Ортебус. Мир Трёх.

Восходящее на горизонте солнце, предвещало собой утро и начало учебных занятий. Студенты, лениво зевая, повылезали из своих комнат в коридоры общежития. Едва слышные сонные голоса, заполнили собой жилое здание. Примерно через двадцать минут прозвенит звонок, и все они к тому времени, уже будут сидеть в своих кабинетах. Вытерев капельки кофейного напитка со своих губ, скорее вышел из комнаты и я. Алекс, со всё еще слегка озадаченным выражением лица, вышел в коридор сразу за мной. Он спешно запер дверь на ключ, и тяжело вздохнув, осуждающе посмотрел на меня. — Опять ты создаешь нам проблемы со своей кофеманией. — Это же тебе приспичило явиться в институт за полчаса до занятий. Никто не просил тебя ждать, пока я допью кофе. Будет он еще меня осуждать, нагло сократив длительность моего утра на целые десять минут. Ага, щас! — Я собираюсь написать жалобу на протекающие трубы в нашей комнате, ты же сам видел ту лужу? Тебе кстати, тоже следовало бы побеспокоиться об этом! Ах да, то, что случилось этим утром… Понятия не имею что произошло. Мне показалось, что я видел маленькую ледяную фигурку, которая тут же растаяла, стоило мне отвести от неё взгляд. Глупость какая-та, кажется, в тот момент я еще не проснулся. Алекс, завидев ту лужу воды, кинулся протирать её, при этом тихо поругивая коменданта. — Может это вода из твоей лейки ночью разлилась? — Ляпнул я первое, что пришло в голову, дабы поддержать разговор. — Каким блин образом, если я полностью опустошил её ночью? — Действительно… — Ну, ладно. Раз Алекс решил заняться этим, то еще и мне принимать участие в наездах на коменданта смысла нет. Что ж, Алекс не видел ни льда, ни фигурки, а значит, всё это было лишь плодами моей бурной фантазии. Могут ли это быть виноваты мои увлечения параллельными мирами? — Ох, ладно, тогда я побегу вперед! — Положив ключ во внутренний карман куртки, он махнул мне рукой и поспешил в сторону лестницы. — Эм… ну хорошо… — Я помахал ему в ответ, но тот уже скрылся за поворотом. Трубы протекли… значит… Не торопясь тихим ходом, вышел из здания и я. Слившись с редеющим потоком учащихся, мои уши вновь наполнились гулом их переговоров. Кто-то с кем-то поссорился, кто-то обсуждал повседневную обыденность, какая-та парочка вчерашнюю вечеринку, а кто-то шел в молчаливом одиночестве. Ступив за каменную дорожку, я оторвался от этой движущейся толпы, и расслабленно шлепнулся на скамью во дворике, закинув голову на её закругленную деревянную спинку. Свежий утренний ветерок развевал мои волосы, унося с собой напряжение от недавнего пробуждения. Хорошо, однако… — Крис? Послышался знакомый мне девичий голос. Стоп… что это за чувство дежавю? Где-то я с таким уже сталкивался… — Кри-ис! Это реально не смешно, почему эта ситуация кажется мне такой знакомой? Я лениво опустил голову и посмотрел в сторону голоса. Передо мной стояла… Чего?! — Настя?! Это была та самая девушка, которую я повстречал вчера на остановке. Она с улыбкой смотрела на меня, держа что-то за спиной. Меня удивило то, что на ней была стандартная форма учеников ИОП: белая классическая рубашка, темно-синий костюм с темно-красной обшивкой по краям, и того-же, но чуть более светлого тона средняя юбка. Единственное, что отличало её от остальных девушек носящих эту форму, так это тот самый розовый шарфик, что был на ней в день нашего знакомства. В нашем учебном заведении не было строгого Дресс-кода, и официальная форма была лишь одним из вариантов того, что могли носить здесь ученики. Правда, определенные рамки всё же существовали, например, спортивная