Мокрые ладони

Порывистый сентябрьский ветер противно бил прямо в затылок. Поблескивающие на неприветливом солнце пряди надоедливо лезли в глаза и прилипали к намазанным сливовой гигиеничкой губам. Маленькая серебряная заколка в виде звёздочки, подаренная Бокуто на первую годовщину отношений, совсем не помогала, а, наоборот, лишь ещё больше запутывала непослушные волосы. От холода не спасали ни хлопковая футболка, ни апельсинового цвета худи. Засунув ладони в широкий передний карман, ты сжала пальцы в кулаки и начала нетерпеливо раскачиваться на пятках. Тусклая, растёкшаяся по асфальту тень, на которую ты перевела взгляд, ужаснула. Встречать своего молодого человека с тренировки в таком потрепанном виде явно не входило в планы. После выносящих мозг занятий всегда, как правило, выглядишь помятым, но перед своим мальчиком хочется выглядеть на все сто. Тем более Бокуто был не просто мальчиком. Популярный. Успешный. Жутко талантливый. Громкий. Сентиментальный. Неловкий. И, к удивлению людей его не знающих, весьма задумчивый, часто плавающий в своём собственном глубоком водоёме мыслей и самобичевания. Но эта сторона была известна немногим. Все видели лишь шумный блистательный и широкоплечий фасад, которому и тебе, чисто для внутреннего самоудовлетворения, хотелось соответствовать. Яркой и выделяющейся тебя точно нельзя было назвать. Ты всегда была обычной. Но именно твоя фигура в толпе болельщиков зацепила взгляд Бокуто в тот последний день соревнований, когда команда под его предводительством разгромила соперника. Именно у тебя он, густо краснея, слегка запинаясь и нервно выкручивая запястья, попросил номер телефона, обещая не докучать своими смсками. Только с тобой он делился не только радостью новых побед, но и постоянным преследующим страхом потерять место в топе лучших асов страны. Только тебе принадлежали эти вечера, освещенные лишь тусклой настольной лампой, стоящей на небольшом рабочем столе в комнате волейболиста. Рядом с ним чувство уникальности, душевного родства и чуть ли не биологической необходимости кому-то разгоралось в твоей груди с новой, невиданной ранее силой. Заботой, доверием и нежностью были щедро пропитаны эти отношения. Порция желе с кусочками клубники из школьной столовой закончилась слишком быстро? Бокуто молча подтолкнёт свой стаканчик в твою сторону, продолжая ковыряться в тарелке несолёного салата. И возражения, конечно, не примет. «Ешь уже. Ты от него явно получишь больше удовольствия, чем я». Заканчивается зарядка на телефоне, а powerbank благополучно забыла дома? Вообще не проблема. Можно попросить у кого-то из подруг, но Бокуто не даст и шанса. Сломя голову оббежит полшколы, вытрясет душу из всех игроков своей команды, но достанет его для тебя. И отругает за забывчивость. Куда уж без этого. Подтянуть его к экзамену по математике, а не то получит втык от Акааши и тренера? «Бери тетрадку и включай лампу, мой хороший, сейчас разберёмся с этими твоими логарифмами. Ну, не куксись, совёнок, всё не так страшно, обещаю». Экзамен он сдал, кстати говоря. Из-за тренировки не успевает встретить свою мать, нагруженную сумками, из магазина? У тебя уйдёт пять минут, чтобы накинуть толстовку, затянуть шнурки потуже и отправиться в сторону супермаркета. По дороге, волоча внушительных размеров пакеты, вы с ней и новый способ приготовления собы обсудите, и симпатичный дизайн волейбольной формы Фукуродани, и даже символизм хокку Басё. Поцелуи становятся мокрее и горячее, а пальцы всё сильнее стискивают то крепкую мужскую шею, то ловко очерчивают мышцы, пробираясь к ямке между лопаток? Бокуто нехотя, но отпрянет, вытаскивая ладони из задних карманов твоих джинсов. Тяжело дыша, возбуждённо облизывая опухшие губы, обязательно проскулит что-то типа: «Рано нам ещё. Пожалуйста, остановись, женщина, иначе мне башню снесёт. Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты думала, словно мне только это и надо». До интима вы с этой совой ещё не скоро дойдёте. Хотя почему? До совершеннолетия не так много месяцев осталось… Об этом ты без стеснения и размышляла, стоя там, у столба, увешанного пёстрыми объявлениями о школьном фестивале, недалеко от входа в спортзал, в ожидании своего молодого человека. *** – Хэй, хэй, хэй! – радостно закричал Бокуто, размахивая кулаком в воздухе. Акааши устало закатил глаза, принимая полотенце из рук менеджера и вытирая испарину на лбу. – Отличный удар, Бокуто! – к Котаро подошёл первогодка, только недавно вступивший в волейбольный клуб. Долговязый, нагловатый и острый на язык, он мог с легкостью ухватить место в стартовом составе. – Спасибо, малёк! Учись, пока я жив! – гордо ответил ас, принимая вид умудрённого опытом старца и выпячивая грудь. Он вскинул ладони вверх, и первогодка, не мешкая ни секунды, звонко дал ему пять. А потом отстранился и резко нахмурился, брезгливо вытирая руки о спортивные шорты. – Ой, фу, у тебя ладони такие мокрые, Бокуто-сан, – беспардонно выдал парень. Капитан так и замер со вскинутыми руками, а потом медленно их опустил. Улыбка тоже вдруг пропала с лица, уступая место растерянному и даже слегка испуганному выражению. Он поднёс широкие, раскрасневшиеся от ударов по мячу ладони поближе к лицу и заметил, как они поблескивали в свете флуоресцентных ламп, освещавших зал. Сглотнув и стыдливо опустив взгляд, он, словно ошпаренный, молниеносно затолкнул их в карманы шорт. – На сегодня хватит с вас. Бегом в душ и не забудьте: завтра тренировка на час раньше! Опоздавшим штрафной круг по стадиону, сами знаете! – грозно произнёс тренер. Парни с облегчением вздохнули и устало поплелись в сторону раздевалки, всё же находя в себе силы громко хохотать над остроумными шутками семпаев. Прислонившись лбом к бежевой плитке душевой кабины и подставив шею под обжигающие струи воды, Бокуто снова уставился на свои руки. Он раньше даже и не замечал, что они зачастую бывают влажными. Его внимание никогда не привлекали остающиеся после них пятна на экране мобильного или листе ответа на злополучный тест по математике. Но реакция этого первогодки словно открыла ему глаза. Судорожно перебирая в голове различные фрагменты своей повседневной жизни, Котаро вдруг начал задыхаться и уж точно не из-за густого пара, наполнявшего пространство вокруг. Стало вдруг страшно и до краснеющих ушей стыдно. А осознание суровой реальности вперемешку с обидой за самого себя горько осели на языке. Людям неприятно. Людям противно. Люди замечают и косо смотрят. Студенты, посещающие семинары по психологии вместе с ним, стараются выбрать себе другого партнёра для упражнений на доверие. Лишь парочка неугомонных фанаток из раза в раз предлагает свою кандидатуру, но он тактично отказывает. Пассажиры автобуса брезгливо морщатся и пытаются взглядом найти другой, сухой поручень. Товарищи по команде стараются как можно реже отбить ему пять. Но ведь это не его вина. Так функционирует организм, и контролировать это попросту невозможно. Бокуто просто всегда слегка взвинчен и неспокоен. Что же тут такого, что у всех это вызывает такое отвращение? Почему из-за чужой грубости и невежественности он должен сейчас загоняться, создавать себе очередной комплекс, с каждой секундой разрастающийся до размеров исполинской бетонной стены, отделяющей его от душевного спокойствия и такого желанного чувства уверенности в себе? У