***
Гамзи целует мягко, совсем для себя непривычно и словно сейчас кто-то другой управляет его телом, но не он сам. Целует всё его веснушчатое лицо; проходит лёгким поцелуем-бабочкой по губам, после более ощутимо щёки, веки, лоб. Кончик носа и на секунду отстраняется, мельком глядя на его нервное, смущённо лицо, покрытое ярким фиолетовым румянцем. Подушечки пальцев проходят невесомыми касаниями по челюсти. Гамзи отчего-то тихо хихикает, на что Ампора фырчит и угрожающе рычит, приоткрывая уже свои глаза, устремляя взор глаз на этого клоуна. Хватает второго высшекровку за ворот футболки и целует уже сам. Грубо, требовательно. Ебучий Макара. Ебучий Ампора. Гам же, блять, хотел как лучше для этой морской задницы. И получалось всё как всегда — непонятно, странно. Они кусают друг друга, до крови, до жгучей боли на истерзанных губах и отвратного привкуса железа во рту. Слизывают кровь один одного, языками, губами посасывают раны и это выходит вполне гармонично, по очереди. Наверное. Они оба холодные до жути, но Эридан холоднее. Поэтому тот жмётся к Макаре в поисках небольшого тепла, но не получает этого в полной мере. Забирается своими руками тому под растянутую, пиздецки грязную футболку, проводит по коже пурпурнокровного и стискивает пальцы с когтями (что между прочим с маникюром) в самую плоть Гамзи, вырывая у оного шипение вперемешку с рычанием. Готовностью убивать. А потом убирает руки, обнимает и целует нежно, как это делал Гам. Извиняется, вновь целует. И Макара не знает, что делать, как реагировать. Этот ублюдочный Ампора раздражает, выбешивает своим поведением, своим надменным видом. Гамзи хочется обнимать его и защищать ото всех, хочет разъебать этого морского тролля к хуям и раскрасить его кровью стены своего улья, как когда-то делал его предок с другими. Его собственная кровь бурлила; от ярости, от непонятной жалости к этому самовлюблённому засранцу. Гамзи не отвечает, просто обнимает его в ответ, урчит, утешивает. Поглаживает ладонями по спине и морщится, когда Эридан обнимает чуть сильнее. Гам отвечает, что его не ебёт, братишка, ему абсолютно похуй и Эри может вести себя при нём как угодно. Видит Гог, Гамзи не рвёт свою жопу рассказать что-то про Эридана другим. Ампора улыбается, не наигранно, не надменно. Слишком просто для благородного высшекровного. И драматично, как в какой-то дешёвой мыльной опере — начинает рыдать. Эридан, мать его Ампора, взахлёб рыдает как сучка, пачкает и без того грязную футболку Гамзи как какой-то платок для соплей. Гам должен злиться, впадать в ярость. Он трезв. Трезв как стёклышко. Но жестокой расправы над морским троллем не происходит. Происходит лишь неясный сеанс мойралов, что переходит уже в какой-то трах кисмесисов-мейтспиритов.***
Гамзи любит запах Эридана. Такой солёно-сладкий, не приторный, но тот, который ещё долго играет с сознанием недоклоуна-наркомана. Напоминает солёную карамель, которую притащил Каркат, сказав что: «Да это так, Джон угостил». Карамель эта была правда классной, солёной и сладкой. На вкус Эри не такой уж сладкий. Только ебать какой солёный. Аж сводит. Но Гам упорно, каждый раз, как выпадет шанс — обязательно лижет одну из частей его тела. Чаще всего щёки. Тупой Ампора ходит закрытый словно на улице и в ульях по -80°. Так что немного затруднительно щекотать этого выскочку в других местах. Только когда Эридан под ним голый, открытый полностью. Когда на его глазах нет этих дурацких очков и Макара может лучше видеть все эмоции своего… Да кто этот сучий Ампора для него? Кто, мать твою, он для Макары? Гам останавливается, неуверенность сковала разом. Почему, сука, только сейчас? — У меня есть мейтспирит.