***
— Смотри, кто тут у нас! — воскликнул Себастьян, заходя в комнату и буквально втягивая за собой кого-то, кого Сантана пока не могла разглядеть. — К нам прилетела сама Куинн Фабре! — О, господи, детка! — выдохнула Санатана, едва сдерживая слезы радости от встречи с подругой и поднимаясь ей навстречу, чтобы обнять. — Я так рада тебя видеть! — Я подумала, что вам, ребята, не помешает компания, — улыбнулась Куинн и присела на диван между Сантаной и Себастьяном. — В конце концов, кто бы отказался пожить на лазурном берегу хотя бы недельку, верно? Они засмеялись, решив ничего не отвечать. Сантана сжимала руку подруги и не могла на нее наглядеться — Куинн была права: им нужен был кто-то посторонний, не вовлеченный в боль потери с головой. Трезвость ума Фабре не вызывала сомнений, так что можно было быть уверенными, что она поможет им хоть немного отвлечься от единой эмоции горькой утраты ребенка. Немного удивляло, что Куинн прилетела практически вслед за ними, оставив работу и собственные дела, но и Себастьян, и Сантана были ей благодарны. Она умело взяла на себя взаимодействие с внешним миром, позволяя тем временем супругам найти в себе силы преодолеть собственные страхи и чувство вины. Сантана как-то случайно подслушала разговор Куинн и собственной матери, от которого у нее остались смешанные чувства. Фабре, как умела, вела диалог, явно не очень оптимистичного и радужного содержания, и, судя по сухим и обрывистым фразам, уже не в первый раз. — Нет, миссис Лопез, Сантана не может подойти к телефону. Нет, не потому что она в больнице. Если вы думаете, что она сильная девочка и должна была уже справиться с этим, то вы заблуждаетесь. И Себастьяну, и Сантане необходимо самим прийти к пониманию того, что случилось без посторонней помощи в стиле: «Ну выкидыш и выкидыш. Чего слезы лить по бессознательному сгустку клеток». Я не грублю, миссис Лопез, я говорю о том, что для того, чтобы жить дальше, им нужно принять это осознанное решение и начать действовать, а не молчать и винить друг друга. До свидания, миссис Лопез. Глубоко вздохнув, Сантана подошла к несколько уставшей Куинн и, прижавшись, уперлась лбом в плечо. — Спасибо тебе. Я знаю, что общение с моими родственниками — то еще удовольствие. Извини, что приходится делать это за меня. — Меня раздражают люди, которые считают, что знают лучше, как справляться с бедой, которая их обошла стороной. К тому же мне проще говорить им правду, чем тебе пытаться стать для них удобной в общении, Сан. Так что не переживай об этом, я буду здесь столько, сколько вам обоим будет нужно. — Мы любим тебя, ты же знаешь, правда? Куинн лишь фыркнула и ласково провела ладонями по рукам Сантаны. — Попробовали бы вы меня не любить.***
В начале второго месяца, который Сантана, Себастьян и Куинн проводили на французской Ривьере, к ним прилетели Курт и Блейн. Как поняла позже Сантана, Куинн после разговора с их психологом решила, что пора добавить немного разнообразия в жизнь семейной четы Смайт за пределами съемного коттеджа. Никто не был особенно против, потому что по определению совместное времяпрепровождение с этой парочкой не могло быть скучным. Чего только стоила прогулка в средневековую деревню Эз — Курт с Блейном восхищенно болтали об исторической важности этого места, оглядывая все с живым интересом истинных туристов, в то время как Сантана и Себастьян, держась за руки, медленно прогуливались по вымощенным булыжником улицам, наслаждаясь атмосферой экзотического сада, наполненного удивительными растениями и множеством скульптур. Было прекрасно видеть счастливых и жизнерадостных друзей, которые по-прежнему, казалось, пребывали в состоянии не оканчивающегося медового месяца. Себастьян улыбнулся, глядя на то, как Блейн фотографирует Курта на фоне потрясающего пейзажа Средиземного моря: — Знаешь, иногда мне кажется, что и не было никаких десяти лет после окончания школы для этих двоих. Они все так же непосредственно оптимистичны, как и раньше. Сантана тихо засмеялась, пряча лицо на плече мужа. — Есть чему по-доброму позавидовать, правда? Себастьян приобнял ее и запечатлел поцелуй на макушке. — Только если совсем немного. — Эй, вы двое! — прокричал Курт, указывая рукой в их сторону. — Живо сюда, нам нужна общая фотография на память! И им ничего не оставалось, кроме как с улыбками на лицах подойти ближе и стать как можно теснее, чтобы всем вчетвером уместиться на фото.***
Ужин в семейном ресторанчике в приятной компании был прекрасным завершением вечера для каждого прогулочного дня. Бокал изысканного белого вина помогал нагруженным мышцам расслабиться, а сознание сбрасывало напряжение, которое все еще продолжало существовать где-то на периферии. Сантана откинулась на спинку плетеного кресла и с улыбкой наблюдала за дружеской перепалкой Куинн и Курта. Они снова спорили о том, что обязательно стоит приобрести в фирменных магазинах французских дизайнеров, а на чем можно сэкономить. Себастьян усмехнулся в свой бокал и, коротко качнув головой, сделал глоток. — Всегда поражался тому, сколько времени они могут тратить на подобные разговоры. Блейн хмыкнул и отсалютовал пальцами, показывая, что прекрасно понимает Себастьяна. Сантана с нежностью посмотрела на мужа и легонько сжала его ладонь, лежащую на подлокотнике кресла. Каждое мгновение, проведенное с ним, наполняло ее силой и потребностью быть рядом. Психолог говорил ей, что не нужно закрываться в себе, не лелеять свою боль в одиночестве, потому что это только разрушит ее душу, направит мысли не туда. И диалог с Себастьяном действительно помогал ей понять, что она не одна, что он не считает ее виноватой, что они оба с этим справятся, только нужно время для этого. Она искренне восхищалась своим мужем, потому что именно он подставил крепкое плечо, уверенно подхватил ее на руки, удерживая от падения, когда она оступилась. Себастьян позволил ей быть слабой, нуждающейся в защите, поддержке и понимании. Что-то ей подсказывало, что не каждый мужчина способен на подобное. Себастьян Смайт в очередной раз доказал, что не подведет, что ему важно происходящее между ними настолько, что он готов отказаться от внешнего мира, если любимая жена в этом нуждается. Сантана подумала, что сейчас, пожалуй, она готова начать жить дальше. Да, понадобится еще какое-то время, чтобы вернуться в мирное русло привычной для них с мужем жизни. Пусть она и не будет такой, как раньше, просто потому, что после случившегося это невозможно, но это будет их жизнь. И понятно, что этого ребенка не вернешь, что даже когда они решатся снова попробовать, в случае успеха он будет другим. Это уже не важно. Этот неродившийся малыш дал им главное — понимание, что любовь между ними крепка и сильна, что ей не страшны испытания. А самое главное, что они есть друг у друга в горе и радости, болезни и здравии.