A contrario

Марисса сидела в игровой. Тихонько, никому не мешая, рубилась на компьютере в Quake. Не сложно было бы предположить, кого девушка представляла на месте уродцев, которых с таким остервенением расстреливала из виртуального оружия, надо сказать: очень и очень успешно. За этим занимательным делом её и застала учительница математики. — Сеньорита Спирито, — позвала Рената, но Мари была чрезвычайно увлечена игрой и ничего вокруг не замечала. Наверное, и разорвавшаяся рядом бомба тоже не удостоилась бы внимания девушки. Когда Рената устала скакать вокруг геймерши, которая за это время успела преодолеть не один уровень, женщина просто нажала копку POWER на системном блоке. — Какого х… — Марисса перевела слезящиеся красные глаза от монитора на нарушителя своего спокойствия, — Сеньорита Мигенс, уроки давно закончились, в свободное время я могу заниматься, чем хочу. — Марисса, — Рената не знала, как начать разговор, — понимаешь, мне нужна твоя помощь. — Я реферат готовить не буду, хоть убейте! — сказала девушка и уже потянулась, чтобы включить снова компьютер, но её палец застыл на полпути, когда она услышала следующее: — Это не касается уроков, — шепотом произнесла Рената, — это все Мансилья… Мари очень медленно повернулась, все еще держа вытянутым указательный палец, и обратила полный непонимания происходящего взгляд на учительницу. — Простите, как Вы сказали? — Я очень надеюсь, что ты меня поймешь, как женщина женщину, — тихо начала Рената. Она уже сотню, а может быть, и тысячу раз пожалела, что вообще решила заняться этим, но отступать было не в её правилах. Великий Эйлер и не менее великие Коши и Вейерштрасс ей бы этого не простили. Поэтому более уверенным голосом она продолжила: — Мне нужна твоя помощь, чтобы отомстить этому наглому и напыщенному индюку, который слишком высокого о себе мнения. Когда до Мариссы дошел смысл сказанного, она расслабилась, запрокинула голову назад и звонко, на все помещение, рассмеялась. Рената была готова уже прибить и эту нахалку, но сейчас она была ей нужна, как никогда. — С чего Вы взяли, что я буду Вам помогать гадить одному из лучших преподавателей в этой золоченной тюрьме? — С того, что у тебя с Бустаманте та же история. Ты ведь не хочешь сделать достоянием гласности вот эту высокотворческую работу? Сеньорита Мигенс протянула листок, где на фоне сердечек и поцелуйчиков было написано: «Marizza&Pablo — para siempre». Разумеется, Спирито узнала этот злосчастный клочок бумаги, который по совершеннейшей нелепости забыла в домашнем задании по математике. Единственный раз её угораздило изобразить подобную чушь, да еще и так глупо попасться на этом. Нет, обнародовать сие творение нельзя, даже под угрозой Армагеддона. — Шантажировать детей не хорошо, — медленно заметила девушка. — Но, если вы мне расскажете, что случилось, я, так и быть, прикину, чем могу помочь. Пока Рената с интонациями сказочницы выкладывала всю историю, Марисса раздумывала над тем, с какой это радости строгую учительницу математики задели слова Мансильи, да причем на столько, что она готова мстить и мстить жестоко, раз уж обратилась к ней. — А вы случайно не… — девушка перебила Ренату. — Что не? — та удивленно уставилась на нее. — Не влюбились в Сантьяго? — бровь Мариссы вопросительно изогнулась, а в глазах появился хитрый огонек. Реакция сеньориты Мигенс повергла её в шок, она ожидала чего угодно: крика, взрыва эмоций — но только не этого. Рената потупила взор, как нашкодившая школьница и сказала: — Так заметно? — но тут же опомнившись, добавила: — Не дай Бог тебе сказать кому-нибудь об этом! — Мне надо подумать, встретимся завтра в это же время, — и заговорщицы покинули место встречи. Тем временем ничего не подозревающий и не ожидающий Сантьяго бродил по лабиринтам учебного заведения, проводя вечерний обход. Учитель не замечал ни целующихся парочек на лестнице, ни крадущихся на чужую половину вражеских шпионов, ни выходящих из погруженного в ночную дрему кафетерия. Он думал о том, как же ему поговорить с Ренатой, чтобы двоечник Эскурра смог исправить свои оценки и при этом самому остаться в живых. Вариантов было немного, да и те сводились к неизбежному. — Нет, она точно меня убьет! Сдерет шкуру и