Вишнёвый пирог

Тозиер это самая крупная и хитрая заноза в заднице, которую когда-либо вы можете встретить. Виктор Крисс, его лучший друг, уверен в этом на все сто процентов. На все. Ричи смотрит на него с этой гадкой улыбочкой, оперевшись скрещенными руками о столик, и выглядит невероятно довольным. В отличие от, понятное дело, Крисса. — Ты проду-ул, — тянет Тозиер наконец, каким-то образом умудряясь всё ещё давить эту мерзкую лыбу. Виктор благодарит судьбу, что в кафе мало посетителей, и никто не обращает на них внимания, потому что Ричи выглядит как обдолбанный (обдолбанный от счастья после ночи со своим любимым парнем Эдди, но это уже другая история). — Ты проду-у-ул мне желание! Виктор ядовито фыркает и показывает ему фак. Не то чтобы это как-то работало, но хотя бы приятно. — Я могу загадать тебе желание, — улыбка Ричи становится похожей на оскал, — любое желание, чувак, понимаешь? — Понимаю, — кивает Виктор и подозрительно щурится, готовый ко всему и ни к чему одновременно. Никогда нельзя предугадать, как скрючит нейроны в мозгу Ричи и что он выдаст в следующий раз. — Выкладывай уже, блять, не томи. Тозиер откидывается на спинку стула, нарочито медленно стучит пальцами по столу (и твою мать, всё ещё улыбается, сраный Джокер), мычит с притворной задумчивостью и произносит: — Хочу, чтобы ты начал встречаться с Майком. Можно на спор. Давай, ты заключишь с ним спор, что ему понравится с тобой встречаться! Виктор дёргается, как ужаленный, и таращит глаза с такой силой, что ещё немного, и они вывалятся из орбит: — Ты хочешь, чтобы я сдох?! — Хочу, — честно отвечает Тозиер и гогочет на всё кафе. Виктор готов шмальнуть в него из огнемёта, а лучше просто забить лопатой и прикопать на заднем дворе. Потому что, блять, Майкл Хэнлон это парень, по которому Крисс сохнет уже четыре месяца. Это парень, который недавно в разговоре с ним упомянул, что "он, конечно, би, но не стал бы встречаться с Виктором, потому что тот ведёт себя, как гопник". Спасибо, называется, прикольно. Нечего сказать, просто во. Крисс не был ранимым или чувствительным (как, например, их с Ричи общий друг Стэн, который проплакал весь вечер из-за "Достучаться до небес"), но эта фраза знатно стукнула по самолюбию. И почему он гопник?! Почему он гопник, ёпта?! — Ладно, — цедит Виктор сквозь зубы и проводит ладонью по чёлке, зачёсывая её назад, — ладно. А если я откажусь исполнять это желание? — Да брось, тебе же самому хочется доказать ему, что ты на самом деле милая ромашка, а не страшный шиповник, как он себе представляет! Виктору и впрямь хочется, но он ни за что не признается в этом. — Вдобавок, ему реально может понравиться, хотя не факт, конечно! Ещё секунда, и Крисс его ударит. — Ладно, — рычит парень, пнув друга по коленке, чтобы в жизни была хоть какая-то справедливость, — ладно. Будь по-твоему, засранец. Я поспорю с Майком, что ему понравится со мной встречаться, и если я проиграю, ты не будешь меня подъёбывать. И если он откажется спорить, ты тоже не будешь. И доёбывать я его не буду. — Ты такое солнышко, — умиляется Ричи и снова получает по коленке.

***

Сказать проще, чем сделать. Виктор, подпирающий стену напротив аудитории Майка уже минут пятнадцать, успевает несколько раз передумать  и передумать потом ещё несколько раз. Он не очковая кобра, но очкует сейчас знатно. Как вообще можно предложить человеку встречаться на спор так, чтобы это не выглядело, как очень хреновый подкат? Из аудитории выходит девушка с чёрными, забранными в пучок волосами и полностью чёрной одежде. Виктор с недоумением зависает на торчащих с её пучка карандашах с фигурками пауков вместо ластика, а незнакомка, смерив его непонятным взглядом, хмыкнув, оборачивается и кричит: — Майк! Пошевеливайся! Хэнлон выходит спустя несколько секунд, поднимает бровь, заметив Крисса, и поворачивается к девушке: — Я скоро подойду, Лид, иди в столовую. Девушка кивает и, бросив хитрый взгляд на Виктора, лёгким шагом удаляется дальше по коридору. — Итак? — Майк подходит ближе, и Виктор волей-неволей залипает на его изогнутую бровь. Стэн бы сейчас сказал, что у него перехватило дыхание, но Крисс не настолько сопливый. — Ты хочешь о чём-то поговорить? — Я, эээ, да, эээ, — Виктор никогда в жизни не соображал так быстро, — ска-а-ажем так, я много думал об одной твоей фразе, ну, знаешь, о той, где ты упоминал, что не стал бы со мной встречаться... — Потому что ты ведёшь себя, как маргинал? — губы Майка дёргаются в улыбке, но Хэнлон продолжает серьёзно смотреть на Виктора. — И? — Мо-о-ожет быть, эээ, заключим пари, — бровь Хэнлона поднимается ещё выше, и Виктор спешит добавить, — я имею в виду, мы могли бы поспорить, понравится ли тебе со мной встречаться, и если нет, то я вообще никогда больше не буду поднимать эту тему. Исчезну из твоего поля зрения — пуф! Крисс жестикулирует, ладонями изображая взрыв, Майк вздыхает и скептически поджимает губы: — Ты понимаешь, что это звучит стрёмновато? — Понимаю, — Виктор кивает головой, засовывает руки в карманы джинсов и пожимает плечами, — прекрасно понимаю. И я не заставляю тебя соглашаться. Просто предложил. Между ними повисает молчание. Майк задумчиво смотрит на Крисса, который смотрит на него в ответ заинтересованным взглядом. — Это очень тупая идея, — Хэнлон тяжело, глубоко вздыхает и трёт переносицу.