— Хрипло отвечает пурпурнокровный, удобнее устраиваясь сверху фиолетокровки. — Я знаю. — И кисмесис у меня тоже есть. — Гамзи отвечает в самые губы. Губы которые манят и отвращают. Дрожащие губы которые хочется целовать настолько любовно, насколько возможно. И кусать, так сильно и ненавистно, кто ещё никогда не мог. Эридан как-то грустно улыбается этими губами. Выглядит очень жалко. Аж в сердце кольнуло от этого взгляда. Но Гамзи чудом не показал своих эмоций. Блядский Ампора сводит и без того шизанутого на голову Макару ещё больше своими словами, своими чёртовыми выходками. Смотрит в упор, не сводит взгляда, шепчет: «Поцелуй меня.» И Гамзи сдаётся под его приказом, самым настоящим. Гамзи опять трезв. Гамзи опять хочет убивать. И любить тоже хочет. Но сейчас только одного тролля, больше никого. Никого из своих квадрантов он не хочет так, как эту рыбью суку.***
Макара реально влюблён в его запах. Моря, песка, соли и той самой сладости. Это напоминает ему об его люсусе. Это напоминает о его детстве. Одиноком, унылом. О люсусе которого он ждал на берегу этого опасного океана. Люсусе, которого он практически не помнит. Только то, как он выглядит и его запах. Помнит ещё как тот умирал на берегу, а Гамзи сидел рядом, обнимая своего отца. Но почему-то он не плакал, хоть его сердце сдавливало тысяча удушающих рук. Он не смог выдавить из себя и слезинки, когда на его глазах умирал отец. Он скучает по отцу, сильно. Поэтому ему очень больно быть возле Эри, ему очень охуенно возле него находиться. Возможно, умирал люсус как раз от рук этого Эридана Ампоры. Но Эри никогда не скажет, был это он или нет. Даже если был — не сознается. Боится гнева Макары? Вряд ли. Он позволяет Гамзи доминировать над собой. Он этого хочет. Он жаждет внимания. Любви, ненависти, жалости, понимания. Он хочет всего и сразу и Гамзи, как какой-то герой из самой романтичной херни (которую смотрит Каркат) — приходит и даёт всё это. Сразу. Без передышки. На, сука, получай. Подавись этим всем. Гам в очередном приступе ярости. Его когти вцепились до трещин и проколов в стене по обе стороны от головы морского тролля. Прошлись опасно близко к тонкой мембране красивых плавников. Но Эридан спокойно на него смотрит. Даже с каким-то презрением. Оу, нет, не даже, а именно! Ампора же может переломать Гамзи каждую косточку. Голыми руками оторвать рога отродья самого Хайблада и заколоть недоклоуна-наркомана ими же. Но он этого не делает. Он не боится Макары. Он боится его потерять Остаться один. Как раньше. И Гамзи тоже боится потерять Эридана. Только не знает, почему. Просто боится. Просто кажется, что если самовлюблённая сучка Эри умрёт или пропадёт — Гамзи окончательно ёбнется и даже любимый пирог не спасёт. Не спасёт Тавбро, не спасёт Терези. Не спасёт его и никого от грядущей смерти. Холодные руки крепко хватают щёки разъярённого Гамзи. Столь же холодные губы целуют чужие уста. Как тогда — требовательно, но с просьбой, что ли. Просьбой очнуться и придти в себя. Только Гамзи не может. Его распирает. На бесконечное количество осколков. От злости, от высшекровного тролля напротив. Эридан отстраняется, хватает за запястье и оттаскивает в свой спальный блок. Толкает Макару на мягкое кресло-подушку и садится рядом, крепко обнимает. Урчит, приглушённо. Как морские тролли. С каким-то забавным прерыванием на булькающий и клокочущий звук. Гамзи точно знает, что урчит Эри куда громче в воде, чем на суше. Но сейчас не важно. Гамзи прижимается, вдыхает любимый запах и успокаивается. Без наркотического