Бокуто этих комплексов и так предостаточно. А Т/И…? Волейболист резко вскинул голову и прикрыл глаза, позволяя горячим каплям падать на веки и подрагивающие светлые ресницы. А что Т/И? Т/И всегда крепко держала его широкую ладонь и размахивала сцепленными руками по дороге в их излюбленную раменную. Т/И всегда нежно поглаживала костяшки и крутила массивное серебряное кольцо на среднем пальце, пока стояли в очереди в театральную кассу. Т/И всегда аккуратно водила кончиком указательного по линии жизни на его ладони и в шутку предсказывала судьбу. Т/И стискивала его правую руку на частных уроках танго, куда он жутко не хотел идти, боясь выглядеть глупо и неуклюже перед ней. Словно не замечала вовсе. Или делала вид, что не замечает. «Ну, разумеется, она заметила! Как это вообще можно не заметить?! Как я сам раньше не видел?! Да, точно, она просто не хочет смущать меня. Слишком хорошо воспитана. Боже, я её не заслуживаю. Надо сходить вместе куда-нибудь на выходных. Но ей наверняка неприятно. Хотя… Нет, лучше ограничу тактильный контакт. Не хочу доставлять ей дискомфорт. Это ведь действительно противно. И я ей в такие моменты тоже наверняка противен», – мысли бешеным водоворотом крутились в голове парня, наскакивая одна на другую. Они, словно крупицы в песочных часах, оседали в душе Котаро, образовывая там рыхлую серую кучку печали, тоски и отчаяния от собственного бессилия и невозможности изменить ситуацию. Где-то между ключиц противно заныло. Бокуто вцепился руками во влажные пепельные пряди и грубым движением зачесал их назад. Зажевав трясущуюся нижнюю губу и прижав костяшки больших пальцев к векам, он с силой надавил и почувствовал неприятное покалывание где-то в переносице. «Мерзко. И неприятно. Это всё про меня». *** Тяжело вздохнув, Бокуто толкнул дверь и вышел из тёплого помещения. Его обдал мощный поток ледяного ветра и вынудил поёжиться. Парень поправил лямку простого чёрного рюкзака и, прищурившись, огляделся. Уголки губ дёрнулись вверх при виде тебя, такой маленькой по сравнению с ним, задумчиво перекатывающей камешек носком кроссовка. Чёрно-белая школьная юбка в клетку игриво развивалась, посылая по коже табуны колючих мурашек. Котаро оглядел такие любимые стройные ноги и слегка ухмыльнулся, тихонько подкрадываясь к тебе со спины. – Бусинка, ты что, совсем сдурела, что ли? – горячо выдохнул он прямо в ухо. – Котаро, чтоб тебя! Зачем так пугать? – дёрнувшись, заворчала ты, поворачиваясь к нему и задирая голову. Вот же каланча. – Ты в окно смотрела вообще? Ветер вон какой поднялся, а ты как на пляж собралась, – игнорируя твои недовольства, отчитывал Бокуто, параллельно расстегивая куртку с эмблемой школы. – Ты чего удумал? – медленно спросила ты, прищурившись и оглядев высокую мощную фигуру своего парня. Он снял рюкзак и зажал его коленями, одновременно высвобождая свои мускулистые конечности из рукавов. Потом неуклюже растянул вещь в воздухе, как бы по-джентельменски приглашая её надеть. Ты закатила глаза, но всё же просунула руки и позволила Бокуто застегнуть молнию до конца. – Сам же замёрзнешь, – сердито бубнила ты, а сама изо всех сил пыталась скрыть щемящую скулы улыбку. Теплая. И пахнет вкусно. Пахнет Котаро. – Пофиг. И не хмурься. Тебе не идёт, – Бокуто большим пальцем разгладил морщинку между твоими бровями, а потом начал быстро-быстро чмокать это место. – Ладно, ладно, – влюблённо захихикала ты. – Ну? И на кого я теперь похожа? Ты пальцем указала на свой торс, облачённый в несколько слоёв мешковатой одежды. Ничем не прикрытые ноги забавно и весьма нелепо торчали откуда-то из-под мужской куртки. Явно не с подиума London Fashion Week сошла. – На