приготовит отличное бурито, — рассуждал Мансилья, пока на что-то не напоролся. — Ой, простите! Я вас не заметила… — Ничего страшного, идите спать. Спокойной ночи! — и он продолжил свой путь по колледжу, мысленно репетируя свою речь. — Хм, а ключики-то от учительской мне пригодятся! — девушка взвесила на руке связку, ухмыльнулась и умчалась в сторону комнат девочек. Следующим вечером, когда все обитатели колледжа разбрелись по своим комнатам, а само здание окутала ленивая нега, в игровой две заговорщицы обсуждали свои дальнейшие действия: — Может ему соли в чай подсыпать? Или в портфель клей налить?.. А может, жвачку в волосы запустить?.. А может… — Марисса только удивлялась пылу учительницы, но ей это быстро надоело, и она прервала её. — Так вы хотите ему испортить настроение или все же отомстить? — девушка грызла карандаш. Рената не понимала: она целую ночь не спала, придумывала различные способы, пакости, а по мнению её юной оппонентки, это все чушь, ерунда и глупый лепет трехлетнего ребенка. — Так что же делать? — Ну… Он же вам нравится? — на щеках Ренаты проступил легкий румянец. — Знаю, нравится, но он вас не замечает, и вы хотите его проучить! Что ж… — она загадочно протянула, а потом выложила Мигенс свой план. Утром Сантьяго в отличном настроении ловко лавировал среди сонных школьников по пути на урок с третьим курсом. Мансилья, наконец, придумал способ дистанционно урегулировать вопрос пересдачи долгов для Томаса, поэтому счастливый насвистывал веселую мелодию. В руках у него были папки с необходимыми материалами для занятий, по крайней мере, он так думал. — Доброе утро, ребята. Тема сегодняшнего занятия: «Ответственность и отношение к ответственности», — пока настраивал детей на работу, он раздавал каждому из учеников цветные папки с заданиями. — Из каждого радиоприемника и телевизора мы слышим об ответственности ото всех, кому не лень; читаем о ней в газетах и журналах. Я же хочу узнать, что это слово значит для вас. Откройте папки и подробно ответьте на вопросы. Когда все зашелестели листами, Мансилья собирался заняться своими делами, но не успел, так как по классу прокатился раскатистый смех Гвидо Лассена. — Неплохая у Вас здесь ответственность! Сантьяго, не понимая причину веселья парня, подошел к нему и увидел, что в папке с листами лежит фотография сеньориты Мигенс с подписью: «Мой котенок». Мансилья заглянул в папку Томаса и нашел еще одну фотографию, затем еще одну и еще… В итоге по классу он насобирал приличное портфолио учительницы математики. — Сантьяго, вы нам не объясните, откуда это? — спросила Марисса, качественно изображая наивность. Сбивчивый рассказ Мансильи, придуманный на ходу, Рената слушала из коридора. — Так кто у нас, Санти, безответственный, как малолетний ребенок? Так началась череда удивительных неприятностей и происшествий с учителем этики Сантьяго Мансильей. После урока мужчина все еще силился понять, откуда же появились фотографии. Предаваясь размышлениям, он зашел в учительскую, но так и замер на пороге, потому что расписание украшал огромный плакат с Ренатой в откровенном купальнике. Он развернулся и поспешил в приемную директора: — Глория! Что у нас творится в учительской? — тяжело дыша, практически орал он на секретаршу. — А что происходит? — та удивленно хлопала глазами. — Я была там минуту назад и ничего особенного не увидела. — А плакат полуголой сеньориты Мигенс тоже вас не смутил? Глория с жалостью посмотрела на Мансилью: мужчина в расцвете сил - а нес откровенную околесицу. Она действительно была пару минут назад в учительской и ничего предосудительного не заметила. Конечно, ведь Марисса туда прокралась на мгновение позже. Пока они изучали взглядом друг друга, сомневаясь в диагнозе противника, в приемную зашла сама Рената. — Что у вас тут происходит? А! Я поняла: вы решили загипнотизировать друг друга, да? Первой игру в гляделки закончила Глория. — Рената, представляете, Сантьяго заявляет, что в учительской висит плакат с вашим изображением! — Ой, Глория! А вы еще не слышали о случившемся на уроке третьего курса? Он притащил вместе с заданиями мои фотографии! Кстати, Санти, откуда они у тебя, да еще в таком количестве? — Да не мое это! — бедный Мансилья уже не