Маленький Кусочек Рая ( Little Piece of Heaven)

"Я не хочу быть одна!" – боль. Это то, что она ощущала, сильную, мучительную боль. Она никогда больше не увидит Лексу снова, её малышку Мэди, своих друзей, семью... Даже собака пропала, её забрали у неё в лучшее место, чем это. Это был абсолютный кошмар, которого Кларк боялась больше всего. В последний раз, когда она оказалась совсем одна, это сломало её, опустошило, разрушило. Кларк почти сдалась. Почти. Но потом она нашла Мэди, и эта агрессивная и испуганная маленькая девочка превратилась для неё в ребёнка, который был нужен Кларк, хотя она не подозревала об этом. Мэди спасла Кларк. Но теперь не будет никаких Мэди. "Я не хочу быть одной", – прошептала она, её сердце начало разрываться на куски от мысли, что в этом мире больше нет Мэди рядом с ней. Её яркой, живой, милой и упрямой маленькой малышки больше нет рядом. "Ты не одна". Кларк повернулась, чтобы увидеть представшую перед ней Лексу – нет, не Лексу, существо, носящее её маску, созданную, чтобы причинить Кларк ещё больше боли. Она ненавидела, что это создание выбрало именно образ Лексы, но всё же ощутила комфорт, увидев лицо девушки ещё один раз, снова услышав её голос. "Что тебе нужно?" – содрогнулась Кларк. Перспектива провести жизнь в одиночестве казалась намного лучше, чем застрять в этом мире с преследующим её воспоминанием о женщине, которую она потеряла. И эта женщина склоняет перед ней голову, мягко улыбнувшись, мерцание её глаз почти такое же как у настоящей Лексы много лет назад. "Чтобы дать тебе второй шанс, Кларк". С этими словами Кларк почувствовала как её прижало к земле невидимой силой, после чего чувство падения охватило её. Она чувствовала как падает и падает в никуда, бесконечность, пока неожиданно- _____________________________ "А-а-а-а-а!" – Кларк испустила пронзительный крик, вскочив, борясь, чтобы освободить свои ноги от того, что удерживало их. Но это был не метал, не верёвка, никакие не кандалы, которые, как она думала, её сдерживали. Но это была ткань, мягкая и тёплая, и посмотрев вниз на одеяло, которым она была укрыта, на мгновение она подумала, что вернулась домой. В её изначальный дом, в космосе, к своей маме. Но это пуховое одеяло всех оттенков зелёного было точно не из космоса. Те одеяла были всегда слегка колючими и не достаточно тёплыми для холодных ночей в космосе. Это одеяло... Что же, оно подходило этой комнате, в которой проснулась Кларк, и этот факт стал вторым для неё, который подтверждал, что она оказалась не на Ковчеге, а где-то в абсолютно неизвестном месте, несмотря на чувство абсолютного спокойствия и безопасности, возникших у неё внутри. Комната была тех же оттенков, что и одеяло, много зелёного и простоватые светильники из дерева. Там же были фотографии, огромное количество. Собака, бегущая за младенцем с блондинистыми волосами среди волн на пляже, маленькая девочка брюнетка (которая выглядела очень знакомой), задувающая свечи на праздничном торте. Что больше всего привлекло её внимание, так это звук шагов, разносившийся по коридору; звук, который раньше заставил бы её подпрыгнуть в испуге, но он ощущался таким обычным. Даже когда открылась дверь, её тело не среагировало, пока она не увидела, кто именно появился в дверях. "Мам! ты в порядке? Я услышала крик!" – Кларк почувствовала, как её сердце сильно и болезненно сжалось в груди. Мэди. Мэди была здесь. В сознании, живая. Мэди, которая была в полном порядке, была прямо здесь, прямо перед ней. Слова, вырвавшиеся из Кларк, прозвучали едва ли, как на английском языке: "Мэди?!" Затем она откинула одеяло и подбежала к своему ребёнку, взяв девочку в крепчайшие объятия, уткнувшись ей в плечо. Девочка застыла, полностью окутанная объятиями Кларк. Она уже не была маленьким ребёнком, но по-прежнему ценила тепло, получаемое от своей матери. "Что происходит?" – прошептала она, поняв, что что-то точно было не нормально, и всё равно не отстранилась от объятий. Она была очень интуитивным ребёнком. Кларк было открыла рот, чтобы объяснить, но она посмотрела, во что была одета Мэди, и передумала это делать. Всё было оставлено абсолютно иначе, они с Мэди жили абсолютно не так, что-то