Лучшее воспитание

Филиал дурдома, именуемый в народе шестой фабрикой звёзд, жил и гудел, словно огромный улей, населённый весьма неадекватными пчёлами, и пчёлы эти редко могли мирно сосуществовать, хотя должны бы, такова уж их глупая юная природа. И, слепо подчиняясь этой природе, они даже не допускали мысли, что можно хоть что-то изменить, что это нужно сделать. До определённого момента. Но пока всё идёт своим чередом и в коридоре перед мужской спальней громко хохочут и переговариваются Сеня с Лёшей, не забывая при этом придерживать запертую дверь туалета, чтобы жертва их шикарного чувства юмора не выбралась на волю раньше срока, ведь справедливость должна хоть когда-то восторжествовать. — Сень, думаешь, он правда не выберется? Не маленький ведь мальчик, как бы нам с тобой не перепало потом. — заливаясь недобрым смехом, Корзин, как царь, возлегал на диване и глядел на оккупировавшего компьютерное кресло Бородина, как на восьмое чудо света, минимум, как на олицетворение правосудия, и даже думать не желал, что они оба могут знатно ошибаться. — Уймись корзинка, две минуты и я сменю парковочное место, мы ведь должны принять необходимые воспитательные меры. — с тем же смехом парни продолжали безмерно собой гордиться, но на секунду насторожились, услышав какой-то странный звук из глубин закрытой комнаты, звук, которого исходить априори не должно. — Что ещё за чёрт? Он там стену проломить пытается? — проговорив это уже куда тише и растерянней, парень быстро вернулся к прежнему весёлому настрою и раздумал так скоро покидать уютное кресло, не видел в этом совершенно никакого смысла. — А вот пускай тогда ещё посидит, попсихует. Нервный какой, посмотрите на него. Ничего, и не таких воспитывали. — Кого уже воспитываем, мелочь приблудная? — подкравшийся почти бесшумно Дэн Петров заставил "воспитателей" сначала дёрнуться от неожиданности, но потом расслаблено улыбнуться и спокойно махнуть рукой, от друга и иногда коллеги скрывать было нечего. — Да так, одного трудного зазнавшегося подростка. Должен же его хоть кто-то на место поставить. — Вы серьёзно смогли Прохора поймать и там закрыть? — мирно усмехаясь этим словам, Петров и от себя то не ждал такой реакции на услышанное следом, действовал только на инстинктах и только благодаря богатому опыту, если б не он, рэпер посмеялся бы вместе с друзьями и потом спокойно пошёл бы по своим делам. — О нет, если бы. Оттуда тогда раздавались бы дикие крики и угрозы. Мы друга его поймали, с ним было полегче. Даже странно, мы то думали, он будет сопротивляться не менее яростно. — уже слегка задумчивый, Лёша отвлёкся от происходящего вокруг и потом будет очень жалеть, что не поймал этот обалдевший взгляд Сени, такое необходимо было увидеть и на всю жизнь запомнить. — Вы что, совсем с ума сошли?! А ну брысь отсюда! Воспитатели хреновы, я вам потом мозги промою как следует, придурка два. — даже не задумываясь о том, что делает, Дэн отпихнул от двери кресло вместе с сидящим на нём парнем, и минуты не думая о дальнейшей его судьбе, распахнул её пошире и в секунду оказался на полу, рядом с мирно лежащим там Колдуном, нужно было привести его в себя и хоть как-то переместить на диван, но, как оказалось, необходимо было не только это. — Дима, эу, приём! Ты меня слышишь, всё ок? — Прохор... Где... Где... — от лёгкого встряхивания за плечи и пары ударов по щекам он так и не очнулся до конца, толком не понимал, где находится и что происходит, но всё равно нуждался только в одном, чьё имя теперь тихо болезненно и хрипловато бормотал постоянно, только в таком состоянии не мог это скрыть от чужих, хотя, Петров ведь после недавних событий уже не совсем чужой. — Тихо, спокойно... Сейчас найдём, погоди. — понимая, что и вправду не справится один, парень быстро поднялся, выскочил из комнаты и не забыл о великих воспитателях, ответственную беседу он проведёт с ними позже, а вот необходимые наставления лучше дать сейчас. — Так, вы, великий пед коллектив. Чтобы дверь была открыта, отсюда без меня ни шагу, к Колдуну не приближаться даже на километр, никак не трогать и с ним не говорить. Если вдруг станет хуже — это будет слышно, и очень — бегом за мной, я в нашей спальне, бужу главную помощь. Всё, отбой рядовые, до связи. Дэн действительно на первой космической рванул в спальню, а Корзин с Сеней только удивлённо переглянулись, оставаясь один на диване, другой уже у стены, в том же кресле. В звёздном доме никогда так не кончались обычные грубоватые шутки и сейчас ребята несколько растеряны, но теперь более чем