самую красивую женщину. По крайней мере, в этой галактике, – пробормотал волейболист тебе прямо в губы, смазывая часть гигиенички. Эти слова были словно детонатором, приведшим в действие маленькую атомную бомбу, располагавшуюся у тебя где-то за рёбрами. Хотя ты и привыкла к постоянным комплиментам от своего парня, они каждый раз приятно волновали, не давали свободно вдохнуть и просто вынуждали почувствовать себя особенной. Ты и была особенной для Бокуто. Самой родной и самой желанной. Котаро тобой просто не мог надышаться. Обхватив его за плечи, ты приподнялась немного выше и теперь уже по-взрослому прижалась своим ртом к его. Бокуто обхватил ладонями щёки и согнулся в три погибели, чтобы тебе было удобнее. В воздухе витал лёгкий аромат сливы, ментолового геля для душа и чего-то мускусного, чисто мужского, присущего только его телу. Синхронно прикрыв глаза, вы выцеловывали губы друг друга, время от времени мокро проходясь языком и царапая зубами. Приятно и согревающе. Бокуто резко отстранился и распрямился. Словно ужаленный током, он отдёрнул руки от твоего лица, пряча их в карманы синих джинсов. Глаза испуганно забегали, когда парень, наконец, осознал свою оплошность. Ладони снова влажные. Сам же только что пообещал себе не трогать лишний раз. Тебе наверняка было не очень приятно. Испортил такой потрясающий момент. – Ты чего, Бо? – тихонько спросила ты, замечая изменение в поведении своего молодого человека. Одной рукой стискивая его плечо, второй ты повела по бицепсу, а потом запястью, запуская ладонь в его карман, пытаясь своими пальцами найти его. Бокуто сделал шаг назад, и твои руки больше его не касались. Сразу стало как-то холодно. Ветер, который, казалось, немного успокоился, снова резко, свистяще подул, разгоняя жухлые листья у вас под ногами. Ас никак не мог взять себя в руки и встретиться с тобой глазами. «Как это можно объяснить? И нужно ли? Да я сквозь землю провалюсь от неловкости, пока буду объяснять свои очередные загоны. Нет, не стоит. Просто буду трогать её только за одежду. Так всем будет комфортнее. Только бы не забыть, только бы не тупануть. Уф, какой же я жалкий. Блин, а вдруг…». – Котаро? – чуть громче позвала ты, неловко засовывая ладони в карманы его куртки. Нащупав наполовину полную пачку жвачки, ты крепко стиснула её, пытаясь параллельно угомонить бешено колотящееся сердце. Волейболист резко поднял голову и наткнулся на твой изучающий и озабоченный взгляд. – Всё нормально, бусинка. Пойдём ко мне? Нам ещё домашку по биологии делать. Ты же знаешь, я с этими фенотипами вообще не дружу, – пытаясь звучать максимально естественно, быстро перевел тему Бокуто. Обойдя тебя со спины, он мягко потянул за лямки рюкзака и стащил их с твоих плеч. По-детски раскачивая им в воздухе, он удобнее поправил свой собственный и махнул головой в бок. – Идёшь? *** Всю следующую неделю Бокуто вёл себя крайне странно. За всё время ни сам не захотел, ни тебе не дал взять его за руку, придумывая на ходу какие-то неубедительные отмазки или просто не замечая твоей протянутой ладони. Во время поцелуев как неопытный школьник держал за плечи. Если передавал тебе вилку во время обеда или правый наушник в автобусе, то как от чумной отдёргивался, едва пальцы случайно соприкасались. Постоянно оттягивал рукава вязаного чёрного джемпера или пиджака так, что торчали только короткие, кругловатой формы ногти. Эти золотистые, совсем немного отливающие зеленью глаза постоянно бегали и почему-то больше не поблёскивали, а громкий раскатистый смех удавалось услышать не так часто, как ещё неделю назад. На тренировках от твоего взгляда не укрылась и его новая странная привычка