форма или бальные платья, откровенная одежда и тому подобные слишком яркие наряды. Всё это строго пресекалось. — Привет, Крис! — Заметив на себе мой взгляд, она поприветствовала меня лучезарной улыбкой. — Так и знала, что это ты. У тебя растрепанный вид. — Кхр… — Только поздоровалась с человеком, а уже в лицо такое говоришь? Эта девушка… — Хе-хе… не злись! — Она видимо заметила ответную реакцию на моем лице. Постойте… меня ведь не так просто прочесть, верно? — Вот, это тебе! С довольным выражением лица, она протянула мне небольшую корзинку… с чем-то, что было аккуратно закутано в полотенце. — Это… чего такое? — С наигранным подозрением, почесывая подбородок, я уставился на этот странный подарок. — Пи-рож-ки! — Слог за слогом, выговорила она. Пирожки в корзинке?! Мы с тобой что, в красную шапочку играем? Я не могу понять эту девушку, кто она вообще такая? С этой своей улыбкой на лице, она снова в наглую уничтожает серые и серьёзные законы мира нашего! Тьфу ты, мыслю как инквизитор какой-то. — Пирожки? — Мне кажется, или я всем своим видом показываю явную ошарашенность? — Ага! Они там разные, но все очень вкусные! — Убедившись, что я принял корзинку, она села радом со мной. — Эм… спасибо. — Не красней. Не смей краснеть. Ты парень, ты НЕ должен! — Если ты хотела отблагодарить меня за помощь, то правда не стоило. По большей части, я помог тебе ради себя, вот. — Ради… себя? — Она с удивлением наклонила голову в бок. — Не люблю, когда девушки плачут. — Выговорил я медленно и внятно. — Ах, вот так! Ну… если посмотреть с такой стороны, то тогда и я приготовила тебе пирожки ради себя. — Довольная Настя небрежно закинула ногу на ногу, и выстроила уверенную улыбку. — Понял? — Э-э… ладно… — Пожав плечами, я встал со скамьи. — Тогда, будет лучше, если я оставлю их в общежитии, хорошо? — Хорошо! Предупредив Настю, я повернулся в сторону общежития, сказав ей перед уходом следующее: — Не смей чувствовать себя обязанной мне за что-то, если я решил помочь кому-то, это был мой выбор. Кроме того, я так ничего и не сделал, помнишь? Это Джамиль починил твой телефон. В ответ я услышал лишь это: — Я и ему корзинку подготовила! Но лица её, мне увидеть так и не удалось. Какая же странная девушка. Обычно, люди обмениваются услугами между собой, и помощь кому-то в нашем мире, означает обеспечение себе очередного должника. Наша же история как-то отличается… я помог ей, потому что сам того желал, даже не рассчитывая встретить её после того случая. Как и она, подготовила этот подарок просто потому что хотела этого. Хотя, скорее всего я обманываю себя, называя чем-то особенным очередной обычный обмен услугами. Кстати, я и не знал, что она учится здесь. На ней тогда не было формы… а вот на мне была. Видимо она заметила это, потому и ждала меня с подарком возле общежития. Обдумывая произошедшее, я обнаружил себя уже запирающим дверь в нашу комнату. — И всё-таки… домашние пирожки… С какой-то стороны, я был счастлив. Это было чертовски мило. До начала занятий уже оставалось примерно десять минут, потому, я и поспешил скорее к выходу. Но спустившись по лестнице на первый этаж, услышал подозрительный гул. Эти голоса не были теми самыми, что слышались мне ранее. Каждая нота этого шума, пробирала меня насквозь. Узнаю эту атмосферу. Выйдя за главные двери общежития, я увидел следующую картину, что видимо, нарисовалась, пока я был в здании… Заинтересованные взгляды столпившихся учеников, были устремлены в сторону двух парней, стоящих друг напротив друга. За одним из них, конечно же, стояла небольшая группа