пирога. Без помощи своего мойрала, или мейтспирита. Без помощи тех, с кем состоит в квадрантах. А ведь должен блять, должен ведь говорить и сообщать им! Но… Нет, не может. Эту сущность, которую вызывает в нём Ампора может утешить только сам Ампора. Это зло куда страшнее того, с которым приходилось сталкиваться Каркату. Эридан сильнее, физически, всех их взятых. Он не боится того, что внутри Гамзи. Нужно будет — убьёт. Попытается помочь, но в итоге убьёт. Они оба это знают. Поэтому Гам не пытается сдержать этот гнев при Эридане. Только при нём. Он знает, как хуёво будет Эри, если придётся убить Гамзи. И Гам тоже знает, как уже ему будет хуёво, если Ампора позволит себя убить. Но тогда будет пиздец. Тотальный пиздец всем остальным. Они оба это знают, осознают очень хорошо, но продолжают эти неясные, мутные подобия отношений. Ампора процеловывает какую-то дорожку от щеки до шеи, его изящные пальцы (без этих вечно вычурных колец) одним ловким движением хватают край ткани, руки снимают с Гама новую футболку, избавляют после и своего обладателя от водолазки с любимым шарфом и плащом. Ампора прижимается своим холодным телом к еле тёплому троллю. Чувствует как бешено стучится сердце Гамзи, как его трясёт. Макара стискивает свои острые зубы во рту, а глаза полыхают ярко-красным, убийственным цветом. Гамзи обнимает и впивается в плечо Эри этими зубами, когтями зарывается в плоть прямо чуть ниже жабр, вызывая у второго тихий скулёж, дрожь. Ампоре, блять, высшекровному такая боль — нихуя. Он стерпит, стерпит многое. Это не самое страшное, что происходило. Такая реакция всего-то показуха, дабы успокоить ебанутого клоуна. И это работает. Гамзи приходит в себя, с помощью каких-то невъебенных чудес. С помощью этого Эридана. Он не помнит, что его разозлило в этот раз. Просто помнит, как яркие пятна заискрились в глазах и после всё стало красным. Макара ослабил хватку своих рук, повалил Эридана на пол, вызывая злобное шиканье, ведь тот больно ударился рогами. Гам смеётся, тихо, очень интимно. Теперь его очередь целовать Эри. Он любил его целовать. Ощущать его всего. Гам слизывает негодование морского тролля и его благородную фиолетовую кровь, чуть ниже жабр. Ловит ушами дрожащий вздох высшекровки. Да, величайший Ампора не переносил проявления чёрной романтики так хорошо, как другие. После Вриски. Оно и понятно. Эта шваль называла и Тавроса никчёмным кисмесисом, но скорее это она ничтожество в этой части квадрантов. Клоунская хитрая задница знала, что вместо чёрной романтики Эри предпочитает красную. И не отказывал Макара себе в удовольствии подразнить и повыбешивать морское чудище. Понаблюдать как ушные плавники разом вспыхивают, пытаясь навести страха на мешающий объект, угрозу, коим являлся Гамзи. Это было очень смешно, ещё это казалось милым. Ампора редко бил его всерьёз, в этот раз тоже не особо сильно пнул пурпурнокровного в живот, вызывая у того очередной приступ смеха. Правда вскоре Гам прекращает, вновь льнёт к выскочке под собой и даёт то, что тому так хочется. То, что хочется и ему самому. Эридан не любит использовать вёдра. Он не рассказал почему, просто сказал, что не хочет больше видеть эти вёдра перед своими глазами. Сказал, что люди такое не делают, они не пользуются вёдрами когда их степень доверия очень высока друг к другу. И этими латексными штуками тоже не пользуются. Просто Эрюша забыл как они называются. Конечно, забыл. Гамзи пожимает плечами, ему правда похуй, Бобже. Когда эта тупая рыба зарубит себе на носу? Он сам от себя не ожидает и выпаливает, что готов ебать Эридана где угодно и когда угодно, плевать ему хотелось на эти вёдра. Да и сам клоунишка заметил мазохистское удовольствие Ампоры, когда они трахаются без ведра. Чего греха таить от великих мессий, Гамзи тоже нравится использовать Эридана как ведро. Им обоим это нравится.***