знал куда деваться. — А плакат висит! Пойдемте, сами все увидите. Но, разумеется, когда они зашли в кабинет, никакого плаката не было. — Тебе пора в отпуск, Мансилья, — с жалостью в голосе сказала Рената, с трудом сдерживая смех. — В последнее время ты такой нервный стал. Сантьяго устало плюхнулся на стул и тупо уставился на стену, где только что красовался постер. — Но… — он обессилено поднимал и опускал руки. Несмотря на постоянно снующих вокруг третьекурсников, учительнице пришлось потрудиться, чтобы найти сообщницу и поделиться радостью. От приятного возбуждения её немного потряхивало. Этой ночью сеньорита выполняла ответственное поручение Спирито: краска в принтере закончилась к трем утра, а ведь основную работу никто не отменял. Но результат стоил положенных трудов: выражение лица Санти, которого словно пыльным мешком огрели из-за угла, - бесценно. — Марисса, ты чудо! - восторженная Рената присела за столик ученицы в кафетерии. — То ли еще будет! — девушка хищно улыбнулась и потерла ладонями колени. — На завтра у нас назначен план «П». — План «П»? — Да, похищение! Я хотела так наказать Паблито, — мечтательно произнесла Марисса. — Ой, то есть Бустаманте, — тут же поправилась она, Рената только хмыкнула. — Но ничего, для него я придумаю что-нибудь новенькое, более изощренное. Все-таки жаль немного Сантьяго — он хороший человек. Знаю, я обещала, — Марисса предотвратила все возможные возмущения учительницы. — Но нам понадобится помощь.  — Не собираешься ли ты поведать кому-то о нашем с тобой деле? — сеньорита Мигенс была уже готова растерзать свою помощницу. — Спокойно! Это надежный человек, — Рената все еще недоверчиво глядя на ученицу, проводила ту взглядом до двери кафетерия. "По крайней мере здесь ему верить можно", — подумала Спирито, завернув за угол. Прежде чем зайти в учительскую на следующий день Сантьяго зажмурился, сделал глубокий вдох и нажал на дверную ручку. К его удивлению не посыпались фотографии с потолка, стены не пестрели плакатами - все было на своих местах. Мансилья облегченно выдохнул, надеясь что выходки шутника дальше вчерашнего не зайдут. Но расслабляться было рано - раздался телефонный звонок. — Алло! Сеньор Мансилья? — Да, это я. Кто говорит? - голос показался очень знакомым. — Это не важно. У нас сеньорита Мигенс. Если вы хотите увидеть ее живой, то должны выполнить наши требования! — Санти побледнел и опустился на ближайший стул. — Никому ни слова! Мы за вами наблюдаем. До связи. Мужчина не знал, что ему делать с этой информацией. Не понимал, почему позвонили ему, а не ее брату. Неужели его чувства настолько заметны? Где она? Что с ней? Кто эти люди? Сантьяго не находил себе места и метался по кабинету в надежде, что сейчас зайдет Рената, и все окажется чьей-то дурацкой забавой. Но этого не случилось, зато телефон снова ожил. — Мансилья, сейчас вы пойдете в библиотеку и найдете в восьмой справа книге на третьей полке в шкафу у окна записку. Дальнейшие ваши действия указаны в ней. И помните, от вашего молчания и точного исполнения зависит жизнь сеньориты Мигенс. — Кто вы? — успел только крикнуть Санти, но из трубки доносились уже короткие гудки. Он бегом ринулся в библиотеку, нашел нужную книгу. В записке был план здания колледжа и крестиком отмечено место, куда ему нужно было попасть. Причем, в течение пяти минут. Мужчина со всех ног побежал в кабинет директора, который уехал на очередное совещание в совете попечителей. Глория не успела спросить, что хотел Мансилья, когда тот влетел в кабинет директора и начал шарить у него в столе, пока не наткнулся на мобильный телефон, который уже звонил. — Что ж, вы успели. Поздравляю, еще один пальчик на ручке сеньориты останется при ней. — Не трогайте её, слышите? - Сантьяго начинал закипать. Где-то на задворках сознания грелась мысль, что над ним просто пытаются подшутить, но обдумать её он не успевал. — Не ори! - его резко вернули на место. - Сейчас найдете красную папку в столе директора и принесете её на школьный стадион через пятнадцать минут. Ни в коем случае не открывайте папку! Помните, мы следим за вами! Требуемую папку он нашел быстро и, не обращая внимания на Глорию, которая уже тянулась к телефону, видимо, чтобы вызвать