Успеть за 7 дней

      Увидев, куда её привезли, она уточнила адрес у таксиста и сверилась с заметкой в телефоне. Потом осмотрела свою одежду и тяжело вздохнула. Спортивный костюм не очень вязался с родовым, чтоб его, поместьем… Да, она напрочь забыла, что СынМин не из простой семьи, а потомок каких-то аристократов.       Подойдя к воротам, она едва успела поднять руку, чтобы постучать, как тяжёлая створка приоткрылась и в проёме показался невысокий седой мужчина. Он низко поклонился и неожиданно сильным голосом произнес: — Добро пожаловать домой, молодой господин. Ваши родители ожидают Вас в малой гостиной.       Слегка ошарашенная Минни поклонилась в ответ и прошла во двор, а затем, когда слуга закрыл ворота, пошла за ним. Вокруг дома был разбит сад, уже пестревший осенними красками. Поздние цветы наполняли воздух тонким ароматом, который, смешиваясь с запахом уже начавших преть листьев, пронизывал атмосферу какой-то удивительной и немного печальной магией.       В гостиной, куда её привёл слуга, сидели двое. Немолодой, но крепкий мужчина и миловидная женщина, тепло улыбнувшаяся Минни, едва они встретились взглядами. Мать СынМина поднялась и подошла к гостье. — Здравствуй, дорогая, — женщина обняла опешившую Минни и, видя ее удивление, улыбнулась еще шире. — Я рада наконец-то увидеть лично ту, которая смогла навести в нашем доме такого шороха только лишь фактом своего появления. — Не преувеличивай, милая, — недовольно проворчал ее муж. — Никакого шороха не было. Просто появились некоторые дела, которые нужно было решить. — Он просто не хочет в этом признаваться, — заговорщицки подмигнула женщина Минни и, взяв ее за руку, повела к дивану.       Минни, конечно, не была потомком аристократического рода, но вести вежливую беседу ни о чем вполне умела. Чем и занималась в следующие полчаса, пока не пришел слуга и не известил всех, что в столовой их ожидает обед. Ей было не очень уютно находиться в такой обстановке, но лучше уж она пообщается с высокомерными аристократами, чем будет участвовать в съемках. К тому же мать СынМина оказалась вполне приятной женщиной, которая совершенно не напрягала своим обществом. А вежливое общение с ее мужем, которого, к слову, уже через десять минут захотелось стукнуть за снобизм, было малой платой за спокойствие.       Обед был неожиданно в европейском стиле. То есть на вполне привычном Минни столе стояли блюда, которые полагалось есть вилками и ложками. И никаких палочек, с которыми она, конечно, справилась бы, спасибо моторной памяти тела, но без которых было гораздо спокойнее. Усевшись на стул, Минни окинула взглядом столовые приборы и усмехнулась про себя. Ну, если отец СынМина думает, что ее может смутить обилие бокалов, вилочек и ложечек, то не на ту напал. Да, она не знает назначения большинства этих приборов, зато знает одну маленькую хитрость. И когда слуга подошел к ней, чтобы предложить сока, она попросила: — Сегодня я буду только мясо, овощной салат, фруктовый десерт и сок. Будьте добры, уберите остальные приборы.       Слуга, не моргнув глазом, собрал большую часть приборов и почти все бокалы, оставив только три вилки, два ножа и один бокал. Мама СынМина победно взглянула на мужа, а он в ответ едва заметно дернул бровью и предложил начать трапезу. Перед Минни поставили блюдо с мясом и она уверенно взяла двузубую вилку и соответствующий ей нож. — Интересная подача, — заметила она. — Приборы разложены в американском стиле, а блюда подают в европейском. — Что Вы имеете в виду? — спросил отец СынМина. — Судя по расположению приборов, сначала мне должны были подать салат. Это американский столовый этикет. Но сперва подали основное блюдо. А это уже европейские традиции. — Просто признай, дорогой, она тебя сделала, — засмеялась мать СынМина.       Мужчина промолчал, а Минни скромно улыбнулась. Не зря она выбрала именно эти блюда, ведь в своей способности съесть их правильно и нужными приборами она была уверена. И ее немного разозлило то, что произошло. Да, она не аристократка, но это не значит, что она — невоспитанная оборванка, которая не умеет вести себя за столом. В хороших ресторанах, если нет уверенности в том, какое блюдо чем есть, можно придерживаться простого правила — приборы берутся от края к середине. Официанты сами уберут все лишнее после того, как услышат заказ. Но тут порядок подачи был нарушен. И Минни сейчас была искренне благодарна своей матери, которая в свое время учила ее правильно кушать. С тех далеких времен в памяти осталось, что мясо нужно есть двузубой вилкой, а рыбу и фрукты трехзубыми, но рыбная вилка больше, чем фруктовая.       