Гамзи замечает, что он уже продолжительное количество времени непростительно трезв. В одиночестве. Это плохо. Это мега хуёво, между прочим. Его рядом нет. Поэтому сегодня Гам остаётся в своём улье, нервно набирает ингредиенты для своего любимого пирога, дрожащими руками начинает готовить. Режется и разбрызгивает свою такую же благородную как у Эридана кровь, но не обращает внимания на покалывающую боль, промывая руки под водой, возвращаясь поскорее к готовке. Вот теперь ему очень хорошо. После поглощения нескольких этих пирогов ему заебись. Ещё он заметил, будучи даже в наркотическом припадке, что намного чаще в последние дни запихивал свои пальцы не в вязкую субстанцию зелёной желешки, а в Эридана. Воспоминания о нём отозвались тупой болью где-то в груди, скрутились внизу живота неясным узлом. Глупая и широкая улыбка вновь вернулась на лицо Гамзи, заставляя краску на лице расходиться в трещинах.***
Раньше, ещё в детстве, все называли Ампору ебучим нытиком. На то, конечно, были причины. Но сейчас, сколько бы Гам его не видел, тот не проявлял на публике друзей прошлого себя. Не показывал себя с той отвратной стороны, пытаясь всё исправить. Грея надежду в сердце что кто-то ещё, помимо Макары даст ему шанс. Старался изо всех сил перестроить свои принципы и морали, потому что самому надоело быть мудаком. Но никто не оценил его попытки, никто не поддержал. Конечно, кроме Гамзи (он даже перестал выкидывать бутылки из-под файго в океан, а складывать их и отправлять на утилизацию). Эри прятал свои обиды, горечь и слёзы. Наблюдал за ними, оставаясь совсем один в каком-то углу огромной комнаты и ждал, ждал когда к нему кто-то подойдёт, ибо сам боялся напортачить. Но никто не подходил, все были заняты друг другом. Потом Эридан незаметно ушёл в разгар встречи обратно к себе, сбежал, как трус. Гамзи оставался сидеть с Тавбро в обнимку, часто бросая взгляды туда, где скрылся Эридан. Макаре от себя почему-то очень мерзко. Тошно. Плохо, отвратно, словно он поймал овердоз. В голову ничего не лезет кроме шёпота великих мессий, шёпота Эридана и его слишком охуительных стонов. Макаре очень жалко рядом сидящего Тавроса, что старательно пытается достучаться до своего мейтспирита словами, касаниями и лёгкими, смущёнными поцелуями. Но ничего не выходит. Его тут нет, тогда какой смысл Гамзи быть тут тоже? Смысл в том, что пока ебанутый клоун не настолько конченная сучара (а может и сучара), поэтому остаётся до конца этой тупой вечеринки с Тавросом в обнимку. Вливает в себя дохуища алкашки, любимого файго, заедая всё своей дурью. И ему правда похуй что будет завтра. Сейчас он может тусоваться со своим мейтспиритом, по которому***
Они взяли какой-то небольшой перерыв. Теперь они не ебутся 24/7, просто разговаривают. По душам. Как мойралы, самые настоящие. Гамзи опять под дурью, а Эридан невъебически пьян. Им хорошо. Вроде как хорошо. Только Гам себя чувствует хорошо. Это вот Ампора сидит и жуёт сопли вперемешку с каким-то дорогущим пойлом. Эридан жалуется на Соллукса, на Фефери. И Макара вспоминает самодовольную рожу псионика, хитрющий взгляд ещё одной рыбьей суки и его пробирает малая вспышка ярости. Он хочет выколоть глаза Соллукса, оторвать его язык и вправить челюсть. Гамзи лично хочет отбраковать Фефери, как делали это раньше с личинками, что имели кровь цвета фуксии. Он не знает