каждые секунд тридцать проезжаться ладонями по удлинённым наколенникам. А ещё он перестал давать пять своим товарищам по команде. Теперь в знак своего одобрения он просто похлопывал их по спине. Игра у него тоже не задавалась. Каждый удар по мячу выходил слишком скованным, деревянным, словно он боялся его коснуться. Акааши, не хуже тебя знавший своего друга, бросал в твою сторону вопросительные взгляды, на которые можно было лишь бессильно пожать плечами и грустно покачать головой. Тренеру всё чаще приходилось оставлять Бокуто после игры и отчитывать за лень и нежелание выкладываться на все сто. В такие моменты, глядя на опущенные вниз уголки его тонких губ, на пепельные пряди, что тоже словно опускались, и на вдруг сгорбленную широкую спину, у тебя сердце кровью обливалось. Ты знала, какую нишу занимает волейбол в его жизни, как усердно он работает, чтобы соответствовать гордому и многообещающему статусу одного из лучших молодых игроков страны. О лени не могло быть и речи. Тут было другое. Котаро что-то тревожило. Что-то новое, чем он не хотел делиться. От этого и у тебя на душе было паршиво. Ты вдруг почувствовала между вами пропасть, которой никогда раньше не было. Почему он вдруг перестал доверять? *** Прошла ещё одна неделя. Терпеть больше не было сил. За окном противно моросило, но вам двоим было тепло под пушистым синим пледом. Медали на стене красиво поблёскивали в теплом свете настольной лампы. В воздухе висела лёгкая молочная дымка от бамбуковой ароматической палочки, с которой то и дело падали на подставку кусочки обжигающего пепла. Death Cab for Cutie допевали последние строчки «I Will Follow You Into The Dark». Поправив провод наушников, ты теснее прижалась носом к виску Бокуто и покрепче стиснула его шею двумя руками. Грудь парня приподнялась и опустилась в тяжелом неспокойном выдохе. – Боку, я так больше не могу, – приподнявшись на локте, ты склонилась над его лицом и запустила пятерню в спадавшие ему на глаза серо-белые пряди, зачёсывая их назад. – Ты о чём? – хрипло спросил Бокуто, а потом резко сел, вынуждая тебя сделать то же самое. «Чёрт, она что, хочет расстаться? Что я сделал не так? Наверное, окончательно достал её своими долбаными руками. Только я ведь совсем её не трогал в последнее время, да и…». – Я волнуюсь за тебя, – ты прервала хаотичный ход его мыслей. – Тебя что-то сковывает, я же вижу. Но ты не хочешь делиться, и я не понимаю почему. Я всегда была и буду рядом, я поддержу тебя во всём, сам же знаешь. Пожалуйста, расскажи, Котаро. Не мучай нас обоих. Голос слегка дрогнул на последних словах. Горячие слёзы собрались в уголках глаз. Эти две недели словно вернули тебя в прошлое, в тот отрезок времени, когда ты ещё не была знакома с Бокуто. Знакомое, но давно забытое чувство неуверенности в себе вдруг вернулось, кислотной приливной волной разъедая спокойный берег души. Тебя снова было недостаточно. Мысль о том, что он заслуживал кого-то получше, кого-то, кому мог доверять на сто процентов, постоянно крутилась в голове, грязным маслянистым пятном капая на любое радостное событие дня. А Бокуто вдруг почувствовал себя загнанным в угол. Только в это мгновение, глядя на твои блестящие от слёз глаза, на дрожащий подбородок и нервно теребящие плед пальцы, он понял, как на тебе отразилось его холодное отстранённое поведение. Постоянно думая лишь о своём новом комплексе, он, как обычно, не мог сфокусироваться ни на чём другом. Эта недосказанность, нежелание забивать тебе голову своими, по мнению волейболиста, пустяковыми заморочками, обернулась чем-то пугающим и нетипичным для вашей пары. «Как можно было быть таким идиотом? Она же подумала, что