Минни никак не могла понять, зачем отец СынМина пытается показать свое превосходство. Она ведь его и не оспаривала. Видимо, первое впечатление все-таки было правильным, и он просто сноб. Есть такие люди, которые искренне считают, что если ты родился в богатой семье, это автоматически делает тебя лучше остальных. Ну что ж, в данном случае общество этого человека нужно просто пережить, как стихийное бедствие.       После окончания обеда отец СынМина удалился, а его жена позвала Минни с собой в ту же гостиную, в которой они впервые встретились. — Дорогая, мне нужно серьезно с тобой поговорить, — начала женщина. — Я Вас слушаю, — внутренне поморщившись ответила Минни.       Ей не нравилось такое начало разговора, но она не знала, в чем, собственно, дело. Обвинять ее, вроде бы, не в чем. Проводить воспитательные беседы поздно, да и не за чем. Просить не о чем. Хотя… Если только… — Я хочу попросить тебя помочь моему сыну и снять проклятье, которое заставляет его меняться телами с другими людьми.       В точку. — Сыну или мужу? — иронично приподняв бровь переспросила Минни. — При чем тут мой муж? — почти натурально удивилась женщина. — Потому что этому проклятью минимум четыре года. Ребята упоминали о двух обменах до меня, но проболтались, что это только то, что они застали. Значит, до них такое тоже происходило, — спокойно объяснила Минни, умалчивая, что всю информацию о своих предшественниках получила за один раз и Феликс упоминал все это вскользь. — Сейчас Вашему сыну двадцать, а значит, ему было, самое большее, шестнадцать, когда его прокляли. Что такого мог натворить шестнадцатилетний пацан, чтобы его обрекли на подобное? Логичных вариантов не вижу. Значит, либо это родовое проклятье, либо прокляли его отца, а сам СынМин попал под удар потому, что «за грехи отцов отвечают дети». — Родовое.       Мать СынМина словно потухла. Она опустила голову и нервно сплетала и расплетала пальцы в попытке успокоиться. А Минни ждала. Ждала и пыталась сама прийти в себя. Ведь все это она говорила лишь в надежде узнать побольше информации о том, что тут происходит. Она никак не ожидала угадать. Хотя, ели уж совсем честно, что-то внутри нее ликовало. Она смогла правильно определить проблему, исходя лишь из мелких обрывков информации и личных смутных ощущений. Жаль, своей матери об этом не расскажешь. Наверное, она бы гордилась. Но после возвращения Минни в свое тело все всё забудут. И ее мать в том числе. Так что… — Твоя мама говорила, что ты догадаешься, — течение мыслей Минни было прервано голосом ее собеседницы, которая, кажется, достаточно успокоилась. — Моя мама? — удивленно переспросила Минни. — Два дня назад она связалась с моим мужем и сказала, что решение своих кармических проблем за чужой счет наказуемо. Это цитата. — О да, — нервно усмехнулась Минни. — Мама может. — Она сказала, что почти сразу почувствовала, что с тобой что-то не так. Ну, а выбить информацию из твоих друзей оказалось несложно. Как и из друзей моего сына.       Минни вспомнила, как позавчера, по дороге с концерта, Чан с кем-то переписывался. Она думала, что дело было в менеджере, сообщившем о съемках этого злосчастного шоу. Но, похоже, парню было гораздо «веселее». Да уж. Ее матушка умеет вытаскивать нужную ей информацию. Исподволь, потихоньку, аккуратно. Но качественно. Наверное, она припахала Кота быть переводчиком, потому что с английским у нее не очень. Но она всегда умела находить неожиданные выходы из интересных положений. — Что еще она сказала? — поинтересовалась Минни, внутренне собираясь. — Много чего, на самом деле. Но главное — это то, что ты можешь снять проклятье, — мать СынМина произнесла это на одном дыхании, а потом ее словно прорвало. — Я уже почти отчаялась. Каждый год… Каждый день я молилась богам, чтобы моего сына оставили в покое. Чтобы прекратилось это бесконечное блуждание. Чтобы это закончилось. Он ведь ни в чем не виноват. Я не хотела, чтобы он закончил, как его дядя. Ты, наверное, не знаешь, но у моего мужа был брат. Старший. Наследник. В их поколении именно он был носителем этой пакости. И, в конце концов, он… Он потерялся. Просто не проснулся после очередного обмена. И он далеко не первый, кто так закончил. Все носители этого проклятия в конце концов терялись. И… И я не могла позволить, чтобы мой сын тоже… — по щекам женщины катились слезы, но она продолжала говорить. — Я не аристократка. Но я очень люблю своего сына. И мой муж тоже. Он, конечно, старается этого не показывать, но он очень любит СынМина. Если бы ты знала, как он был горд, когда наш мальчик дебютировал. Хотя изначально был совершенно против такой карьеры для нашего сына. Но видеть СынМина счастливым… Это перевесило все остальное.       