почему. Он знает, что Эридан пиздит, приукрашивает все свои слова своей якобы невинностью, но Гамзи понимает, какого было этому чудику тогда. Одиноко, уныло. Просто в тот момент никого не было рядом с Ампорой, чтоб въебать ему и нормально пояснить, как блять работает дружба и что не надо быть настолько самовлюблённой истеричкой. Просто Фефери нихуя не может, не старается понять. Она тупо скинула свои обязательства на заёбанного Эридана, потому что не хотела пачкать свои ручки, зато его же не жалко, он же не достоин того, чтоб его поняли. Его можно бросить со всем этим его нытьём и самонакрутом, с его максимализмом, геноцидными мыслями и думать, что всё обойдётся. А ведь нихуя не обошлось. Она от него устала. Но почем тогда Гамзи не устал от всего этого? Потому что он такой же ебанутый? Заёбанный? Или всего-то видит в Эридане себя самого, такого же брошенного в детстве, одинокого. С различием лишь в том, что со своим люсусом Ампора жил. Скорее всего этот же люсус и научил Эридана выёбываться своей кастой крови, тем что он лучше и выше всех остальных во всём. Гамзи же никто ничему не учил. Он сам себя воспитал. Но когда-то давно Гам тоже был таким, как Эри; враждебный, агрессивный, считал себя лучше. Поддавался вспышкам гнева, что бурлила в его крови. Настоящий Гамзи далеко не тот «клоун под кайфом». Он опасен, смертельно опасен для других. И не только его мойрал может остановить эти вспышки гнева, но и этот рыбий выблядок. Макара начинает молоть какой-то наркотический бред, старательно рассказывает про мультики, что сейчас крутятся там в его башке. Гам после этого тоже начинает жаловаться. На Терези, на Тавроса. Терези, бляха-муха, ещё ебанутее чем он! Она поехавшая хлеще, чем пурпурнокровный высшекровка. Макара правда выблёвывает всё, что съел, после их очередных кувырканий по улью, он хочет порвать с ней эти отношения. А Таврос… Гам начинает рассказывать, размахивать руками в воздухе, описывать то, что ему уже надоело ощущать металл на своей заднице и думать, что он ебётся с какой-то секс-куклой-роботом. Нет, это конечно круто, что Эквиус настолько продвинулся в роботостроении, что придумал искусственные половые органы, но Гамзи пиздец как неудобно с этой поеботой. А ещё ему непривычно быть принимающей стороной. И вообще пошёл-ка Эквиус нахуй с такими системами. Он молодец, но всё равно пошёл нахуй. Гамзи больше нравится трогать Эридана, не важно что он холоднее милого Тавроса. Ему нравится ощущение плоти под пальцами, особенно когда он спускается ниже живота. Гамзи нравится, что Эридан при нём не жмётся так сильно, как Тавбро, с которым Макара общается намного дольше. Ну, это понятно. Какой низшекровный в своём уме будет так легко доверять агрессивному представителю наивысшей касты земных обитателей? И это всё не смотря на то, что знаком Гамзи с Тавросом очень долго. Ампора не верит в то, что слышит. Сначала он с опизденевшим лицом таращился на своего друга. И только после конца этого рассказа начал тихо смеяться. Не издевательски, просто… от абсурда этой ситуации. От того, что он сейчас пьян в жопу и ему постепенно становится весело, от этого бреда, что вылетает с уст Гамзи. От того, с каким серьёзным ебалом рассказывал это нашмаленный Макара. Тот, в свою очередь резко затыкается, слушает этот тихий смех Эридана и думает: «Кто-то вообще видел его улыбающимся? Искренне смеющимся?». Вряд ли Феф вообще обращала на него внимание. Может, Каркат? Гам не знал, но вообще хотел считать себя единственным, кому эта закрытая, вечно недовольная личинка раскрывается. Медленно, постепенно, слой за слоем