поддержки, в то время как другой, опустив взгляд, был совсем один. Тишина, перебиваемая смешками слышными после одиночных выкриков, предвещала собой дух настоящего зрелища. О да, я уже знаю, что сейчас будет. Будь это обычные разборки, мне бы точно не пришла в голову идея, приблизиться к этому стаду, но… этот случай, был совсем другим. Тихонько спустившись по ступенькам, я первым делом направился к Виктории. Она стояла неподалёку. Мне бы следовало поговорить с ней на счет той самой работы, но ситуация конечно же совсем не подходила для этого. — Вик, что здесь происходит? Явно не ожидая встречи со мной, она нервно дернулась, но тут же успокоившись, кивком поприветствовала меня. — Олег… — Я вижу, что Олег. Почему никто не пытается остановить это? — Один мальчик уже побежал за учителями, я попросила его об этом. — Давно? — Только что. Плохо. К тому времени может быть слишком поздно. Вика была крайне взволнованной, и я быстро перенял это беспокойство. Конечно, ведь… это были разборки. Разборки между Олегом и Женей. Первым делом мне вспомнились слова Алекса о том, что произошло вчера. Женя, по причине своих особых интересов, явился на вечеринку в легком маскарадном образе: — Угу, Женя пришел туда в кошачьих ушках. И это, конечно же, вызвало реакцию со стороны определенных кругов общества, такого как… Олег. Того самого человека-треугольника. Стоя перед кучкой своих друзей и в центре толпы студентов, следящих за происходящим, он уверенно пользовался этим преимуществом, привлекая к себе все больше и больше внимания. — Почему сегодня без ушек, кошара? — Их нельзя носить в институте… — А так бы ты че, их постоянно носил? Ну, ты педик! Ахахахаха! Раздался смех со стороны его массовки и нескольких человек из толпы. Конечно же, не все поддались настрою Олега, и некоторые из них даже с осуждением смотрели на него, но я прекрасно знаю, что рано или поздно, почти каждый из них с легкостью поддастся влиянию толпы. И самая херня в том, что тот, кто сейчас ведет её — Олег. — Я нормальный! Мне просто… просто хочется… — Тихо, тихо, чувак! Не надо только публично заявлять о своих желаниях, побереги наши мозги от своих голубых фантазий! Снова смех. Этот идиот, несет глупости, докапываясь до каждого слова своей жертвы. — Олег, прекращай это! — Вика настойчиво ворвалась в этот круг спора. Вокруг спорящих хорошо чувствовалась серьёзная аура. Она не позволяла зрителем войти в неё, держа их на расстоянии, но заинтересовывая всем тем, что происходит внутри. Лишь единицы могли пересечь её границы. Одной из них и стала Виктория, а я тихо занял её освободившееся место, тем самым еще больше приблизившись к этой ауре. Кажется, Олег заметил меня, но, совсем не придав этому значения, уставился на девушку. — Вика? Ты че, защищаешь этого дебила? — Я защищаю своего друга. Ты перегнул палку, Олег! Она была всё так же настойчива. — Какой нормальный пацан будет надевать на себя уши? Ведет себя как баба. — Это его выбор, оставь Женю в покое. — Она решительно встала между ними, Олег же в свою очередь быстро приблизился к ней. — Отойди от этого педика, сейчас я вправлю ему мозги. — Ты хочешь, чтобы тебя исключили? — Я не вижу здесь преподов, да и тем более, наш голубоватый друг просто споткнётся и упадет с лестницы, да пацаны? Он обратился к студентам, окружающим их. Судя по положительным выкрикам, влияние Олега на толпу усилилось. Я называю это эффектом стада. Даже вполне мирный и доброжелательный человек, может легко поддастся влиянию толпы, и совершить по-настоящему жестокий поступок, а потом, придя в себя, долго сожалеть