О плащиках и лютой ненависти

Дин ненавидит его. Дин ненавидит его всем своим существом, каждой клеточкой своего тела. Дин ненавидит его так, что иногда хочется рычать от злости, а иногда чуть ли не плакать от досады, вцепившись руками в волосы. Гребаный. Плащик. Каса. Да чтоб его! От одного взгляда на эту тряпку, Дину становится ЕЩЕ ЖАРЧЕ, ЧЕМ БЫЛО. Хочется перевернуться на живот и застонать в подушку — такую же насквозь мокрую от пота, как и он сам. Да его можно было выжимать уже, настолько было жарко. В мотеле, в котором он остановились, барахлил гребаный кондиционер. «Потому что кое у кого руки из жопы, да, Кас?». В такие моменты Кастиэль краснел, бледнел и виновато утыкался взглядом в пол. Дин честно пытался отвоевать у девушки на ресепшене другой номер с кондиционером. Но все номера, в которых был хоть намек на вентилятор, были заняты. А они должны были задержаться тут еще на неделю. Ебаная охота. Ебаные монстры. Господи, ну неужели им так сложно убить себя и катиться в Чистилище?! Они бы сделали Дину большое одолжение. Вернемся к ненависти и плащам. Если спросить, почему бы просто не выкинуть его, раз так мозолит глаз, Дин даст вам в бубен. Без шуток. Дин отнимал его силой, случайно отрывая рукав. Крал тайком, когда Кастиэль принимал душ. Орал на Каса, грозясь запереть в пыточной бункера, если тот не сдастся и не снимет его. Выбрасывал в проезжающий мимо мусоровоз. Кромсал на жалкие лохмотья ножом Руби. («А не демон ли он часом?» — шутил тогда Сэм) В конце концов, он сжег его, посолив для верности. «Только попробуй, сука, воскреснуть!» Но каждый. Гребаный. Новый. День. Плащ. Оказывался. Целым. Аккуратным, чистым, новым. И неизменно на Касе. Да что за хуйня?! Кастиэль пал, стал человеком. Теперь ему нужно было есть, пить, принимать душ, чтобы не вонять, как конюшня. Но он категорически отказывался снимать свой гребаный плащ. Как же вытрахать из его мозгов эту дурь?! Дин и Кас выбрались на центральную площадь города, чтобы зайти в полюбившееся кафе, где всегда было прохладно, уютно и, главное, очень вкусно готовили. Они медленно брели вдоль витрин магазинов, Дин плавился от жары и ныл о затянувшейся охоте. — Мистер Винчестер! — звонкий женский голос раздался сзади. К ним подбежала симпатичная девушка. Но обращалась она почему-то к Касу. Густо краснея и смущенно смотря на него. – Я шла с ланча, как смотрю, Вы идете. Решила поздороваться. — Привет, Минди, — Кастиэль улыбнулся. – Рад тебя видеть. – И я Вас, – щеки девушки, показалось, заалели пуще прежнего. – Буду ждать Вас сегодня. Тут, девушка, наконец, обратила внимание на Дина. – Ой, извините пожалуйста! Я Минди, работаю тут недалеко, в Остине, — она махнула рукой в сторону магазинов на противоположной стороне улицы. — Мистер Винчестер приходит к нам каждый день и покупает плащи. Она так говорит, словно это самая обыденная вещь. И, серьезно, «мистер Винчестер»? Кого-то ждет интересный разговор, когда они вернутся в мотель. – Я Дин, – коротко ответил парень. – Ты прости, Минди, приятно было познакомиться, но нам с мистером Винчестером надо срочно идти. Дела, все такое. Дин быстро распрощался с девушкой и затащил несопротивляющегося Каса в кафешку. — Каков сученыш! — восхитился охотник, когда они уселись за столиком друг напротив друга. – Значит так, да? Мистер Винчестер, покупающий каждый день плащи. И ведь Минди не знает, что карточка-то фальшивая. Ну суче-еныш, хорош. В мотеле поговорим отдельно насчет «мистера Винчестера». Разговаривать, правда, они не стали. Дин сразу же вмял Кастиэля в стену ванной, яростно целуя, когда они пошли мыть руки. И Кас ответил, застонал удовлетворенно, так, что сразу стало понятно: "ну наконец-то!", вцепился в чужие плечи и помог выпутаться из одежды им обоим. Плащ сиротливо валялся в углу, туда, куда Кастиэль сам его отбросил. Прости, Минди, мистер Винчестер сегодня не придет. И завтра, и через три дня тоже. Он слишком занят.