было не так, и пока Кларк не узнает, что именно, ей показалось лучшим решением просто держать своего ребёнка крепко в объятиях, запомнить этот особый момент. "Кошмар..." – тихо и быстро произнесла она, скрыв правду, затем отстранилась от Мэди, чтобы взглянуть на неё, провела по её рукам и с надеждой на лучшее проверила её на наличие травм или чего-то необычного. "С тобой приключилось кое-что плохое, и я не смогла спасти тебя, это действительно меня встряхнуло". "Глупо, мам", – усмехнулась Мэди, игриво подтолкнув Кларк плечом. "Ты всегда меня спасаешь, а если ты не можешь, то мамуля сделает это за тебя". "Мамуля...?" – застыла Кларк, сердце снова остановилось. Этого не могло быть, это было бы слишком хорошо, чтобы стать реальностью. Во-первых, Мэди уже была с ней, живой и в полном порядке, но это? Это было невозможным. И когда она снова осмотрелась вокруг, то разглядела ещё больше фотографий на стенах. Мэди зажата, как в сэндвиче, между Кларк и Лексой на горнолыжном подъёмнике, все трое одеты в сочетающиеся друг с другом лыжные куртки. Другой кадр, где Лекса кружит Кларк на руках, блондинка смеётся, а несколько ярких оранжевых осенних листьев затерялись в их волосах. Это не могло быть правдой, это же ведь то, чего она так сильно хотела, но знала, что не заслуживает. Не с её послужным списком. "Она должна быть уже скоро дома, она звонила десять минут назад, спрашивала, что я хочу из Старбакса, думаю, вам двоим она купит пряный тыквенный латте..." Старбакс? Пряный тыквенный латте? Эти слова не имели никакого смысла для Кларк, особенно после того, как она узнала, что Лекса должна вернуться домой с минуты на минуту. Лекса... Домой. Мэди заметила то, как Кларк снова застыла на мгновение, потерявшись в мыслях, и девочка потянулась к ней, чтобы успокоить: "Должно быть, это был очень жуткий кошмар, всё хорошо, мама, я прямо здесь и никуда не собираюсь исчезать". Когда Мэди смогла убедить Кларк в этом, то та ослабила свою хватку на девочке. Её сердце теперь снова бешено колотилось, а её мысли плавали в море новой информации. Если всё это было всего лишь сном, то Кларк очень надеялась, что ей никогда не придётся проснуться. Она только начала привыкать к виду своей малышки, живой, полноценной, хорошо себя чувствующей, когда услышала, что где-то в доме открылась и затем закрылась дверь, и раздался знакомый голос. "Мэди, мы дома, иди забери свой клубничный молочный коктейль!" Лекса. Она хотела быть спокойной и собранной. Кларк не хотела устраивать сцену. Уже стало ясно, что в этом сне, или что бы это ни было, Кларк была не совсем Кларк, как и Мэди не была в точности Мэди, следовательно, она ожидала, что, скорее всего, Лекса не будет именно той Лексой. По крайней мере из-за того, что здесь, в этом сне они не проходили через всё, что им пришлось пройти, все те страдания за последние годы. Это было очевидно по той причине, как эта Мэди носила свои распущенные волосы закреплённые милыми бирюзовыми заколками, и то, как эта Мэди сохраняла улыбку на своём лице, которая достигала её глаз. Кларк не хотела расстраивать Лексу, чтобы она также не начала волноваться, как и Мэди из-за её поведения. Цель была вести себя обычно, и всё же... В тот момент, когда она услышала голос Лексы, раздавшийся в коридоре, всё внутри Кларк обрушилось, и она не смогла удержать себя от того, чтобы не рвануть к другой женщине, подбежать к ней и обернуть свои руки вокруг её шеи. Лекса издала удивлённый писк, но не колебавшись, обняла Кларк в ответ, мягко поцеловав её в макушку и погладив её спину: "Ну ничего себе какое 'Добро пожаловать домой' ". Кларк что-то пробубнела в плечо Лексы, отказавшись поднимать свою голову с плеча своей возлюбленной. "Я так по тебе скучала, Лекса". "Нас не было всего лишь пару часов, и судя по пижаме, ты даже ещё не вставала с тех пор, как мы уехали", – поддразнила Лекса Кларк. "Мы?" – был кто-то ещё? "Мама, я забил два гола!! Андерсену, а он наш лучший вратарь, но я всё равно забил ему!