Минни подала женщине салфетку из подставки, стоящей на столе. Мать СынМина вытерла слезы и снова успокоилась. Немного промолчав, она продолжила. — Я искала того, кто поможет. Ведьм, чародеев, экстрасенсов, шаманов, жрецов. Хоть кого-нибудь. И в прошлом году я нашла, — женщина горько усмехнулась. — Знаешь, за двадцать лет я научилась видеть, когда мне врут, пытаясь нажиться на моем горе. И поначалу я решила, что эта старуха такая же. Но… Она была другая. Она сказала, что есть способ, но он сложный. И зависеть все будет даже не от нас, а от того, кто сможет. Я долго не могла понять, о чем она, но делала все, что говорила эта старуха. Молилась, приносила жертвы богу-покровителю и древним богам судьбы. Проводила обряды. Ничего противозаконного, не думай, — вдруг взмахнула она руками, видимо, побоявшись напугать Минни. — Я не преступала ни человеческих законов, ни божественных. Ведь мне действительно нужна помощь. И вот, перед этим обменом старуха сказала мне, что у нас получилось. И что в этот раз на смену моему сыну придет тот, кто сможет снять проклятье. Мы почти полтора года искали лазейки и расшатывали энергетическую структуру. Или как-то так. Если честно, я совершенно ничего не понимаю в этом, но… Обычно обмен происходил с не очень далеко живущим человеком того же возраста и пола, что и проклятый. Но в этот раз пришла ты. Женщина из России, которая на десять лет старше моего сына. Совершенно ничего общего с предыдущими. — Странно, — задумчиво проговорила Минни. — Я наверняка не единственная, кто мог бы снять проклятье. Почему же именно я? — Твоя мама сказала, что что-то общее у тебя со всеми остальными должно быть. Но, если честно, я не знаю, что. — А день рождения у них был в тот же день, что и у вашего сына? — спросила Минни, решив начать с самого очевидного. — Да, — кивнула женщина. — А у тебя? — И у меня, — хмыкнула Минни. — Твоя мама сказала, что если ты действительно захочешь, то сможешь нам помочь и спасти нашего сына, — в голосе матери СынМина послышалась мольба. — Поэтому Ваш муж пытался как можно изящнее ткнуть меня носом в то, что я хуже вас? — Он просто очень переживает. Хоть и старается не показывать этого. И он не хочет зря питать надежду, считая, что проклятье снять невозможно. Он никогда не мешал мне пытаться снять его, но сам смирился уже очень давно. И… — Короче, логику тут искать не стоит, — усмехнулась Минни. — Поняла. — Да, — слабо улыбнулась ее собеседница. — Мы организовали твоей матери разговор с той старухой и они пришли к единому мнению. Теперь все зависит от тебя, — женщина глубоко вдохнула, словно решаясь на что-то страшное. — Ты можешь снять проклятье, но по тебе ударит откат. Никто не знает, какой именно, но он обязательно будет. Я обязана была сказать об этом. — Уж это-то я понимаю, — вздохнула Минни. — Моя мама меня все-таки учила тому, что знает. Ученица из меня, правда, не очень хорошая, но такие элементарные вещи я понимаю. — Ты… Ты можешь оставить все как есть. И тогда, после обмена, получишь какой-то дар… — Кармическое равновесие, — раздраженно перебила ее Минни. — Я знаю, как это работает. Я — невинная жертва, попавшая под чужое проклятье. Поэтому мне от кармы полагается какая-то плюшка в компенсацию за причиненные неудобства. Но неужели Вы думаете, что я теперь смогу спокойно самоустраниться от ваших проблем, зная, что в этом случае мальчишка будет обречен на что-то, возможно, гораздо худшее, чем смерть? — Я не смела и надеяться, что ты решишь помочь… — О нет. Вы не только на это надеялись, но и очень толково провели со мной беседу. Аккуратно надавили на жалость, пустили слезу, погладили мое самолюбие… — Я не притворялась и не врала!!! — возмутилась мать СынМина. — В этом я и не сомневаюсь. Но так виртуозно использовать против других правду и собственные эмоции — это ж высший пилотаж.       Минни злилась. И даже не на свою собеседницу, хотя та очень умело разыграла эту партию. В основном Минни злилась на себя. Теперь она не может отказаться. И даже не из-за всех этих кармических заморочек. А просто потому, что ей жаль парня. И она очень не хочет быть виноватой в его гибели.       Минни глубоко вдохнула, выдохнула и поймала напряженный взгляд сидящей напротив нее и почти утратившей надежду женщины. — Что я должна сделать?