серьёзны, как требует ситуация, да, у них несколько странное чувство юмора, но они не лишены главного — сострадания и желания помочь ближнему, а за время проекта они все успели сблизиться и сейчас это было очень даже кстати. В мужской спальне тем временем мирно дремал поперёк трёх сдвинутых кроватей Прохор Шаляпин, Легенда шестой фабрики звёзд и просто человек, уже давно прославившийся своей любовью поспать. Тех, кто отвлекал его от столь важного дела, всегда ждала самая страшная казнь... За редкими исключениями. — Легенда, подъём! Код белый, приём, как слышишь меня? — зная, что сейчас имеет на это полное право, Петров уселся рядом и бессовестно теребил парня за плечо, но тот упрямо не желал просыпаться, как и вспоминать, что все эти коды они недавно придумали для шифровки от зрителей более чем важной информации. — Проснись, засоня, код белый, приём! — Какой белый кот, ты с ума сошёл... Отвали, я спать хочу. — даже не пытаясь хоть что-то понять, как и до конца проснуться, он только отмахивался от рэпера и уже не оставлял ему другого выбора. — Не кот, а код, тормоз ты спящий. Быстро раскрыл свои ясные глазки и побежал к туалету, там Дима белый как простыня лежит на полу и тебя зовёт, всё в себя до конца прийти не может. — прошипев это на самое ухо спящему, на такой громкости, чтобы долетело только до него, но никак не до камер, он уже более спокойно наблюдал, как сонные зеленоватые глаза резко распахнулись и их обладатель, буркнув что-то вроде благодарности, сорвался с места, даже не пытаясь привести себя в порядок и по дороге чуть не запутавшись в одеяле, крылья любви всегда несут быстро, но волнение иногда здорово сбивает курс. Не замечая ничего на своём пути и снова толкая кресло Сени, но уже для ускорения, Прохор буквально влетел в открытую дверь, сразу падая рядом с продолжающим что-то отчаянно бормотать мальчиком, и осторожно приподнял его за плечи, через секунду крепко прижимая к себе и ласково поглаживая по тёмным волосам, видеть такое до сих пор совершенно невыносимо. — Тише маленький, тише, я здесь... — нужно было наконец вынести его отсюда, такое делать не впервой, поэтому парень осторожно усадил любимое несчастье на своих коленях, а затем мягко поднял на руки, поднимаясь с пола и не уставая тихо шептать что-то успокаивающее, сейчас так нужно. — Всё, не волнуйся мой хороший... Вот, мы вышли. Всё хорошо, всё чудесно, сейчас сядем... К счастью, диван был уже свободен — вернувшийся в центр событий Дэн быстро согнал оттуда не успевающего за круговоротом событий Лёшу — и Шаляпин присел туда, снова усаживая любимое дитя на коленях, обнимая покрепче и потом вовсе укладывая на груди, так теплее и спокойнее всего. — Вот и всё родной... Как ты, голова кружится? Больно, видишь меня? Дим... — не в силах пока что-то сказать, Колдун только беспомощно прижимался к любимому и мелко дрожал, и, не разжимая стальной хватки, успевая успокаивающе поглаживать ребёнка по спине, тот поднял пустоватый взгляд на друга и тихо холодно произнёс только одно слово. — Кто?... — Не волнуйся, я сам с ними поговорю, всё будет пучком, отвечаю. — понимая, что сейчас этих двоих лучше оставить наедине, рэпер направился к общему залу и простым коротким жестом указал виновным в произошедшем идти за ним, они не ослушались и не только от уважения к другу, но и от лёгкого шока, ведь это всё они точно никак не ожидали сейчас увидеть. — Проша... Мне так... Так... Дурно стало... В глазах... Потемнело и... Я не знаю... Не понимаю... — с трудом избавляясь от мерзкого кома в горле от такого голоса любимого, парень продолжал обнимать его и уж точно не собирался позволять дальше над собой издеваться. — Тихо, тшшш... Не надо, не трать силы. Их и так нет... Не волнуйся. Не волнуйся маленький... Всё будет хорошо. Сейчас вернёмся в кровать, ты поспишь, отдохнёшь... И всё будет хорошо, обязательно будет. Сам Шаляпин не очень то верил в эти слова, но пока это было совсем не важно. Дитя понемногу засыпало на его руках, оставалось только вернуть его на место, поэтому он вновь тихо вошёл в спальню, уложил главное своё сокровище на их кровать, укрыл потеплее, устроился рядом, обнял мальчика покрепче и позволил себе снова закрыть глаза, погружаясь в уже не такой спокойный сон. Тем временем в общем зале диван заняли Бородин с Корзиным, пока до сих пор толком ничего не понимающие, но абсолютно готовые слушать и запоминать, а Петров, словно самый строгий судья, а, может, и воплощение их совести, армейским шагом прохаживался из одного угла в другой, старательно подбирая