Дважды!" Кларк повернула голову в сторону голоса, и предстала лицом к лицу с другой тенью, которая уже однажды уничтожила её своей смертью. Эйден. Мальчик облокачивался на стену, блондинистые волосы немного спадали на его глаза, пока он потягивал что-то из стакана, что, как Кларк помнила из детства (когда на Ковчеге ещё были определённые запасы для дней рождений) называется взбитыми сливками. Эйден, тот самый мальчик, который быстро украл её сердце своими честью и решимостью, даже когда это произошло сразу после смерти Лексы. Эйден, который бежал, чтобы встать между Кларк и Онтари. Эйден, кто в конце концов потерял свою жизнь в битве, которая не была его, но из-за неё. Кларк неохотно отпустила Лексу, начав двигаться к Эйдену, мальчик поставил свой напиток и побежал в объятия Кларк. "У меня никогда не было возможности сказать тебе, как я любила тебя, как гордилась тобой", – прошептала она так тихо, чтобы только один Эйден её услышал, на что мальчик только сильнее обнял её, чтобы остановить слёзы, которые грозились скатиться по щекам. "Ты говоришь мне это каждый день", – пробормотал он, улыбнувшись от уха до уха, когда она поцеловала его в лоб, – "Поэтому не переживай, мама, я знаю. Я знаю". Кларк отстранилась от Эйдена и вытерла бусинки слёз, которые начали скатываться по её щекам, она повернулась к Лексе и Мэди, обе разделяли озадаченный взгляд, и если бы Кларк не была так переполнена эмоциями, то она точно засмеялась от того, как похожи они были, как мать и дочь. "Мы всего лишь отъехали на время  тренировки Эйдена по хоккею, ты в порядке, Кларк?" – озвучила Лексы, её брови стали нахмурены, пока она осмотрела свою жену с ног до головы, озадаченность на её лице только росла. "Что-то случилось, пока нас не было? Что-то не так?" "Мама сказала, что ей приснился кашмар" – объяснила Мэди, поддержав свою маму, также нахмурив брови, – "Но она действительно странно себя сегодня ведёт". Кларк наклонила голову, поняв, что она не понимает кое-чего. "Мне нужно мгновение на едине", – прошептала она, слова тяжело вырвались из её уст, будто она пыталась сказать фразу на иностранном языке. Взгляд Лексы смягчился, она повернулась к Мэди, взглянула на Эйдена, который снова начал пить свой фраппучино, перед тем как подогнать обоих оставить Кларк одну. "Пойдёмте, вы оба, как вам идея, что я сделаю панкейки на завтрак, и у вашей мамы появится шанс наконец нормально проснуться?" "Но мы же-", – начала Мэди, повернувшись к своей маме, замерев перед ванной комнатой. "Звучит здорово, мамуль, пойдём Мэдс", – прервал её Эйден, потащив свою младшую сестру на кухню, чтобы дать Кларк пространство. _________________ Только когда Кларк оказалась одна в ванной комнате, она дала волю всем чувствам, которые сдерживала внутри. "О боже..." – прорыдала она, на неё спустилось осознание происходящего, и волна эмоций прошла по ней ещё раз. Лекса... Воспоминание, где она держала её тело в своих руках, умоляла её остаться в сознании, пока видела, как свет покидал её глаза, возникло в памяти. Эйден... Увидев, как Онтари вынула его голову из мешка, ей тогда захотелось стошнить, ей хотелось кричать и убить эту девушку за то, что она забрала жизнь этого милого, невинного мальчика. Мэди... Она плакала по своей малышке, крепко обнимала её, когда осознала, что от её упорной и упрямой дочери ничего не осталось, кроме оболочки её тела. А сейчас эти трое были здесь с ней. В безопасности, счастливы, живые. "Этого просто не может быть", – прошептала Кларк, – "Это просто не может происходить". "Всё это реально", – Кларк посмотрела в зеркало и обнаружила в нём себя, смотрящую оттуда в ответ. Только Кларк из зеркала выглядела больше похожая на неё прежнюю, какой она себя помнила, в грязи, сердитая. Взгляд ниже на образ перед ней, на одежду доказал ей, что это не отражение, но что-то большее. Должно быть, это снова Судья. "Я не понимаю. Я же провалила тест", – уставилась Кларк. "Да, ты провалила, и поэтому ты не вознеслась", – объяснил ей её образ в зеркале так же монотонно, как и образ Лексы, что будто случилось уже вечность назад, до того, как Кларк очнулась в этой новой жизни. "Тогда что это?" "Второй шанс". Холодок пробежал по спине Кларк. "Ты была права на счёт одной вещи, Кларк Гриффин, ты страдала... Намного больше, чем может выдержать один человек. Ты страдала и постоянно чувствовала боль, и мои люди