Для чего ты создан

      Жизнь воителя Огоньку не нравилась. Нет, вы не подумайте, котик искренне радовался тому, что может помочь кому-то. Работа, много, очень много работы, его не пугала. Рыжик послушно конопатил вечно худую крышу палатки старейшин, менял их подстилки, застилая лежанки стариков новым свежим мхом; внимательно слушал своего наставника, Синюю Звезду, когда та рассказывала о правилах жизни кота-воителя; старательно учился охотиться и сражаться.       Однако всё было не то. Дрался Огонёк без, собственно, огонька — данное занятие не пришлось ему по душе. Словно бы он был не на своём истинном месте. Синяя Звезда скупо хвалила его достижения, но Огонёк видел в глубине её глаз льдистые осколки разочарования. Кажется, предводительница уже жалела, что пригласила его в племя.       Клубок ужом вился вокруг наставника, и они почти не общались. Огонёк даже не обижался — в конце концов, Львиногрив в жизни Клубка появился значительно раньше, да и пользы от величественного воителя серый оруженосец получал больше, чем от разговора с Огоньком. Но всё равно было немного грустно.        — Эй, домашний, не путайся под лапами! — рявкнул Долгохвост, выхватывая кузнечика прямо у него из-под лап.       Стоял жаркий день сезона Зелёных Листьев; племя блаженствовало в сытости и спокойствии, поэтому оруженосцы и младшие воители могли позволить себе отдых. Собравшись возле Небесного Дуба, они устроили весёлую потасовку в густой траве. Вскоре шутливое побоище переросло в охоту — маленькие бурые кузнечики были не особо питательны, зато умело уворачивались от лап и превозносили в охоту чуточку азарта.       Огонёк поймал трёх кузнечиков и загрустил. Чистокровные грозовые оруженосцы так и ныряли в траву, оставляя наружу дрожащие от нетерпения хвостики; охотились они быстро и ладно, не то что рыжий. Долгохвост подливал масло в огонь: охотился он вяло, стараясь скорее наблюдать за младшими членами племени, чем противостоять им. Однако перед Огоньком он не преминул похвастаться.       Что-то прожужжало над ухом. Острые крючочки впились в шерсть возле уха, и Огонёк громко мяукнул от неожиданности, сбивая противника лапками. Это оказался большой майский жук.       — Домашний жучка испугался! — воскликнул Долгохвост, который мгновением раньше возник перед ним, услышав мяуканье.       Остальные оруженосцы, бросившие было свою охоту, тотчас засмеялись. Их смех вонзился в голову Огонька, словно зубы лисы. Прижав уши к голове, он запрыгнул на расположившийся рядом камень и уткнулся мордочкой в лапы, пряча выступившие на глазах слёзы стыда.       «Мышеголовый! — обозвал он сам себя. — Докричался? Теперь тебя будут считать неженкой, который всего боится!»       — Эй, домашний! — слышался внизу, под камнем, голос Долгохвоста. — Домашний! Куда ты делся? Это же просто жучок, не бойся!       Огонёк не ответил, и вскоре голос молодого воителя удалился. Оруженосцы направились ближе к Дубу — полуденное солнце припекало, да и кузнечики попрятались кто куда. Огонёк за ними не последовал. Ему хотелось побыть одному, полежать в одиночестве, предаваясь грустным мыслям. И, как всегда бывает в таких случаях, тепло от камня и солнечных лучей, тишина и печаль сделали своё дело.       Огонёк задремал, подвернув под себя лапки.       Разбудило его настойчивое ощущение, что рядом кто-то есть. Огонёк приоткрыл глаза, сладко потянулся, стряхивая с тела сонную истому — и замер, увидев вокруг себя странное серебряное пламя. Любой кот, будь от хоть тысячу раз великим воителем, боится огня, ибо огонь — страшный и лютый враг, который не знает пощады, не ведает страха и никого не щадит. Огонёк никогда раньше не видел дикий огонь вне жилища Двуногих, но инстинкты, доставшиеся ему от предков, заставили его редкую котячью шерсть встать дыбом от страха.       Огонёк вскочил на лапы и завертел головой, пытаясь понять, как выскочить из огненного кольца, которое окружило камень со всех сторон. А в подкорку мыслей зацарапалась вдруг подозрительная мысль — разве огонь бывает серебряным?       Мысль оказалась настолько неожиданной, что страх будто королева языком слизала. Рыжик нахмурился и внимательней присмотрелся к огню.       Пламенные всполохи выглядели совсем как настоящие, но жара совсем не было, и это было необычно. Кроме того, треска горящей травы не было тоже, и Огонёк вдруг понял — огонь был ненастоящим.       «Как такое возможно?» — подумал он и вдруг увидел его.       Силуэт, сотканный из огня, наблюдал за ним, стоя на небольшой возвышенности. Солнечные лучи сплетались с огненными искрами, и существо, похожее на кота, выглядело жутко и завораживающе.       Огонёк склонил голову набок.        — Кто ты? — удивлённо произнёс он.       Кот-силуэт доброжелательно улыбнулся.        — Я Пышноус, — произнёс он, и в его голосе звучала теплота сезона Юных Листьев. — А ты кто? Маленький грозовой воитель? Что ты делаешь здесь, один?       Огонёк понял, что увидел звёздного предка — Пестролистая рассказывала о них, когда он заглядывал в палатку целителей за желчным мхом для старейшин. Но почему? Только целители и предводители, засыпающие у Лунного камня, могли общаться с умершими.        — Я почувствовал, что тебе грустно, и пришёл поддержать тебя, Огонёк, — словно прочитав его мысли, мягко уточнил Пышноус.       Мгновение — и крепкий светло-серебристый кот запрыгнул на камень. Огонь вдруг пропал, будто его никогда не было, и Огонёк, втянув носом воздух, не почуял даже следа гари.        — Почему? Мы ведь не знакомы, — удивился он.        — И что? Ты — член Грозового племени, а значит, мой бывший соплеменник. — Пышноус довольно заурчал. — Так в чём дело, малыш? Я всегда считал, что в таком возрасте самое лучшее — это игры с друзьями да подготовка к посвящению.       Огонёк опустил голову.        — Да, наверное, — уныло пробормотал он.       Пышноус вопросительно дёрнул длинными, похожими на перья, усами, его блестящие янтарные глаза смотрели участливо, отчего Огоньку вдруг страстно захотелось выговориться.        — Я не уверен, что смогу стать хорошим воителем, — честно признался он. — У меня… не выходит.        — Все мы падаем и набиваем шишки. Но взросление и предполагает ошибки, — одобряюще уточнил Пышноус.        — Да, я это знаю. Но… но мне кажется… что я… как бы… — Огонёк смешался и замолчал, не зная, как сформулировать то, что вертелось на языке. Однако звёздный предок, похоже, понял его нерешительность.        — Знаешь, я знаю одну кошку, которая так же, как и ты, не была уверена в своём предназначении. — Пышноус сел ближе, обняв Огонька длинным пушистым хвостом. Объятие это было невесомым, будто пушинка села на шерсть, но Огоньку вдруг стало легко дышать, будто этот хвост мгновенно принёс успокоение. Пышноус тем временем облизнул нос и мечтательно улыбнулся, продолжая свой рассказ: — Однажды в племени родилась маленькая пятнистая кошечка. С самого раннего возраста она была весёлой и любознательной. Постоянно сбегала из детской, чтобы послушать захватывающие рассказы старейшин, бегала в овраг посмотреть, как тренируются оруженосцы, гонялась за бабочками и разными жучками — в общем, вела спокойную котячью жизнь. И вот однажды эта жизнь закончилась. Кошечка стала оруженосцем, но что же это? Такая жизнь не приносила ей удовольствия. Нудные и жестокие тренировки выматывали — наблюдать за ними было интересно, а вот самой учиться калечить котов кошечке не понравилось. На охоте она тоже не блистала. Другие оруженосцы давно обучились всему, что могли дать им их наставники, а наша кошечка плелась позади всех. Ничто её не радовало, она стала печальной и рассеянной.        — Бедная, — пожалел неизвестную кошку Огонёк, а сам подумал, как же много у них с ней общего. — И что же с ней стало?        — Ну… — Пышноус улыбнулся. — Сначала кошечка замыкалась в себе и постоянно пребывала в унынии. Нет в этом ничего хорошего, жизнь у нас одна такая, в свежем живом мире, её надо проживать максимально полно. Поэтому вскоре кошечка решила, что довольно грустить — надо просто найти, в чём ты хорош, и самостоятельно выстраивать свою судьбу. Она стала проситься в патрули, охотилась вне группы, чтобы повысить навык. А после, помогая племенному целителю, поняла, что её предназначение — лечить котов и нести в жизнь племени свет. Вот так эта кошечка нашла себя в нашем жестоком мире.       Огонёк задумался, разглядывая свои лапки.        — Разве целителем становятся вот так? — поинтересовался он. — Я думал, таким надо родиться.        — Вовсе нет, малыш. Моя преемница тоже когда-то училась на воителя, но после поняла, что это не для неё. Главное вовремя понять, что для тебя важно, — Пышноус ласково взъерошил огненно-рыжую шерсть на его затылке и встал. — К сожалению, мне пора. Пообещай, что подумаешь над моими словами и попытаешься изменить свою судьбу.        — Л-ладно, — не очень уверенно произнёс Огонёк. — А… а мы ещё встретимся?        — Всенепременно, малыш… — донёсся до него тихий голос. Пышноус спрыгнул с камня, и его тело тотчас объялось уже знакомым серебряным огнём. На этот раз Огонёк был готов к нему, поэтому даже не выпустил коготочки. Он завороженно наблюдал за тем, как огонь поглощает пышную кошачью шерсть, превращая её в маленькие поблёскивающие песчинки, которые, влекомые ветром, вздымались в небеса, словно яркие полуденные звёзды. Ещё пара мгновений — и звёздный предок исчез, будто его никогда не было.       Огонёк поднялся на лапы и потянулся. Честно говоря, он уже не был уверен, что этот разговор ему не приснился, но настроение значительно улучшилось.        — Эй, ребята, вы где? — крикнул он и отправился на поиски остальных оруженосцев и Долгохвоста.       Команда обнаружилась на одной из лесных полянок. Горчица и Клубок устроили показательный бой друг с другом, Дымок и Горелый наблюдали за ними, иногда мяукая что-то поддерживающее. Огонёк подошёл ближе, наблюдая за ловкими движениями оруженосцев. И Горчица, и Клубок отлично сражались, но стиль у них был разный: у Горчицы в приоритете были грация и увёртливость, когда как Клубок брал силой и своей воистину богатырской «костью».        — Горчица, давай! — воскликнул Дымок.       Огонёк и Горелый переглянулись и, не сговариваясь, крикнули:        — Клубок, ты сможешь!       Жёлтые глаза Клубка вспыхнули. Он ловко увернулся от лапы Горчицы и, утробно мяукнув, заскочил на ближайший ствол, размахивая пушистым хвостом. Горчица бросилась за ним, фыркая от смеха, и оба оруженосца продолжили своё противостояние на одной из нижних веток. Их зрители невольно задержали дыхание.        — Ой, упадут! — охнул Горелый и поджал хвостик.        — Да не, они ловкие, — опровергнул его слова Дымок, но без особой уверенности.       Кусты заколыхались, и из-за них вылез Долгохвост. Видимо, он отлучался, чтобы проверить ближайшие метки — в эту часть леса патруль редко доходил. Он непонимающе посмотрел на оруженосцев, чьи взгляды устремлялись вверх, и тоже поднял морду. И, разумеется, увидел происходящее.        — Эй, а ну слезайте! — рявкнул он. — Ещё сорвётесь, будет потом…       Клубок, издав якобы свирепый мявк, прыгнул на Горчицу, замершую на краю ветки. Дёрнулась ветка, посыпав вниз иглы. Горчица резко рванула в сторону, хватаясь за ствол растопыренными когтями. А вот Клубок схватиться не успел.       Огонёк почувствовал, как шерсть поднялась дыбом. Секунды, во время которых Клубок был в опасности, растянулись для него на вечность. Однако Долгохвост недаром заслужил воинское имя. Молниеносно рванув вперёд, он оттолкнулся лапами от ствола, длинной изогнутой молнией пронёсся вверх. Зубы клацнули на загривке Клубка. Долгохвост обнял его лапами и неуклюже упал в траву, подняв небольшое облачко затаившейся среди побегов пыли.       Оруженосцы, мигом отойдя от шока, бросились к нему. Клубок сел на землю и затряс головой, его хвост, и без того отличавшийся пушистостью, был едва ли не с него толщиной.       Долгохвост поднялся; одна из его лап ощутимо дрожала.       «Кажется, он ранен», — подумал Огонёк и неуверенно подошёл ближе.       Видимо, ранен Долгохвост был не настолько уж серьёзно. Пригладив шерсть, топорщащуюся во все стороны, он сердито посмотрел на Клубка и сделал ему довольно жёсткий, но вполне себе справедливый выговор. Досталось и спустившейся Горчице.       Огонёк обнюхал лапу, которую Долгохвост неосознанно поджал под себя.       «Это просто царапина», — подумал он, наблюдая за каплей крови, медленно стекающей из проколотой иголками подушечке — Долгохвост слишком резко опустился на передние лапы, из-за чего еловые иглы, рассыпанные по земле, вонзились в них сильнее обычного.       На ум тотчас пришла Пестролистая. Маленькая пятнистая целительница Грозового племени мастерски залечивала раны всех сложностей. Помнится, Огонёк тоже был её пациентом. Во время одной из тренировок он пропустил удар Синей Звезды и, упав, случайно расцарапал плечо о какую-то незаметную в траве корягу. Тогда Пестролистая быстро убрала кровь. «Вот так, немного пощиплет и пройдёт», — улыбнулась она Огоньку, накладывая на царапину разжёванный лист хвоща. Огонёк запомнил эту улыбку, как и это растение — листики хвоща были необычной формы и своеобразно пахли.       «А что, если…» — Огонёк оторвался от лапы Долгохвоста и осмотрелся. Приятной особенностью хвоща было то, что рос он практически везде — это тоже упоминала Пестролистая, когда от нечего делать развлекала маленького раненого оруженосца в своей палатке.       Повезло: Огонёк всё же обнаружил маленький салатовый отросток, выглядывающий из-за других трав, и направился к нему. На вкус хвощ был так себе, но Огонёк старательно разжевал его, смачивая слюной. После чего подошёл к остальным.       Долгохвост к тому времени закончил распекать беспечных оруженосцев. Сев, он попытался вылизаться после пережитого, но подушечка отдавала болью всякий раз, как он ставил её на землю. Что, конечно, не добавляло радости в и без того не очень дружелюбный характер Долгохвоста.       Огонёк встал перед ним и сплюнул кашицу из хвоща на свою лапу.        — Позволь мне помочь? — неуверенно предложил он.       Долгохвост кинул на него пронзительный взгляд, эти голубые глаза умели рассказывать о собеседнике всё, что о нём думал их владелец. «Чем ты помочь можешь, домашний?» — так и светилось в их недрах.        — Это что? — сухо уточнил он, кивнув на пережёванный хвощ.       Оруженосцы подошли ближе, любопытно водя носами.        — Кажется… это хвощ, — мяукнул Горелый и вопросительно посмотрел на Огонька.        — Да, это хвощ, — подтвердил он, несколько нервно помахивая хвостом. Долгохвост чуть склонил голову набок, и Огонёк добавил: — Пестролистая использовала хвощ, чтобы останавливать кровь на мелких царапинах.        — Хм… — Взгляд Долгохвоста несколько изменился. Теперь он глядел на Огонька со странным светящимся любопытством. — Ну, давай, — наконец медленно протянул он.       Едва дыша от волнения, Огонёк нанёс кашицу на горячую подушечку и растёр. Как ни странно, но кровь действительно перестала капать. Холодная кашица, кажется, к тому же принесла небольшое облегчение, по крайней мере, Долгохвост задышал немного свободнее. Приподняв лапу, он молча рассмотрел её, а потом перевёл взгляд на Огонька.        — Не болит, — спокойно, очень спокойно произнёс он.       Огонёк облизнул перепачканные в траве губы.        — Это… хорошо… — мяукнул он.        — Дружище! — Клубок ободряюще боднул его в плечо. — Это круто! Ты вылечил Долгохвоста, прямо как целитель!        — Хах, недурно, — снисходительно бросила Горчица, но в её голосе не было пренебрежения.       Горелый улыбнулся, Дымок хмыкнул. Долгохвост медленно опустил лапу на землю и вздохнул с облегчением.        — Спасибо, — слегка запнувшись, произнёс он, — Огонёк. Думаю, — он повёл ушами, — произошедшее достаточно вас впечатлило. Идёмте в лагерь.       Оруженосцы не хотели испытывать его терпение. С мяуканьем и гиканьем они бросились в сторону Грозового лагеря. Огонёк же не переходил на бег, осторожно бредя рядом с Долгохвостом. Молодой воитель не прогонял его.        — А у тебя хорошая память, — наконец заметил он.        — Спасибо, — прошептал Огонёк, а сам подумал: «Может, об этом и говорил Пышноус?»        — Ребята сказали, что у вас произошли неприятности. — Пятнистая целительница спешила им навстречу, в её глазах горела тревога. — Всё нормально?        — Порядок, — прошипел Долгохвост. Кажется, он не был рад, что о его лёгком ранении узнала Пестролистая. — Вот он отлично остановил кровь, — бросил он, кивая на Огонька. — Присмотрись, Лист.        — Угу, — кивнула в ответ Пестролистая, с любопытством глядя на Огонька. Тот поёжился, почувствовав вдруг невесть откуда взявшуюся робость.       «Кажется, жизнь моя скоро изменится», — подумал он, когда его наконец отпустили, наказав взять с Кучи что-нибудь повкуснее. Вытащив из кучи жирную полёвку, он направился было к кустам, чтобы отобедать в тишине, как вдруг замер, увидев его. Пышноус наблюдал за ним, сидя на ветке дерева. Увидев взгляд Огонька, он одобрительно мотнул головой. Гуляющий по округе ветерок тотчас разорвал в лохмотья его огненный призрачный силуэт.       Пестолистая наблюдала за бывшим домашним котёнком, сидя у кустов, ведущих в палатку целителей. От неё не скрылось, с каким видом Огонёк вдруг поднял морду и глянул на дерево. Что бы он там не видел, но это «что-то» явно было скрыто от глаз обычных котов. Пестролистая тотчас вспомнила полученное недавно пророчество — и вздохнула.       «Кажется, у нас будет время, чтобы познакомиться поближе, Огонёк, что спасёт племя», — подумала она.