***
Резкая нехватка воздуха заставила спящую девушку открыть глаза. Джинни несколько минут глупо моргала, пока, наконец, не сошла сонная пелена. Медленно, но очень действенно стало приходить осознание того, что она находится не в своей комнате. Паника вызывала неприятную пульсацию в висках, а сердце быстро забилось, словно хотело побить все рекорды в мире. Джинни приподнялась на кровати и сразу начала обдумывать план побега, разрываясь между тихо и быстро, ведь проклятые лепестки всеми силами рвались наружу, а лёгкие болезненно сжимались. Зажав рот рукой, Джинни всё же, как ей казалось, тихо, добралась до двери, тут же выскальзывая в общую гостиную, и буквально понеслась в свою комнату. Девушка благодарила все высшие силы за то, что Малфой ещё спал, и ей удалось без лишних объяснений уйти из его комнаты. К размышлениям об этой странной ночи она сейчас явно не готова. Вот только Малфой не спал. Всю ночь. Сколько ни старался, но непривычное чувство, что рядом кто-то есть, не давало спокойно уснуть. Постоянное напряжение и непрекращающиеся мысли заставили пролежать всю ночь, вслушиваясь в чужое мирное дыхание. А Джинни вновь согнулась над раковиной, откашливая сегодня куда больше розовато-белых лепестков, чем обычно. В груди всё сводило от боли, заставляя Джинни обхватывать себя руками в попытке хоть как-то приглушить это, а по щекам текли предательские слёзы. Почему-то именно сейчас Джинни поняла, из-за кого эти дурацкие маргаритки поселились в её сердце и лёгких.***
— Ты сегодня неважно выглядишь? Что-то случилось? — рядом с Джинни за парту опустился Алекс. — Всё хорошо, не о чем беспокоиться, — улыбка выходила слишком вымученной и неестественной. Но Джинни не могла ничего с этим поделать. Только не сегодня. Смутные обрывки от её утреннего срыва, когда сжавшись в углу холодной ванной, девушка просидела так несколько часов, по-прежнему стояли в голове. Хотелось спрятаться и ни о чём не думать, а самое главное — ничего не чувствовать. До сих пор она не могла смириться с тем, что, когда её сонный взгляд сфокусировался на спокойном светлом лице, на красиво очерченных линиях и на серебристых растрёпанных волосах, внутри всё затрепетало, а цветы с удвоенным усилием стали рваться наружу. Сама мысль, что её может тянуть к Малфою, переворачивала всё с ног на голову. И не важно, что это началось ещё давно, года так два назад. Джинни никогда не замечала, но с пятого курса она всегда смотрела в сторону чужого стола, неосознанно выискивая светлую макушку. Вслушивалась в разговор, когда в нём фигурировала одна очень известная фамилия, и без колебаний раздавала подзатыльники своим однокурсникам, что позволяли себе шептаться за спиной слизеринца. Нет, это началось гораздо раньше, но даже сейчас, задыхаясь от ненавистных цветов внутри себя, Джинни не может принять тот факт, что у неё есть чувства к Малфою. — И всё-таки сегодня ты немного другая, — чуть откидываясь на стуле и скрещивая руки за головой, выдаёт Алекс. Этот парень довольно простодушный и редко о чём-то заморачивается, но это же делает его слишком прямолинейным. — Просто есть вещи, которые трудно принять, — словно из ниоткуда рядом возникает Полумна, и Джинни вздрагивает от её слов. — О чём ты? — протягивает гриффиндорец, чуть нахмурив тёмные брови. — Часто мы оказываемся не готовы к тому, что произойдёт с нами завтра. Это застаёт врасплох, и тогда приходит растерянность, незнание, что делать дальше, — довольно загадочно отзывается блондинка, задумчиво улыбаясь. — И что тогда? — резко спрашивает Джинни, устремляя свой взгляд на Лавгуд, — Что делать тогда? — Думаю, самое главное — это принять то, что случилось, — легкомысленно пожимает плечами когтевранка, — Пока ты не примешь случившееся — не сможешь двигаться дальше, — всё в той же странной манере речи проговаривает Луна, и как раз в этот момент в кабинет заходит профессор Слизнорт. — Сегодня у нас с вами практическое занятие, на котором мы будем готовить достаточно сложное зелье, — поправляя свою мантию и оглядывая не многочисленных студентов, что сдали СОВ на «Превосходно» и «Выше ожидаемого», произнёс профессор.