Запертый в теле

«Нет! Нет! Прекрати это, о боги!..» — Смолдер бьётся в теле, которое больше его не слушается, с ужасом глядя на происходящее.        Чёрные руки оглаживают смуглую кожу, любовно обводят пальцем детали матово поблескивающей в полутьме джунглей татуировки. Его верный рюкзаконосец, Франклин, спит глубоко в теле, а оно, послушное воле Джуманджи, вмещает в себе… ещё кого-то.        Смолдеру не нравится этот «кто-то». У него липкие, дурные мысли и похотливый взгляд.        — Детка, — хриплый шёпот под ухом, из уст Франклина… о боже, за что?.. Чёрные пальцы скользят по шее вверх, до самых щёк, и фиксируют голову — не то чтобы он мог как-то сопротивляться.        Рядом с ним, где-то здесь, в теле, ещё одна душа. Женщина. Смолдер знает, все беды от женщин, в этот раз из-за этой дамы пострадает его психика. Некто в теле Франклина не останавливает, что его жена сейчас — огромный, как буйвол, лысый мужик.        Эти игроки такие… омерзительные.        «Прошу, пусть он прекратит!» — хрипит Смолдер, но Джуманджи не отвечает, эфемерно обитая где-то рядом.        Меж ягодиц скользят чужие пальцы, и Смолдеру хочется перестать существовать. Слишком больно старому духу видеть такое святотатство.        — А ты тугая, детка… — Некто зажёвывает его ухо, мусолит своим грязным языком, трахает грязными пальцами, и это всё мерзко, гадко, сладко… Смолдер путается, пугается — кричит в боли и ужасе, но всё, чего он добивается, так это собственного нервного срыва. Его тело принадлежит женщине, а он сам не у руля, а где-то глубоко в недрах, откуда открывается отличный обзор — но не управление.        Его тело стонет с незнакомыми интонациями, женственно выгибается, совсем неуместно на фоне грубых мышц, и раздвигает ноги шире. Мужское достоинство размеренно погружается в недра упругой и горячей плоти, вырывая из души Смолдера новые и новые страдания.        Аватары — пленники своих бывших тел.        Всё, что остаётся духу — это беспокойно метаться внутри, без какого-либо шанса выбраться или перехватить контроль. На фоне этого смерть в реальности, да хоть попадание в ад — просто сущая конфетка.