***

В Майке, видимо, есть дух авантюризма, размышляет Виктор, наблюдая за Хэнлоном, отжимающимся на спортивной площадке. Иначе непонятно, почему он вообще согласился встречаться с Криссом таким тупым способом, на его месте Виктор бы дал по щам (впрочем, он маргинал, что с него взять). Майк, кстати, объяснял ему разницу между маргиналом и гопником, но, честно, Виктор её не увидел. — Ты не занимаешься спортом? — Хэнлон заканчивает отжиматься, подходит к скамейке, на которой сидит Крисс, и начинает обтираться полотенцем. Виктор хмыкает: — Только по особым дням, в спортзале. — По тебе видно, — Майк фыркает, и Крисс шутливо пихает его в плечо: — Хэй! Я восприму это как комплимент, учти! — Учту, — Хэнлон фыркает, открывает было бутылку воды, но закрывает её обратно, видимо, вспомнив, что пить можно только спустя полчаса после тренировки. Крисс замечает это, но никак не комментирует. — Кстати, это наше первое свидание, я так понимаю? — Ну уж нет, — Виктор соскакивает со скамейки, подхватывает сумку Майка и передаёт её парню, дождавшись, когда тот сменит футболку, — но к сожалению, ничего сверхгениального для свидания я не придумал, поэтому можем просто пойти в кафешку. Я знаю одну, в которой продаётся просто потрясающая еда. — Путь к сердцу мужчины лежит через желудок? — Хэнлон забирает сумку, и они уходят с площадки, выходя на главную улицу. Виктор цокает языком и качает головой: — Вообще-то путь к сердцу любого человека лежит через желудок. И то не всегда. А это высказывание попахивает сексизмом. Майк смотрит на него с одобрением, и Крисс мысленно жмёт себе руку: во-первых, за то, что ему нравится адекватный человек, во-вторых, за то, что смог приятно удивить парня своими взглядами на жизнь. До кафешки они добираются в два счёта — Майк оказывается таким же быстрым ходоком, как и Крисс — и едва успевают сесть за столик: к ним тут же подходит официант. — Что будете заказывать? Щёлкает ручка, Майк смотрит в меню и, проведя по строчкам пальцем, делает выбор: — Вишнёвый пирог. Крисс делает мысленную пометку спросить об этом позже и берёт карбонару. Когда официант уходит, Виктор, помолчав немного, интересуется: — Вишнёвый пирог? — Ага, — кивает Хэнлон, — вишнёвый. Мне нравится в нём сочетание разных вкусов. Знаешь, тесто сладкое, хрустящее и плотное, а вишня внутри с кислинкой, тягучая и немного вязкая, этакое взаимодействие противоречий и противоположностей. А результат получается очень вкусным. В голове Крисса тенью проскальзывает неуловимая мысль, но он не успевает даже поймать её за хвост, и она исчезает, так и не оформившись. Виктор, как не старается, не может понять, что это вообще было, и решает не концентрироваться на этом, вместо этого переводя внимание на Майка. — Занятно. А я как раз не люблю вишню. Как-то раз попалась очень неудачная вишня, с червяками и всё такое, с тех пор я её терпеть не могу. — Одна неудачная вишня может испортить всю картину, я согласен, — Хэнлон сочувственно поджимает губы, — но если ты захочешь, я могу отделить кусок от своего пирога для тебя. Вдруг тебе понравится. Где-то внутри Крисса от этих слов начинает бегать что-то маленькое и громко орать от восторга, но Виктор его быстро затыкает, потому что бабочки в животе это нормально, но орущие гномы это уже перебор. — Спасибо, — парень улыбается Майку и с радостью замечает улыбку в ответ.

***

Что он там говорил? Ричи Тозиер самая большая заноза в заднице? Забудьте. Самая большая и хитрая заноза в заднице, которую вы можете встретить, это Майкл Хэнлон. На это утверждение у Крисса есть две причины: Первая — Майк знал о том, что два месяца назад Виктор проиграл Ричи желание и пошёл выполнять его условия. Знал от Эмили, девушки своей подруги Лидии, которая (оказывается!) по счастливой случайности сидела за соседним столиком и всё слышала. Причём, действительно по счастливой для Крисса: Эмили, рассказав об их с Ричи споре, добавила, что Виктору, видимо, очень нравится Майк, потому что он нервничал. Проклятые наблюдательные люди, думает про себя Виктор. Вторая причина — изложив Криссу всю ситуацию, Майк просто взял и поцеловал его, абсолютно сбив с толку. Да ещё и сказал это своё: — Признаю, я был неправ. Встречаться с тобой действительно не так плохо, как мне казалось. — Я польщён, — почти на автомате отвечает Виктор, всё ещё находясь в лёгком шоке, моргает и смотрит на Хэнлона с подозрением, — больше ты мне ничего не хочешь рассказать, что мне нужно знать? Я так, чисто для перестраховки. — Ты мне нравился, поэтому я и согласился с тобой встречаться, — Майк улыбается, видя, как вытягивается лицо Крисса, и целует его ещё раз.