* — Он так говорит про каждое зелье, которое мы готовим, — вздыхает Алекс, устало подпирая голову рукой. — Ага, — слабо отзывается Джинни, пододвигая к себе «Расширенный курс зельеварения». Девушка часто вспоминает, как были удивлены друзья и родные, когда она попала в немногочисленную группу, что изучают зельеварение на старших курсах. Возможно, ей просто повезло, когда она сдавала СОВ, зельеваренье преподавал профессор Слизнорт. Хотя сама девушка так не считала, она действительно любила этот предмет. Но все с таким удивлением кивали в её сторону, заметив в кабинете зельеварения, и не упускали возможности удивлённо протянуть: «Ой, Джинни, а ты здесь как?» Это определённо задевало, но всю жизнь живя в тени своих братьев, девушка привыкла, хоть и не смирилась. И сейчас ей даже в какой-то степени проще, когда рядом нет Золотой троицы. Она чувствует, что больше её ни с кем не сравнивают, не зовут «подружкой Поттера » или «сестрой Уизли». Прошлый год в Хогвартсе был действительно ужасным, но именно тогда Джинни стала собой, а не кем-то, кого постоянно игнорирует Золотая троица, кто не прошёл в список с заголовком «лучшие друзья на век». В кабинете тем временем становилось всё более душно, пока профессор долго и монотонно что-то объяснял. Голова тяжела с каждой минутой, а в висках вновь появилась пульсация. А потому из всего монолога профессора Слизнорта Джинни уловила лишь то, что сегодня им предстоит приготовить оборотное зелье. Девушка даже удивилась, ведь помимо того, что это зелье действительно достаточно сложное, оно ещё и не входит в список тех, что готовят на практических занятиях. Однако, когда начало становиться ещё хуже, Джинни отбросила все попытки что-либо понять, в очередной раз ругая саму себя, что не позаботилась об опохмеляющем зелье. И плевать, что причина её недомогания далеко не только выпитый алкоголь. — Мисс Уизли, я вижу вам не хватило пары, — неожиданно услышала Джинни, слишком медленно понимая, что обращаются именно к ней. Все в кабинете уже разбились на пары, даже Алекса утащила какая-то когтевранка, лишь Джинни осталась сидеть за своей партой, смотря сквозь окружающих. В этот момент дверь тихо открылась, и на пороге показался растрёпанный и явно раздражённый Драко. — Мистер Малфой, вы всё же решили почтить нас своим присутствием, — хмыкнул профессор. Как бы Слизнорту не нравилось отношение и поведение Драко, тот был одним из его лучших учеников, — В таком случае, встаньте в пару с мисс Уизли, — указав взглядом на девушку, произнёс профессор и начал объяснять тонкости приготовления оборотного зелья. А Джинни же смотрела на приближающуюся светловолосую фигуру и не могла поверить своим глазам. Покрасневшие и искусанные губы чуть приоткрылись, выпуская небольшой смешок. И почему жизнь так несправедлива? Стоит лишь подумать «только не это» и всё — можешь уже не надеяться на другой исход. «Спокойно, возьми себя в руки, делай вид, что всё нормально» — мысленно говорила самой себе Джинни, пытаясь унять забившееся с удвоенной скоростью сердце. И в какой-то момент показалось, что у неё действительно вышло. Джинни старалась даже не смотреть на слизеринца, молча думая о чём угодно, главное — не о стоящем рядом парне. Она не слышала, что именно говорил профессор, и