о «произошедшем». Непьющий, может поддастся уговорам его друзей алкоголиков, и согласиться выпить с ними, а некурящий, так же закурить. Это и происходило прямо сейчас, ученики будто бы стали частью дикого племени, решающего, какую кару заслуживает виновный. Мало того, некоторые из них даже поддерживают идею скрыть избиение Жени. Черт… как же сейчас не хватает Алекса. Он бы мигом всех успокоил, и с легкостью поставил бы Олега на место. — Я не дам тебе и пальцем тронуть Женю… — Голос Вики потерял прежнюю уверенность, столь сильно повлияли на неё возгласы толпы. — Сказал тебе, живо, отошла! — Рявкнул Олег. Почувствовав брешь в защите девушки он, конечно же, сразу воспользовался этим. — Н-но… — Всё хорошо Вик, лучше отойди… — Наконец заговорил Женя, слегка потянув девушку за рукав, и та, уже потеряв былой пыл, конечно же, послушно отступила в сторону. — Хы-хы, сейчас я сделаю из тебя нормального пацана, гомик. Хрустнув костяшками, словно герой боевика, он медленной походкой начал приближаться к понурившему голову Женьку. Но, в этот момент, один человек совершил крайне глупый поступок, который, конечно же, не сойдет ему с рук. — А кто решает, кто такой «нормальный пацан»? И этим человеком… был я Еще пару шагов и Олег оказался бы прямо перед Женей, но что-то заставило меня встать между ними так, что мы оказались вплотную друг напротив друга. Видимо не ожидая такого поворота событий он, вынужденно остановившись, впился в меня разъяренным взглядом. Мне знакомы такие ублюдки как он. Вся моя жизнь прошла в их окружении, и я точно знаю, что нужно делать. Да… опускать подобных мразей это то, что у меня получается, почти-что лучше всего. Но то, что меня ждет — это русская рулетка. Все зависит от уровня его вменяемости и от благоприятности окружающих нас условий, в нашем случае, это была толпа, часть которой уже была под влиянием моего оппонента. Мне плевать на увлечения Жени, сам я не понимаю для чего нужно носить кошачьи ушки на голове, но я и не должен этого понимать. Это просто меня не касается, как и не касается никого другого в этом мире. Это истина, которую не может понять быдло, подобное Олегу. — Кто пишет эти мировые законы, как правильно, а как нет? Я задал очередной вопрос, не отрывая прямого взгляда от разъяренного парня. Если он заметит хоть одну лазейку в моем образе, мне крышка. Не признать его физического превосходства, было бы полнейшей тупостью с моей стороны, а значит, я должен одолеть его прежде, чем дело дойдет до мордобоя. — Крис… ты че, совсем страх потерял? — Он продолжает сверлить меня взглядом, выжидая, когда я отведу в сторону свой. — Я задал тебе вопрос. Отвечай. Пыл в его глазах слегка утих, конечно, ведь я заставил его мозг работать. — Нормальные пацаны не носят подобную хрень! — Кто такие нормальные пацаны? — Да все вокруг! Ты видишь хоть одного в гребанных ушах, а?! — То, что большинство из них не показывает своих интересов, не означает, что таковых у них нет. Это их выбор, вести себя подобно всем остальным, никто не приказывал им делать или не делать чего-либо конкретного. Я спрашиваю еще раз, как должны вести себя «нормальные пацаны»? — Нормаль… — Удивительно, что ему хватило терпения вообще дослушать меня. Это было его ошибкой, со стороны учеников начали доноситься соответствующие перешептывания. — Вот как он! — Олег указал на парня из своей массовки. — Или как я! — Ты считаешь себя «нормальным пацаном»? — Да! Попался. — То есть, это ты решаешь, как должны вести себя «нормальные пацаны»? — Э…? — А что? Стоишь, и указываешь на тех, кто нормальный, а кто