показывает свои чувства. Эридан словно напялил на себя миллион масок, скрыл своё «я» за какими-то рамками «нормы». За всё время, которое, он провёл с Макарой, рыбий сучёнок успел и выебать прогнившие мозги этого клоуна. И самого Гамзи тоже. Растрепать его расшатанные нервы до предела. И силами охуительных чудес, посланными самими мессиями — залатать все свои проёбы по отношению к Гаму. Зализать в переносном и буквальном смысле все нанесённые раны. Гамзи поэтому и попался в эти искусные сети, расставленные блядским Ампорой. Отпрыском «Великого Хайблада» руководил сначала чистой воды интерес, не больше. Он был под веществами, ему было не трудно согласиться на какую-то херь. Вот и согласился. Возможно Гамзи жалеет, что сделал это. Возможно и не жалеет. Он чувствует себя классно, ещё чувствует себя полным мудаком и дерьмом. По отношению к своему мейтспириту, мойралу, кисмесису. Это же тупо измена им всем троим. Тупо их взяли и заменили одним единственным троллем. Тогда к каким хуям им сдалась эта система квадрантов, когда все три эти квадранта можно заменить одним троллем? Да и зачем нужны эти дроны, что убивают всех тех, кто не заполнил квадрант мейтспирита или кисмесиса? Разве обязательно нужно два разных тролля, когда можно перевернуть вверх-головой эти квадранты и не париться. Кстати о дронах. Гамзи что-то думает своё, не отвечает на продолжающийся поток слов от Эридана. Эту рыбу должны были либо отбраковать, либо же забрать в армию Её Снисхождения. Ибо у него не заполнен ни один квадрант. В армию его должны были забрать уже как два оборота назад, ещё раньше — отбраковать. Но Ампора ещё тут, возле него. Жмётся к Гамзи, пьяный, улыбающийся, довольный. От этого расслабленного выражения лица уже и сам Гам хочет улыбнуться. Да, он прекрасно помнит, какое оно было в самом начале их… «общения». Видеть, наблюдать, слышать и чувствовать как изменяется перед тобой этот удивительный тролль — лучшее, что могли послать его величайшие, дорогие мессии в это грешное, грязное троллье пристанище. Гамзи спрашивает, когда Эри уже засыпает на его плече, как ему удалось избежать смертной участи? На что не ожидал услышать ответ. Гамзи думал, что его «друг» уже уснул. Но ошибся. Эридан приподнимается, всё ещё пьяный. Его речь сбитая, он путает буквы местами, когда говорит, но Эри старается как можно чётко произнести, что он не избежал никакой участи. Он подал свою рыбью тушу в армию Её Снисхождения. Просто немного отсрочил себе время. Просто Гамзи в тот момент, в тот день, был единственным, кто ответил ему в троллиане в течении пяти минут, а не спустя несколько дней как Каркат. Только потому, что Эридан увидел небольшой просвет в той тьме в которую сам себя, долбаёб, загнал. Поэтому он тут остался. Гамзи Макара охуел от такой новости. Аж протрезвел от наркотического опьянения. Ему стало жутко не по себе. Его сковала страшная муть. Он крепко обнял Эри. Очень крепко. Ему не хочется оставаться без Эри. Он не сможет перенести так легко его отсутствие. Не сейчас, когда блядота Эридан привязал Макару к себе намертво. Гамзи же окончательно сойдёт с ума, он же правда, как тогда и думал — ёбнется. Ампора вздыхает, целует в уголок губ, шепчет, что всё с Макарой будет в порядке. Что им нужно прекратить это всё. Эридан чувствует себя отвратительно из-за того, что он вмешался в жизнь Макары. Что он так нагло влез в его отношения. Эридан ещё с самого начала ощущал себя полным хуесосом, когда начал общаться с Гамзи. То, что они вытворяли было не правильно. Но Эридан Ампора не был бы собой, если бы отказался от эгоистичных поступков. Он хотел