приличные и максимально понятные слова, нескоро, но это удалось сделать. — Значит так, бойцы. Больше таких косяков не повторять, над рядовым Колдуном не издеваться и, тем более, нигде его не запирать, и грязными своими лапами его не трогать. Вы видели, что с этого вышло? — Да, мы ведь... — только открывшего рот Сеню тут же перебили, на шутки сейчас настроя не было совершенно. — Рядовой Бородин, отвечать по уставу! — не сдержавшись, парень рявкнул это так, что оба виновных вздрогнули, но, кажется, только благодаря этому поняли, что всё действительно более чем серьёзно. — Так точно, товарищ командир, всё поняли, рядового не трогать. — проговорив это практически в один голос, молодые люди всё-таки не могли не задать важного вопроса, сделать это решился теперь только Лёша. — Но почему, что с ним происходит? — Об этом знает только один человек и они оба имеют полное право хранить эту тайну, наше дело — следовать инструкциям, не создавать проблем и при необходимости помогать всем возможным. И если вы, мелочь, ещё хоть попробуете тронуть кого-то из этих двоих, дело будете иметь со мной. А теперь вольно, разошлись. Миссия была выполнена, поэтому Петров быстро скрылся в коридорах, а несколько растерянные парни сидели и обдумывали полученную информацию. Никто и подумать не мог, что всё может быть настолько серьёзно, но зверями они никак не были и всё понимали, и готовы были делать всё необходимое, чтобы их другу — все они уже успели подружиться, несмотря на сложные характеры и временами непростые отношения — не было больше так плохо, тем более, по чьей-то глупости. Но они позабыли, что о мальчике есть, кому позаботиться. Пока позабыли. Надолго о второй исключительной личности забыть невозможно и они ещё обязательно успеют в этом убедиться. К моменту окончания воспитательной беседы в мужской спальне уже не было идеальной тишины, молодая пара проснулась и теперь могла нормально поговорить, это было нужно хотя бы для покоя, хотя, это слово, к сожалению, давно уже почти забыто ими двоими. — Эй, Дим... Ну как ты? Напугал ты меня конечно... — устроив любимого на своей груди и мягко поглаживая по на этот раз прикрытой покрывалом спине, Прохор всё не уставал приглядываться к нему и смог позволить себе облегчённо выдохнуть: бледность уже гораздо меньше, взгляд более-менее ясный, руки совсем слабые, но уже хотя бы не так дрожат. Всё плохое всегда рано или поздно проходит. — Не волнуйся... Я просто овощ. — удручённый происходящим и так раздражающей слабостью, мальчик грустно смотрел на главное своё спасение и не знал, как оправдываться за всё это, как его благодарить, хоть и знал, что на это ответят. — Придурка два... Я вырваться просто не успел. А там так душно было... — Я их похороню... За тебя вообще кого угодно закопаю. — с трудом сдерживая ненужную сейчас злость, он не мог спокойно видеть этот убитый взгляд и нежно погладил ребёнка по щеке тёплыми мягкими пальцами, с тёплой горечью наблюдая, как на тонких сероватых губах появляется слабая болезненная улыбка, за неё и ради неё он готов на всё и так будет всегда. — Несчастье ты моё... Лучше отдыхай. Отдыхай... А потом покормлю тебя, опять с утра ничего не ел же. Скажи, ты специально так над собой издеваешься? — Да, специально, ты меня раскусил. — слабо усмехаясь на выжидающий и немного усталый взгляд зеленоватых глаз, Дима коротко поцеловал любимого в щёку, ненадолго приподнимаясь, и снова опустился на место, устраиваясь поудобнее и прикрывая глаза, спать всё ещё хотелось неимоверно. — Чтобы со мной как можно дольше возилась такая замечательная нянька. И уймись... Лопату тут всё равно не найдёшь. — Ой дурак... И угораздило ж меня такого полюбить. — заходясь тихим смехом на слабый пинок под одеялом, он поцеловал в макушку любимое недоразумение и поплотнее укутал его в одеяло, ещё не хватало схватить новую простуду, приключений пока и так более чем достаточно. — Ладно, спи уже, чудо в перьях. А кого надо я и руками закопаю, уж поверь... Хоть они и королевские, и для чёрной работы уж точно не предназначены. Продолжая отогревать это дитя и нежно гладить его по волосам, Легенда понемногу успокаивалась и уже даже не знала, стоит ли ругать это дитя за такое наплевательское отношение к себе. Да, он совсем о себе не думает и себя не жалеет, но без этого всего он не был бы собой. А полюбил его Прохор именно таким. Немного сумасшедшим, шумным, невезучим и слегка безответственным. И всё сделает, чтобы вечно быть рядом и спасать эту ходячую катастрофу от него самого, ведь по-другому им просто нельзя.