нет. Иначе говоря, все должны одеваться, так как ты, поступать, так как ты, а те, кто выбирает иной путь, просто становится «педиком», верно? — Ты че несешь?! — Олег в ступоре, и единственное что ему остается, так это наглядно сжать свои кулаки, дабы пригрозить мне, что он сейчас и сделал. — Просто перетолковываю твои слова и поступки. — Я те говорю, он педик! — Как ты это понял? — Я и не желал униматься. — Ты тупой? Он пришел в клуб, нацепив на себя… — Кошачьи ушки? — Да! — Вырвалось с его рта. — То есть, аксессуар на его голове, дал тебе понять, что он человек нетрадиционной ориентации? — ДА! — Ты считаешь себя настолько крутым, что думаешь, будто можешь понять сексуальные предпочтения человека, опираясь лишь на его внешний вид? — Он надел на себя ушки! — А ты ремень. — Лишь сейчас я на секунду припустил взгляд, дабы подтвердить свои слова. — И че?! Я знаю, что поступаю сейчас словно жалкий трус, и уверен, что мои действия точно не одобряться большинством «четких парней». Олег не посмеет начать драку, на глазах у толпы, которая уже переметнулась на мою сторону, а я, конечно же, нагло пользуюсь этим. О да, перешептывания учеников вокруг: мне удалось заставить стадо думать своей головой! И плевать на осуждения, сейчас, я жажду лишь одного — уничтожить эту мразь! — Ты гей. — С отработанным мной холодом в голосе, спокойно заявил я. — ЧЕ?! — Ты носишь ремень, и мне думается, что поэтому, ты гей. — Ты дурак? Тут почти все носят ремни! — А он носит аксессуар на голове! — И ЧЕ?! — Вот именно, «и что»? — Он, наконец, запутался. Идиот. — Если следовать твоей логике, то я, следуя собственным убеждениям по поводу твоего внешнего вида, могу заявить о том, что ты — гей, при этом, поступая точно так же, как поступаешь и ты. — Хр-р… Молчит. Ему, нечего сказать. Я просто обернул все сказанное им, против него самого. Конечно, использовать статус гея как оскорбление, неправильно с моей стороны, но это может задеть Олега, а значит… скажем так, на войне все средства хороши. — Считаешь, что я сейчас неправ? — Ухмылка на моем лице еще больше разозлила его. Кажется, его терпение скоро лопнет. — Да, так и есть, я не могу судить о тебе по твоему ремню, как и ты, не можешь судить кого-либо по кошачьим ушам. — Мне плевать. Парни не должны носить такое! — Не ты решаешь, что парни должны делать, а что нет. — Достал! — Окончательно взорвавшись, он оттолкнул меня в сторону с такой силы, что я чуть не сбил с ног Женю, что стоял за моей спиной. — Я сейчас вас обоих порешаю, ушлепки! Вот ты и показал своё лицо. В этот момент, он полностью потерял своё влияние на толпу, поскольку пара человек уже принялись приближаться, чтобы разнять нас в случае начала драки. — То есть ты просто готов избить человека за то, что тебя не устраивает его внешний вид? — ДА! … … Ненавижу… ненавижу таких, как ты. Все они, подобные тебе — жалкие ублюдки, загнавшие себя в собственные рамки, и тянущие за собой любого, кто посмеет выйти за их границы. Никогда не забуду тот день, когда они лишили меня всего, чем я жил. Это и есть причина, по которой я осмелился выйти против тебя. Я сделал это не ради Жени, а ради себя! Чтобы показать всем твоё лицо, чтобы уничтожить твои собственные понятия, и свести на нет, всё то, во что ты веришь! Пять лет назад… такие же, как ты, с довольными ухмылками на лицах, отрезали мои крылья, крылья, что позволяли мне летать в безграничном мире музыки. Экзаменаторы, что решали, кто пройдет дальше, а кто останется на дне… они уничтожили моё будущее. И всё, потому… что я был не такой как все, я просто любил