этого всего от Гамзи, он этого желал всей своей грязной, эгоистичной, самовлюблённой сущностью. Он знал, на что идёт, когда начал всё теснее и больше заполнять собой время и пространство Макары. Это чудо, что никто их ещё не засёк. Ведь явный запах феромонов Эридана на Гамзи, что оставался после каждого сеанса соития — не мог быть так легко проигнорирован другими. Особенно Тавросом и Терези. Эри встаёт на ватные ноги, пошатывается, но старается взять под контроль дрожащее тело. Лишь немного склоняется ко всё ещё охеревшему Гамзи и придерживается за его плечи, вновь лёгонько целуя, на прощание. Спокойным голосом говорит, что завтра его уже не будет и он отправится служить во благо их империи. Ампора прижимается лбом к чужому, закрывая глаза и пытаясь хорошо-хорошо сохранить этот день в своей памяти. Насладиться тем, что его лицо и губы не запачканы краской, ощутить тот уровень доверия между ними. Ведь как-то Гам упоминал, что краску с лица они стирают только при хороших и тесных отношениях с кем-то, либо перед своими квадрантами. Ампора сам не знал, кто они друг другу, но хотел верить, что они явно в каком-то квадранте. Просто его ещё не зарегистрировали в их обществе. Для Гамзи же всё было как в дымке. Той самой зелёной дымке, когда употребляешь. Разве что Гам не употреблял сейчас на догон и не чувствовал себя в расслабленном состоянии. Он тоже схватил морского тролля за плечи, дёрнул к себе и усадил на свои колени протестующего Эри, ведь Макара, блять, всю атмосферу испортил. На эти гневные комментарии Эридан получил только смешок, ласкающие жабры пальцы и то, как аккуратно Гам потирается своими рогами о чужие. Эридан дрожит, к горлу подступает жгучий ком тех же детских обид, от обид уже более взрослой стадии жизни. Разочарование и ненависть к самому себе захлестнули с головой, но слёзы всё-таки были сдержаны. Он тоже не хочет уходить от Гамзи. Он не может бросить того единственного, кто не смотря на огромное разногласие их инстинктов — протянул руку помощи, когда Эри просил об этом. Ампора всё такой же мудак и эгоист. Он так и не научился думать о последствиях и теперь расплачивается за всё, прямо как в тот раз. Морской тролль с лёгкостью слез с колен «друга», шмыгнув носом и затрепетав ушными плавниками выдавил хриплое извинение. Однако ему не дали так просто уйти. Макара поднялся следом, даже выпрямился, возвышаясь над Ампорой. Угрожающе возвышаясь. Если бы Гамзи не употреблял эту хероту, то ещё бы обзавёлся мускулатурой, а не тощими конечностями. Эридана на секунду пробрал страх, ведь глаза стоящего напротив так же угрожающе потемнели, можно сказать заалели ярким оранжевым, как бывает в приступе ярости. Но ни единый мускул на лице Эри не дрогнул, как и его тело. Макара улыбнулся такому глупому бесстрашию, обхватил пальцами щёки второго тролля, сокращая расстояние между своим и его лицом. Хрипло рассмеялся, всё шире улыбаясь, обнажив острые и весьма большие передние клыки. Гамзи Макара несвойственно самому себе глубоко, утробно прорычал, что он найдёт этого выскочку среди имперских прихвостней. Он не отпустит его, Эридана Ампору так просто. Он пойдёт за ним. Не даст покоя. Этот морской ублюдок даже представить себе не может, на кого нарвался. Эри мягко отстраняется от раздражённого пурпурнокровного, молча разворачивается и идёт к выходу. Лишь возле двери останавливается, чувствуя как сверлит его взглядом Макара. Ампора поворачивается к Гамзи, улыбается склоняя голову и говорит, что будет ждать его. И он точно знает, что дождётся. Ведь Гамзи Макара уже давно перестал бросаться словами на ветер.***