вовсе не заметила, когда все в кабинете начали работать над зельем. Шум голосов и разные запахи стали разноситься по помещению, смешиваясь и организуя довольно неприятную смесь. Всё было хорошо, пока в один момент её кто-то резко не схватил за запястье. — Уизли, что ты делаешь?! — подняв удивлённые глаза, Джинни столкнулась со злым серым взглядом. — Я… — девушка в растерянности перевела взгляд на свою руку, довольно ощутимо сжимаемую на месте запястья чужой, затем на сушёные травы в своей ладони и, наконец, на бурлящую в небольшом чёрном котле жидкость. — Назови мне состав оборотного зелья, — потребовал Малфой, а в его глазах в этот момент стояла откровенная раздражённость. — Шкура бумсланга, пиявки, водоросли, сушёные златоглазки, спорыш, растертый рог двурога и компонент другого человека, — всё ещё растерянно начала перечислять Джинни, а затем, наконец, перевела взгляд прямо на Малфоя, игнорируя мурашки, прошедшиеся по телу. — Прекрасно, видимо в твоей бестолковой голове всё-таки что-то есть, — всё с теми же эмоциями протянул Драко, — А теперь скажи мне, что у тебя в руке? Джинни вновь перевела взгляд на свою ладонь, сжимающую сушёные листики мяты, которые никак не могли входить в состав оборотного зелья. Очень хотелось провалиться сквозь землю, поэтому, как только слизеринец отпустил её руку, девушка подошла к профессору Слизнорту и под предлогом плохого самочувствия отпросилась в медпункт. Конечно, ни в какое больничное крыло Джинни не пошла, хоть и чувствовала себя действительно ужасно, причин для чего сегодня было через край. Вместо этого девушка выбрала самый безлюдный коридор и опустилась на скамейку. Всё шло из рук вон плохо. И именно в такие моменты хочется услышать что-то особенное, то, что даст силы смотреть вперёд и не бояться трудностей, а не опускать тяжёлую голову вниз, желая лишь спрятаться от всего мира. Грустная полуулыбка коснулась губ, когда Джинни подумала о том, что всегда стремилась стать именно тем, кто способен сказать такую фразу. Стремилась всегда держать голову выше и не падать духом, улыбаться даже в те моменты, когда нет желания просыпаться завтра, и нести это всё другим. А что же теперь? Рядом нет того, кому можно вывалить всю ту гнетущую отравляющую жидкость, съедающую изнутри. Даже о том, что она смертельно больна, Джинни так и не удосужилась никому рассказать — ни родным, ни, тем более, друзьям. Просто не хватило духа произнести это. — Джинни, — гриффиндорка вздрогнула, услышав своё имя, а затем, посмотрев по сторонам, остановила свой взгляд на невысокой блондинке. — Луна? — как-то слишком удивлённо отозвалась Джинни, словно это мог быть кто-то другой. — Как себя чувствуешь? — улыбаясь, спросила блондинка. Невозмутимость Лавгуд всегда поражала. — Уже лучше, — более спокойно ответила рыжеволосая, смахивая с лица мешающуюся прядку. — Мне показалось, что сегодня ты чем-то расстроена, — с любопытством глядя куда-то вверх, произнесла Полумна, всё больше обескураживая гриффиндорку. — Возможно. Мне просто немного нездоровится, — попыталась отмахнуться Джинни, которой было не по себе от проницательности и загадочности блондинки. — Возможно, — хмыкнула Лавгуд, о чём-то явно задумавшись, — Мой отец часто говорит, что нет проблем, которые мы не могли бы решить, — ни с того ни с сего вновь заговорила когтевранка, медленно шагая по коридору, — А ещё, что сдаться раньше времени — последнее, что стоит делать в трудной ситуации. На секунду у Джинни перехватило дыхание, и ей даже показалось, что, пусть всего на миг, но она отчётливо почувствовала ненавистные маргаритки в своих лёгких. Их аккуратные небольшие розовато-белые лепестки, что печально обрываются один за другим…