импровизировать… мне нравилось менять музыку, дорабатывать её и улучшать… но они… за несколько измененных нот… просто остановили моё выступление, вырвав скрипку из моих рук… и публично унизив перед целым залом. Я никогда не забуду эти лица, лица невменяемых мразей, коим дали возможность решать кто «музыкант», а кто нет. «Ты должен играть по нотам» — я играл ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВАШИ ЧЕРТОВЫ АВТОРЫ, это признали все, ВСЕ… кроме вас. Лишь потому, что я вышел за рамки их собственных убеждений, хоть правила экзамена и не ограничивали меня в этом, они исключили меня, услышал лишь первые измененные мной звуки. Такие как ты, Олег, что не видят ничего, кроме своего «Я», и боятся всего того, чего они не знают, что при первой же возможности запирают людей желающих летать, в те же рамки, в кои заперты они сами. Жалкие трусы. Ненавижу. — Так, ты признаешь, что ты быдло? — ЧЕ СКАЗАЛ?! — Избить человека за подобное, может лишь быдло или животное, и ты сейчас сам выставил себя таким. Я всеми силами старался не показывать своей злости. Мой взгляд был холоден, осанка пряма, а руки сжаты так, чтобы сдерживать дрожь. Из дверей института, наконец, показались преподаватели. Завидев собравшуюся вокруг нас толпу, они тут-же рванули к нам. Я отчетливо видел, как он сжимает свои кулаки: еще одно слово, и он точно ударит меня. — Сука, ты достал меня! Че ты вообще пристал? Пристал? Я? А ведь действительно… я мог просто продолжать стоять в стороне, и наблюдать за тем, как он избивает Женю. Всё потому что… да… такие как ты однажды отрезали мои крылья, и более неспособный взлететь, я озлобился на целый мир и на всё общество. — Потому что… Да, Олег, вы сами создали меня! Ныне же, я — падший ангел, что не даст жалким завистникам подобным тебе, сломать крылья людям со свободным мышлением, подобным Жене. Я сломаю ваши руки, дабы они не смогли более помешать ангелам и дальше покорять небеса! Чувство ярости распирало меня. Моё тело пылало в огне, это неожиданное странное ощущение могущества, наполнившее меня собой. Некий барьер ярости моей души уже трещит по швам. Но я не должен поддаваться слепой ярости. Набрав как можно больше воздуха в легкие, я высказал последние слова: — Потому, что ты, необразованное чмо, чье мировоззрение заканчивается там, где начинаются наставления его родителей и нормы, навязанные СМИ, и которое никак не может осознать, что желание парня казаться милым, никак не влияет не его половые органы и сексуальную ориентацию. Идиот! Его рука дернулась. Еще секунда, и он занесет ее для удара, но… я, верно, рассчитал момент. Подбежавшие учителя тут же разняли нас друг от друга. Я уже не слышал, что кричал в мою сторону разъярённый Олег. Если бы его не держали наш физрук и еще два ученика, он бы точно вырвался и разорвал меня на части. Трусливо, подло, жалко, пусть каждый осуждает меня так, как захочет. Я своё дело выполнил. Так или иначе, Женю он теперь точно не тронет. Ученики что стояли вокруг нас, еще долго будут помнить его позор. Правда, вот… я сам подписал себе приговор. Такие как он будут выискивать момент твоей слабости, когда ты будешь совсем один. И я уверен, что однажды он доберется до меня, к чему я уже готов. Тогда-то, хоть разок, но я точно врежу ему. Как ни крути, но желание «разорвать в клочья» овладело не только Олегом. Это утро было удивительно насыщенным. Поскольку я не сопротивлялся учителям, да и благодаря показаниям учеников, меня приняли лишь за свидетеля, и тут же отпустили на занятия. Олега же, за его буйство увели, скорее всего, в кабинет ректора.