поняли, через что ты прошла". Кларк проморгала слёзы, которые начали возникать от воспоминаний. Лекса, Эйден, Мэди, всех их оторвали от неё, они ушли раньше, чем настала их очередь умирать. "Это способ сказать тебе спасибо за то, что ты выдержала все эти страдания, и дать тебе шанс обрести покой". "Это рай?" – прошептала Кларк с сомнением. Судья улыбнулся: "Ах рай, концепция для людей... Если тебе это поможет понять, тогда да, это рай. Твои дети никогда не станут старше, как и ты. Они всегда останутся такими же навсегда. Они никогда не почувствуют боли или страданий, которые пришлось испытать тебе. Мои люди действительно верят в то, что ты заслуживаешь подобное. Мир, счастье и конец страданий". "Буду ли я помнить всё это?" – её голос немного надломился, мысль о том, что она останется с Лексой, Эйденом и Мэди до конца времён замедлила её сердце, – "Как они умерли или покинули меня? Буду ли помнить, как я оказалась здесь?" "Нет". Момент облегчения. "Это мой тебе подарок, Кларк Гриффин, всё будет так, будто ты была в этом месте всегда. Ты не будешь знать ничего другого кроме сврей жизни в этом месте. Твои воспоминания будут как фотографии на стенах, счастливые и полные наслаждения. Ты забудешь меня и все злодеяния, с которыми тебе пришлось столкнуться". Как только эти слова прозвучали, Кларк почувствовала, как воспоминания о смерти своих детей, любви всей её жизни начали будто растворяться из её сознания и заменяться новыми, счастливыми, теми, которые были запечатлены на фотографиях. Как они учили Мэди кататься на велосипеде, следуя за ним и поддерживая, когда девочке удалось поехать самой, но как в конце она чуть не врезалась в столб уличного фонаря. Первый раз, когда Эйден забил гол на хоккее. Как она призналась Лексе, что любит её и всегда будет любить её перед их семьями и друзьями, когда они обменивались свадебными кольцами. Когда Кларк промокнула свои глаха бумажной салфеткой, Судья уже исчез из зеркала, в нём снова было только отражение самой Кларк в пижаме. ___________________________ "Мама, поторопись, мамуля уже начала делать панкейки!" – стук Эйдена в дверь заставил Кларк прийти в себя и начать улыбаться. Кларк открыла дверь и обняла своего сына: "Я тут, я тут, она делает свои знаменитые панкейки с шоколадной крошкой?" – поддразнила она мальчика, когда он прильнул к ней. "Думаю, что да!" – усмехнулся он, но потом посмотрела на неё с беспокойством, – "Теперь ты чувствуешь себя лучше?" "Я чувствую себя прекрасно", – улыбнулась она, снова обняв его, но теперь теплее и с большей любовью,  без этого чувства отчаяния из-за болезненных воспоминаний. "Хорошо", – растянулся в улыбке Эйден перед тем как рвануть в кухню. Когда Кларк вошла туда же, то увидела Лексу всю в муке (и даже кое-где со следами пятен от яиц) отчаянно пытавшуюся смешать шоколадную крошку с тестом. "Хэй, детка, твоя мама звонила. Она сказала, что прилетает завтра утром, я пообещала, что заберу её из аэропорта, потому что помню, что завтра у тебя дела с Рейвен", – Лекса улыбнулась ей, перед тем как бросить острый комментарий, – "Хотя если твоя мама загрузит мою голову какими-то новыми орто-процедурами, то тебе придётся потом это исправлять для меня". Кларк рассмеялась: "Ой, да ладно тебе, Лекс, она только что с конференции, конечно она будет об этом говорить". "Тогда ты точно будешь у меня в долгу". "Мама, иди сюда. Посиди со мной, мам!" – Мэди отчаянно махнула ей рукой, маркеры были разбросаны на столе вокруг, пока она создавала новый дизайн племенного тату. – "Как думаешь, тёте О понравится мой подарок на её день рождения?" Кларк кивнула, улыбнувшись: "Ей очень понравится. Я вспомнила, что ты должна же завтра помогать мне и тёте Рейвен с украшениями, так?" "Ух, да! Я уже сделала большинство украшений!" "А я поеду с дядей Мёрфи за тортом". "Так, всё, убирайте лишнее со стола, первая партия панкейков готова, Мэди, убирай свой эскиз, чтобы не испортить!+" И даже среди безумия, где тебе нужно как-то управиться с двумя почти подростками, горой панкейков, собакой, которая ждёт объедков со стола, и женой, которая пытается удержать тебя для поцелуя... Кларк знала, что она наконец обрела мир и покой.