно разминая затёкшие конечности. Девушка же не двигалась - похоже, заслушавшись, она погрузилась в свои мысли, уведшие её настолько далеко, что "вернулась" она лишь после нескольких щелчков зажигалки. Нет, это не было попыткой привлечения внимания со стороны её друга, он лишь зажёг плиту, чтобы поставить чайник. Вскоре были найдены чистые чашки, а после, хоть и не без труда, ещё и кофе. По кухне разнёсся приятный аромат горячего напитка, смешавшийся с лёгкими нотками мужского одеколона и кошачьей шерсти. И пускай кофе был самым дерьмовым из всех возможных вариантов, глаза слипались от длительного бодрствования, а чуткие соседи только-только перестали колотить по батарее, призывая ребят к тишине, воцарившейся уже с десять минут назад, эти двое были счастливы. Хотя, почему эти факторы должны мешать счастью? Да и вообще, почему хоть что-то должно мешать ему? Ведь, по сути, радоваться можно в любой ситуации - главное, найти причину для счастья, а не для расстройства, не так ли?***
Девушке хватило одного лишь взгляда в сторону окна, чтобы понять, что ей предлагает друг. Сборы не заняли много времени, и вскоре парочка друзей выходила из подъезда, полной грудью вдыхая влажный воздух. Когда молодые люди вышли к Неве, начинало светать. Всё вокруг постепенно светлело, всё чаще проносились машины со всё время спешащими водителями за рулём. Монотонно шуршала река, облизывая свои каменные берега и будто бы скучая по временам, когда на месте камня была мягкая земля, такая податливая для её размыва. Неожиданно, хотя, нет, это было предсказуемо по нависшим тучам - остаткам развалившегося облачного замка, - начался дождь. Мягкие, тёплые капли падали сверху, даря свою любовь этому миру. Однако несмотря на то, что дождь был грибным, становилось зябко - ветер отлично справлялся со своей задачей, освежая пространство. Заметив, что его спутница слегка дрожит, молодой человек без сомнений стянул с себя огромную пропахшую одеколоном толстовку и с улыбкой протянул его девушке. Та же, ответив ему не менее искренней улыбкой, быстро натянула её на себя. Обнявшись, они шли по набережной, не произнося не слова. Да и зачем проговаривать что-либо, когда, кажется, что слова буквально висят в воздухе, выходя из одного сердца и перебегая в соседнее. "Кажется, я люблю тебя," - шептала зелёная листва на редких искусственно высаженных деревьях. "Кажется, я люблю тебя," - шуршала скомканная бумажка, гонимая ветром по дороге. "Кажется, я люблю тебя," - кричала ворона, сидевшая под самым козырьком одного из домов.***
Окончательно продрогнув, пара друзей - или уже не совсем друзей - начала своё возвращение домой. Несмотря на то, что они провели на улице не один час, вокруг всё ещё не было практически ни души - до начала рабочего дня ещё полно времени. Замелькали старинные дома, такие атмосферные и прекрасные, особенно сейчас, ранним утром, небольшие скверы, памятники, посвящённые выдающимся личностям. - Знаешь, мне кажется, что я... - неожиданно начал парень, смотря куда-то вдаль. - И я, - тут же перебила его спутница. Они застыли, на несколько мгновений став ещё одним памятником среди сотни, населявших город. Если бы кто-то видел их со стороны, то не соврал бы, сказав, что между парой карих и зелёных глаз образовалась будто бы едва видимая нить, похожая на один из солнечных лучей, которые нечасто можно встретить в этой северной столице...***
Отовсюду слышалось пение птиц, смешивающееся с гулом машин и шумом ветра, гулявшего в переулках. Люди заполняли улицы, как муравьи, проснувшиеся после отдыха и готовые с новыми силами работать на благо муравейника. А в одной из квартир далеко не нового дома в обнимку спали два человека - девушка в толстовке, явно с чужого плеча, и парень, по всей видимости, являвшийся тем самым "плечом". Между ними устроился рыжий мурлыкающий комок - вероятно, кот. И пока город оживал, а вместе с ним оживали и очередные проблемы, препятствия и жизненные трудности, пока солнечные лучи, прорываясь сквозь тучи, а потом занавески, падали на их лица, эти двое беззаботно погружались в царство Морфея. Ведь они наконец-то осознали, что же за чувство заставляло сердце выпрыгивать из грудной клетки, а бабочек оживать и порхать в животе, чуть ли не вырываясь наружу вслед за сердцем. Ведь теперь они есть друг у друга, а всё остальное обязательно решится. Решится потом.