людей, которые смогут помочь странному учителю, пролетел мимо учащихся, шарахающихся от безумного взгляда Мансильи, бормочущего себе под нос: «Только бы ничего с ней не случилось!» За всеми действиями Сантьяго наблюдали две пары глаз, с трудом сдерживая смех. Давно они так не веселились. Когда Мансилья примчался на стадион, он увидел женскую фигуру, привязанную к опоре футбольных ворот. Но подбежать к ней помешал писк мобильного. — Да! - рявкнул он в трубку. — Вы на месте, отлично! Она у нас на прицеле, одно неверное движение, и… — Я все сделаю, все! - прокричал в отчаянии мужчина, а потом, расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, смиренно добавил: - Не причиняйте ей вреда. — Положите папку за противоположными воротами, идите к ним медленно, затем можете забрать свою ненаглядную. Пока Сантьяго крадучись пересекал все сто двадцать метров футбольного поля, за ним двигалась другая фигура. Как только он дошел до ворот, сзади раздался оглушающий взрыв. Мужчина, тесно прижимая к себе папку, боялся повернуться, но тут ему на плечо опустилась рука. — Я сделал все, как вы сказали, — бормотал он. — Зачем? Зачем? Мансилья медленно развернулся, чтобы посмотреть в глаза убийце и вмазать ему как следует, но то, что он увидел, убило его самого. — Санти, сделай выражение лица попроще! — сказала Рената и нажала на кнопку фотоаппарата. - Видел бы ты свое лицо сейчас! Женщина прилагала невероятные усилия, чтобы не сложиться пополам от смеха. Цвет лица Мансильи возвращался медленно, но верно, превращаясь от мертвенно-бледного в пурпурно-красный. — Что, черт возьми, происходит? — бушевал он, тряся красной папкой. — Что здесь? — От... от... открой! — Рената все еще не могла успокоиться. Сантьяго резко рванул клапан папки, и произошел еще один взрыв. Теперь лицо учителя этики было уже не красного, а изумрудно-зеленого оттенка, а на белоснежную рубашку капала краска. Рената осела на траву, беззвучно корчась от смеха, но потом резко пришла в себя, встала и абсолютно ровным голосом сказала: — Не смей больше никогда говорить обо мне гадости! — она развернулась и направилась в сторону колледжа. Мансилья несколько секунд невидящим взглядом смотрел ей в спину, все еще не осознавая до конца, что его разыграли. Придя в себя, Сантьяго быстро настиг женщину, дернул её за плечо, разворачивая к себе, и тихо спросил: — Что это было? Я чуть не умер, думая, что тебе угрожает опасность! — С чего бы это вдруг? Я же мнительная дурочка недостойная внимания! Так, кажется, ты сказал обо мне отцу Эскурра? — Прости меня! — до Санти дошло, из-за чего он сейчас стоит с зеленым как у лягушки лицом посреди такого же зеленого футбольного поля. Он выложил ей всю историю Томаса, извиняясь через слово. — Ты простишь меня? — У меня три условия! - Рената скрестила руки на груди. — Какие? — Сантьяго не ожидал, что она так быстро согласится, и был готов уже на все. — Первое, Эскурра сдает все свои долги, а контролировать его в этом будешь ты! — Санти лишь обрадованно кивнул, ему не придется упрашивать Ренату помочь парню. — Второе, ты приглашаешь меня в ресторан! — В ресторан? — тут челюсть Мансильи стремительно мчалась на встречу с газоном. — Ну, должен же ты мне компенсировать мои душевные страдания, — невозмутимо продолжала она. — И третье условие, скажи, почему ты так за меня волновался? — Ну… Это… Мм… - учитель этики воздел очи к небу в поисках ответа. - Ты понимаешь?.. — Хватит мямлить! Будь мужиком, в конце концов! — не выдержала сеньорита Мигенс. — Я… я… — Рената уже собралась развернуться и уйти, махнуть на все это дело рукой. Принц оказался далеко не принцем. Но Сантьяго выпалил: — Да люблю я тебя! — Что? — Что слышала! — буркнул он, и, проходя мимо нее, добавил: — Вечером я за тобой заеду. Марисса, наблюдавшая всю эту сцену из-за кустов, только удивлялась. — Вроде взрослые люди, а ведут себя, как дети. Любят друг друга и портят сами себе нервы. Странные они, — она пожала плечами. — Зато теперь уж точно у них будет все хорошо, как и у нас. Правда? — парень ничего не ответил, притянул к себе девушку и поцеловал. — Значит, простила? — с надеждой он посмотрел на нее. — Ну, куда я денусь! Спасибо за помощь, — Марисса нежно улыбнулась любимому.