это с ней что-то не так, что это она виновата». – У меня руки мокрые, – резко произнёс он и быстрым движением, как ребёнок, растянулся у тебя на ногах, обхватывая могучими руками поясницу и утыкаясь носом в живот. Теперь голос звучал приглушённо. – Мне так стыдно. Прости. Ты удивлённо распахнула глаза и попыталась оторвать его голову от своего тела, но не давался, лишь крепче прижимаясь лицом. Мысли с бешеной скоростью носились в голове, пока ты пыталась всё переварить. Натянутые рукава, похлопывания по спине, волейбольный мяч, нежелание погладить тебя по щеке… – Как же ты меня напугал, Бо, – ты облегчённо выдохнула и стала аккуратно расчёсывать кожу на его затылке. – Ну-ка вставай. Ты похлопала его по плечу и отстранилась, отводя руки назад, упираясь ладонями в его синюю подушку. Котаро, удивлённый резкой смене настроения и командному голосу, вдруг весь подобрался и по-турецки уселся сбоку. – Давай мне руки, – ты в приглашающем жесте протянула свои собственные. – Зачем? – простонал он, как маленький, пряча лицо в ладонях. – Дай, быстро, – чуть жёстче ответила ты. Не выдержав, оторвала их от его щёк и прижала к своим собственным. Горячие, грубоватые, натренированные. И да, влажные. Но смущало ли это тебя? Было ли тебе неприятно? Отнюдь нет. – Не надо, Т/И, прошу, это противн… – Не смей даже произносить такие слова, – сквозь зубы произнесла ты, прижимая свои ладони к его собственным, не оставляя и шанса убрать их. Бокуто чуть-чуть расслабился и даже позволил себе немного погладить кожу большими пальцами. Ты блаженно прикрыла глаза и слегка наклонила голову в бок, ластясь к его руке. От приятного тепла кожу немного покалывало, и тебе это нравилось. – Я люблю тебя, – прошептала ты, открыв глаза. – И поверь, мне абсолютно всё равно – мокрые у тебя руки или сухие. Ты мне дорог. Ты мне нужен. Весь ты, понимаешь? У Бокуто засосало под ложечкой. Он смущённо кивнул и наконец полностью расслабился. Парень, конечно, знал, что ты смеяться не будешь, но и услышать такие тёплые слова не ожидал. И теперь никак не мог понять почему. Это ведь ты. «И правда, чего я боялся? Я же ей больше доверяю, чем самому себе. Да и не осуждала она меня никогда. Чёрт, повёл себя как эгоистичный придурок. И себе, и своей девочке проблемы только создал. Нет, определённо стоило…». – Вернись на землю, совёнок, – усмехнулась ты, отрывая его ладони и аккуратно переплетая пальцы. У тебя в душе наступил отлив. Кислотная вода отступила, и берег снова высох. Сквозь некогда неплодородную толщу земли и камней проросло что-то новое, вскормленное исцеляющим облегчением. Благоухание этого нечто преображало и притягивало всё вокруг, словно яркое солнце. У Бокуто же на душе вдруг наступил полный штиль. Тяжёлый гигантский якорь был снова поднят на борт, давая гордому паруснику его души плыть дальше, навстречу сияющему, освещённому ярким солнцем, горизонту. – Кто тебе вообще эту ерунду в голову вбил? Да я их в порошок сотру! Ишь чего удумали, голову моей сове морочить, – от твоего грозного тона и нахмуренных аккуратных бровей сердце у Котаро пропустило пару ударов. «Моя бусинка. Красавица моя. Любимая». Парень оживился, выпрямил широкую спину и энергично заёрзал на постели, укладывая ваши крепко сцепленные руки себе на колени. Он вдруг весь так до боли знакомо засиял, буквально расцвел на глазах, что у тебя защемило где-то между ключицами от радости за него. – Да этот, кохай мой. Я ему, понимаешь ли, советы даю, уму-разуму учу, а он! Представляешь, я… В чём залог здоровых отношений? Наверное, в искренних разговорах без страха быть высмеянным или осужденным. В чём красота любви? Может, в абсолютном принятии?